09/08/2006 | Алексей Макаркин

Последние события в Грузии свидетельствуют о том, что Россия больше не имеет реальных рычагов влияния на эту страну. Ни одно правительство на постсоветском пространстве не решалось на то, что сделал Михаил Саакашвили, нанеся сильнейший удар по инфраструктуре пророссийской оппозиции, обвинив ее лидеров в государственной измене.

Это не сделали ни Украина (при «оранжевой» власти она ограничилась лишь высылкой одного российского гражданина – по совместительству лидера антинатовского движения в Крыму), ни Молдавия, в которой посадили в тюрьму только одного пророссийского политика – бывшего министра обороны, а затем советника Чубайса и политического менеджера Валериу Пасата. Все страны СНГ традиционно учитывают роль России как экспортера энергоносителей, и даже в случае ухудшения отношений стараются не доводить дело до столь открытого вызова.

С чем же связан такой рискованный ход Саакашвили? Не с тем ли, что он рассчитывает на диверсификацию газовых поставок после того как в будущем году заработает Южно-Кавказский газопровод «Баку-Тбилиси-Эрзрум»? Правда, предполагается, что максимально возможные объемы газа – 800 млн кубометров в год – Грузия должна начать получать по этому проекту лишь к 2011 году (всего Грузия сейчас ежегодно потребляет 1,2 млрд кубометров). Однако грузинские власти предпринимают немало усилий, чтобы договориться о дополнительных закупках азербайджанского газа – и, похоже, их в этом деле поддерживают американцы. Так что степень диверсификации поставок в Грузию может существенно вырасти уже в ближайшее время. А раз так, то Саакашвили может чувствовать себя более уверенно в отношениях с соседом.

А что же Россия? По сути дела, она пыталась сделать то, что уже совершил Запад, поддержав в свое время молодых грузинских политиков из окружения Эдуарда Шеварднадзе, которым стало тесно на вторых ролях – то есть создать систему своего влияния в стране, которую можно будет использовать в собственных политических интересах. При этом было бы примитивно представлять соратников Игоря Гиоргадзе, бывшего шефа грузинского Минбезопасности, как российских агентов – они являются ими не больше, чем нынешние грузинские правители являются агентами ЦРУ. Речь идет об абсолютно прагматичных политических ставках, основанных на рациональных соображениях – если Запад ставит на Саакашвили, то хотя бы часть оппозиции сближается с Россией. Речь идет, к примеру, об Ирине Саришвили, вдове одного из лидеров борьбы за независимость Грузии Гия Чантурия, в 80-е годы активной деятельницы диссидентского движения. Нелепо считать, что она могла оказаться в рядах противников грузинской свободы.

Крайне сомнительно, что сторонники Гиоргадзе готовили в нынешнем месяце государственный переворот, как это утверждают грузинские власти. Во-первых, доказательная база на сегодняшний момент выглядит крайне скудно – телепоказания анонимов, какая-то карта с условными знаками и т.д. Во-вторых (и это главное), силы пророссийских оппозиционеров были слишком незначительны для того, чтобы захватить власть в стране. Речь могла идти, скорее, о накоплении ресурсов – как это было со сторонниками самого Саакашвили при правлении Шеварднадзе. Другое дело, что Шеварднадзе позволил своему будущему преемнику создать базу для прихода к власти, не решаясь предпринять превентивные меры в отношении оппозиции и испортить свой имидж либерала на Западе. Саакашвили смог переступить через условности и сделал все для того чтобы с самого начала пресечь любые, даже рассчитанные на среднесрочную перспективу, попытки расшатать стабильность его режима.

Немыслимо, чтобы Саакашвили пошел на такой шаг без санкции США, которые продолжают патронировать грузинский режим. Показательно, что пока российские политики в последние дни соревновались друг с другом в критике действий грузинских властей, Запад молчал, продолжая считать Саакашвили демократическим государственным деятелем. Вставать на защиту пророссийской оппозиции на Западе не спешат – там тоже рассуждают предельно рационально, защищая собственные геополитические интересы.

Таким образом, у России осталось еще меньше, чем раньше, возможностей воздействия на грузинскую внутреннюю политику. А это значит, что вслед за разгромом сторонников Гиоргадзе вполне может (хотя и не гарантированно) последовать военная акция в Южной Осетии, все последние годы являющейся де-факто российским протекторатом. И любые протесты против нее в самой Грузии будут приравнены к измене.


Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий