03/10/2006 | line305b

Кто-нибудь слыхал, что за Иззет такой?


http://www.poluostrov.com.ua/2005/58/6/index.htm

IZZET поет с птицами

Интервью с автором-исполнителем музыки, объединившей натуральное reggae с крымскотатарским этносом
- Иззет, как самочувствие после прошлогоднего ДТП в Симферополе?

- Потихоньку иду на поправку. Вообще, грех жаловаться. Первое о чем я подумал, когда оказался в больнице, может быть, этим испытанием Всевышний желает защитить меня от большего зла, дает возможность задуматься о грехах? С другой стороны, из-за перелома обеих ног, не имея возможности активно перемещаться в пространстве, я дописал свой второй альбом.

- Расскажи о твоем втором альбоме. Когда он вышел, какие песни в него вошли?

- Альбом «Reggalia» вышел в ноябре. В основном в нем крымскотатарские народные песни в моей обработке и несколько авторских песен с национальными мотивами. В переводе с английского «Reggalia» имеет два значения. Одно из них - привилегия или награда. Второе - огромная высшего качества, обычно с коронами, сигара, то есть тоже своего рода регалия (улыбается). Альбом - для меня награда. Но большее удовлетворение получаю от осознания, что своим творчеством, через искусство, помогаю другим людям понять внутренний мир, душу крымскотатарского народа, тем самым поднимая его авторитет, вызывая симпатии и уважение к его богатейшей культуре.

- Утебя были в роду музыканты?

- У меня в роду в основном военные. Но в семье всегда пели. У меня и мама, и папа хорошо поют. А первые крымскотатарские песни, ногъайские частушки (улыбается) я услышал от своего деда. Вместе с бабушкой они часто пели популярные песни тех лет.

- Что обычно служит толчком к написанию песен?

- Способность сопереживать, наверное. Например, кто-то расскажет какую-то историю, которая тебе близка и понятна. Если сопереживаешь ее вместе с рассказчиком, может родиться новая песня. Однажды прочитал о том, как еще в советские времена один мальчик написал руководству страны письмо с вопросом, куда же нам, крымским татарам деваться, если в Крым не пускают, а в Узбекистане мы чужаки. На луну что ли? Так родилась песня «На луну». Она заняла первое место на национальном канале радио «Промінь» в хит-параде «Домино».

- Когда ты в первый раз услышал народную танцевальную мелодию «Тым-тым»?

«Тым-тым» - музыка моего самого раннего детства. У моего деда по отцовской линии, Иззета Аблязова (родом он из Кефе, Феодосии), этот танец ассоциировался с его сестрой, которую дедушка очень любил и при каждом удобном случае постоянно приставал к ней: «Потанцуй «Тым-Тым» сестричка». Есть детская фотография, на которой бабушка держит меня на руках, а у меня ручки подняты. Это я свои первые танцы под музыку «Тым-Тым» выдавал.

- А чем тебя пленила песня «Есмам»?

- Первый раз я услышал эту песню на кассете очень плохого качества, которую купил на центральном рынке Симферополя в лавке сапожника. Это было в девяносто пятом году. Позже я специально приехал в Крым, чтобы найти эту песню. Я ходил с магнитофоном по набережной Судака и слушал «Есмам» пока, наконец, меня не остановила одна старушка и не сказала: «Машалла, огълум! Молодец, сынок! Какую хорошую музыку слушаешь!» Позвала подружку. Они, вдвоем, (одну звали Муслиме, а другую - Гульсюм) напели по памяти слова. Позже, прослушав разные варианты «Есмам», я понял, то, что я пою - это другой вариант. А припев к песне напел Кязим Джемилов, музыкант из Судака. В результате получился этакий народный ремикс. Я решил ничего не менять. В этом тоже есть своя особая энергетика, как и в моем акценте.

- Как тебе, живя в Киеве, удалось выучить крымскотатарский язык?

- На самом деле, все зависит от желания. Конечно, я и раньше слышал крымскотатарскую речь. С детства знал, что такое отьмек (хлеб), пычакъ (нож), то есть знал некоторые слова на уровне кухни. А сознательно начал заниматься по самоучителю Сейрана Усеинова «Изучайте крымскотатарский язык». Но, когда приехал в Крым и пытался говорить, на первых порах выходило довольно смешно. Стал больше общаться с людьми. Главное, не надо стесняться. Всегда вызывает симпатию, когда собеседники видят искреннее желание говорить на языке. Было непросто в 30 лет открывать для себя новые буквы, слова и звуки. Год тренировался звуки «гъ» и «къ» выговорить (улыбается).

- Последние годы ты много времени проводишь в Крыму…

- После тридцати лет мне почему-то не сидится дома. Хочется путешествовать, общаться с людьми, и все время тянет в Крым. Я как бы снова открываю для себя некогда знакомый и близкий мне мир. А первый раз был в Крыму в три годика, наверное. В детстве летом очень часто с родителями ездили на море. Я помню то время. Эти огромные очереди, дефицит. Отдыхающие жили на консервах, везли с собой колбасу, съестное сумками…

- Когда впервые узнал о высылке крымских татар из Крыма?

