10/30/2004 | Тётя Моня

T E T I A M O N I A I L I P O V E S T' O
R Y T S A R S H E P E C H A L' N O G O
O B R A Z A M Y S L I

§
[ Тетя Моня
или повесть о рыцарше
печального образа мысли ]
§
< Ироническая мультяшка без ругани, грязных намеков и компромата >.
§
{ Любые совпадения помыслов, поступков, идей и имен
являются исключительно и всецело случайными }.
§
§ Место действия:
Чухраина, 2004 г.,
Дворец соправителей, Офис центра политических дознаний и экологии.
§
§ Контекст:
Кампания по выбору Клиента,
{ Рыжие начинают и проигрывают… }
§
§ В главных ролях:
Монна Сусановна (тетя Моня, Monna) – уборщица Аппарата.
Ведьмукович Виктор Вольфович (Вольфович, Витюша, Витёк) –
Галава Центрального Аппарата [рыжего] Клиента, бизнесмен, иллюзионист.
Потрепинский Михаил Абрамович – политтехнолог, бизнесмен, иллюзионист.
§
§ Роли второго плана
Пискля Алексей Параноевич – истерическая личность, эксперт Центра Потрепинского.
Потрепинская Натали – супруга Потрепинского, духовидица, элитарная личность, закончила курсы икебаны.
§
§ В повести также присутствуют:
Донецкий буйвол (DBL) – лицо, изображенное на биг-морде. В системе мифологических представлений чухраинцев Д. связывается с яйцом. См. Рыжий, рыжее, Яйцо.
Удав Данатович = Клиент. См. также Рыжий, рыжее.
Пионтковский ГП – основатель [древнейшей политической] профессии;
Вусачинский – бездарный поэт и удачливый провокатор. Засновник Б…ства и Чучхе-Чучхо.
Маленков – психопатическая личность, автор projecta конституционной рехформы, в 70-е годы прошлого века отбывал строк за правозащитную деятельность {15 суток}.
Душечка – лидер нерыжих масс Чухраины, протестующих против формата Мультяшки. Обладает недюжим здоровьем, регулярно принимает противоядие.
§
§ Понятия:
Чухраина – среда обитания чухраинцев.
Чухраинцы – обитатели Чухраины.
Клиент – первое лицо Чухраины.
Галава – второе лицо Чухраины.
Центральный Аппарат [рыжего] Клиента – инструмент управления Чухраиной и чухраинцами Клиентом и Галавой Аппарата. См. также Аппарат и рыжий, рыжее.
Рыжий, рыжее – 1) способ бытия Клиента [существующего именно как рыжий Клиент]; 2) феномен, получивший бытие и легитимность в силу бытия и легитимности действующего [рыжего] Клиента.
Аппарат – общественно-историческая формация, форматирующая бытие чухраинцев до формата мультяшки.
Мультяшка – способ бытия чухраинцев во времени и пространстве.
Служба Грамзаписи – сообщество летописцев чухраинского бытия, объединенных благородной целью тщательной фиксации и документирования скользящих в небытие бытийных фрагментов Чухраины и её жителей. Находится в подчинении Центрального Аппарата. См. также: Рыжий, рыжее, мультяшка, аппарат.
PR [Persony Ryzhie] – Клиент и Галава Аппарата.
Латиница – второй государственный язык Чухраины, используется преимущественно элитой.
Обрезанный (= объединенный) – синоним рыжего.
Яд = фирменное блюдо Службы Грамзаписи, полезен для рыжих и используется как корм высшего офицерского состава, являясь одновременно эффективным средством для нейтрализации врагов Аппарата.
Рехформа – другой кроме яда способ противодействия победе Душечки на выборах. См. также Служба Грамзаписи и Маленков.
Яйцо – запомнившийся массам PR-ход, разработанный Пионтковским по просьбе Ведьмуковича с целью окончательно потопить Донецкого Буйвола с целью [далее неразборчиво].
§
§ Скобки:
{ } – скобка имени Пионтковского ГП. Указывает на элитарный статус автора/редактора текста и его (текста) значимость. Скобка имени Пионтковского используется, как правило, для выделения текста справок и примечаний Службы Грамзаписи { любезно предоставившей автору этого текста свободный доступ к Единому Реестру Мыслей и Поступков в Тотальном Архиве Службы Грамзаписи Чухраины }.
[ ] – вставка редактора текста, используется, как правило, для уточнения. < > – еще одна скобка. () – так называемый круглые { в семитологической системе Пионтковского – «банальные» } скобки. Используется, как правило, лицами, не обладающими элитарным статусом.
(© Философская проработка понятий – Вячеслав Вошек-Дещовка, б. парторг факультета Философии Национального университета Чухраины, [член-]корреспондент Службы Грамзаписи Чухраины и Международной Академии Креатива и Рыжих Идей).
§ 1.
{ Серия первая }.
В КОРИДОРАХ [ РЫЖЕЙ ] ВЛАСТИ.
§ 1.1.
Моя подруга Монна работает уборщицей в Центральном Аппарате [рыжего] Клиента. Монна – добрая, общительная, но, [как это нередко случается с женщинами бальзаковского возраста] несколько одинокая женщина.
Приходя вечером домой, Монна быстро ужинает двумя сникерсами и кока-колой, падает на диван и набирает мой номер телефона. Обычно наш разговор длится где-то полтора-два часа. Говорит, как правило, Монна, а я в это время выполняю работу по дому (у меня – радиотелефон с наушниками). Таким образом, каждый вечер мы с Монной имеем возможность детально обсудить главные новости политической и культурной жизни страны.
§ 1.2.
В последнее время многие как бы «ожесточились», «озлобились» по отношению к [рыжему] Аппарату. Однако, у Монны, как у человека, непосредственно причастного к высшим коридорам власти, свой взгляд на вещи.
«Многие, дорогая, – рассказывает Монна, – сегодня критикуют и действующего [рыжего] Клиента, и Галаву его Аппарата, но я, подруга, часто сталкиваясь с этими людьми в коридорах власти, могу заверить тебя, что они совсем другие».
Понятное дело, дела у Монны в Аппарате скромные. Она не пишет за Клиента его выступлений и докладов, не рыскает с ним по Chukhraine и Zagranitse, не заседает в различных [рыжих] межбюрократических советах и комитетах, а нацелена на полный конструктив.
§ 1.3.
Сфера деятельности Монны – санационная. Она, так сказать, «зачищает» структуры власти, санируя там VIP и другие Ryzhie Persony. В том числе и в сортирах [как советовал ей в шутку во время официального визита в Украину лидер одной из стран ЕП]. Монна моет, метет, протирает и скребет.
§ 1.4.
Более того, после известного инцидента с капитаном Грамзаписи Zapisaiko, Монну даже перестали допускать убирать в Rentgen-Kabinet, мотивируя это тем, что, мол, мы, [рыжий] аппарат, и сами с [рыжими] усами: тряпок, швабр, пленок и пыли не боимся, а сор из под [ryzhego] divana способны и могём выносить самостоятельно…
§ 1.5.
{ Вставка.
Студия грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление №2. [справочный отдел]
Справка №1/1 :
Имеется в виду топ-капитан грамзаписи Микола Записайко, известный в Chukhraine и Zagranitse своей некорректной коммерческой деятельностью в сфере грамзаписи и консалтинга.
В сентябре 2002 покинул службу в [рыжем] Аппарате с нарушением ряда норм трудового законодательства, в частности, не испросивши на то разрешения у своего непосредственного начальника майора грамзаписи Plastinki, а также Галавы Аппарата [рыжего] Клиента и самого [рыжего] Клиента.
В октябре 2002 г., взяв отпуск за свой счет и пользуясь содействием депутата Красноносого, прибыл в Zagranitsu (район Nitstsa), где самостоятельно, в обход международных нормативных актов, защищающих интеллектуальную собственность PR [Person Ryzhikh] зарегистрировал на свое имя и свою же фамилию [Mikola Zapisaiko] малое акционерное предприятия закрытого типа, оказывающие услуги в сфере консалтинговых услуг и торговли грампластинками.
Позже, с грубыми нарушением процессуально-уголовного законодательства наладил массовый выпуск и сбыт пиратских дисков и грампластинок серии: «Из золотого фонда [рыжего] Аппарата». КОНЕЦ ВСТАВКИ, но не режиму }.
§ 1.6.
Раньше Монна любила смеяться: «они – гадят, а я – убираю». А теперь… Впрочем, обо всем по прядку…
§ 1. 7.
Монна или, как любовно называют ее многие видные политики страны, «теть Монь», человек, так сказать, «маленький». Но она не чувствует себя белой вороной в [рыжем] аппарате. После того, как Аппарат возглавил Галава Виктор Ведьмукович (или «Витек», как иногда позволяет себе сказать в кругу близких друзей тетя Моня) все сотрудники Аппарата живут одной большой [рыжей] семьей.
§ 1. 8.
«Виктор Вольфович, – рассказывает Монна, – это настоящий ЧК ОР, то есть чрезвычайно компетентный [ЧК] и ответственный работник [ОР]. А работает он фактически сутками. Бывало, ухожу домой с работы в половину двенадцатого. Уж и нет никого в это время в [рыжем] Аппарате, а он все работает. Бывало, – сутками торчит одиноко за своим рабочим столом, ну, чисто как Железный Феликс иль сфинкс заморский какой. Уткнется, бывало, в свои бумаги, и что-то там читает-читает, думая-гадая о судьбе [рыжих] выборах:
1) пройдут ли?
2) в срок ли?
3) аккуратно ли?
4) не попытаются ль сорвать их западные наблюдатели и темные, неподконтрольные силы в Аппарате [рыжего] Клиента?
5) не проиграет ли на них [рыжая] масть?..
Словом, подруга, вопросов там масса. Уйду с работы домой в двенадцать – сидит. Приду на работу из дому утром в семь – опять сидит, ну, впрямь сфінкс какой, ну прямо нітіпічный для чухраінцев персонаж!!!
И так мне больно бывает – по-человечески, так сердце мое о нем тоскует, так вопрошает:
1) кушал ли?
2) отдыхал ли?
3) дышал ли свежим воздухом?
§ 1.9.
А, бывало, – продолжает свой рассказ Монна – на него глядя, даже голос какой-то внутренний во мне неожиданно просыпается. И даже будто бы и не мой, а какой-то другой, чужой голос, на кого-то до боли похожий, вот только вспомнить не могу на кого именно:
{ Студия грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление 6.
[документирование потока сознания].
Подсознание Монны,
голос, похожий на [рыжего] гражданина К.,
прямая трансляция: }
“Да хай йому грець, мля такая… цьому рыжему апрату, мля… шобы за його судьбы так челвек, мля, надрывавсь… та гори ты все, гаром мля… и судьбы и аппарат… ліш бы челвек, мля, этот наш став нарешті, мля, жить без надрыва… по-человечскі то єсть, мля, то есть…мы шо, мля, рыжіе – хуже, мля, нерыжіх, шоб оце так, мля, жіть?.. Да уволіть на хрєн, і уся...мля... музика!!!».
§ 1.10.
Вот так, подруга, – резюмирует Монна – сочувствую, убираю, сердце кровью обливается... Зайду, бывало, к нему в кабинет, посмотрю на него так жалобно-жалобно, ну, чтобы понял он, что ему пора отдохнуть хоть немного. А он все свое. Работа, работа! Будто на этой [рыжей] работе белый свет стальным клином сошелся! И знаешь, смотрит на меня, подруга, так смотрит, будто я, подруга, Шапокляка какая иль Баба-Яга, ну, словом, всем своим видом мне показывает, что, мол, “некогда, мне, теть Монь, мети быстрей”».
«Тетя Моня, только швыдко», – на ходу роняет обычно в таких случаях Виктор Вольфович, неохотно вставая со стула. «Метить вже швыдко, бо некогда, багато работы!».
§ 1. 11.
{ Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление 6.
[документирование потока сознания].
Примечание №1.
С недавних пор в речи Вольфовича стали проскальзывать слова типа «швыдко» и «багато». Как говорят в народе: «с кем поведешься от того блох и наберешься!» Сказывалось, видимо, плотное общения с [Рыжим] Удавом.
А ведь говорила мама, пророчила: «не йди синку в юристи, не йди в кагебісти, бо будеш з бандитами в одних кімнатях сидіть, одним повітрям із ними дихать, одні пісні співать».
И на тебе, напророчила! Сидишь теперь промеж этих синяков как на зоне, и понять не можешь: «где ты?» и «кто ты?». Хрен поймешь! То ли «в буграх», то ли «в законе», то ли «в шестерках»? Словом, «kuda ia popal, mamochko, і de moї rechі?»
Вольфович знал, что для чиновника ранга Галавы употреблять чухраинизмы недопустимо, и упрямо, по-тимуровски, боролся со своим недостатком. Более того, Вольфович даже завел тетрадочку, куда старательно выписывал свои невольные приобретения, которые словно блохи перескакивали к нему от Удава Данатовича, а от него самого – к его, Вольфовича, ближайшему окружению, включая неофициального и тайного советника Потрепинского: «кчмо не чмо!», «даєш відміну виборів» и «да валіть надо срочно цього Донецького Буйвола»
Вольфович упрямо боролся с рыжим суржиком не только ради себя… Ему еще искренне, чуть ли не до слез хотелось сделать что-нибудь приятное для Монны Сусановны, которая так незаметно вралась в его сердце [сердце, которое, заметим, было так открыто и чутко к народному горю]. Простая чухраинская женщина, к тому же – уборщица, конечно же, не могла знать всех тех благородных поз и поступков, которые претерпевал ради нее и всего чухраинского народа Ведьмукович [ихже число – «тьма», и ни пером их не описать, ни на пленку записать], но платила ему тем же, то есть искренней заботой и любовью}.
§ 1.12.
Вместе с тем, за долгие годы работы в [рыжем] Аппарате у Монны выработался свой особый стиль уборки. Видя, что Галава Аппарата опять целую ночь напролет работал, она, бывало, схитрит…
– Мести «швидко»? Да, да, Витюша, но ведь и мне свою работку нужно справить! Причем по совести! Ты Витюша, это, на меня старую уборщицу не обижайсь. Вы это…Вольфович…прекращайте свои аналитические бдения…вы это…вставайте…
А тем временем быстро сунет Виктору Вольфовичу свой фирменный подарок: скромный бутерброд с вареньем и пластиковый стаканчик с кофе-бурдой.
– Ешь, сынок, опять, небось, не завтракал, все работа да работа.
§ 1.13.

– «Время-грошы», – любит повторять Галава Виктор Ведьмукович. Но завтраками тети Мони не брезгует.
§ 1.14.
– Вы, теть Монь, просто незаменимый человек. Я так Вам за эти бутерброды благодарен, так благодарен, вы просто не представляете. Ведь я, преимущественно, ими теперь и питаюсь… Все время забирает работа, подготовка к выборам... Эх… какая несправедливость, что в нашей стране дают звания «заслуженных» артистам, композиторам, космонавтам, учителям, деятелям торговли, политикам, наконец, и не существует таких званий как «заслуженный завхоз» или «заслуженная уборщица»…
– «Заслуженная уборщица», – смеется тетя Моня. Ну, Шеф, прямо рассмешили.
– Ну, а что я могу для Вас сделать, тетя Моня?
– Да у меня все и так замечательно, – отнекивается Монна. Вон Ванька мой, в прошлом месяце, сдал тест по английскому, в следующем году едет учиться в Оксфорд.
§ 1.15.
{ Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление 6.
[документирование потока сознания].
Примечание №2:
«Детей у Монны, четно говоря, не было, но признаться в этом было как-то неудобно, уборщицам ведь как бы и не положено класть жизнь на алтарь контрреволюции…
Вот и придумала Монна своего умницу-Ваньку, который был так подозрительно [чуть ли не как две капли воды в одной ложке!] похож на Галаву Ведьмуковича в молодости и своевременно то «отличился в детсаду», то «закончил школу с золотой медалью», то «успешно сдал тесты по английскому».
