український суд-самий справедливий
04/18/2005 | stefan
АРЦИЗСКАЯ «УТКА»
В АРЦИЗ, небольшой районный городок на юге Одесщины, меня привело слушание одного уголовного дела. Дела не из тех, что называются «громкими», однако именно его типичность для нашей действительности, на мой взгляд, как раз и может вызвать широкий общественный резонанс. Ибо на скамье подсудимых оказался не
прожженный хулиган, задира, а добропорядочный семьянин, человек, воспитавший троих детей, двое из которых приемные, ни разу за свои пятьдесят лет не вступавший в конфликт с законом.
Но судят его отнюдь не за переход улицы в неположенном месте. А за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 121 Уголовного кодекса Украины — совершение умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть.
Дожидаясь начала судебного заседания, я коротала время в разговорах с местными жителями. То, что в глубинке живется несладко, общеизвестно. Отсутствие работы, мизерные зарплаты провоцируют рост преступности. Как о совершенно обычном явлении райцентровские бабушки говорили, к примеру, об алкоголизме и наркомании, процветающих буйным цветом. И одна из них поведала леденящую душу историю. Заметив, что «от этих наркоманов житья в городе не стало», она добавила:
— Так вот, буквально вчера (а наш разговор проходил утром 7 апреля. — Авт.) двое или трое наркоманов убили на стадионе десятилетнего мальчика.
Разумеется, я тут же попыталась выяснить подробности этого преступления. В райотделе милиции посоветовали обратиться в прокуратуру. К счастью, прокурор С.Щербина, хоть еще и числился в отпуске, но оказался на месте. Мой вопрос об убийстве мальчика застал его врасплох:
— Да быть этого не может! — заявил Сергей Иванович. — Хоть в отпуске я, хоть нет, но о таком случае мне бы сообщили.
Подчиненные райпрокурора тоже оказались «не в курсе». И лишь когда из милиции прибыл дознаватель Иван Петров, «история об убийстве» прояснилась окончательно. Иван Николаевич рассказал:
— 6 апреля на стадионе мы проводили следственные действия. Дело в том, что поздней ночью 23 февраля гражданин А. подвергся нападению. Его ударили сзади по голове, отобрали мобильный телефон «Самсунг», три тысячи гривень, носильные вещи. Все это время велось следствие. Нападавших разыскали. И вчера как раз происходило воспроизведение февральских событий с выездом на место преступления. А так как следственное мероприятие происходило среди бела дня на глазах у многочисленных зевак, да к тому же и школа рядом, вот и пополз по городу слух, что убили мальчика. Но это, к счастью, только слух.
Что же касается нападения на гражданина А., то мы открывали уголовное дело по факту грабежа, но уже в ходе расследования выяснилось, что потерпевшему были причинены тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни. Уголовный кодекс квалифицирует это как разбой. Ведь только по счастливой случайности человек не погиб. Он мог просто замерзнуть. Так что это дело будет переквалифицировано в разбойное нападение. Преступление фактически раскрыто, правда, следствию над ним пришлось потрудиться. Но за все годы, сколько я работаю в милиции, еще ни один преступник не пришел с явкой с повинной. А как правило, на преступление люди идут вполне осознанно, поэтому задача следствия не только отыскать злоумышленника, но и доказать его вину в суде.
Слава Богу, что жуткая история об убийстве мальчика в Арцизе оказалась простой «уткой», досужим бытовым вымыслом. Но с другой стороны, страшно, что подобные вымыслы нашими гражданами воспринимаются как нечто вполне обыденное. Ну, убили и убили, поужасались, поахали и… пошли рассказывать дальше. Убийство стало уже привычным атрибутом повседневной жизни?!
Прокурор С.Щербина опытный профессионал. В Арцизе он прокурорствует пять лет, до этого работал в Сарате. Считает, что арцизская криминогенная ситуация значительно сложнее саратской.
