09/24/2008 | Ночной дозор

Перед лысеющим и полнеющим депутатом выстроились в целые ряды представители трудовой национальной интеллигенции. Их было не меньше дюжины, и все они как-то неловко толпились, переминались с ноги на ногу, некоторые прятались за спины товарищей, иные, напротив, стрались быть все время на виду.
"Да их тут не меньше дюжины", - подумал депутат. И пересчитал. "Ох чорт, 13. Нехорошо".
Депутат был слегка суеверным.

- Вот вы, вы, товарищ. - Ткнул пальцем в самого высокого, который прятался за плечами почти что коротышки, что выглядело крайне нелепо. Что у вас есть?

- Я? - Растерялся долговязый. - Я петь могу. Зычным голосом. И у меня есть целый танцевально-артистический коллектив. И мы, мы очень влиятельны.

- Ну спойте, спойте. - Сказал депутат.

- Бахчи-са-раай, Бахчи-са-раай... - Затянул тот, действительно, приятным и крайне зычным голосом.
Выслушав его около минуты, депутат кивнул, и долговязый, смутясь, отошел.

- А вы? Вы, товарищ? Что вы умеете?

Коротышка подпрыгнул на месте, как бы от неожиданности. Быстренько засеменил к депутату с папкой под мышкой и, раскрывая на ходу, стал показывать вываливающиеся оттуда бумаги. Это были вырезки из старых газет, некоторые подклеенные желтым, знакомым с рождения канцелярским клеем.

- Вот, публикации делаем. Газета у нас есть. Вот здесь власть критикуем. Вот письма читателей. Возмущенных, естественно. - Коротышка лопотал так быстро, что депутат не успевал вдумываться. - Здесь идеология национального возрождения. Петиции. Письмо протеста, вот, взгляните.

Депутат быстро отпустил коротышку и мысленно вздохнул. С облегчением.

Третий был огромных размеров стариком, лысым, как колено, с невероятно подлым и хитрым лицом.
- Национальный писатель. - Отрекомендовался он, и депутат внезапно испытал к нему чувство острейшего уважения. Несмотря на лицо, которое, казалось, стало в этот момент еще подлее.

Беседа с национальным крымским писателем заняла довольно много времени.

"Четвертого, и будет на сегодня", подумал лысеющий и полнеющий депутат, вспомнив, что скоро предстоит весьма приятная процедура экзотического восточного массажа. В соседнем корпусе.

Этот последний был толстяк. Он говорил неожиданно резко для своей комплекции, решительно, и даже, входя в раж, немного искренне. Депутат уже слушал его в половину уха, а мозг беспрестанно работал: на кого же похож этот собеседник. К концу пятой минуты пришел и ответ.
"Точно, Моргунов. Из "Шурика". На Кавказе был такой".

На этом аудиенция временно завершилась, гости карикатурно заспешили к выходу, переговариваясь с несколько преувеличенным оживлением. Каждый изо всех сил старался делать вид, что встреча была интересной.

Депутат запустил руку в блюдо с виноградом, поставленное на соседнем столике. Разжевал несколько приторно-сладких ягод, поморщился. Снова в спомнил о массаже, встряхнулся.

На его звонок вышла секретарша. Тоже, между прочим, национальная. А как же.
- Леночка. - Обратился к ней депутат. Ее звали не Леночка, но начало имени звучало очень похоже. А как дальше - забыл. Вот и вышло, и привыклось: "Леночка".

- Леночка. Вот ты мне и скажи. Ты как местный человек, кадр, с опытом соответствующим. (Лицо Леночки не выражало ни одной эмоции). Вот эти четыре господина. Они, Леночка, в некотором смысле твои коллеги. Да-да, в некотором смысле. (Депутат попытался произвести эффект, но, похоже, его старания остались напрасными).
- Так кого бы ты мне отрекомендовала? Во главе национального, так сказать, блока. Это по твоей части. - Депутат хитро подмигнул, в последней надежде вызвать хоть какую-то перемену на лице секретарши. Тщетно.
- А вы, Гаврил Петрович, их так четырех и включите. Они очень будут дополнять друг друга.

"Гениально", не мог не восхититься депутат. Идя на массаж, он еще некоторое время думал: а кого же первым номером поставить? Эх, надо было у Леночки спросить. Ничего, успеем.
Мягкие руки коснулись солидного полнеющего тела, массаж начался. Но мозг депутата продолжал еще думать.
"Коротышку нельзя. По глазам вижу: будет на меня же телеги катать".
Массаж становился все настойчивей, но депутат снова собрал ум в кулак, сосредоточился. "Певца этого, зычного? Нет, этот у нас будет лицом кампании. Присоединившийся. Тонкая душа, танцор, исполнитель..."
Перед мысленным взором всплыл национальный писатель. "Да, вот этот, пожалуй. Но надо бы уточнить его репутацию. Что-то нашептывали, забыл".
"А жирного надо на встречи. В кишлаки и аулы. В народ. Ой!"