Сумерки имперского сознания
09/05/2003 | line305b
http://www.poluostrov.by.ru/tema/index.shtml
Сумерки имперского сознания
Для некоторых авторов «Литературной газеты» Крым – это «ресурс», «символ» и «болевая точка» России
Валерий Темненко,
доцент Таврического национального университета им. В.И. Вернадского, действительный член Европейской сети политических наук epsNet
(Окончание. Начало в № 29)
Когда Москва отвернулась
Дальнейшие события периода мешковщины К.Ф.Затулин описывает так: «В свою очередь, среди победителей – в блоке «Россия» – начались внутренние склоки, которые усиленно поощрялись Украиной и её спецслужбами».
Возможно, украинские спецслужбы и способствовали разрушению искусственной конструкции, созданной их российскими коллегами. Но если бы правительство Ю. А. Мешкова имело внутренние крымские корни, никакие происки и интриги Киева не смогли бы подорвать его режим. Был он инороден для Крыма, его и смахнули, как сор.
Москва в тот момент, действительно, отвернулась от первого и последнего президента Крыма, что косвенно свидетельствовало о том, что крымский блок «Россия» был не проектом Кремля, а, скорее операцией спецслужб, не имевшей надежного политического прикрытия. Присутствие Москвы ощущалось разве что в фигуре «серого кардинала» из окружения Мешкова некоего г-на Минина, которому непросто было скрыть свою принадлежность к российским спецслужбам – следы его обнаруживались во всех горячих точках бывшего СССР. «Да, мы раньше только в книжках читали о серых кардиналах», – сказал тогда Леонид Грач в доверительной беседе, – «а теперь можем наблюдать их воочию». Атмосфера в Крыму была настолько удушливой, что ни Леонид Грач, ни его собеседник фамилию г-на Минина вслух не произносили.
За Перекопом не наша земля
Как еще одну упущенную возможность, трактует Константин Федорович и памятные для крымского политикума события 1995-го года. «Россия могла бы, – говорит К.Ф., – достаточно жестко отреагировать на ограничение прав русского населения Крыма»...
А почему, собственно, только русского населения?
События 1995-го года в определенном смысле – одна из самых трагических страниц современной истории Крыма. Волевой акт Киева по устранению президента Мешкова вместе с самим президентством надолго (если не навсегда) закрыл возможность эволюции Крыма в составе Украины в рамках одной из самых перспективных моделей регионального развития. Политическая элита Крыма, основательно встряхнутая мешковщиной, не сумела найти приемлемую замену этой модели. Киевская элита и не искала – и не обязана была искать.
Возможность реализации президентской модели, несомненно, существовала. Она могла бы стать реальностью, если бы носители «президентской идеи» понимали, что крымские татары (равно, как и крымские украинцы) - не враги, а союзники в отстаивании исторически сложившихся особых прав полуострова перед лицом любой метрополии...
Мы готовы признать верховенство законов метрополии, не испытывая к ней какой-либо патриотической привязанности: за Перекопом земля, конечно, есть, – но это не наша земля...
Затулинская формулировка об «ограничении прав русского населения» – абсолютно неадекватна. В 1995 году были сужены возможности политического развития для всего населения Крыма. У России не было никаких причин для «жесткого реагирования».
С Украиной нас соединяет только тонкий перешеек. С Россией нас не соединяет ничего. Есть, конечно, общий язык. Но немецким языком, скажем, пользуются и в Германии, и в Австрии, и в Швейцарии. И только венский художник Шикльгрубер считал это достаточным поводом для политического аншлюса.
Чекистские высоты фантазии
В описании дальнейших событий Затулин воспаряет до подлинно чекистских высот фантазии: «А потом – (т.е. после событий 1995-го года) – в Крым на жительство послали около ста тысяч украинцев»... – Кто послал? Каким государственным актом Украины? В какой статье государственного бюджета Украины были спрятаны расходы на это массовое мероприятие? Переселить, обустроить, создать рабочие места для ста тысяч человек – стоит никак не меньше полумиллиарда долларов! В Украине просто нет силы, которая могла бы принудить переселиться куда бы то ни было сто тысяч человек.