Галава, конечно же, про эту маленькую ложь Монны знал [все же не на базаре она работала а в Аппарате рыжего Клиента!], но, чувствуя с ее стороны материнскую к себе заботу, виду вовсе не показывал, терпеливо выслушивая басни и про «отличился», и про «золотую медаль», и про «Оксфорд» несуществующего сынули Ванечки» }.
§ 1.16.
– В Oksford? Ах, kakoi molodets! – вымученно, с британским акцентом умилялся Ведьмукович.
– Да, он у меня такой самостоятельный, всего добивается сам.
– Тогда, может быть, я могу что-то сделать для Вас лично?
– Ну, а что мне, Витюша? У меня ведь и так все есть. Квартира, дача, огород, любимая работа. Мне, Витя, как в той песне — «жила бы страна rodnaia».
§ 1. 17.
И так слово за слово, реплика за реплику, тетя Моня проговорила с Виктором Вольфовичем около двух часов. Благо, время было раннее, и никто их не беспокоил…
§ 1. 18.
Вольфович слушал тетю Моню и не переставал удивляться. Вот как, оказывается, талантливы простые chukhraintsy, вот как легко секут они специальные политические primochki, вот какие хитроумные plany готовы предложить своему любимому Галаве для реализации заветной цели всех граждан страны – успешного завершения выборов рыжего Клиента.
§ 1.19.
– Да вы у нас целый кладезь аналитических наук, теть Монь, – смеялся Галава Аппарата, – нужно как-то Ваш талант попользовать. А знаете что, Моня, пошлю-ка я Вас поработать в один близкий мне Analiticheskii сentrе. Его возглавляет душка Михаил Абрамович. Потрепинский. Это мой первый помощник и тайный советник Аппарата [второго ранга].
– Да что Вы, Виктор Вольфович, мы ведь Kembredzhei не кончали, – ужаснулась новым аналитическим перспективам Монна.
– Не бойсь, тетя Моня, мне нужен там свой человек, проверенный, нужно срочно того… усилить их потенциал аналитический. А заодно и пронюхать – не собираются ли, zasrantsy, переметнуться куда… Вы там, главное, это… не беспокойтесь… все будет ok. Только найдите общий язык с супружницей Абрамовича – Натали. Это такая эрудитка, такая idiotka... тьфу, устал совесем… язык заплетается… eruditka!!!
§ 1.20.
– А как это мне, простой уборщице, хоть бы и ваших кабинетов, изволите войти в доверие ихнее… к damochke этой то есть? – удивленно вытаращилась на Ведьмуковича тетя Моня.
– Здесь нужен правильный slogan, теть Моня, своего рода пароль, – устало улыбнулся Ведьмукович. – Gmm… Eto… porugaite, naprimer, pri sluchae samogo Potrepinskogo, znaete zheny eto liubiat… Khotia net… gmm… luchshe soobshchite, chto tashchites' ot knig Oksany Sauliak… Eto kakaia-to kievskaia ved'ma, kotoruiu pochemu-to istovo pochitaet gospozha Potrepinskaia. Da… luchshe eto… cherez ved'mu etu…
§ 1.21.
{ Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление №2.
[справочный отдел].
Примечание №3:
«Ved'mukovich свободно владел несколькими иностранными языками, время от времени он ловил себя на том, что устав, автоматически иногда переходит на latinicy» }.
§ 1.22.
Ved'ma так ведьма! Чего не сделаешь ради любимого Галавы! Можно попробовать, тем более, что Витек говорит, что трудодни в Аппарате будут засчитываться по-прежнему и независимо от результата эксперимента.
– Виктор Вольфович, а премия? На премию при хороших раскладах я могу рассчитывать?
– Теть Монь, не морочьте мне голову! Будет вам премия – ежемесячная в размере половины ставки! Чистыми!
§ 1.23.
Премия стала последним аргументом, и моя подруга дала свое согласие.
§ 1. 24.
Так Монна (или «теть Монь», как все еще по привычке называют мою подругу в узких кругах рыжей власти) попала на работу в Киевский центр политических дознаний и экологии, возглавляемый душкой Потрепинским.
§ 2.
{ Серия вторая }
«КОСМИЧЕСКИЙ ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ»
§ 2. 1.
Как оказалось «Центр г. Потрепинского» размещался в обыкновенной квартире. В обыкновенном доме. На самой обыкновенной, обывателями кишащей улице Лермонтова дом тринадцать. Причем в том же самом подъезде и на том же самом этаже, где обитал и сам господин Потрепинский. Работало там около десятка человек. Включая супругу Потрепинского – эффектную блондинку Наталью, близкую подругу и сподвижницу известной духовидецы и целительницы Оксаны Сауляк, которую косная религиозная бюрократия какого-то там патриархата, кажется, отлучила от храма, что, впрочем, никак не помешало ей организовать собственную «Школу духовных подвигов» и обрести путь к Небу и всему-всему Правильному и Доброму при помощи разработанной ею же самостоятельно оригинальной методике «vdokh/vydokh cherez kosmicheskii vkliuchatel'/vykliuchatel'».
§ 2. 2.
– Здоровеньки були хлопці, чиї будете?, – с порога попыталась было наладить неформальный контакт с элитой политической и социологической мысли тетя Моня. Элита, однако, продолжала жить своей аналитической жизнью и вовсе не собиралась, по всей видимости, вступать в несанкционированный контакт со простоватой и не в меру любопытной посетительницей.
– Чего вам? Вся информация на сайтах analitik.torg и sdpu.vru. Не мешайте работать!
– Эй, вы где, гражданин? – растеряно провозгласила Монна, пытаясь установить, из какого именно угла евроремонтной комнаты-студио раздавался писклявый голосок работничка.
– Все есть на сайте. «Независимая сверхправительственная бесприбыльная сверхпартийная аналитически-экспертная компания», с плохо скрываемым раздражением сообщила на высоких, почти пищащих тонах «пишущая голова», которая неожиданно вылезла из-за жидкокристаллического монитора за шестьсот баков и, казалось, всем своим видом пыталась выразить Монне свою гадкую, мелочную и раздражительную сущность.
– Независимая…сверхприбыльная…непартейная? – мямлила тетя Моня, которая была порядком удивлена увиденным, тем более, что и на ухо, как говорится, была глуха частично.
§ 2. 3.
С ее точки зрения контора Потрепинского была не властью, а какой-то пародией. Ни длинного коридора, ни бесконечного ряда дверей с аккуратными табличками, ни просторных кабинетов с антикварной мебелью. Даже мусорного ведра и того, кажется, не было в этом доморощенном в прямом смысле слова «Центре политических дознаний и экологии».
§ 2. 4.
– Какая еще сверхприбыльная, тебе чего – тетка? Тебе кого?
– Абрамовича мне.
– Какого еще Абрамовича?
– Михаила Абрамовича Потрепинского.
– По какому такому вопросу?
– Как по какому? Вольфович просил подсобить по вопросу еновой реформы. Уборщица я ихняя, вот Вольфович и попросил поделиться мыслями по вопросу реформы. У меня в этом отношении мысли имеются собственные мысли-замыслы.
– Вольфович…Ведьмукович то есть? А кем вы, собственно, ему приходитесь?
– Говорю же Вам, я – тятя Моня, уборщица ихняя, кормлю его бутербродами с вареньем, вот Вольфович и решил меня отблагодарить – попросил поработать в интеллектуальном резерве у Потрепинского.
– А не позвонил чего? Не предупредил почему?
– Чего, чего, где же это видано, чтобы царь холопам перезванивал. Ты че помыслил о себе, дурень, думаешь, раз ты – «аналитик сверхприбыльный», так тебе можно издеваться над бедной, больной еврейской женщиной из Аппарата Клиента?
§ 2. 5.
