Привкус островитости (статья в "Полуострове")
05/10/2003 | мишка косолапый
Привкус островитости
или политическая модель для Крыма
Валерий Темненко,
доцент Таврического национального университета им. В.И. Вернадского, действительный член Европейской сети политических наук EPS Net
Редакция крымской газеты «Полуостров» предоставила «площадку» для обсуждения темы о политическом устройстве Крыма и будущем его жителей. На этой «площадке» высказались Николай Семена, Васви Абдураимов и Андрей Никифоров.
Можно сомневаться в практической эффективности подобной инициативы. Мы живем в такой стране и в такую эпоху, когда мнение интеллектуалов не имеет особого значения. Это где-нибудь в Соединенных Штатах Америки профессор-политолог может стать советником Президента по национальной безопасности или профессор экономики - советником по экономическим вопросам. На территории Украины деятельность интеллектуального сообщества протекает независимо и как бы в ином политико-информационном пространстве, в котором разворачивается действие всех ветвей украинской власти.
Суть уходящего десятилетия и важнейшая черта наступающего – создание и рост крупных индивидуальных состояний. В Украине самое существенное будет происходить в этой совершенно непрозрачной сфере. Проживая в Крыму, изнутри ощущая пульс повседневности, мы можем воображать, что нерешенная крымскотатарская проблема является одной из доминант будущего политического устройства полуострова или что характер межэтнических отношений действительно важен для будущего Крыма. Однако для мощного молчаливо текущего во тьме и глубине потока истории – это не более чем поверхностная рябь.
В каком-то смысле нынешнее время очень похоже на эпоху раннего феодализма первых Рюриковичей. Четыре-пять семей господствуют над Украиной, захватывая лучшие куски экономической ткани страны. Следующие с оглядкой на киевских рюриковичей делают то же самое на региональном уровне. И только на уровне районов постоянных феодалов нет. Два-три года покормишься - уступи место другому.
С учетом этих соображений, обсуждение будущего политического устройства Крыма кажется почти бесполезным. Для современных рюриковичей это не существенно. Если нужно будет разыграть крымскотатарскую карту при создании крупных земельных состояний – она будет разыграна, и крымские татары будут искренне считать, что они заняты решением собственных проблем… А затем по мановению руки невидимого режиссера масса угрюмых мужчин с зелеными повязками на голове исчезнет со сцены и… земельных угодий, расчищенных не для себя…
Другая особенность заключается в отсутствии в Крыму укорененной крымской элиты. Значительная часть управленцев относится к тем, кого крымские татары называют «послевоенные переселенцы». В управленческой прослойке Крыма слишком велика доля людей, не встроенных в ткань долгосрочных социальных обязательств, не имеющих прочных человеческих связей в Автономии. Эти люди неизбежно должны заботиться только о своих интересах и интересах семейного клана. Что они и делают.
И тем не менее, обсуждение возможного политического устройства Крыма не лишено смысла, хотя бы как интеллектуальное упражнение. Цель таких упражнений – дать понять рюриковичам, что действия их видны и понятны даже в непрозрачных условиях нынешней Украины.
Свет и тени Империи
Важнейшей сутью современных политических процессов в стране является отторжение от Империи, выход из имперской тени России. Украина, не имевшая ранее сколько-нибудь внятной собственной исторической судьбы, получила шанс на такую судьбу. Шанс случайный, и, может быть, уникальный, корни которого лежат как в неинтересных уже никому разногласиях Ленина и Сталина 1922 года по поводу будущего устройства «пролетарского государства», так и в нелепом путче августа 1991 года.
Когда генерал Варенников в камуфляже с группой автоматчиков зашел в кабинет Председателя Верховного Совета Украины, он навсегда определил одну важнейшую черту будущего Украины: никогда больше русский генерал в сапогах без стука не посмеет войти в приемную первого лица Украины.
