01/17/2003 | 5element & Ukrainian Reports (SLAVKO)

5element & Ukrainian Reports
КУЧМА СЧИТАЕТ, ЧТО ВЕТЕРАНЫ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ – ПОДОНКИ

Кучма: Это пенсионеры или отставники?

Лукьянец: Отставники.

Кучма: Получают больше всех этих самих. Подонки, блядь.



Разговор Кучмы с Лукьянцом (исполняющий обязанности губернатора Черкасской области)

22 июня 2000 года

Перевод



Кучма [Kuchma] говорит по селектору: Лукьянец [Lukyanets] пусть заходит.

Кучма: Здравствуй.

Лукьянец: Добрый день.

Кучма: Садись
Лукьянец: Тут информация есть. Разрешил Владимир Михайлович, был три дня в Москве по приглашению Матвиенко Валентины Павловны [министр социальной политики правительства России].
Кучма: Только что, да?

Лукьянец: Да. Она же черкассчанка. Был с ней часа полтора. Потом был министр сельского хозяйства, она позвонила, [одно слово неразборчиво] и два министра обороны, [одно слово неразборчиво] из литовского посольства. Ну, откровенно говоря, была [одно слово неразборчиво] у меня нефтепродуктами [окончание фразы неразборчиво]. Какой-нибудь регион взять. Она сразу начала о политике. Я ей говорю: «Валентина Ивановна, вы не путайте, это у вас губернаторы занимаются политикой. У нас у губернаторов четко определенный хозяйственный комплекс». «И второе, - говорю, - откуда это вдруг черкассчанка вот это так пророссийско настроенная».

Кучма: [смеется].
Лукьянец: «Ну, - говорю, - Валентина Ивановна, вы выросли, вы выучились в Черкассах, ну, судьбу не выбирать». Так переговорили, ну, что там можно, единственное позитивное – договорились, что если у нас нормально будет с хлебом фуражным, нормально с овощами, то они придут. Все остальное по предоплате. Я говорю: «За деньги я и в Украине возьму, это все есть, если бы деньги были». Вот такая позиция. Я ее пригласил в Черкассы, она пообещала недели через три на воскресенье, в выходной день, прилететь в Черкассы.
Кучма: Приедет, скажешь.

Лукьянец: Она была в Черкассах на похоронах. Вас не было, и я от вашего имени выразил соболезнование. Вот такая ситуация. Ситуация сегодня на поле стала лучше, дай боже.

Кучма: Дождички прошли.
Лукьянец: Дожди прошли, пшеница ожила, лучше стала. В этой ситуации хуже всего у нас с сахарной свеклой. Мы пересеивали, насеивали в этом году, затраты очень большие. Откровенно говоря, я и Виктора Андреевича [Ющенко], переубеждал, что нужно договариваться. Он тоже не хочет. Наши хозяйства по три года [два слова неразборчиво]. Эти два года не замерзала земля. И этот долгоносик, и все остальное перезимовало прекрасно. По 40-50 особей на метре квадратном сидит, перелетает. По пшенице, если погода вот так недели две подержит, сейчас пошла уборка. Дальше пойдет ячмень. Вообще, мы еще 90 тысяч кукурузы посеяли. У нас, если пойдет, то кукурузой мы... и она чистая, прекрасная. И мы на сегодня считаем, что 350-400 тысяч тонн мы должны намолотить. Одна проблема сегодня – это нефтепродукты. Мы ее решим, если возьмем нефтепродукты хотя бы 5-6 тысяч тонн для начала. Дальше мы пойдем. Я не хочу беспокоить вас, я каждый месяц приезжаю на [одно слово неразборчиво], был Виктор Андреевич, были все руководители наших сельхозпредприятий перерабатывающих. У нас при падении молока на 15%, мы уже за 6 месяцев вышли на прирост молока. На сегодня, я считаю, можно кредиты давать на переработку частному сектору и забирать молоко у нас. Мы взяли дотацию в Приватбанке: 16 миллионов на перерабатывающие предприятия. Вот Гадячский район у нас на прошлой неделе завод 4 тысячи тонн переработал. 87% переработки – это частные предприятия. Отдаем переработку и, откровенно говоря, Леонид Данилович...
Кучма: Ну, конечно...

Лукьянец: Поэтому сезон будет загруженный эти две недели. Я хочу провести совещание со всеми руководителями предприятий, всеми председателями сельсоветов – только заготовки. Мы сделали региональный заказ, нам уже сегодня хозяйства должны 70 тысяч тонн в область привезти зерна. Теперь я должен конструктировать областной бюджет и 100 тысяч тонн пшеницы положить в региональный заказ.