Здесь-то и появилась женщина, которую описал тете Моне Ведьмукович: «interesnaia takaia ved'ma v polnom rastsvete sil». «Как же я вам сочувствую, Наталья», – завопила что было мочи тетя Моня. «Fuflo, я вам скажу, это, а не Центр дознаний, а тем более – экологии. Коврик грязный, ведра мусорного нет, психи всякие за жирными непотертыми мониторами сидят, на людей бросаются. И как только вам удалось в этом бардаке и хаосе достичь таких высот в духовности и освоить технику древних йогов: «вдох через космический включатель/выдох через космический выключатель»?
Услыхав слово «kosmicheskii vykliuchatel'», жгучая блондинка прищурилась и лукаво, по-свойски воззрела на тетю Моню, любезно пригласив ее «отведать кофейку на дом, чтобы заодно осмотреть и ikebanu, и новый платиновый unitaz».
§ 2. 6.
Так тетя Моня вошла в узкий круг интеллектуальной элиты нашего провинциального города… Жизнь ее поменялась, а сама она стала именовать себя в третьем лице и – преимущественно – «госпожой Монной».
§ 3.
{Серия третья}
В ТЕМУ!
§ 3. 1.
«Чем отличается первоклассный политтехнолог от скромной уборщицы?» – натаскивал Монну г.Потрепинский. Первое. Это ваш внешний вид. Ваш костюм должен стоить не меньше $1.000. Кроме того, вы должны использовать только парфум не дешевле $400. Да не таращьте глаза, дорогая, не «выглуплюйте очи» как говорил майор Григорьев. Это еще вполне гуманно, скажу я вам, дорогая Монна, вполне гуманно. Вот я, к примеру, недавно купил унитаз за $5.575. А что поделаешь? Положение, как говорится, обязывает, нужно всегда, даже сидя на крышке этого самого унитаза, быть, так сказать, «на высоте момента»! Вы думаете, мне нужен унитаз за $5.575? Уверяю вас, я бы с удовольствием сидел и на унитазе за $1.000. Но это как бы своеобразный табель о рангах. Советник моего ранга должен иметь унитаз не менее $5.574. Иначе, то есть если об этом узнают в Аппарате, меня просто перестанут уважать, ко мне уже никто не будет прислушиваться. Я потеряю авторитет. При этом, заметьте, я довольствуюсь минимумом. Мой унитаз дороже положенного по рангу только на $1. Вы заметили? Нет, вы заметили?
§ 3. 2.
{ Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление 6.
[документирование потока сознания].
Из тайных мыслей г. Потрепиского:
Он заглядывал Монне в глаза и пытался понять: а не в ОБХСС ли работает эта «скромная уборщица», как сказал о ней Ведьмукович? Или в КРУ. Чем не вариант? Заслать к нему КРУшницу в виде любопытной starushentsii-uborshchitsy! Ну, разве это не старые витюхины metody – узнать, сколько стоит твой унитаз, а потом внезапно, безо всяческого на то повода и предупреждения, упомянуть об этом в присутствии Удава?
– «А вы знаете, Удав Данатович, сколько стоит unitaz Потрепинского? Всего $6.665. Фактически на доллар дешевле, чем у вас, Удав Данатович. Фактически на доллар. Таким образом, ценовой zazor иллюзорен, фактически отсутствует, Удав Данатович.
“Эх, Вольфович… мне как никому другому известны ваши metody”» }.
§ 3. 3.
А теперь, – пытался не потерять нить рассуждения Потрепинский, поучая Монну, – другой важный момент – это ваш язык. «Iazyk moi – vrag moi»… Помните эту народную мудрость? Не верьте! Это ваш kormilets! Нет языка, считай, все – пиши, все пиши-пропало! Kotu pod khvost! Без языка политтехнолог как без nog. Не приведи Бог, дорогая вы моя, вы его повредите, заснете над очередным «светлячком» и нечаянно откусите, к примеру, кончик своего языка…
§ 3. 4.
{ Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление №2.
[справочный отдел].
Примечание №4:
Оговоримся, что «светлячками» в конторе Потрепинского обычно называли специальные «напоминалочки» в помощь юным журналистам телеканалов «Эсдэпэувру», «Diuimovochka» и «2+1» [В конторе Потрепинского любили шутить, что «2+1» – это, мол, Ведьмукович, Муркис и присоединившаяся к ним “в.и.о. обрезанного патриота” Вусачинский – древний project смышленого генерал-гебиста армии Евгена Мефистофеливича Барчука, попользовавшего Вусачинского по молодости в своих и державы целях, а позже, в качестве своеобразного сувенира, передавшего этого горе и б.у. “патриота” обрезанным] Конец вставки и карьере }.
– Итак, если вы откусите, k primeru …
– К примеру, шо?!!!
{Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление 6.
[документирование потока сознания].
Из тайных мыслей Монны Сусановны:
Монне невольно вспомнился лозунг, которым анонимный автор с неизвестной ей целью разукрасил парадное в ее подъезде: «Моника, стисни зубы!». Стыд и срам! Глядя на этот бесстыжий lozung proletariata, сосед Монны по площадке alkogolik Vasia обычно плотоядно ухмылялся поглядывая ей в спину, вернее, в туда, которая ниже… Vasia, как водится, не просыхал месяцами, за политическими скандалами в Канаде не следил, и простодушно считал, что написанное на стенке в парадном было посвящено ее соседке Монне из тринадцатой картиры.
«Вот дает девка, во дает…», – умилялся обычно Vasia…
Конец вставки }.
Кроме того, – возвращал Монну в реал Потрепинский – никогда – запомните, никогда – не говорите napriamik. Всегда следите за тем, что говорите и никогда не говорите то, что dumaete. Везде нужно напускать кое-какого tumanu. «Da», «net», «mozhet byt'», «bolee togo». Семьдесят процентов лексики политтехнолога должны состоять из специальных политтехнологических слов: «odnako», «mozhet byt'», «vmeste s tem», «nevziraia na eto», «s drugoi storony», «vozmozhno», «nel'zia iskliuchit', chto», «krome togo».
Запомните, чем больше слов вы произносите или напишите латиницей, тем более выгодное впечатление вы произведете на потенциального клиента. Поэтому все ключевые, специальные и просто milye словечки лучше всегда произносить и писать латиницей. Latinitsa – это шарм, а шарм – это vse.
Pomnite XVIII i XIX veka? Речь среднестатистического аристократа, ее утонченный, чуточку ироничный, а чуточку и zhemannyi строй. И эти милые, так украшающие мрачную обыденность russkoi zhizni французские словечки? Так вот сегодня не то время и не та аристократия. Но сам printsip сохранился. Просто сегодня мы должны употреблять не иностранные слова, а слова latinitsei. Понимаете? Так весьма zabavno и milo. Учитесь, Монна. Меня самого играть в эту милую игру когда-то научил сам Пионтковский. А он kak nikak – основатель профессии!
Bolee togo, в любом разговоре, а тем более документе должны всегда использоваться три обязательных словосочетания:
1) «пессимистический сценарий»;
2) «оптимистический сценарий»;
3) «creative».
И последнее… Не называйте вещи своими именами. Называйте их «проблемами». Любой факт необходимо именовать не его непосредственным именем, а «проблемой». Сейчас я вам, дорогая, легко покажу это на zhivom primere. Скажите, k primeru, вы хотите v tualet?
– А как вы догадались, уважаемый Мих Абрамович? – умилилась Монна, которая уже полчаса ждала конца лекции, чтобы сбегать справить нужду на четвертый этаж ЦУМа (спросить, где находится туалет в конторе Потрепинского, она все еще смущалась, дело в том, что тетя Моня была, в сущности, очень застенчивый человек).
– Да нет, Монна, я же фигурально выразился…
{ Заметка офицера Управление №6
[ документирование потока сознания]:
Опять полчаса мучений, подумалось Монне }.
– Даа нет...