При этом уже не имеет особого значения судьба самой Империи. Что бы ни происходило с Империей – это ее судьба. И это нас больше не касается – всех нас, живущих на территории Украины, независимо от нашей национальности или вероисповедания. Мы можем получить другую судьбу – и не важно какую – но это наша собственная судьба. Судьба русского населения Украины – это судьба определенной части граждан Украины. Она не может выстраиваться с постоянной оглядкой на процессы в Империи. Однако русское население Крыма вряд ли способно быстро, за время жизни одного поколения, смириться с ролью национального меньшинства в Украине. Лидеры русской общины Крыма чрезмерно часто оглядываются на события в России, чрезмерно сильно полагаются на финансовую и организационную поддержку Москвы. Тем самым, они как бы понуждают Крым идти против основного важнейшего для Украины исторического процесса: приобретения собственной судьбы, собственной истории, ухода из тени Империи.
Три компоненты для метрополии
В своей автономной сути Крым может трактоваться, как местообитание трех основных этнических сообществ:
- крымских русских, являющихся национальным меньшинством в Украине, но региональным этническим большинством;
- крымских украинцев, только по названию совпадающих с титульной нацией, но объективно являющихся этническим меньшинством в Крыму, а потому нуждающимся в протекционистских мерах защиты, естественных для любого национального меньшинства в демократическом государстве;
- крымских татар, являющихся автохтонным населением в Крыму.
Предваряя возможные, типичные для коммунистической демагогии, замечания о проживании в Крыму еще сотни других национальностей, сразу же отметим, что три названные национальности не просто равноправные со всеми другими этносы, а политические национальности, базовые компоненты Крыма. Политическое устройство, электоральная модель, некоторые структуры власти Крыма должны отражать реально складывающуюся трехкомпонентную базу крымского социума. Эти три компоненты должны быть абсолютно равноправными, не связанными в размерах политического представительства с их относительными долями в населении полуострова. Все политические процессы должны трактоваться через призму взаимодействия основных национальных общин. Такова судьба Крыма.
C этой точки зрения Украина должна трактоваться как независимый верховный арбитр-метрополия. Крым, несомненно, не является ничьей колонией, но еще долгие десятилетия будет нуждаться в сильном покровительстве.
Непереводимые формулировки
Следует отметить двоякую роль украинского языка. В Автономной Республике Крым украинский язык скорее не государственный, а язык национального меньшинства. И в таковой роли нуждается в энергичной и жесткой защите со стороны местных органов власти, обязанных опекать национальные меньшинства.
Однако и в ипостаси государственного языка украинский язык нуждается в защите. Государственный язык – это язык Законодателя, язык Права и Правоприменения. Всякий перевод любого текста содержит в себе элементы интерпретации; дословные переводы невозможны. Верховная Рада Украины принимает законы на государственном языке. Голосованием не утверждается перевод законов на русский или какой-либо иной язык. Поэтому перевод закона не есть закон, а лишь средство коммуникации.
Сказанное не означает, что всё образование или деятельность органов власти в Крыму должны осуществляться только на государственном языке. Напротив, и образование, и деятельность органов власти должны вестись на трех основных языках Крыма, – в той пропорции, в какой это удобно населению. Формулировки нормативных документов не должны рассматриваться как переводы с какого-то одного, например, русскоязычного текста. Для обеспечения аутентичности все три формулировки законов должны подписываться и голосоваться в Верховной Раде Автономной Республики Крым одновременно.
Здесь обескураженный читатель воскликнет: «Разве какой-либо нынешний депутат, например, Сергей Шувайников, захочет выучить украинский язык?! И разве он сможет выучить крымскотатарский??!!» И будет, несомненно, прав – предлагаемая модель не для нынешних депутатов. Новая модель, будучи внедренной, вызовет к жизни и новые политические фигуры, более толерантные в межэтнических отношениях.
Ума палаты
Эта политическая модель подразумевает небольшой двухпалатный парламент, с двумя-тремя десятками депутатов, работающий на профессиональной основе. В Верхней палате – палате национальностей – должно быть равное представительство трех основных политических национальностей. Нижняя палата – палата громад – должна обеспечивать представительство территориальных громад Крыма, пропорционально количеству населения территориальной громады.