Кучма: Конечно, сегодня каждый губернатор должен самостоятельным становиться.
Лукьянец: Честно говоря, Леонид Данилович, я считаю, что конкретными должны быть [два слова неразборчиво]. Кто-то должен обеспечить коммерческими структурами по графику, а я должен иметь в области хотя бы 40-45%, чтобы потом, когда ценами начнут играться, я выставлял свои условия и удерживал рынок. По промышленности мы имеем 2,9% роста. Есть свои проблемы потому, что 34% у нас занимает химическая промышленность. Провели мы техническое совещание по химическим заводам, и сегодня я воюю с нашим [два слова неразборчиво]. Если мы сегодня начнем сдерживать «Азот» [черкасский химкомбинат], «Химволокно» я знаю, что финансировать. Я попал в тупик. Понимаете?
Кучма: [зевает] Не уменьшай, производство уменьшать не стоит.

Лукьянец: В этом случае мы будем понемногу прерывать график, но мы [одно слово неразборчиво]. По электроэнергии расчеты у нас примерно за 5 месяцев погашено около 80%, по газу – 67%. Основное, где мы сегодня теряем, – это субсидии. Это все заложено в бюджет, которого нет. Нам закладывают 50%.

Кучма: А Ющенко все делает, чтобы вы полностью зависели.
Лукьянец: Мы же у него [два слова неразборчиво]. Мы двое суток ему докладывали, что «Виктор Андреевич, давайте, посмотрим по бюджету, а то будет беда». Потом бюджет неожиданно принят. Я знаю, что у меня 52 заложено в бюджет, у других областей, я знаю, есть меньше. Я сегодня договорился, еще раз пойду сегодня к Митюкову [министр финансов].
Кучма: Да-а! Они говорят, что мы полностью финансируем. Да, финансируют, когда заложено всего 52%.

Лукьянец: Для чего, если я плачу 52, Ющенко должен с меня шкуру драть?

Кучма: Да-а!
Лукьянец: Ну, я 100% не могу потому, что у меня в бюджете нет, это я должен забрать зарплату. По поступлениям за 6 месяцев в бюджет очень тяжело идет июнь. Дает о себе знать [два слова неразборчиво]. Очень тяжело идет. Ситуация политическая сложная.
Кучма: Как сложная?

Лукьянец: Ну, как. В районах все тихо, нормально абсолютно работает. В областном центре 2250 душ снова собирается. Доходит до того, что хотят перекрывать трассу в Черкассах. Вчера уже я не выдержал, встретился с ними. Требования и настрой уже другой.

Кучма: А это кто же?
Лукьянец: Это [одно слово неразборчиво]. Ну, собираются бывшие отставные. Какие сейчас лозунги? Первый, ну, основной, – областной совет стал пропрезидентский, на своем заседании совет должен выступить против вас. Я говорю: «Подождите, вы же не решаете это, есть депутаты, которые будут решать. Если вы не согласитесь принять такое решение, – я говорю, – это ж не я, у нас 60 депутатов, и то, что они не примут такое решение – это 100%». Говорят, что на меня будут давить. Я говорю, что встреча окончена, нам не о чем говорить. «Вас не интересует [одно слово неразборчиво], хочется – давите на меня». «Мы завтра снова к вам придем». «Завтра в 10 часов у меня встреча с президентом, а после обеда – встреча в кабинете министров по страде. Хотите или нет, можете палатки ставить, я вечером вернусь, выйду на телевидение и скажу, что вот это в палатках я занимался по таким и по таким вопросам». Ну, они просто без совести.
Кучма: Это пенсионеры или отставники?

Лукьянец: Отставники.

Кучма: Получают больше всех этих самих. Подонки, блядь.
Лукьянец: Леонид Данилович, их [одно слово неразборчиво], их трудно...
Кучма: Так нужно раскалывать. Сказать: «Люди добрые, у них пенсия такая, они ее вовремя получают».

Лукьянец: Я просто прошу поддержки в этом потому, что они хотят как-то [два слова неразборчиво]. Если будут повадки, разрешите взять [одно слово неразборчиво].

Кучма: Пообстоятельней с ними.

Лукьянец: Только если повадки. Но ни на какие компромиссы я с ними идти не должен.
Кучма: Абсолютно никаких компромиссов.

Лукьянец: Они хотят сейчас меня подчинить.