– Отлично, Монна. Вы уже начинаете осваивать азы политтехнологи. Никогда не давайте прямого ответа, давайте несколько различных ответов, в данном случае два: «da» и «net», стремитесь, чтобы ваши рекомендации звучали, так сказать, полифонично: «с одной стороны» то-то, «с другой стороны» совсем не то и не это. Я знаю, чему учил вас Ведьмукович: «время – деньги». Здесь, в нашем Центре, вы должны об этом забыть. Запомните: «деньги» это не «время», а «слова». Вы получаете деньги за слова. И еще – ваши слова, особенно слова писанные, как известно [коль они лежат в папочке в сейфе Галавы Аппарата рыжего Клиента] ни резинкой не стереть, ни топором не вырубить. Понимаете? Слов должно быть множество, вариантов – много, сценариев – не меньше трех. Теперь о главном. Забудьте о том, что вы хотите v tualet …
– Забыть? – позволила себе усомниться Монна, – да как о таком можно забыть?
– Ну, опять вы, Монна, о своем. Я же фигурально… Вы должны забыть о словосочетании «я хочу в туалет». Ведь некоторым людям бывает совестно и нелегко признаться в том, чего, собственно, они хотят. Например, власти…
– Властям совестно…в туалет…что они хотят… Михаил Абрамович, я, честное слово, чего-то не понимаю, – испугано пролепетала тетя Моня.
Она прекрасно понимала, что запуталась вконец, что теперь разговор затянется не на полчаса, не на час, а возможно даже на час десять минут…
§ 3. 5.
{ Заметка офицера Управление №6
[документирование потока сознания]:
Мысль о том, что ей не удастся попасть в женский туалет на четвертом этаже ЦУМа еще на протяжении полутора часов казалась Монне просто невыносимой }.
§ 3. 6.
– Причем здесь toilet? – внезапно осерчал Потрепинский. – Я же об другом! Никогда не говорите, и думать даже не смейте так: «ia khochu v tualet», «ty khochesh' v tualet», «my khotim v tualet». Говорите и думайте: «u menia problema», «u tebia problema», «u nas problema». Понимаете в чем дело?.. Мы возвышаемся над zhizn'iu. Мы обращаемся не к вещам, а к ideiam, то есть проблемам… Понимаете?
§ 3. 7.
{ Заметка офицера Управление №6 [документирование потока сознания]:
Из всего услышанного Монна поняла одно – Потрепинский тоже хочет v toilet, но ради нее, Монны, stradaet. Слезы выступили на ее глазах. Она была так благодарна, так благодарна Михаилу Абрамовичу за то, что он терпел за нее эту муку }.
§ 3. 8.
– Я вам так благодарна, так благодарна, Михаил Абрамович
– Не стоит благодарности, хотя, согласен, это вам поможет
{ Заметка офицера Управление №6 [документирование потока сознания]:
Поможет? – удивилась Монна. Что он имеет в виду? А, понимаю, страдать так гурьбой! Какой проницательный человек! И откуда только он понял, что я хочу в туалет… Монна еле сдерживалась, чтобы не расплакаться }.
§ 3. 9.
Теперь перейдем к ролевым играм, – воодушевился Потрепинский, который уже знал от своей супруги, жгучей блондинки Натальи, что тетя Моня не так проста, как кажется, и принадлежит к ближайшему кругу Ведьмуковича.
– Представьте себе, что я – Клиент, а вы – Галава Аппарата Клиента.
{ Заметка офицера Управление №6 [документирование потока сознания]:
Монна невольно усмехнулась. Бородатый Клиент с задранным вверх nosom? Ничего, совсем ничего не понимают в политике эти политтехнологи! Странное дело, мысль о том, что оnа – Монна – может быть Галавой Аппарата Клиента, ее так не удивила. А почему бы и нет, подумалось ей, вот научусь говорить вместо «да» – одновременно «da» и «net», вместо «хочу в туалет» – «problema» и тогда…}
§ 3. 10.
– Монна, вы меня не слушаете?!
– Да, Михаил Абрамович.
– Что вы ответите?
– Кому отвечу, Михаил Абрамович?
– Кому, кому? Мне!!! Рыжему Клиенту!!!
Сидевшие в офисе политтехнологи переглянулись. «Михаил Абрамович, – наконец несколько ядовито проговорил один из них, – но ваша должность называется не Клиент, а директор, Клиент – это у Centre им. гетмана Розумовского».
§ 3. 11.
{ Заметка офицера Управление №6.
[документирование потока сознания]
Из умонестроений эксперта Алексея Пискли:
до этого момента он, – а это был главный эксперт по кличке Пискля – считал, что уважает Борисовича всеми fibry своей души. Однако сейчас, когда Потрепинский вдруг так kharakterno оговорился и назвал себя «Client», политтехнолог вдруг понял, что, возможно, net, не всеми fibry, что, быть может, несколько fibr его душонки упорно стоят на своем: «Удав – durak, Ведьмукович – durak, Потрепинский – durak, один я – вумный».
Сколько лет я экспертсвую у Потрепинского, и до сих пор я не ведущий, а ведомый [специалист]! Какая несправедливость! А деньги? Куда он девает мои деньги??? }
– Монна, вы взрослая женщина, я спрашиваю вас, что бы вы ответили Клиенту, – не унимался бородатый чухраинский Пионтковский.
§ 3. 12.
{ Заметка офицера Управление №6 [документирование потока сознания]:
Заметим, что Пионтковский был своеобразной отправной точкой для Михаила Абрамовича. И часто перед тем, как ответить на особо сложный политологический вопрос, Потрепинский спрашивал себя: а что бы ответил на его, Михаила Абрамовича, meste, Пионтковский, директор ФФЭДа (Fond Felixa E. Dzerzhinskogo) }.
Нет, это не было слепым копированием. Поначалу Потрепинский безусловно был старательным учеником Пионтковского, но со временем он выработал собственное ноу-хау и стремительно разбогател. Это была разработанная Потрепинским научно выверенная и проверенная в нескольких избирательных кампаниях оригинальная методологическая схема.
§ 3. 13.
Сам бородатый гений называл ее «недоделанной Гегелевской» (НГ) и вслед за известным немецким философом разделял ее на три главных этапа:
1) Отождествление или ложный Синтез {Получается путем проведения Аналогии между двумя предметами, отдаленно напоминающими друг друга. На этом этапе Исполнитель проекта имеет возможность отождествить собственные меркантильные интересы с меркантильными интересами Клиента};
2) Различение или собственно, постановка Проблемы {На этом этапе критическому осмыслению поддаются результаты первичного Синтеза и происходит психологическое запугивание Клиента};
3) Подлинный Синтез или Катарсис { smeta }. {Это главный пункт всех Рассуждений, где находит свое полное разрешение как проблема Клиента, так и финансовая проблема Исполнителя проекта}.
К примеру:
1) Malorossiia – это [практически то же самое, что и] Rossiia (Отождествление);
2) Однако в силу особенности malorossiiskogo менталитета и некоторых отличий в рейтинге лидеров Malorossiia и Rossiia, если к власти в ней прорвется не подходящий для Клиента кандидат, то Клиенту и Галаве его рыжего Аппарата будет «бо-бо»! (Постановка проблемы);
3) Следовательно, Клиенту следует в срок 10 календарных дней перечислить на счет Исполнителя запрашиваемую в Дополнении к Проекту сумму (Катарсис { smeta }).
§ 3. 14.
– А <…..> мне на твои проблемы, <…..> мне на ваши проблемы, уважаемый Клиент! Монна больше не могла терпеть и стремительно, не попрощавшись, выбежала из комнаты.
…Мысли путались, наплывали одна на другую: «четвертый этаж», «ЦУМ», «правая кабинка», «услуги платные», «50 kopeek»
[последнее отчего-то латиницей].
– Вернется, – уверенно сказал, обращаясь к коллегам, господин Потрепинский, – обязательно вернется.
В сущности, он был душка, этот Потрепинский…
§ 4-5.
{Серии 4-5 (объединенные)}
СИЛОВОЙ ВАРИАНТ.
§ 4.1.
Монна вернулась. И стала первоклассным политологом. Она взяла кредит в близком к рыжему Клиенту банке Ты-ГэБэ-ЭсЭс, купила себе строгий костюм за $1000 и… попробовала в отношении своего учителя и душки, говоря языком классика, «реализовать странную свою претензию и неблагородное желание вытеснить… [его, Потрепинского] из пределов, занимаемых им своим бытием в [политтехнологическом] мире».