Очерченная здесь модель крымского парламента подразумевает действие на территории Крыма отдельного электорального права, не совпадающего с общеукраинским правом. Также подразумевается априорное существование четкой политической структуируемости трех основных политических национальностей Крыма. Крымские татары обладают такой сложившейся политической структурой. Она включает в себя локальные выборы делегатов Курултая и последующее избрание полупредставительских, полуисполнительных органов – местные меджлисы и Милли Меджлис. Несомненно, это элементы архаичной родоплеменной структуры, и многие не очень зоркие политические наблюдатели постоянно требуют какой-то мифической легализации Меджлиса. Однако, как элементы этнического самоуправления, Курултай и Меджлис не нуждаются ни в какой внешней легализации, они самоконституируются. Самим фактом своего существования они задают возможную модель для аналогичных органов этнического самоуправления русской и украинской общин Крыма. Мне представляется, что подобное самоконституирование трех основных этнических групп в Крыму является обязательным для создания парламента, адекватно отражающего трехкомпонентную этнополитическую структуру Крыма. Определенные подвижки в направлении создания «русского Меджлиса» среди русских общин уже наметились. Процессы эти идут медленно и вяло, но никто не может ускорить неторопливую поступь истории. По объективным историческим причинам русская община не имеет общепризнанных национальных лидеров, в отличие от крымскотатарской общины, в которой национальные лидеры прошли школу национально-освободительной борьбы и превосходные университеты политических лагерей и ссылок; прошли через очистительное общение с выдающимися гуманитариями-диссидентами тоталитарной эпохи.
Украинская же община Крыма, испытывая амбивалентность своего положения – и национальное меньшинство и титульная нация – пока просто не в состоянии выработать единой линии поведения и выделить из своей среды признанных и толерантных к общекрымской идее политических лидеров.
Пусть неизбежное столкновение этнических интересов приобретёт легализованную парламентскую форму, пусть ссорятся и даже дерутся политики, не выводя на улицы наших городов и поселков мифических крымских казаков или не менее мифических татарских аскеров.
Средневековый привкус островитости
Для балансирования различных этнических интересов и преодоления возможных тупиков межэтнических отношений метрополия нуждается в наличии арбитра, постоянно присутствующего в Крыму. Речь может идти как о значительном усилении властных полномочий представителя Президента Украины в Автономной Республике Крым, так и о создании специального поста губернатора Автономной Республики Крым, назначаемого Президентом Украины. В случае возникновения тупиковых управленческих ситуаций губернатор должен обладать правом роспуска крымского парламента, а также правом контроля за расходованием средств государственного бюджета Украины и сбором налогов, поступающих в государственный бюджет Украины. Губернатору должны быть подчинены те немногие структуры исполнительной власти Автономной Республики Крым, которые расходуют в Крыму деньги государственного бюджета Украины – например, Рескомнац АРК. Правительство Автономной Республики Крым должно быть подотчетно только парламенту Автономной Республики Крым без каких-либо действующих ныне форм подчиненности Кабинету Министров Украины.
Нуждается Автономия и в праве на законодательную инициативу в Верховной Раде Украины. Это право должно быть персонифицировано в лице постоянного представителя Верховной Рады Автономной Республики Крым в Верховной Раде Украины (подобно комиссару-резиденту Пуэрто-Рико в Конгрессе США). Формально такой пост был создан еще в «раннеграчевскую» эпоху, весной 1998 года. Его занимал опытнейший политик Николай Багров. Однако не подкрепленный законом и необходимой поправкой в Конституцию Украины – этот пост декоративен и лишен прикладного политического смысла.
* * *
Предлагаемая модель для Крыма модель опирается на следующие представления о политической реальности Автономии:
· в Крыму существуют три основных этноса, которые должны быть превращены в политические нации, и это должно найти отражение в структуре представительной власти;
· возможная неустойчивость такой политической конструкции должна уравновешиваться сильным постом губернатора, представляющего власть и арбитражные функции метрополии;
· Крымская Автономия, как особая единица в унитарной Украине, нуждается в специальном представительстве своих интересов в Верховной Раде Украины.
Конструкция этнического представительства и губернатора от метрополии, несомненно, имеет привкус средневековья. Однако подобные системы, опирающиеся на традиционные, восходящие в 12-13 векам, права – с собственными парламентами и собственными правительствами – довольно успешно воплощены в островных территориях современной Великобритании (остров Гернси, остров Джерси, остров Мэн), которые являются неотъемлемой, но особой частью Соединенного Королевства. Возможно, на аналогичный статус мы, крымчане, и можем претендовать в унитарной Украине.