Кучма: А кто ж там секретарь обкома партии?
Лукьянец: Ельченко, народный депутат, по округу прошел. То такой горлохват, он [одно слово неразборчиво] был первым секретарем. Защитник. Он такой первый секретарь, как [одно слово неразборчиво] первый секретарь, когда отвечать. А когда партия уже заруководила, то он начинает спрашивать: «А кто ты такой?» Я тут с нормальными мужиками встречался, они спрашивают: «Там Ельченко, что ли? Не трогай. Дай мне добыть этот срок, да я сяду и ничего мне не надо». Я вижу, что они его используют, как флаг, он такой мужик порядочный. Его уважают, вышел от земли. А те крутят и крутят. Я говорю: «Если вы хотите, пожалуйста, выборы были. Вот у нас освободилось два депутатских места в областной совет, почему не боретесь?» «А вы там уважаемых людей поставили, мы их не победим». «Ну, если не можете, то что же...» Мороз... В Чернобаеве меняли сельского председателя совета. Вроде, принципиальный вопрос. Три дня шесть народных депутатов подняли [два слова неразборчиво]. Так уже хотели [одно слово неразборчиво]. Вот такое вот напряжение. А так в целом нормально все настроены. Сейчас сделаем таким образом, я советовался в администрации, чтобы создать координационный совет от всех партий.
Кучма: Ну, так все делают сейчас.

Лукьянец: Потому, что у нас, Леонид Данилович...

Кучма: [перебивает] Донецк уже это сделал, сейчас делает Днепропетровск, в Ивано-Франковске есть...
Лукьянец: Правое крыло у нас не идет на Черкащине. Левые есть, так те между собой начинают, кто выше стрельнет. Вот их до кучи всех, одно дело и вперед, чтобы не насмехались. Считаю, что ситуация под контролем, нормальная, но иногда бывает. Есть неприятности. Вот в Катеринополе, в поселке, задержан глава администрации. Тут женщина какая-то раскрутила через Киев, зашла в кабинет, предложила взятку. Сейчас готовим документы на снятие. Самый отсталый Чернопольский район.
Кучма: Он взял деньги?

Лукьянец: Да. Это ж специально было сделано. Сегодня готовим представление. А так по кадрам я порешал все.

Кучма: А как мэр там, Олейник?

Лукьянец: Судится. Появился Кальник, написал заявление, взял 10 дней больничного на завершающую стадию суда. 20-го числа суд, написал заявление, на 10 дней отпросился. Подал на меня на суд. Я на суд ходить не буду. Он нигде не выступает, ничего, а такой, знаете? Уже начал... Натура напористая. По мне такие мотивы, что мое присутствие не обязательно. А так, в целом, я считаю, что ситуация нормальная. Сейчас завершаем аттестации по заместителям. Я с Владимиром Михайловичем еще до конца этой недели работаем.

Кучма: А кто к тебе пришел?

Лукьянец: А у меня ж [одно слово неразборчиво] уже ректор университета, Ярослав. У меня там выхода не было, там мужик в возрасте, но главное у него – рыбалка. Он член политбюро социалистов. Сядут, рыбу ловят и обсуждают. Не хотел, пришлось силовым методом – собрал ученый совет. Сразу смотрели из-под лба все, но, говорю, чтоб сработались. 5 тысяч коллектив в университете, и он же ничего, абсолютно, уже козы ходят по территории, пасутся в университете. Вот туда его послал ректором, говорю: «Василий Григорьевич. И юстиция, спасибо вам, у меня ж юстиция был...»

Кучма: Что на прямом [два слова неразборчиво].
Лукьянец: Ну, на их стороне полностью, незаконный же. И был заместитель по кадрам и его прихватили туда. Вот на эти два места, я думаю, что на этой неделе вопрос решим. И, Леонид Данилович, я хотел бы такой вопрос. У нас 4 ТЭС [теплоэлектростанция] просили передать ему [одно слово неразборчиво], и я его поддержал. Я извиняюсь, но только с вами я должен это решить. Потом «Нефтегаз Украины» обратился, чтобы им передали эту компанию. И там в числе других была и 4 ТЕС. Они сейчас в Кабмин и все. Какое-то решение нужно принимать потому, что предлагается [два слова неразборчиво].
Кучма: [несколько слов неразборчиво] Ющенко?

Лукьянец: Ехануров и Бондарь. Там Бондарь, он решает этот вопрос.

Кучма: Бондарь Александр Григорьевич?
Лукьянец: Николаевич.
Кучма: Что, написать «поддерживаю», или что?