— Рост преступности в прошлом году по Арцизскому району был едва ли не самым высоким в области, — резюмировал он. — Правда, в первом квартале нынешнего года, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, отмечается снижение количества преступлений более чем в два раза. Если говорить в абсолютных цифрах, то за первые три месяца 2004 года в районе было совершено 220 преступлений, а за первый квартал 2005 года — сто. В основном это кражи личного, общественного и государственного имущества, употребление и сбыт наркотиков, ДТП, разбойные нападения, угоны автотранспорта. В прошлом году было совершено пять убийств, все на бытовой почве и все уже раскрыты.
По мнению прокурора, снижения роста преступности удалось добиться благодаря «ужесточению контроля со стороны правоохранителей над так называемыми группами риска», профессионализму, а также проводимым профилактическим мероприятиям. Но вот разговор о степени доверия рядовых граждан к милиции и прокуратуре, едва начавшись, как-то застопорился. И вот почему.
Помните постулат из черного криминального юмора о том, что на месте преступления легче всего задержать жертву? А вот уж как дальше сложится судьба этой жертвы, зачастую зависит от следователя, прокурора, судьи. Точнее, от профессиональных, моральных, нравственных качеств всех перечисленных должностных лиц. Они, разумеется, разные. А умелое оперирование законодательной базой позволяет из преступника при желании сделать жертву. И наоборот. Закон как дышло — куда повернул, то и вышло. Это еще одна аксиома, которую каждый из нас впитал едва ли не с молоком матери. А с ней и недоверие к тому, что правоохранительная система способна действовать исключительно справедливо и непредвзято. Может, именно поэтому для арцизской милиции явка с повинной — дело невиданное?
Впрочем, прецедент такой явки в Арцизе все-таки имел место. И именно на суд над человеком, явившимся в милицию добровольно, дабы повиниться в содеянном, я и приезжала. А раз уж зашел разговор, то попросила прокурора Щербину и дознавателя Петрова, по возможности, прокомментировать ситуацию.
Прокурор, отметив, что прокуратура поддержала обвинение, больше ничего конкретного говорить не стал. А вот дознаватель объяснил:
— Я говорил о преступниках, которые не приходят с повинной. А ваш случай особый. Да, человек в милицию пришел сам. Но насколько мне известно, он просто защищался и действовал в пределах необходимой обороны. Правда, я не в курсе, чем там для него все закончилось…
…Ночь на 20 июля 2003 года жизнь семьи Кошевенко разделила надвое: «до той ночи» и «после нее». Именно в ту ночь глава большого и дружного семейства Валерий Кошевенко, прихватив заранее приготовленный «тормозок» с едой, вышел из дому и направился к автостоянке. За автомобилем, надо было поспеть в Одессу к поезду, встретить супругу.
Темные пустынные в этот час улицы мужчину особенно не пугали, Валерий знал и любил свой городок. Впрочем, внезапному появлению троих молодчиков, которые были явно навеселе, он не обрадовался. Потому и ускорил шаг, полагая, что едва ли не бегущего человека разудалая троица останавливать не станет. Но не тут-то было: компания искала потехи! Ни уговоры Валерия мирно, по-хорошему разойтись, тем более что он узнал молодых людей, ни обещание рассказать о ночном происшествии их родителям на «весельчаков» не произвели никакого впечатления.
Лишь когда мужчину толкнули в плечо, он понял, что просто так его не отпустят. И тогда он вспомнил: в кульке с едой лежит кухонный нож! Валерий немного замешкался, пытаясь достать его, но когда в его руке появилось грозное оружие, троица, похоже, вмиг протрезвела, во всяком случае отпрянула от своей жертвы. Этим мгновением мужчина и воспользовался, рванув что есть мочи и радуясь тому, что удалось избежать чего-то страшного.
Только спринтерские возможности у 48-летнего мужчины и 20-летнего парня разные. К тому же хмельному куражу чужд здравый смысл, а вид убегающей жертвы, похоже, только подзадорил друзей. Они бросились следом.
Услышав за спиной быстро приближающийся топот, Валерий ощутил каждой клеткой, что ошибся, что «страшного» избежать не удалось, что оно, это «страшное», вот-вот настигнет его, и инстинктивно обернулся. И в тот же момент получил удар ногой в грудь. Вдруг откуда-то, будто издали, раздался вскрик. Оказалось, что это, завершая прыжок, нападавший наткнулся на нож, по-прежнему зажатый в согнутой руке Валерия. В то мгновенье мужчина так до конца и не понял, что же произошло, он продолжал бежать вплоть до самой стоянки…
Уже встретив супругу, вернувшись из Одессы, Валерий Кошевенко узнал, что напавший на него А. находится в больнице. Без раздумий он тут же направился в милицию, прихватил и вещественное доказательство своей причастности к произошедшей драме — кухонный нож. Заявление у него приняли, вещдок — тоже. Однако открывать уголовное дело не стали. В милиции отлично были осведомлены о, мягко говоря, не совсем безупречном поведении в быту потерпевшего А. и даже Валерия пытались утешить, мол, радуйся, что еще так вышло, ибо если бы тебя эта троица безоружного настигла, ты бы не в больнице, а в морге оказался. Утешение, конечно, слабое. Ведь совестливый человек все воспринимает исключительно на свой счет. Валерий еще крепился, пока А. находился в больнице. Но 23 июля парень скончался…
Только через десять дней после произошедшего было открыто уголовное дело. Вначале Валерий Кошевенко проходил в качестве свидетеля, затем стал обвиняемым. Следствие длилось пять месяцев. А
6 декабря 2003 года следователь В.Сокерчак предъявил В.Кошевенко обвинение в совершении умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего А.
Возникает вопрос: что имеет в виду следователь под понятием «умышленное»? Значит ли это, что В.Кошевенко, собираясь в поездку в Одессу, был уверен, что на ночной улице он обязательно встретит А., а тот, безусловно, начнет к нему цепляться, поэтому и прихватил нож, чтобы убить обидчика? Или так воспринимается следователем попытка В.Кошевенко защитить свою жизнь? Вступивший в дело в декабре 2003 года адвокат Валентин Корнейчук обнаружил, что в ходе досудебного следствия, по его мнению, были допущены значительные ошибки, пробелы, недоработки.
— Еще в начальной стадии, когда мой подзащитный проходил по делу свидетелем, он был лишен права на защиту, — считает Валентин Захарович. — А дальше — больше. К примеру, в деле отсутствуют материалы о том, что А. неоднократно привлекался правоохранительными органами за совершение различных правонарушений и однажды даже был осужден тем же Арцизским судом. На мой взгляд, не были надлежащим образом исследованы материалы истории болезни и заключение судебно-медицинской экспертизы. И сегодня я могу предположить, что летальный исход стал следствием несвоевременной или неквалифицированно оказанной медпомощи. Однако судья Борисова, которая ведет дело, ходатайство о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы отклонила.
Как отклонила и ходатайство о допросе в качестве свидетелей ряда жителей Арциза, которые могли бы пролить свет на ситуацию. Все это вынудило моего подзащитного заявить отвод судье Борисовой. Однако апелляционный суд Одесской области отвод отклонил.
Я читала это постановление от 19 января 2005 г., подписанное председателем апелляционного суда А.Луняченко. И буквально споткнулась о фразу: «Отказ в удовлетворении ходатайств защиты и подсудимого об истребовании и исследовании в судебном заседании дополнительных документов, о вызове в судебное заседание и допросе в качестве свидетелей лиц, не указанных в обвинительном заключении, не может свидетельствовать о необъективности судьи».
Я с уважением отношусь к точке зрения председателя апелляционного суда. Полагаю, что если он не сомневается в объективности судьи С.Борисовой, то имеет на это основания. Меня только мучает вопрос: почему наш народ не верит в объективность, непредвзятость, неподкупность нашей судебной системы в целом?
Очередное заседание суда по делу В.Кошевенко назначено на 20 апреля. Возможно, уже оно хотя бы частично даст ответ на этот больной вопрос...
Анна БЕРДИЧЕВСКАЯ.
Одесса — Арциз — Одесса.