"Полуостров", № 14 2003 г.
или политическая модель для Крыма
Валерий Темненко,
доцент Таврического национального университета им. В.И. Вернадского, действительный член Европейской сети политических наук EPS Net
Редакция крымской газеты «Полуостров» предоставила «площадку» для обсуждения темы о политическом устройстве Крыма и будущем его жителей. На этой «площадке» высказались Николай Семена, Васви Абдураимов и Андрей Никифоров.
Можно сомневаться в практической эффективности подобной инициативы. Мы живем в такой стране и в такую эпоху, когда мнение интеллектуалов не имеет особого значения. Это где-нибудь в Соединенных Штатах Америки профессор-политолог может стать советником Президента по национальной безопасности или профессор экономики - советником по экономическим вопросам. На территории Украины деятельность интеллектуального сообщества протекает независимо и как бы в ином политико-информационном пространстве, в котором разворачивается действие всех ветвей украинской власти.
Суть уходящего десятилетия и важнейшая черта наступающего – создание и рост крупных индивидуальных состояний. В Украине самое существенное будет происходить в этой совершенно непрозрачной сфере. Проживая в Крыму, изнутри ощущая пульс повседневности, мы можем воображать, что нерешенная крымскотатарская проблема является одной из доминант будущего политического устройства полуострова или что характер межэтнических отношений действительно важен для будущего Крыма. Однако для мощного молчаливо текущего во тьме и глубине потока истории – это не более чем поверхностная рябь.
В каком-то смысле нынешнее время очень похоже на эпоху раннего феодализма первых Рюриковичей. Четыре-пять семей господствуют над Украиной, захватывая лучшие куски экономической ткани страны. Следующие с оглядкой на киевских рюриковичей делают то же самое на региональном уровне. И только на уровне районов постоянных феодалов нет. Два-три года покормишься - уступи место другому.
С учетом этих соображений, обсуждение будущего политического устройства Крыма кажется почти бесполезным. Для современных рюриковичей это не существенно. Если нужно будет разыграть крымскотатарскую карту при создании крупных земельных состояний – она будет разыграна, и крымские татары будут искренне считать, что они заняты решением собственных проблем… А затем по мановению руки невидимого режиссера масса угрюмых мужчин с зелеными повязками на голове исчезнет со сцены и… земельных угодий, расчищенных не для себя…
Другая особенность заключается в отсутствии в Крыму укорененной крымской элиты. Значительная часть управленцев относится к тем, кого крымские татары называют «послевоенные переселенцы». В управленческой прослойке Крыма слишком велика доля людей, не встроенных в ткань долгосрочных социальных обязательств, не имеющих прочных человеческих связей в Автономии. Эти люди неизбежно должны заботиться только о своих интересах и интересах семейного клана. Что они и делают.
И тем не менее, обсуждение возможного политического устройства Крыма не лишено смысла, хотя бы как интеллектуальное упражнение. Цель таких упражнений – дать понять рюриковичам, что действия их видны и понятны даже в непрозрачных условиях нынешней Украины.
Свет и тени Империи
Важнейшей сутью современных политических процессов в стране является отторжение от Империи, выход из имперской тени России. Украина, не имевшая ранее сколько-нибудь внятной собственной исторической судьбы, получила шанс на такую судьбу. Шанс случайный, и, может быть, уникальный, корни которого лежат как в неинтересных уже никому разногласиях Ленина и Сталина 1922 года по поводу будущего устройства «пролетарского государства», так и в нелепом путче августа 1991 года.
Когда генерал Варенников в камуфляже с группой автоматчиков зашел в кабинет Председателя Верховного Совета Украины, он навсегда определил одну важнейшую черту будущего Украины: никогда больше русский генерал в сапогах без стука не посмеет войти в приемную первого лица Украины.