За годы независимости Украину покинуло в поисках лучшей жизни несколько миллионов человек. Однако каждый сделал это на свой страх и риск, в режиме самофинансирования. Ни помочь, ни помешать этим массовым миграциям государство попросту не способно.
Бизнес по-затулински
Дальнейшее описание у К.Ф.Затулина попросту эпично: «В Крыму воцарилось нечто вроде нового политического застоя. Маломощные пророссийские организации, пользующиеся симпатиями основной части населения, но не получающие должной поддержки из России, преследуются украинскими властями»...
Правда здесь только в эпитете «маломощные». Всё остальное от лукавого. На основании каких исследований говорится о «симпатиях населения»? Есть ли факты реального административного или судебного преследования каких бы-то ни было крымских общественных организаций «украинскими властями»?
Нет ответа.
Затем совсем уж забавный упрек К.Ф.Затулина – на этот раз миру бизнеса: «Местные предприниматели, большинство из них русские, готовы и с Россией и с Украиной договариваться, лишь бы им дали возможность жить и преуспевать».
Разве «жить и преуспевать» – не естественная потребность любого человека? И разве предприниматель должен «договариваться» с Россией,
Украиной etc?
Бизнес общается с бизнесом и с потребителями. Именно с ними он и должен «договариваться». В нормальных экономических условиях конкурируют фирмы, а не страны; а уж этнополитические пристрастия бизнесу вообще противопоказаны – в отличие от мафиозных групп. Возможно, К. Ф. Затулин именно в этих категориях представляет себе мир бизнеса...
Ностальгия по тюремному туризму
Учитывая крымскую специфику, Константин Федорович уделяет особое внимание курортному бизнесу: «выяснилось, что Крым как здравница Украине не нужен – она не в состоянии обустроить свои курорты».
И вновь демонстрация непонимания сути курортного бизнеса... Не Украина понастроила изящные (или не очень изящные) пансионаты над обрывами Фиолента у Георгиевского монастыря, а частные лица – возможно, с российскими, украинскими, кипрскими или израильскими паспортами – вот уж, воистину, третьестепенное обстоятельство. Самые хваткие из них, поднимаясь и безжалостно подминая менее удачливых коллег, рано или поздно займутся вопросами отсутствующей пока инфраструктуры курорта. Будет это не завтра, но в любом случае это проблема частной инициативы. Не государево это дело.
Директор Затулин далее информирует: «Да и отдыхали там в основном люди из российских областей...»
Насколько нам известно, такое описание вектора туристских потоков уже не соответствует истине. Смена модели доминирующего клиента – с российского направления на украинское – уже состоялась. Каждый турист самостоятельно принимает решение о поездке. Причем здесь российско-украинские межгосударственные отношения?
В одном из документов Европейского Банка Реконструкции и Развития для описания советской модели курорта с профсоюзными путевками и «пионерскими лагерями» использовался неожиданный, но точный термин «тюремный туризм». Возможно, К. Ф. Затулин тоскует именно по этой «тюремной» модели курорта, не представляя, что существуют курорты, создаваемые свободными людьми для свободных людей.
Аберрации застарелой ненависти
Продемонстрировав своеобразное понимание курортной проблемы, директор Затулин обращается к любимой теме чекистов – крымскотатарской: «набирает силу татарское движение, в котором верх берут наиболее радикальные элементы, откровенно сделавшие ставку на воинствующий ислам, на связи с Турцией».
О ком это сказано!? И что такое вообще – «воинствующий ислам»? Бригады мучеников Аль-Аксы, или просто засаленный гэбистский штамп, выражающий ненависть к исламу, как к таковому? (Если «ислам», то непременно – «воинствующий»). Здесь у К. Ф. Затулина поле зрения искажено аберрацией застарелой ненависти – ничего не фокусируется, контуры предметов расплываются.
К. Ф. Затулин приписывает крымским татарам надежду «увести Крым из Украины, образовав полунезависимое, вассальныое от Турции государство» (так в тексте). «К этому надо готовиться», – скорбно и многозначительно вещает кремлевский ясновидец.