§ 4.2.
Дело было уже в самый разгар кампании по выборам очередного [рыжего] Клиента. Потрепинский проводил очередное совещание. Коллеги по очереди шутили по поводу «prem'er-iaitsa», но витающая в воздухе офиса грусть-тоска для участников очередной «потрепалки» была ощутимой.
{ Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление №2.
[справочный отдел].
Примечание №5:
{ Напомним читателю, что «полит-потрепалками» в Центре г.Потрепинского было принято называть ежедневные заседания Экспертов, на которых обычно решались судьбы отдельных кланов, демократии и страны в целом }.
«И все же, в душе – мы демократы, в душе – демократы», – вырвалось вдруг у Потрепинского после того, как он озвучил очередной «заказ» от Аппарата рыжего Клиента.
§ 4.3.
Ситуация было префиговая, и Вольфович срочно требовал «kreative»… Тут-то Потрепинский и вспомнил молодость, то, как на заре перебудовы беззаботно и счастливо работалось ему на депутата Ущербного, когда он, ведущий помощник-консультант Ущербного, был полон сил, надежд и nifiga-nifiga не боялся...
§ 4.4.
{ Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление №2.
[справочный отдел].
Примечание №6:
{ Даже прослушки и местного KGB! Которое, кстати, к тому времени влачило довольно таки скудное и незавидное состояние, временно растерявшись в сфере de politicheskogo, и не преуспев еще взять под свой контроль другую важнейшую сферу бытия: de ekonomicheskogo. <Ибо тогда, на зоре смутного времени в центре, и стихийных видродженнь – на перифериях империи, местный аппарат отечественной безопасности, не успел еще перекраситься в чухраинство и обрасти патриотическим салом, а трагически прозябал в неведении и невостребованности, проводя большую часть рабочего дня скорее в мрачном полудрёме, чем в бодрствовании и ловле строптивых политических блох из числа консультантов депутата Ущербного, и других также стремительно [словно тараканы или на ксероксе] размножившихся местных «дерьмократов» [от которых у изрядно исхудавших гебешников уже начинало рябить в глазах и кружиться в голове, что, в свою очередь, существенно осложняло их работу и сказывалось на качестве оной]>}.
§ 4.5.
«И все же, gde-to в глубине души – я демократ», – тихо, в третий раз и со вздохом, произнес душка Потрепинский…
Монна же в глубине своей [евроотремонтированной по методу Потрепинского] души оставалась простой советской уборщицей…
И надо же! Именно в тот момент, когда Потрепинский тихо молвил, что в глубине своей dushonki, он, mol, de, «демократ», тетя Моня всеми женскими fibry своей [столь ранимой чужыми пороками] психе, ощутила, что не может, просто не способна больше молча, покорно выслушивая речи этого самовлюбленного зануды.
§ 4.6.
«Нужно действовать!!!» – отважилась наконец-то принять историческое решение Монна. Длинные, исполненные не всегда понятными ей научными терминами фразы г. Потрепинского особенно раздражали ее сегодня, когда у нее было «обычное для женщин».
§ 4.7.
Монна была исполнена злости на себя саму, свою незавидную женскую судьбу [ona byla po-prezhnemu odinoka] и все общество в целом (о последнем в те трагические для рыжего режима дни Монне рассуждалось исключительно в ницшеанских категориях: «мол, все это суета сует, одна я, мол, чего-то стою в этом мире, а, возможно, и Витёк» [как теперь по-свойски мысленно называла tetia Monia Ведьмуковича]).
§ 4.8.
Граждане экспэрты, – решительно начала свой, оказавшийся позже историческим, спич Monna, – обратите внимание на «светлячок» №3001/12. Читаю дословно: «путем искусной подмены семантически близлежащих фактов “яйцо”/”острый фаллический предмет” вызвать чувства острой обеспокоенности в гражданской части общества с последующим укреплением в подсознании масс мыслительной парадигмы “Душечка – фашист”»…
– Позвольте, «fallicheskii» или «metallicheskii»? – Попытался заступиться за шефа один из экспертов.
– Читаю по тексту… «металлический»
– Ну вот, Монна, а вы навязываете Михаилу Абрамовичу не свойственную ему фрейдовскую мыслительную парадигму про предмет якобы фаллический, хотя на самом деле в тексте стоит «металлический»!
– Ну а причем тогда «яйца»? Почему «яйцо» названо «семантически близлежащим фактом», если предмет, как вы говорите, у Потрепинского «металлический», а не «фаллический». Что, спрашивается, ближе к «ситуации яйца» – «артефакт фаллического» или «фак металлического»?
§ 4.9.
{ Заметка офицера Управление №6.
[документирование потока сознания]:
Монна уже освоилась в терминологии и теперь напропалую употребляла все эти «артефакты», «ситуации» и «проблемы»…}
§ 4.10.
– Значит вы, Монна, утверждаете, что на самом деле это было не «яйцо», а «фаллоимитационное устройство», – продолжал упорствовать упрямый эксперт.
– «Взрывное устройство»?!!! Браво, господа, вот что нам нужно! Это было взрывное устройство! Так и напишем в записке Вольфовичу: целесообразным представляется внедрить в сознание масс парадигму о том, что в яйце было спрятано портативное взрывное устройство! Браво!!!
§ 5.1.
Ближайший помощник Потрепинского быв в восторге от своей идеи и теперь заинтересованно всматривался в выражение лица г.Потрепинского.
– Ну, вы просто как дети, – устало проговорил Потрепинский. Ну, какое на хрен, там может быть фаллоимитационное – тьфу, Монна, вы меня совсем запутали – взрывное, то есть устройство. Вы представляете как над нами будут смеяться на Западе и в РФ, если мы объявим, что в украинских яйцах вместо белков и желтков, как во всем цивилизованном мире, содержатся детонатор со взрывателем. А экспорт яиц в ЕС? Вы представляете, с какими проблемами столкнутся украинские экспортеры яиц! А ведь это бизнес Понтчука! Да нет, Удав Данатович этой версии не поддержит!
– Так не во всех же, Михаил Абрамович, а только в этом единственном яйце, а именно в том, которым в Буйвола Донецкого душечкины дети бросались!
– Отлично! Вот настоящий перл в куче навоза: «душечкины дети»! Господа, будьте добры, срочно подготовьте соответствующий «светлячок». Пусть с завтрашнего дня «Эсдэпэувру» и «Der'movochka» объявят, мол, Вусачинский и Чучхе-Чучхо организовали избирательный блок в поддержку Душечки под названием «Душечкины дети»! Просто прелестно! Все господа…считайте, что наш демократ Душечка уже проиграл! От такого ему век не отмыться!
§ 5.2.
– А может, на всякий случай пусть этот новоявленный блок и какой-нибудь телеканал захватит, мол, мало показываете Душечку, крутите, мол, Душечкины ролики. Тогда и выборы можно будет отменить. Мол, неравные шансы у кандидатов. Душечкины дети, мол, канал захватили и его ролики крутят, а поэтому, мол, о Душечке много упоминаний в СМИ, а о Буйволе Донецком – мало. А?
– А сколько дней-то осталось, – поинтересовался Потрепинский.
– 36 дней, шеф.
– Ну вот. 36 на 24 это сколько будет? 865 часов. 865 на 60 минут сколько? 51.900 минут. Теперь, если, к примеру, в одну минуту 10 раз упомянуть фамилию Душечка, это сколько будет? 519.000 раз. Во! Выходит 519 тысяч раз! А Буйвол? Кто-нибудь из экспертов подскажите, пожалуйста, столько раз фамилия Донукович употреблялась во время кампании? Ага, выходит все равно больше… 616 тысяч.