При этом уже не имеет особого значения судьба самой Империи. Что бы ни происходило с Империей – это ее судьба. И это нас больше не касается – всех нас, живущих на территории Украины, независимо от нашей национальности или вероисповедания. Мы можем получить другую судьбу – и не важно какую – но это наша собственная судьба. Судьба русского населения Украины – это судьба определенной части граждан Украины. Она не может выстраиваться с постоянной оглядкой на процессы в Империи. Однако русское население Крыма вряд ли способно быстро, за время жизни одного поколения, смириться с ролью национального меньшинства в Украине. Лидеры русской общины Крыма чрезмерно часто оглядываются на события в России, чрезмерно сильно полагаются на финансовую и организационную поддержку Москвы. Тем самым, они как бы понуждают Крым идти против основного важнейшего для Украины исторического процесса: приобретения собственной судьбы, собственной истории, ухода из тени Империи.
Три компоненты для метрополии
В своей автономной сути Крым может трактоваться, как местообитание трех основных этнических сообществ:
- крымских русских, являющихся национальным меньшинством в Украине, но региональным этническим большинством;
- крымских украинцев, только по названию совпадающих с титульной нацией, но объективно являющихся этническим меньшинством в Крыму, а потому нуждающимся в протекционистских мерах защиты, естественных для любого национального меньшинства в демократическом государстве;
- крымских татар, являющихся автохтонным населением в Крыму.
Предваряя возможные, типичные для коммунистической демагогии, замечания о проживании в Крыму еще сотни других национальностей, сразу же отметим, что три названные национальности не просто равноправные со всеми другими этносы, а политические национальности, базовые компоненты Крыма. Политическое устройство, электоральная модель, некоторые структуры власти Крыма должны отражать реально складывающуюся трехкомпонентную базу крымского социума. Эти три компоненты должны быть абсолютно равноправными, не связанными в размерах политического представительства с их относительными долями в населении полуострова. Все политические процессы должны трактоваться через призму взаимодействия основных национальных общин. Такова судьба Крыма.
C этой точки зрения Украина должна трактоваться как независимый верховный арбитр-метрополия. Крым, несомненно, не является ничьей колонией, но еще долгие десятилетия будет нуждаться в сильном покровительстве.
Непереводимые формулировки
Следует отметить двоякую роль украинского языка. В Автономной Республике Крым украинский язык скорее не государственный, а язык национального меньшинства. И в таковой роли нуждается в энергичной и жесткой защите со стороны местных органов власти, обязанных опекать национальные меньшинства.
Однако и в ипостаси государственного языка украинский язык нуждается в защите. Государственный язык – это язык Законодателя, язык Права и Правоприменения. Всякий перевод любого текста содержит в себе элементы интерпретации; дословные переводы невозможны. Верховная Рада Украины принимает законы на государственном языке. Голосованием не утверждается перевод законов на русский или какой-либо иной язык. Поэтому перевод закона не есть закон, а лишь средство коммуникации.
Сказанное не означает, что всё образование или деятельность органов власти в Крыму должны осуществляться только на государственном языке. Напротив, и образование, и деятельность органов власти должны вестись на трех основных языках Крыма, – в той пропорции, в какой это удобно населению. Формулировки нормативных документов не должны рассматриваться как переводы с какого-то одного, например, русскоязычного текста. Для обеспечения аутентичности все три формулировки законов должны подписываться и голосоваться в Верховной Раде Автономной Республики Крым одновременно.
Здесь обескураженный читатель воскликнет: «Разве какой-либо нынешний депутат, например, Сергей Шувайников, захочет выучить украинский язык?! И разве он сможет выучить крымскотатарский??!!» И будет, несомненно, прав – предлагаемая модель не для нынешних депутатов. Новая модель, будучи внедренной, вызовет к жизни и новые политические фигуры, более толерантные в межэтнических отношениях.
Ума палаты
Эта политическая модель подразумевает небольшой двухпалатный парламент, с двумя-тремя десятками депутатов, работающий на профессиональной основе. В Верхней палате – палате национальностей – должно быть равное представительство трех основных политических национальностей. Нижняя палата – палата громад – должна обеспечивать представительство территориальных громад Крыма, пропорционально количеству населения территориальной громады.
