07/25/2002 | Чучхе

Ця стаття мала вийти ще в 1996 році у "Всеукераинских ведомостях", але вони, на жаль, закрилися. З того часу я її пробував надрукувати ще в декількох газетах, але тема по суті своїй дуже специфічна і її ставити боялись. Хай хоч з"явиться на Майдані. Правда з часу написання статті деякі фігуранти (наприклад, Горбулін) змінили посади, я цього в тексті не виправляв. І мову залишив російську

Каждый третий академик в Украине не соответствует своему званию -
Именно так считает доктор технических наук профессор Василий Кузьменко, отстаивающий необходимость радикальных реформ в науке страны

Принято считать, что академики, а тем более руководители Национальной академии наук Украины - это всецело отданные науке интеллектуалы, которые денно и нощно пекутся о глобальных проблемах природы и общества. И в то же время именно в их адрес сегодня раздаются обвинения со стороны коллег. Обвинения серьезные: в плагиате, в использовании в собственных целях труда подчиненных, в конце концов, в несоответствии научных заслуг этих людей их ученым званиям.
Академия наук по своей сути не должна была бы быть учреждением, подверженным скандалам. Мир науки это все-таки не мир эстрады, во главе Академии находятся люди, которых принято считать элитой Украины. И все же, кажется в жизни «бессмертных» тоже не все так тихо, как могло бы показаться постороннему. Ученые открыто выступают с обвинениями высокопоставленных лиц в Академии в нарушениях авторских прав, и потворствовании плагиату.
Поделиться своими взглядами на сегодняшнее положение дел в Академии Наук мы попросили одного из «возмутителей спокойствия» в Академии заведующего отделом в Институте проблем материаловедения, доктора технических наук, профессора Василия Александровича Кузьменко.
- Вы неоднократно утверждали, что многие члены Национальной Академии наук активно используют в своих работах чужие разработки. Все-таки, трудно представить, что человек, имеющий звание академика, может присваивать чужие труды. Это же все-таки не ученик-двоечник, списывающий контрольную работу у соседа по парте…
Плагиат в научной среде Украины - явление не новое. Ещё начале восьмидесятых годов вышел в свет двухтомник, предназначенный для узкого научного круга под названием «Прочность материалов и элементов конструкций в экстремальных условиях» под редакцией директора Института проблем прочности Георгия Степановича Писаренко. Сборник получил Государственную премию СССР, но интересен он не этим. Текст четырех его глав, автором которых был указан Писаренко, практически полностью совпадал с разработками, опубликованными под другими именами в 1970 году в сборнике «Прочность тугоплавких металлов». Около тридцати страниц текста еще одной главы, автором которой указан академик Трощенко, совпадают с работой, подписанной чужой фамилией, опубликованной в сборнике «Методы исследования сопротивления материалов», изданном в 1974 году. Если это не плагиат, то что?
Помешало ли использование чужих трудов карьере этих людей? Отнюдь. Георгий Писаренко сегодня занимает должность советника Президиума Академии наук, он почетный директор Института проблем прочности, на прошлогоднем общем отчетном собрании Академии сидел в почетном президиуме вместе с Леонидом Кучмой и Александром Морозом. Академик Трощенко избран академиком-секретарем отделения механики НАНУ, фактически «первым механиком» Украины и ныне возглавляет Институт проблем прочности.
А трудно защитить авторские права в суде?
Уже восьмой год идет по судебным инстанциям мой иск о восстановлении авторских прав к научному сотруднику Института проблем прочности Георгию Писаренко (сыну упомянутого выше почетного директора этого же института Георгия Степановича Писаренко) и сотруднику института Льву Матохнюку, которые воспользовались в своих монографиях отчетами и разработками возглавляемого мной отдела. За это время я получил на руки около десяти решений судов, многие из которых диаметрально противоположны друг другу и издал собственную книгу о нарушении авторских прав в Академии «Мафия элитная».
Неужели так трудно доказать существование плагиата? Казалось бы, достаточно просто взять два текста и сверить их?
В делах о защите авторских прав все зависит от судебной трактовки. Ворованный текст можно представить как цитату, даже если она никак не выделена и не имеет ссылок. Часть первая статьи 489 ГК говорит о защите прав авторов опубликованных произведений. А если текст заимствован, например, из нигде не опубликованного научного отчета? Правда та же статья говорит о том, что воспроизведение и использование текстов допускается лишь из изданных произведений, но пристрастный судья может и «не заметить» этого. Еще труднее доказывать свое соавторство, если автор научного труда «забыл» его упомянуть. Экспертизы специфичных технических текстов могут быть поручены не специалистам в этой области…
Как вам кажется, какая самая распространенная форма нарушения авторских прав?
Можно говорить о широко распространенном приписывании себе директором научного учреждения работы своих подчиненных. Оно может быть вызвано рабским положением ученого по отношению к своему шефу, но может быть и полностью добровольным, причем обе стороны не видят в этом ничего плохого. Например, в свое время Анатолий Лебедев, подчиненный Георгия Степановича Писаренко, а ныне академик НАН Украины, опубликовал без соавторства в журнале «Прикладная механика» свое уравнение, но затем приложил немало усилий для того, чтобы оно называлось «уравнением Писаренко-Лебедева».