Редакция газеты "Юг"
***
хочеться вірити, що заголовок є вірний...
В АРЦИЗ, небольшой районный городок на юге Одесщины, меня привело слушание одного уголовного дела. Дела не из тех, что называются «громкими», однако именно его типичность для нашей действительности, на мой взгляд, как раз и может вызвать широкий общественный резонанс. Ибо на скамье подсудимых оказался не
прожженный хулиган, задира, а добропорядочный семьянин, человек, воспитавший троих детей, двое из которых приемные, ни разу за свои пятьдесят лет не вступавший в конфликт с законом.
Но судят его отнюдь не за переход улицы в неположенном месте. А за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 121 Уголовного кодекса Украины — совершение умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть.
Дожидаясь начала судебного заседания, я коротала время в разговорах с местными жителями. То, что в глубинке живется несладко, общеизвестно. Отсутствие работы, мизерные зарплаты провоцируют рост преступности. Как о совершенно обычном явлении райцентровские бабушки говорили, к примеру, об алкоголизме и наркомании, процветающих буйным цветом. И одна из них поведала леденящую душу историю. Заметив, что «от этих наркоманов житья в городе не стало», она добавила:
— Так вот, буквально вчера (а наш разговор проходил утром 7 апреля. — Авт.) двое или трое наркоманов убили на стадионе десятилетнего мальчика.
Разумеется, я тут же попыталась выяснить подробности этого преступления. В райотделе милиции посоветовали обратиться в прокуратуру. К счастью, прокурор С.Щербина, хоть еще и числился в отпуске, но оказался на месте. Мой вопрос об убийстве мальчика застал его врасплох:
— Да быть этого не может! — заявил Сергей Иванович. — Хоть в отпуске я, хоть нет, но о таком случае мне бы сообщили.
Подчиненные райпрокурора тоже оказались «не в курсе». И лишь когда из милиции прибыл дознаватель Иван Петров, «история об убийстве» прояснилась окончательно. Иван Николаевич рассказал:
— 6 апреля на стадионе мы проводили следственные действия. Дело в том, что поздней ночью 23 февраля гражданин А. подвергся нападению. Его ударили сзади по голове, отобрали мобильный телефон «Самсунг», три тысячи гривень, носильные вещи. Все это время велось следствие. Нападавших разыскали. И вчера как раз происходило воспроизведение февральских событий с выездом на место преступления. А так как следственное мероприятие происходило среди бела дня на глазах у многочисленных зевак, да к тому же и школа рядом, вот и пополз по городу слух, что убили мальчика. Но это, к счастью, только слух.
Что же касается нападения на гражданина А., то мы открывали уголовное дело по факту грабежа, но уже в ходе расследования выяснилось, что потерпевшему были причинены тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни. Уголовный кодекс квалифицирует это как разбой. Ведь только по счастливой случайности человек не погиб. Он мог просто замерзнуть. Так что это дело будет переквалифицировано в разбойное нападение. Преступление фактически раскрыто, правда, следствию над ним пришлось потрудиться. Но за все годы, сколько я работаю в милиции, еще ни один преступник не пришел с явкой с повинной. А как правило, на преступление люди идут вполне осознанно, поэтому задача следствия не только отыскать злоумышленника, но и доказать его вину в суде.
Слава Богу, что жуткая история об убийстве мальчика в Арцизе оказалась простой «уткой», досужим бытовым вымыслом. Но с другой стороны, страшно, что подобные вымыслы нашими гражданами воспринимаются как нечто вполне обыденное. Ну, убили и убили, поужасались, поахали и… пошли рассказывать дальше. Убийство стало уже привычным атрибутом повседневной жизни?!
Прокурор С.Щербина опытный профессионал. В Арцизе он прокурорствует пять лет, до этого работал в Сарате. Считает, что арцизская криминогенная ситуация значительно сложнее саратской.