– Да и кто может гарантировать, что им удастся удерживать телеканал все 36 дней. А вдруг Удаву Донатовичу это… ну не совсем понравится! И все! Скажет «штурмовать», а Вусачинского «в ментовку»! Да, Вусачинский может за такую акцию такие бабки запросить! Мало не покажется! Это уж точно. Скажем, минута – сто баксов. Выходит, мы ему должны будем заплатить пять лимонов баксов за срыв выборов. А если его Удав Данатович еще на пятнадцать суток посадит, то Вольфович вообще разорится. Считаем... Пятнадцать суток, это 24 на 15 и на 60. А если Вусачинский опять скажет, что минута – $1.000, тогда 15 дней – это $1.440.000. Вот теперь еще полтора лимона. Итого, шесть с половиной лимонов!
– Предлагаю более экономичный вариант, – запищал вдруг один из экспертов. – Абсолютно ничего захватывать не нужно. Нужно только устроить теракт во время военного парада 28-го октября в день освобождения Киева от фашисткой сволочи…
§ 5.3.
– Что, опять яйца?
– Да какие к черту, яйца, я о настоящем теракте!
Час от часу не легче, подумал Потрепинский, ну просто пошесть какая-то предвыборная… – Ну, какой такой «настоящий теракт»? Мы что с вами, «бомбисты»? Будьте благоразумны!
– Да причем мы здесь с вами, уважаемый Михаил Абрамович, мы же ничего устраивать не будем, только посоветуем. А устроить? Разве это проблема! Пусть тот же Вусачинский со своим Чучхе-Чучхо утраивает! Скажем так… Когда там у нас день «заснування УПА». Кажется 14-го октября! Так вот, 14-го октября Вусачинский и его «Блядство», простите – Чучхе-Чучхо, устраивает полный дебош… Мол, мы, «Душечкины дети», требуем реабилитировать героев войны – ветеранов СС Галичина и Нахтигаль. Ну, тут это, подключается прогрессивное общественное мнение, мол, такой-сякой этот Душечка – фашист подзаборный и тому подобное…
§ 5.4.
– Так ведь все это рыжими нитками шито,– попытался было остановить пискливого эксперта Потрепинский. – Здесь крупными буквами написано: «Sdelano v Apparate ryzhego Klienta». Неужели вы этого сами не видите?
Однако эксперт Пискля словно вошел в транс и на призывы Потрепинского не реагировал. Из этого-то транса он и вещал: вылупив глаза куда-то вдаль, словно наблюдая невидимую для других баталическую картину:
– Да ведь это еще не все. Я ведь еще дальше тоже…придумал! Значит так, с 14-го по 27-е нагнетаем, так сказать, атмосферу. Мол, – fashizm ne proidet!!! – и такое все прочее… Ну и об Душечке, конечно же, мол, не случайно, что это его «детки» такое придумали…
Теперь главное – когда пойдет парад военный через Киев, мы его, значит, показываем по всем объединенным каналам – и по «Дюймовочке», и по «2+1», и по «Эсдэпэувру»…
Так, дальше... Колонна в самом центре Ryzhei ploshchadi, тьфу, это… Крещатика. Рыжая трибуна. Ryzhyi, конечно, там, министр обороны новый, Ведьмукович (крупный план). И, значит, лицо у него такое душевное… видно, человек все принимает близко к сердцу…
А потом вдруг неожиданно откуда ни возьмись, как черти из табакерок вылазят, ну, эти…ну chukhrainskie националисты Вусачинского. Здесь, значит, тоже нужно крупный план. Лицо такое звериное. С оранжевой повязкой на лбу. И кричит: «падлы, мол, Душечку отравили!». И здесь народ начинает: «Душечка! Душечка!». Ну и это – листовочки, мол, уже даже и нет такого, в смысле Душечки, залечили мол, врачи, мол, обрезанные… Ну, вы, это, помните, как мы ловко их «Колхозные Висти» на антисемитизме подловили?..
Ну и это… здесь…уже нужен общий план…побоище… Значит, это «Душечкины дети» отнимают у ветеранов древки от боевых флагов и этими древками, значит, начинают их молотить с криками: «Гниды!», «Партизаны!», мол.
Ну и тут такое вообще начинается! Здесь, значит, крупным планом опять Рыжую трибуну. Рыжий значит это…убегает… Министр, значит, тоже… А Вольфович, значит, это…там же…застыл как фюрер и смотрит куда-то вдаль, ну, это в смысле на побоище… И взгляд у него такой грустный, сочувствующий, ну и это… чуть меланхоличный. Такой, значит, интеллигентный фюрер…
Ну а тут, чтобы народ, так сказать, мэссэдж наш до конца понял, можно запустить в это побоище и ветеранов СС. Только чтобы они это… ну, натурально, в фашистской форме были. В черных плащах. Можно даже и со свастиками. Потом эти… фашисты-чучхаисты. Тоже, значит, в той же стилистике. Все такие стройные, бритые, организованные. Ну и, значит, это… скандируют – «Душечка! Душечка!». Но только, значит, без этого… без самодеятельности.. ну, без яиц то есть, а то все настроение испортят своими соплями...

– Ну, господин Пискун, вы конечно человек художественно одаренный, я не спорю, вам бы это… на телевидении работать, драматургом.
§ 5.5.
Потрепинский был несколько ошарашен. «И на фига мы показываем по телевизору этого Вусачинского, от таких картинок у людей крышу сносит начисто». Ну не аналитик, а какой-то зомби. Приходит домой аналитик… «Включил телевизор – клац-клац – нашел картинку с Усаковичем – засыпает – просыпается – бац, уже “психоаналитик”, ну в смысле ”псих-аналитик”. Представив себе, как он позабавит шуткой про «психа-аналитика» Вольфовича, Потрепинский невольно улыбнулся,
– Да вы не улыбайтесь, Михаил Абрамович, не улыбайтесь. Ведь это такая возможность… Вводим чрезвычайное положение. Выборы отменяем… Ну, и значит, если Вольфовича крупным планом заснять то это…народ поймет, кто есть ху, а кто – вождь.
Эксперты так увлеклись дискуссией, что и не заметили, что Монна их потихоньку покинула, сославшись на проблему «по-маленькому».
§ 5.6.
А тем временем Монна уже сидела в кабинете Ведьмуковича.
– Я просто в шоке, Вольфович, если судьба рыжего Аппарата в руках этих intelligentishek, этих amatorov, то тогда нам всем…
Тут Monna griazno vyrugalas'.
Ведьмукович понурил голову и закрыл лицо руками.
– Что вы предлагаете?
– Что, что! Давить этих kozlov!
– Монна, я устал... Мне не нужны бесплатные советы типа «мочить» и «вешать». Можно и за деньги, но предлагайте конструктивные решения и конкретные механизмы реализации этих конструктивных решений.
– Механизм? Пожалуйста. К primeru, таким механизмом может быть танк.
– То есть вы предлагаете давить kozlov танками? Да, Монна, вы смелая женщина! А Барчук?
– Давайте сначала определимся концептуально, а потом уже с деталями!
– Значит, вы считаете, что никаких других вариантов нет?
– Вольфович, послушайте, есть ровно два варианта и каждый из них предполагает полный kapets рыжему аппарату: Donetskii Buivol зачистит всю киевскую бизнес-группу. Он и вас, Виктор Вольфович, и Муркиса не пожалеет – вот увидите! Dushechka – это вообще bespredel demokratii. При Душечке нам, ryzhim, вообще полный kapets! У меня есть проверенные сведения, что при нем всю власть захватит «клан шатенов», другими словами масса как класс и понятие: серость, ничтожества, бесцветно-серая толпа. А те рыжие, которым при Душечке посчастливиться остаться у власти, будут вынуждены перекраситься в серый цвет. Понимаете? «Рыжие» – растворятся в общей массе «шатенов»? Я, Виктор Вольфович, хоть и простая уборщица в прошлом, но и мне при этом сером режиме будет тошно. Я не люблю «шатенов», вы меня понимаете? Я искренне хочу, чтобы рыжая кость, каста избранных по-прежнему, так сказать, форматировала эту страну. Вы понимаете, что я хочу сказать? Кстати, Вольфович, вы догадались, что за мэссэдж содержится в оранжевом цвете, в который временно покрасил своих сторонников Душечка? Оранжевый цвет – это серость плюс рыжесть! Душечка пытается выдать свою псевдо-элиту за рыжую кость! Это вызов, Вольфович!!!
