09/23/2003 | Август Касторка

Август Касторка.
КИШЕЧНАЯ САГА
Николае Чаушеску любил унитазы. Их было много в его просторном дворце, и специальная команда особо доверенных служащих регулярно промывала их и протирала спиртом. Великий вождь румынского народа очень боялся умереть от дизентерии. В результате его расстреляли, поставив таким образом в длинный ряд среднестатистических диктаторов, о которых через полвека будут вспоминать разве что профессиональные историки. Вот если бы он протянул ноги со спущенными штанами, а мудрые потомки увековечили бы этот факт соответствующей надгробной надписью – Румыния приобрела бы туристическую достопримечательность похлеще замка Дракулы.
Пресловутые древние, умудрявшиеся во всём быть умнее нас, однажды снизошли до банальной констатации: «Все несчастья в жизни – от желудка». Средневековые медики просто измерили складным ярдом длину кишечника и чисто математически доказали, что даже по объёму этот орган способен вместить значительно больше всяческих несчастий. И вообще, в желудке жизни нет, а в кишках уже с раннего детства их хозяина обитает куча разнообразнейшей живности, причём не всякий врач способен с уверенностью сказать, чем она там занимается.
Проведя неделю в стационаре отделения хирургии, пациент имеет много шансов стать безнадёжным атеистом. Особенно суровому испытанию подвергается истина насчёт «по образу и подобию». В самом деле, если Господь Бог не страдает наличием желудочно-кишечного тракта – подобие получается слишком отдалённым. А если страдает – какой же он тогда Бог?
К концу второй недели верующих в палатах прибывает. Срабатывает «эффект сливной трубы»: некоторым везучим гражданам удаётся её прочистить собственными силами – а остальным приходится уповать на Мастера. Ничего не поделаешь, водосток – дело тонкое. Кишка – если верить народной мудрости – тоже. И после всего профессия сантехника менее престижна, чем профессия хирурга! В современной околоапокалиптической Украине многие уже прочувствовали, каково оно, когда у большого города случается запор. Крепче, чем к телефону и розетке, горожане привязаны к канализации. Потому что к ней они привязаны кишками.
К сожалению, специалисты не в состоянии изучать историю пищеварения непосредственно по следам на туалетной бумаге. Уж больно они недолговечны. Возможно, поэтому вклад экскрементальной составляющей в развитие цивилизации сильно недооценен. Почему, например, из инженерных достижений, сработанных рабами Рима, наибольшую славу снискал именно водопровод? Куда, интересно, девались последствия завтраков, обедов и оргий полумиллионного Вечного Города?
По мере того, как пища становилась более вкусной и здоровой, люди уделяли всё больше внимания последствиям её приёма. Гаргантюа был не только выдающимся гурманом, но и известным специалистом по дефекации. Хороший стул стал достойным продолжение хорошего стола; пряности, оживившие перистальтику, превратили испражнение в шумный и увлекательный процесс. Восседать на горшке среди древних стен родового замка было не в пример приятнее, чем прятаться по кустам. Довершило картину, конечно же, изобретение ватерклозета, сделавшее из прощания с какашкой чуть ли не магический ритуал, доступный, однако, каждому смертному. Стоило только на миг представить себя мифическим Хароном, повелителем фарфорового Стикса… С такой точки зрения уничтожение документов и ценных вещей посредством отправки в унитаз уже не выглядит кощунством, а пожелание мочить врагов в сортире приобретает глубокий эсхатологический подтекст.