— Рост преступности в прошлом году по Арцизскому району был едва ли не самым высоким в области, — резюмировал он. — Правда, в первом квартале нынешнего года, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, отмечается снижение количества преступлений более чем в два раза. Если говорить в абсолютных цифрах, то за первые три месяца 2004 года в районе было совершено 220 преступлений, а за первый квартал 2005 года — сто. В основном это кражи личного, общественного и государственного имущества, употребление и сбыт наркотиков, ДТП, разбойные нападения, угоны автотранспорта. В прошлом году было совершено пять убийств, все на бытовой почве и все уже раскрыты.
По мнению прокурора, снижения роста преступности удалось добиться благодаря «ужесточению контроля со стороны правоохранителей над так называемыми группами риска», профессионализму, а также проводимым профилактическим мероприятиям. Но вот разговор о степени доверия рядовых граждан к милиции и прокуратуре, едва начавшись, как-то застопорился. И вот почему.
Помните постулат из черного криминального юмора о том, что на месте преступления легче всего задержать жертву? А вот уж как дальше сложится судьба этой жертвы, зачастую зависит от следователя, прокурора, судьи. Точнее, от профессиональных, моральных, нравственных качеств всех перечисленных должностных лиц. Они, разумеется, разные. А умелое оперирование законодательной базой позволяет из преступника при желании сделать жертву. И наоборот. Закон как дышло — куда повернул, то и вышло. Это еще одна аксиома, которую каждый из нас впитал едва ли не с молоком матери. А с ней и недоверие к тому, что правоохранительная система способна действовать исключительно справедливо и непредвзято. Может, именно поэтому для арцизской милиции явка с повинной — дело невиданное?
Впрочем, прецедент такой явки в Арцизе все-таки имел место. И именно на суд над человеком, явившимся в милицию добровольно, дабы повиниться в содеянном, я и приезжала. А раз уж зашел разговор, то попросила прокурора Щербину и дознавателя Петрова, по возможности, прокомментировать ситуацию.
Прокурор, отметив, что прокуратура поддержала обвинение, больше ничего конкретного говорить не стал. А вот дознаватель объяснил:
— Я говорил о преступниках, которые не приходят с повинной. А ваш случай особый. Да, человек в милицию пришел сам. Но насколько мне известно, он просто защищался и действовал в пределах необходимой обороны. Правда, я не в курсе, чем там для него все закончилось…
…Ночь на 20 июля 2003 года жизнь семьи Кошевенко разделила надвое: «до той ночи» и «после нее». Именно в ту ночь глава большого и дружного семейства Валерий Кошевенко, прихватив заранее приготовленный «тормозок» с едой, вышел из дому и направился к автостоянке. За автомобилем, надо было поспеть в Одессу к поезду, встретить супругу.
Темные пустынные в этот час улицы мужчину особенно не пугали, Валерий знал и любил свой городок. Впрочем, внезапному появлению троих молодчиков, которые были явно навеселе, он не обрадовался. Потому и ускорил шаг, полагая, что едва ли не бегущего человека разудалая троица останавливать не станет. Но не тут-то было: компания искала потехи! Ни уговоры Валерия мирно, по-хорошему разойтись, тем более что он узнал молодых людей, ни обещание рассказать о ночном происшествии их родителям на «весельчаков» не произвели никакого впечатления.
Лишь когда мужчину толкнули в плечо, он понял, что просто так его не отпустят. И тогда он вспомнил: в кульке с едой лежит кухонный нож! Валерий немного замешкался, пытаясь достать его, но когда в его руке появилось грозное оружие, троица, похоже, вмиг протрезвела, во всяком случае отпрянула от своей жертвы. Этим мгновением мужчина и воспользовался, рванув что есть мочи и радуясь тому, что удалось избежать чего-то страшного.
Только спринтерские возможности у 48-летнего мужчины и 20-летнего парня разные. К тому же хмельному куражу чужд здравый смысл, а вид убегающей жертвы, похоже, только подзадорил друзей. Они бросились следом.