Очерченная здесь модель крымского парламента подразумевает действие на территории Крыма отдельного электорального права, не совпадающего с общеукраинским правом. Также подразумевается априорное существование четкой политической структуируемости трех основных политических национальностей Крыма. Крымские татары обладают такой сложившейся политической структурой. Она включает в себя локальные выборы делегатов Курултая и последующее избрание полупредставительских, полуисполнительных органов – местные меджлисы и Милли Меджлис. Несомненно, это элементы архаичной родоплеменной структуры, и многие не очень зоркие политические наблюдатели постоянно требуют какой-то мифической легализации Меджлиса. Однако, как элементы этнического самоуправления, Курултай и Меджлис не нуждаются ни в какой внешней легализации, они самоконституируются. Самим фактом своего существования они задают возможную модель для аналогичных органов этнического самоуправления русской и украинской общин Крыма. Мне представляется, что подобное самоконституирование трех основных этнических групп в Крыму является обязательным для создания парламента, адекватно отражающего трехкомпонентную этнополитическую структуру Крыма. Определенные подвижки в направлении создания «русского Меджлиса» среди русских общин уже наметились. Процессы эти идут медленно и вяло, но никто не может ускорить неторопливую поступь истории. По объективным историческим причинам русская община не имеет общепризнанных национальных лидеров, в отличие от крымскотатарской общины, в которой национальные лидеры прошли школу национально-освободительной борьбы и превосходные университеты политических лагерей и ссылок; прошли через очистительное общение с выдающимися гуманитариями-диссидентами тоталитарной эпохи.
Украинская же община Крыма, испытывая амбивалентность своего положения – и национальное меньшинство и титульная нация – пока просто не в состоянии выработать единой линии поведения и выделить из своей среды признанных и толерантных к общекрымской идее политических лидеров.
Пусть неизбежное столкновение этнических интересов приобретёт легализованную парламентскую форму, пусть ссорятся и даже дерутся политики, не выводя на улицы наших городов и поселков мифических крымских казаков или не менее мифических татарских аскеров.
Средневековый привкус островитости
Для балансирования различных этнических интересов и преодоления возможных тупиков межэтнических отношений метрополия нуждается в наличии арбитра, постоянно присутствующего в Крыму. Речь может идти как о значительном усилении властных полномочий представителя Президента Украины в Автономной Республике Крым, так и о создании специального поста губернатора Автономной Республики Крым, назначаемого Президентом Украины. В случае возникновения тупиковых управленческих ситуаций губернатор должен обладать правом роспуска крымского парламента, а также правом контроля за расходованием средств государственного бюджета Украины и сбором налогов, поступающих в государственный бюджет Украины. Губернатору должны быть подчинены те немногие структуры исполнительной власти Автономной Республики Крым, которые расходуют в Крыму деньги государственного бюджета Украины – например, Рескомнац АРК. Правительство Автономной Республики Крым должно быть подотчетно только парламенту Автономной Республики Крым без каких-либо действующих ныне форм подчиненности Кабинету Министров Украины.
Нуждается Автономия и в праве на законодательную инициативу в Верховной Раде Украины. Это право должно быть персонифицировано в лице постоянного представителя Верховной Рады Автономной Республики Крым в Верховной Раде Украины (подобно комиссару-резиденту Пуэрто-Рико в Конгрессе США). Формально такой пост был создан еще в «раннеграчевскую» эпоху, весной 1998 года. Его занимал опытнейший политик Николай Багров. Однако не подкрепленный законом и необходимой поправкой в Конституцию Украины – этот пост декоративен и лишен прикладного политического смысла.
* * *
Предлагаемая модель для Крыма модель опирается на следующие представления о политической реальности Автономии:
· в Крыму существуют три основных этноса, которые должны быть превращены в политические нации, и это должно найти отражение в структуре представительной власти;
· возможная неустойчивость такой политической конструкции должна уравновешиваться сильным постом губернатора, представляющего власть и арбитражные функции метрополии;
· Крымская Автономия, как особая единица в унитарной Украине, нуждается в специальном представительстве своих интересов в Верховной Раде Украины.
Конструкция этнического представительства и губернатора от метрополии, несомненно, имеет привкус средневековья. Однако подобные системы, опирающиеся на традиционные, восходящие в 12-13 векам, права – с собственными парламентами и собственными правительствами – довольно успешно воплощены в островных территориях современной Великобритании (остров Гернси, остров Джерси, остров Мэн), которые являются неотъемлемой, но особой частью Соединенного Королевства. Возможно, на аналогичный статус мы, крымчане, и можем претендовать в унитарной Украине.
"Полуостров", № 14 2003 г.