Лукьянец: Да, «поддерживаю».

Кучма: Сегодня у нас 22.
Лукьянец: Подавали мы химиков четырех на награждение...
Кучма: Давайте кого?

Лукьянец: Я подавал на Райкова Бориса Сергеевича, генерального директора «Азота».

Кучма: Так он же уже два ордена...
Лукьянец: Нет, один.
Кучма: Один?

Лукьянец: Один. Но критиковали, что он собрался куда-то ехать.

Кучма: А что, он какой-то еврей, или что?
Лукьянец: Я бы не хотел, чтобы руководство поднимало какую-то... Он авторитетный у нас. Бес его знает.
Кучма: Я его знаю, кстати.

Лукьянец: Я ему скажу, что вы согласились.

Кучма: Да, я не против.
Лукьянец: Бывшие [два слова неразборчиво] разбегаются, шарахаются сейчас. Я говорю: «Я пойду, поясню Леониду Даниловичу. У меня тут целая папка».



Кучма: Если он [одно слово неразборчиво], это ж решение [одно слово неразборчиво].

Лукьянец: Хотя это же не компетенция кабинета министров, но если мы выведем графики поставки электроэнергии, я бы Ющенко [два слова неразборчиво].

Кучма: Они же подали [два слова неразборчиво], никто этого не видел.
Лукьянец: Я лично, я по честному считаю, что правильно поступал «Энергогаз» [газовый трейдер, коммерческая структура]. Он говорил четко: «Нужно сегодня при вас создать совет, чтобы быть независимым». Я как руководитель области, когда там общаюсь, такая грызня этих кланов, они не воспринимают [говорит шепотом].
Кучма: Ты ж понимаешь, сама Юля вышла из мощных кланов. То, что она госпредприятие сделала там и хочет все потоки денег, это самое, а потом она будет сидеть и думать о государстве?

Лукьянец: Это технология Павла [Лазаренко] 96-го года, я ее прошел.

Кучма: Да, один к одному.
Лукьянец: Но то, что они там по телевидению один на другого. Вы тогда поехали на закладку [одно слово неразборчиво], а они между собой. Ну, разве лучшего места нет, ну, при начальниках облэнерго.
Кучма: Это разные слухи, я не хотел ставить Виктора, совсем не удобно. Я бы ему сказал: «Слушай, ни один руководитель любого уровня не потерпит у себя, когда три души и все в разные стороны тянут. Ты можешь навести элементарный порядок?» Вот Энергоатом выступал четыре раза, теперь Диденко выступал не понятно, Тулуб и Юля. Все же...

Лукьянец: Я не должен был идти к вам с такими вопросами. Я должен ехать в Кабмин и там решать. А мне приходится идти к президенту, чтобы решать такой вопрос. Я не знаю, ну, Виктор Андреевич, я вынужден вам сказать, мне не понравилось, что снова начинают [два слова неразборчиво] использовать. Виктор Андреевич приехал, там руховцы все. Я попросил: «Ну, Виктор Андреевич, нельзя же так. Уже давайте [два слова неразборчиво] не использовать». Снова там официально, даже мне ни слова не сказал, я только потом узнал, что он приехал.

Кучма: Ну, так же нельзя/
Лукьянец: Эти все руховцы возле него. Потом меня в неэтичное положение ставит потому, что вроде в черкасской области львовяне все. Что-то открывают... Откровенно вам скажу: когда он выступает, как пророк украинский появился. Там за нового пророка там обедают. Ну смешные же вещи.

Кучма: Ну, если бы он был пророк.
Лукьянец: Ну, я просто, Леонид Данилович. Я понимаю, это не моя компетенция.

Кучма: Так что, епископа пригласили?
Лукьянец: Ну это [два слова неразборчиво]. Я говорю: «Виктор Андреевич, вы поймите мою ситуацию, у меня больше Свободановых [руководитель православной церкви Московского Патриархата) церквей. И я их стараюсь...»

Кучма: [перебивает] Они там ссорились?
Лукьянец: А он собрал, ну, сели[Несколько слов неразборчиво]. Ну, я поднялся, объявил приветствие за президента. Поднимается епископ: «За пророка!» Ну, я там чуть... Ну, как-то оно дико просто. Нельзя таких вещей. Снова мне скажут, что на горе уже пророки. То была четверка, а теперь новый пророк пророк. [Встает из-за стола] Приезжайте на Черкащину.

Кучма: Хорошо, спасибо.