Услышав за спиной быстро приближающийся топот, Валерий ощутил каждой клеткой, что ошибся, что «страшного» избежать не удалось, что оно, это «страшное», вот-вот настигнет его, и инстинктивно обернулся. И в тот же момент получил удар ногой в грудь. Вдруг откуда-то, будто издали, раздался вскрик. Оказалось, что это, завершая прыжок, нападавший наткнулся на нож, по-прежнему зажатый в согнутой руке Валерия. В то мгновенье мужчина так до конца и не понял, что же произошло, он продолжал бежать вплоть до самой стоянки…
Уже встретив супругу, вернувшись из Одессы, Валерий Кошевенко узнал, что напавший на него А. находится в больнице. Без раздумий он тут же направился в милицию, прихватил и вещественное доказательство своей причастности к произошедшей драме — кухонный нож. Заявление у него приняли, вещдок — тоже. Однако открывать уголовное дело не стали. В милиции отлично были осведомлены о, мягко говоря, не совсем безупречном поведении в быту потерпевшего А. и даже Валерия пытались утешить, мол, радуйся, что еще так вышло, ибо если бы тебя эта троица безоружного настигла, ты бы не в больнице, а в морге оказался. Утешение, конечно, слабое. Ведь совестливый человек все воспринимает исключительно на свой счет. Валерий еще крепился, пока А. находился в больнице. Но 23 июля парень скончался…
Только через десять дней после произошедшего было открыто уголовное дело. Вначале Валерий Кошевенко проходил в качестве свидетеля, затем стал обвиняемым. Следствие длилось пять месяцев. А
6 декабря 2003 года следователь В.Сокерчак предъявил В.Кошевенко обвинение в совершении умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего А.
Возникает вопрос: что имеет в виду следователь под понятием «умышленное»? Значит ли это, что В.Кошевенко, собираясь в поездку в Одессу, был уверен, что на ночной улице он обязательно встретит А., а тот, безусловно, начнет к нему цепляться, поэтому и прихватил нож, чтобы убить обидчика? Или так воспринимается следователем попытка В.Кошевенко защитить свою жизнь? Вступивший в дело в декабре 2003 года адвокат Валентин Корнейчук обнаружил, что в ходе досудебного следствия, по его мнению, были допущены значительные ошибки, пробелы, недоработки.
— Еще в начальной стадии, когда мой подзащитный проходил по делу свидетелем, он был лишен права на защиту, — считает Валентин Захарович. — А дальше — больше. К примеру, в деле отсутствуют материалы о том, что А. неоднократно привлекался правоохранительными органами за совершение различных правонарушений и однажды даже был осужден тем же Арцизским судом. На мой взгляд, не были надлежащим образом исследованы материалы истории болезни и заключение судебно-медицинской экспертизы. И сегодня я могу предположить, что летальный исход стал следствием несвоевременной или неквалифицированно оказанной медпомощи. Однако судья Борисова, которая ведет дело, ходатайство о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы отклонила.
Как отклонила и ходатайство о допросе в качестве свидетелей ряда жителей Арциза, которые могли бы пролить свет на ситуацию. Все это вынудило моего подзащитного заявить отвод судье Борисовой. Однако апелляционный суд Одесской области отвод отклонил.
Я читала это постановление от 19 января 2005 г., подписанное председателем апелляционного суда А.Луняченко. И буквально споткнулась о фразу: «Отказ в удовлетворении ходатайств защиты и подсудимого об истребовании и исследовании в судебном заседании дополнительных документов, о вызове в судебное заседание и допросе в качестве свидетелей лиц, не указанных в обвинительном заключении, не может свидетельствовать о необъективности судьи».
Я с уважением отношусь к точке зрения председателя апелляционного суда. Полагаю, что если он не сомневается в объективности судьи С.Борисовой, то имеет на это основания. Меня только мучает вопрос: почему наш народ не верит в объективность, непредвзятость, неподкупность нашей судебной системы в целом?
Очередное заседание суда по делу В.Кошевенко назначено на 20 апреля. Возможно, уже оно хотя бы частично даст ответ на этот больной вопрос...
Анна БЕРДИЧЕВСКАЯ.
Одесса — Арциз — Одесса.
Редакция газеты "Юг"
***
хочеться вірити, що заголовок є вірний...