Кадет Биглер, ты не одинок в тесной кабинке военно-полевого нужника! Каждый великий народ бережно хранит предания о некоем своём представителе (чаще всего солдате), настолько хорошо владевшем сфинктерными мышцами, чтобы исполнить национальный гимн посредством соответствующего телесного отверстия. Самозабвенный лихой пердёж в момент оргазма – удовольствие, понятное немногим оригиналам, вроде Сальвадора Дали с его «Искусством пука». Совсем уж тонкие натуры сладостно кончают во время наполнения кишечника тёплой водой. Всё возрастающее количество клубов любителей клизмы – лишнее напоминание о том, что с медицинскими процедурами надо бы поосторожнее. Опиум тоже вначале был лекарством…
Однако большинство обитателей планеты Земля предпочитают не тревожить свои внутренности искусственными наводнениями. Кое-кому вообще приятно самому ощущать себя планетой, этаким ходячим пристанищем для миллионов живых существ. Такой экземпляр старается регулярно питаться и внимательно прислушивается к каждому звуку, возникающему в утробе. Он точно знает, чем её наполнить, чтобы внутреннее население было довольно и не устраивало революций. Окружающие от общения с людьми этого типа очень страдают. Типам, например, неведомо, что значит опоздать на работу из-за несвоевременного поноса. К тому же они часто забывают, что проповеди и морали, читаемые с целью успокоения своего кишечника, на простых людей обычно оказывают противоположное действие.
Когда человек впервые узнаёт о том, что у него глисты, он почему-то пугается. Его можно понять: кому приятно, когда тебя едят заживо, к тому же изнутри? Второй раз это известие переносится спокойнее. С третьей попытки некоторые начинают даже гордиться тем, что в них обитает кто-то покрупнее тривиальной кишечной палочки. Может показаться, что наличие бурной внутренней жизни отвлекает от политической активности. Действительно, диаррея – хорошая причина не идти на баррикады. Но в том-то и дело, что баррикады давно вышли из моды. Нынче в ходу индивидуальный террор, требующий отчаянных одиночек. А таковыми с большей вероятностью становятся граждане, уже при жизни смирившиеся с мыслью о том, что им всё равно придётся быть съеденными червями. Поэтому диктаторские режимы по мере сил стараются поддерживать высокий уровень гигиены. Безнаказанно разводить остриц и цепней могут себе позволить только очень богатые нации.
Необходимость душить прекрасные порывы тела – великолепная школа внутреннего контроля. Лишь доблестному воину, закалённому марш-бросками и крутой солдатской кашей, может быть доступно высокое искусство художественного метеоризма. Японцы – на редкость дисциплинированный народ, и не в последнюю очередь потому, что 90% жителей Страны Восходящего Солнца страдают гельминтозами. Кроме огромных налогов императорскому правительству, солидную часть совокупного национального продукта население Японии расходует на прокорм микроскопических обитателей кишечника. Так достигается гармония. В результате японцы – самая долгоживущая нация планеты. Им, как никому, доступно понимание факта, что самый лучший враг человека – внутри него самого. Может быть, поэтому с якудзой лучше не связываться.
Равновесие между людьми и их обитателями издавна поддерживается особенностями национальной кухни, гигиены, климата и пристрастиями к тем или иным домашним животным. Нарушается эта идиллия вторжениями врагов в виде войн, эпидемий либо новых противогельминтных препаратов. Чаще всего через какое-то время динамика численности млекопитающих и нематод возвращается к прежним цифрам. Впору говорить о симбиозе, мирном сосуществовании биологических видов, один из которых постоянно напоминает второму о бренности всего сущего, а тот, в свою очередь, берёт на себя заботу о пропитании и распространении первого.
А может быть, внутри каждой жертвы аскаридоза на самом деле проживает сложный коллективный организм со своими мечтами и желаниями, сложной философией, связью с Мировым Разумом… упорно игнорируемый людьми, не умеющим прислушаться к воплям своего кишечника. Ведь не зря его неприятно скручивает, когда нам случается прочесть очередное предсказание конца света. Наше внутреннее население давно уже выучило человеческие языки и понимает значительно больше, чем себе могут представить авторы кошмарно-приключенческих опусов. Если человечество в один относительно прекрасный день решит покончить с собой – это будет его личным делом. Но при этом рискуют погибнуть триллионы живых существ, не способных паразитировать уже ни на ком, кроме гордых и глупых Homo sapiens. Простит ли нам Всевышний такое грубое вмешательство в биоразнообразие? Мы всё-таки в ответе за тех, кого проглотили…