§ 5.7.
{ Заметка офицера Управление №6.
[документирование потока сознания]:
В последнее время, не без влияния мадам Потрепинской, Монна стала ярой поклонницей конспирологической теории Мудюгина и Шизы-Бузы}
§ 5.8.
– Да, Монна, эмоционально, но вполне толково, приготовьте мне на завтра, к десяти ноль ноль project. Я буду говорить с Ryzhym. В конце концов, ему это должно быть выгодно, при таких раскладах он может остаться еще на 2-3 срока. А что Буйвол? Что он ему может предложить? Сидеть, оценки давать стратегические по поводу и без оного?.. Тут одно лишь бы Понтчук не влез опять со своими дурацкими идеями… Тоже мне European!
§ 5.9.
Так родилось на свет первое (не выдуманное, как Van'ka, а настоящее, плоть от плоти) дитё Монны: project «Silovoi variant». Разродившись Silovym variantom, Монна заняла таки место, занимаемое ранее душкой Потрепинским, и стала таки новым тайным советником Ведьмуковича.
§ 5.10.
– Переворачивать или не переворачивать? – дилемма не из легких. Ведьмукович склонялся к тому, чтобы таки переворачивать, но не все шло так, как бы хотелось. Рыжий дел вид, что «переворачивать» нужно скорее Ведумуковичу, чем ему самому. Соседний правитель тоже вел себя загадочно. Все сходились в одном: ты, Витек, делай, а мы – посмотрим.
– Ты, значит, делай, делай, а мы, значит, посмотрит, поглядим. Если что, мол, Витюха, то тебе к стенке и становиться, а мы, мол, твои старшие рыжие братья, поглядим, что там с тобою, Витюха, будет. Ну, может, панахидку в синагоге закажем по твою душу:
«Так, мол, и так, Господи, был, мол, такой брат наш рыжий, Витюха, так ты его, это, ну, словом, строго не суди. Он, мол, не только за себя старался, и не только за свои с Муркисом бизнес-интересы, но и… это… ну, за державу, мол, обидно ему было… Ну, ты, это, Господи, сам, понимаешь. Да?..»
Да кто, собственно, у меня есть, Господи?, – думалось Ведьмуковичу. Ну, Рыжий, это понятно. Типа начальник. Ну, теперь это, Ксана-Роза, это тоже понятно. Повенчано-перевенчено, любовь-марковь. Любит, говорит. Только непонятно до конца, что именно: то ли деньги, то ли власть мою, толи это.. ну меня в смысле… меня, значит. Только это – это… Ну, сомнительно то есть. Так дальше! Дальше кто? Ну, Муркис. Это да. Молодец!!! Наверное сейчас уже чемоданы пакует – на историческую родину, на Восток, значит, на Ближний… Ну, Буйвол, это понятно – его любовь ко мне общеизвестна. Как черный кот черную мышь в черной комнате. Сожрал, и все, значит! Сидит мышка в черном котячьем брюхе, и никто ее не видел, никто не оплакивает, никому ее не видно. Такая вот любовь! Ну и этот, Потрепинский! Этот все ля-ля, тополя, деньги, мол, давай! А без денег? Без денег вы меня, дорогие, готовы любить? То-то, Трепинский! Вот твоя душонка диссидентская и обнажилась! Любишь, но только за деньги и только за «много»!
– А Монна! А Монна-то!!! – вдруг подумалось Ведумуковичу. Это-та меня не деньги полюбила! И не за красоту рожи – от недосыпания постоянного рожа то моя похлещи Душечкиной теперь будет. Она меня за меня самого полюбила! За личность мою, это, ну, неповторимую типа!!!
– Монна – вот, кто мой друг! А что она говорит? Не дрейфь, говорит, Витюха, если что, то умирать будем с музыкой! Переворачивай, говорит, Витек, не дрейфь!
§ 5.11.
– А какие альтернативные концепты, Монна, вы можете предложить кроме «силового варианта»?
– Власть толпы, Виктор Вольфович. Власть серой толпы!!!
Вот, мол, как вопрос поставила. Ребром. Или/или. Другого, мол, не дано. Или вы власть захватите или, мол, мерзкая, серая, лишенная цвета толпа. «Уборщица»! Ах ты, дешевая душа, душка Потрепинский. Тебе лишь бы трепаться, а на обобщения ты неспособен! Это ведь какая грандиозная мысль: «или-или». Вот ты говоришь: «и так проголосуют». Ну да, проголосуют. Вот и Монна говорит: «все уборщицы будут голосовать исключительно за Буйвола, он им, так сказать, классово близкий». Но ведь это тогда не мой будет Клиент, не мой, а – ихний. Уборщицкий! Плебейский! Клиент уборщицы – он кто, спрашивается? Наемный рабочий класса уборщиц – вот он кто. А я при нем даже при самом лучшем раскладе, получается, кто? Помощник наемного рабочего, нанятого бывшими советскими уборщицами? Это я-то? Вы понимаете? Бред!!! Кроме того, дураки, да ведь не изберут его, не изберут!!! Они это… ну, словом, чуют, чуют, что он это, ну косит под дурачка только, косит, а на самом деле просто это… ну, воришка, значит, бизнесмен!!!
§ 5.12.
– Что же, что же Господи??? Таки переворачивать или не переворачивать??? А??? Ты что, Господи??? Ты, что вообще меня не слушаешь?!! Тоже мне Бог! Как что попам нужно, так они тут как тут! Давайте, мол, эти, мол, привилегии!!! Чтобы значит и нефть, и торговля и все, словом. А как мне, значит, что-то от их поповского Бога нужно, то попы, значит, попрятались по норкам, а он, это, значит, молчит! Ему, мол, меня не видно! Он, мол, не бюро прогнозов, что, мол, с моей шкурой будет! Он, мол, отвечает только тем, кто его готов слушать! Слушать? Да как кого-то в такой ситуации слушать! Времени ведь нет выслушивать все эти нравоучительные тирады! Нужно ведь кому-то и решения принимать! Не нужны мне твои советы Боженька! Не нужны твои нравоучения! Мне сегодня, знаешь, что от тебя нужно? Ну, чтобы ты, это, ну хоть раз в жизнь повел себя… ну в духе своего оппонента. Ну, ты, знаешь, о ком я. Ну, чтобы не читать нотации, а «чисто конкретно» объявить: делай, Витек, то-то и будет то-то. Понимаешь??? Не ты мне нужен, а совет компетентного божественного лица! Один-единственный. Понимаешь? Переворачивать или нет? Только это! И если переворачивать, то, что значит, будет с моей шкурой потом! Понимаешь? И это… я вполне серьезно…если в ближайшее время не скажешь, то можешь своих попов ко мне больше не подсылать! Ничего не дам! Понимаешь? Вообще ничего!!! Уволю их всех к такой то фене!!! Всех!!! По списку! Разумиеш?..
§ 5.13.
{ Вставка.
Служба грамзаписи Аппарата [рыжего] Клиента.
Управление №2.
[справочный отдел].
Примечание №7:
Konstitutsionnuiu reformu придумал Потрепинский и его приятель Маленков, поэтому, правды ради, как не велика наша любовь к главной героине сей повести, то бишь Монне, не можем мы, не покривив душею своею, уверить нашего благородного читальника, причем даже с чистой совестью, что оная, то есть reforma, была рождена из головы бывшей уборщицы Аппарата рыжего Клиента подобно тому, как из главы божественного Zevsa царственно вышла однажды Afina: вся из себя стройная, gotovaia k trudu i oborone, во всем осуществившаяся и совершенная, к тому же потрясая перед удивленным древнегреческим пиплом и копием своим, и гнозисом, и красотой…
Что было – to bylo. А чего не было – togo ne bylo. И нечего здесь нам о том брехать нашему, и без того уже уставшего от сего затянувшегося текста, читателю, что де, bylo – якобы…}
<…>
©Перевод со староиспанского и публикация: N.
© Transliteratsiia otdel'nykh slov: Потрепинский.
© Cюжет: Администрация Президента Чухраины, 2002-2004.