Не слишком грамотно и адекватно... Взаимоотношения крымских татар с турками – сложная, почти неизученная тема. Гражданин Турции, работающий в Крыму в одном из библиотечных проектов, однажды на традиционное крымскотатарское приветствие «алейкум-селям» ответил раздраженной репликой: «Не обращайтесь ко мне на этом цыганском наречии...».
Если смотреть на мир из кабинетов Лубянки, то Турция, видимо, представляется отсталым и невежественным государством, неоднократно битым русским оружием. Самооценка же турками своего положения в тюрко-исламском мире совершенно иная... и не очень много места в этой самооценке занимают проблемы крымских татар, и крымские татары это прекрасно понимают... В описании этих процессов необходимо гораздо более тонкое шитье, чем грубые стежки К. Ф. Затулина, попросту непонимающего фундаментальные детали картины.
Плата за отсутствие гильотины
Нельзя сказать, что мы совсем уж ни в чем не согласны с директором К. Ф. Затулиным. Есть у него точное и лапидарное описание: «Политическое поле Крыма занято прежними авторитетами, ложными авторитетами, коррумпированными функционерами».
Это, безусловно, точное описание.
Но это описание вовсе не Крыма только, а всего постсоветского пространства. Более того, это точное описание всякой полуреволюции, не включившей специальных механизмов для устранения дореволюционной элиты (это может быть гильотина, как во Франции Робеспьера, или законы о люстрации – как в Чехии Гавела....).
Федор Тютчев, великий поэт и блестящий политик, описывая пореформенное, малоизменившееся чиновничество России Александра Второго говорил, что эти люди напоминают ему «волосы и ногти покойника, которые продолжают расти некоторое время после смерти». «Волосы и ногти» покойного коммунизма все еще растут и управляют и Крымом, и Украиной, и Россией. Это плата за отсутствующую гильотину.
Тест на самостоятельность и выживание
Утрата Крыма – тяжелая травма для российского империалиста Затулина: «Мы должны защищать память об этих 220 годах. В борьбе за Крым российская империя и СССР потеряли 3 миллиона человек. Мы обязаны защищать памятники нашей истории, город наших моряков Севастополь».
Имперское сознание не обязательно искажает факты. Оно их произвольно перемешивает и к собственному удобству интерпретирует.
Можно вспомнить и о количестве жизней (и русских, и супротивников России) убиенных в колониальных войнах на Кавказе и в Центральной Азии. Повод ли это для имперской ностальгии по утраченным колониям? «Вы будете ездить на курорты Афганистана, как в прошлом веке ездили на курорты Кавказа», – запальчиво восклицал один из героев афганского романа А. Проханова. Вот для чего, оказывается, Россия ведет войны: чтобы было, куда ездить на курорты. Возможность купить в турфирме путевку и без войны съездить на зарубежный курорт не вдохновляет «соловьев генерального штаба».
Упоминание о трех миллионах жизней, уплаченных за российскую принадлежность Крыма, вынуждает вспомнить о миллионах нерусских жителей, обреченных покинуть Крым в течение столетия после колонизации, и о самоуправной раздаче царским сановникам земель, вовсе не пустовавших до этого...
Нет никакого конструктивно смысла в выставлении некрофильских счетов, нет смысла в переносе критериев справедливости из эпохи в эпоху. И только имперский Кремль и его интеллектуальная обслуга не готовы смириться с этим.
Вряд ли можно возражать против тезиса о защите памятников истории – если они не оскорбляют живущих ныне. Город Севастополь действительно полон памятниками российской истории (это не столько история Крыма, сколько география Крыма). Если Россия озабочена сохранностью памятников своей истории на территории другого государства, то она может инициировать создание специальных международных фондов, – например, в рамках ЮНЕСКО. Это вопрос общемировой культурной политики, но никак не проблема межгосударственных отношений.