- В семье разговоры на эту тему избегали. Хотя дед мой защищал Родину, закончил войну в звании старшего лейтенанта, имел много орденов и медалей. Однажды в детстве, не помню даже почему, я спросил отца: «Мой дедушка - казанский татарин?» Он ответил: «Нет, он крымский татарин». «Почему тогда его родственники живут в Узбекистане, а не в Крыму?» Тогда-то отец и рассказал мне все. Сегодня, читая литературу о крымских татарах, я обратил внимание, что мой дедушка был похож именно на тех татар, которые жили в Крыму 150 лет назад. Это был человек, который в любом положении, что бы ни случилось, всегда сохранял спокойствие духа.

- Когда ты впервые выступил перед крымскими татарами, и как тебя приняла публика?

-.Самое первое выступление было летом 2003 года на свадьбе. Я спел песню «Багъчаларда кестане» («Каштаны в садах»). Это было, наверное, единственное выступление, на котором у меня дрожали коленки. Но, на удивление, все прошло просто замечательно! Люди даже вилки побросали (смеется). Особенно старики очень внимательно слушали.
Запомнилось выступление зимой прошлого года в Донецке в баре «Gung’ю’bazz». Но там аудитория была смешанная. Многие люди сходили с ума, девушки очень красиво танцевали, прямо плыли под «Фесим кетти дерьягъа» («Упала моя феска в реку»). А перед выступлением меня пригласили в прямой эфир местного телеканала на передачу «С добрым утром». Каждый, приходящий на эту передачу, должен был написать на доске на родном языке «С добрым утром!». Я написал «Саба шерифлеринъиз хайырлы олсун!» Потом спел «Регги-вагон» и «Учма да, къаргъам» («Не взлетай, мой ворон!»), ответил на пару вопросов. В прошлом году выступил в Зеленом театре перед молодежью на Наврез-байраме…

- Иззет, в своей музыке ты часто используешь перкуссию, то есть то, что не относится к классической ударной установке…

- В песне «Багъчаларда кестане» можно услышать звук падающих каштанов. Это получилось благодаря браслетам, на которые были пришиты каштаны и скорлупки от грецких орехов. Когда мы писали песню «My Friend» из первого альбома «My Security», мы использовали браслеты с козьими копытцами полыми внутри… Кроме этого в этом альбоме использованы голоса живых реальных птиц. Это же мой принцип - петь с птицами, быть в гармонии с природой. Я люблю петь с птицами, а птицы любят петь со мной (улыбается).
У нас в клипе «My Security» есть сцена с костром. Все действо происходит в пещере. Знаете, что это за пещера? Она находится в горе Шекер-оба, что на Судакском побережье. Там мы снимали свой клип. Между прочим, через год после нас там же снималась сцена распятия Христа из культового фильма «Мастер и Маргарита».

- Кем ты мечтал стать в детстве?

- В детстве я много чем занимался. Мечтал быть путешественником, мореплавателем, ходил в авиамодельный кружок... Любовь к музыке привили родители. Благодаря им дома всегда присутствовала музыка, в том числе, и запрещенная в советские времена. На меня сильное влияние оказали две пластинки с лучшими рокенролльными хитами мира. В основном это была музыка из репертуара Элвиса Пресли, Чака Берри, самых известных мастеров того времени. Эти пластинки так меня завели, что я решил научится играть на гитаре. Тогда мне было 13 лет. Два года занимался в Доме Пионеров. Потом была музыкальная школа, и не одна, и частные преподаватели. После школы поступил в Киевский институт культуры, а заканчивал уже Університет культури і мистецтв, его так переименовали.

- На твоем сайте я видела твои рисунки, читала твои сказки…

- У меня был период, когда я рисовал и писал сказки. Но это не означает, что я художник или сказочник. Хотя, наверное, что-то в этом есть. Это происходит, когда есть потребность что-то выразить, и нет сил этому сопротивляться. Например, я никогда не писал рассказы…

- Когда ты принял Ислам?

- Ислам принял в тридцать один год. Но я всегда интересовался вопросами веры. В 17 лет меня крестила русская бабушка, но православие не дало мне исчерпывающего ответа на главные вопросы: кто есть БОГ, кто есть Пророк, кто есть человек и какая разница между ними. Ислам помог найти мне ответы на эти вопросы и научил видеть то, чего я раньше не замечал...

- Говорят, что в Исламе музыка запрещена. Ты - музыкант. Как это соотносится?

- Некоторые в Исламе все запрещают, некоторые наоборот - все разрешают: музыку и чтение Корана под гитару, и инструменты, которые являются запретными. Есть разное понимание Ислама. Если бы я чувствовал и знал точно, что, оставив гитару и создав ансамбль, который играет только на ударных инструментах, потому что они разрешены, и что этим буду полезен людям, я бы уже давно сидел у шейха и играл бы на барабане…

- В тебе столько кровей. Кем ты себя ощущаешь в большей степени?

- С момента захвата Крыма, происходит целенаправленное уничтожение крымскотатарской культуры, оно идет полным ходом вот уже лет 250. Я не хочу иметь к этому причастность. Я к этому в оппозиции. И, отдавая отчет в том, что для кого-то татары -люди третьего сорта в Крыму, мне все-таки хочется быть с народом. Делать для него то, что могу делать. Если смотреть с этой точки зрения, я - крымский татарин.

- Твое любимое блюдо?

- Чебуреки. Может быть, это банально, но это то, что у меня ассоциируется с моим дедом Иззетом. Это он научил мою маму делать чебуреки, и она делает их именно так, как их всегда делали крымские татары. Это настоящие богатые татарские чебуреки.

Беседовала Арзы Эмирова