Ученые знают про все случаи плагиата, которые имеют место в научной среде, но никто не рискует выступить с протестом: в Академии идет сокращение… Куда пойти безработному кандидату наук - в дворники разве что, больше его никуда не возьмут. Хорошо, если молодой - может за границу рвануть.
Но зачем красть чужие произведения, неужели люди со столь высокими званиями не могут создать что-нибудь стоящее?
В том-то и дело, что сегодня почти процентов тридцать членов Академии не отвечают своим званиям, а достигли вершин исключительно благодаря своей администраторской деятельности. Для многих первой ступенькой к званию академика является назначение на директорский или замдиректорский пост в каком-нибудь научном учреждении. После этого в верхах Академии о нем начинают говорить приблизительно так, - «раз он директор, на нем вся ответственность, загрузка, когда ему заниматься наукой?» Из этого делается довольно странный вывод - этого человека нужно принять в академики. И среди академиков становится одним администратором больше. А став академиком, человеку уже просто некогда заниматься наукой - на нем висят всевозможные общественные нагрузки: сидеть во всяческих президиумах и тому подобное. Кто хотел, конечно, мог найти время и для занятий научными исследованиями, но многие пошли по пути наименьшего сопротивления: ввели свою фамилию в план работ и на «законных» основаниях приписывают себе работу своих подчиненных. Подобную же систему я видел и в западных научных учреждениях, где она вызывает массу нареканий, но там все же нет такого как у нас неприкрытого диктата начальника и полного бесправия и подхалимажа со стороны подчиненных.
Но все же, выборам академиков должны вроде бы предшествовать обсуждения, голосование…
Ни для кого не секрет, что все вакансии в руководстве Академии выделяются под конкретного человека, и имя этого человека называет Президент Академии, а ныне еще и член Совета национальной безопасности и обороны страны Борис Патон. Иногда, правда, удается забаллотировать предложенные кандидатуры, как это было в 90-м году, когда после резкого выступления Олеся Гончара не был избран в члены Академии ряд сугубо административных работников, в том числе тогдашний директор издательства «Наукова думка» Храмов, способствовавший выходу плагиатного двухтомника Писаренко. Но такой случай на моей памяти один из немногих, а вот кандидатуры, которые не одобрял Патон, не проходили никогда.
Иногда академиком можно стать, даже минуя статус члена-корреспондента, как это удалось начальнику Патона по Совету национальной безопасности Горбулину. Другой тому - случай с еще одним членом семьи Писаренко - Валерием Георгиевичем, кандидатура которого на звание членкора последовательно была «завалена» сначала отделением физики, затем отделением механики АНУ, после чего он был выдвинут… прямо в академики. Расчет тут прост: в этом голосовании не имеют права принимать участие более молодые и несговорчивые членкоры, голосуют лишь академики, средний возраст которых сегодня приблизился к 70-ти годам. А если говорить о научных достижениях Валерия Георгиевича, то наиболее громким из них можно назвать «вычисление катастрофического землетрясения на Кавказе», о неминуемости которого Писаренко-отец, возглавлявший комиссию по космическим исследованиям Академии, оповестил правительственными телеграммами руководство закавказских республик. Телеграммы вызвали небольшую панику на Закавказье, а так как обещанное землетрясение не состоялось, отец и сын получили по выговору, причем отец еще и лишился поста в космической комиссии.
А есть ли в Академии что-нибудь вроде суда чести, куда мог бы обратиться человек, чьи авторские права были нарушены? Есть ли в верхах Академии люди, желающие реформировать деятельность этого учреждения?
Нет, такого органа не существует. Патон не любит выносить сор из избы, ведь ему же принадлежит известная фраза: «пока я здесь, в этом доме со скрипучей лестницей (До средины семидесятых годов в здании Президидиума Академии была деревянная лестница) ни один член Академии не будет наказан». Так оно и есть. На упомянутом прошлогоднем общем собрании Кучма и Мороз могли и не знать, что против их соседа по президиуму выдвигались обвинения в плагиате, но Патон-то был в курсе, ведь вопрос о краже авторских прав неоднократно поднимался в прессе, в том числе и на страницах «Вестника Академии наук».
Серьезной оппозиции Патону не существует. Даже такие демократы, как Юхновский, Жулинский, Кислый, когда поднимался вопрос о праве голоса докторов наук в решении общеакадемических проблем (а это очень важное условие для демократизации всей академии, в России уже давно делаются шаги в этом направлении), хоть и не высказались против, но промолчали. В оппозиции Патону пребывает Константин Сытник, он возроптал против существующего порядка. Принято считать оппозиционером директора Главной астрономической обсерватории Ярослава Яцкива, но он не выступает с жесткой критикой, а предлагает что-то косметически подкрасить, подмарафетить… А изменить в Академии необходимо многое. Например, систему, при которой и те небольшие средства, которые выделяются Академии, идут не столько на фундаментальные исследования (которые окупятся лишь через десятки лет), сколько на разработки всевозможных прикладных институтов (которые при надлежащей организации могли бы прокормить себя сами), например, электросварки или проблем литья, стыдливо переименованному в Физико-технический институт металлов и сплавов. Правда, Патон никогда не признавал, что он работает над прикладными науками, он скорее скажет, что он занимается, например, «фундаментальными вопросами электросварки».