Тезис о защите «города наших моряков Севастополя» менее внятен. В данном случае Затулин намерен защищать не столько памятники, сколько территориальную принадлежность города. Однако в соответствие с Конституцией Украины на ее территории не могут находиться иностранные военные базы. И по окончании 20-летнего переходного периода (7 лет из них уже истекли) ваши моряки, Константин Федорович, должны покинуть севастопольские бухты. Вытеснение иностранного флота из Севастополя – тест на самостоятельность и выживание Украины; тест настолько тяжелый и страшный, что ни один украинский политик не касается данной темы в публичных высказываниях. А флот – это такая махина, что за пару недель не уйдет. Он должен иметь готовую портовую и береговую инфраструктуру для перемещения. При традиционных российских темпах строительства на ее создание уйдут десятилетия. И не будучи вынуждаем к этому, Кремль никогда не пойдет на подобные затраты. Поэтому и нужны Кремлю «соловьи империализма», искусно прикрывающие архаичность, слабость и леность государственного менеджмента историческим камуфляжем...
Это была не наша страна
Разумеется, как истинный чекист, Константин Федорович Затулин не может обойтись без сталинско-бериевского обвинения: «... во время войны партизанское движение в Крыму ликвидировали крымские татары».
В свое время это обвинение спасло от репрессий «планировщиков» изначально обреченной затеи с партизанским движением. Каждый, кому случалось бродить с рюкзаком по горному Крыму, знает: один человек может там затеряться на долгие месяцы, но сотню людей невозможно скрыть и на неделю. Это не заболоченные и протяженные леса Полесья и Белоруссии... А так – татары виноваты и вся недолга...
Полезно заметить, что «кремлевские соловьи» в целом не понимают специфику отношения ко Второй мировой войне, складывающегося на территории Украины. Часть населения в той войне воевала на одной стороне, часть на другой, третьи воевали против всех. Сегодня все они и их потомки – граждане Украины. Внутреннее примирение: примирение потомков воинов УПА и потомков партизан Ковпака, левобережной и правобережной Украины, русскоязычных и украиноязычных украинцев – важнейшая задача современного украинского социума. Предоставим мертвым хоронить своих мертвецов. Это не наши войны, это всего лишь история войн. В современной Украине не должно быть победителей и побежденных.
Мимоходом из Константина Федоровича выплескивается и традиционный чекистский антисемитизм: «Были планы создать в Крыму Еврейскую Советскую Республику»...
Какого только «планов громадья» не существовало в сталинскую эпоху!? «У нас была великая страна», – гордо и искренне говорит национал-большевик Эдуард Лимонов. Нам ли, живущим ныне в Крыму, любить и жалеть эту великую сталинскую страну? Независимо от национальности, мы можем сказать – это была не наша страна... это была чья-то империя, но не наша...
Когда возникли национальности
... Описывая 1991 год, Константин Федорович говорит: «Мы все советские. Но вот советские люди закончились и возникли национальности. И национальные задачи».
Восхитительна сама искренность такой формулировки. Вряд ли кто-либо, кроме офицеров КГБ или партийно-комсомольских аппаратчиков всерьез мог бы утверждать, что национальностей не было вообще, а нетрезвые маразматики из ГКЧП как-то причастны к их рождению!
Старо предание…
... И вновь в тексте К. Ф. Затулина возникают имперские формулировки бисмарковской эпохи: «Кто владеет Крымом, тот контролирует Черное море».
Вряд ли в эпоху глобализма имеет какой-то смысл выражение «контролировать Черное море». В географическом же плане справедливо иное утверждение: мирохозяйственные связи стран Черноморского региона контролирует тот, кто владеет Босфором и Дарданеллами: пропускная способность проливов действительно ограничена.
Так, может быть, г-н Затулин хотел бы двинуть российскую армию на захват проливов для воплощения еще одной вековой мечты русского империализма?
Что интересно крымцам
Структуру мышления К. Ф. Затулина демонстрирует завершающий абзац его интервью – о символическом значении «некоторых частей бывшего СССР». Он говорит: «Крым для России – символ, как флаг, как гимн».
Всё это, господа, проблемы вашего больного имперского сознания. Нам в Крыму совсем неинтересно, чем является Крым для вас. Нам интересно, чем он является для нас. Для крымских русских. Для крымских украинцев. Для крымских татар. Для множества других народов и племен, по тем или иным причинам укоренившихся в Крыму за последнюю пару тысячу лет.
Это наша Земля. Это наша Родина. И другой у нас нет.
Жизни в обмен на символы
... Подобно ордену иезуитов, российское ЧК – это мистически единый организм. Что у директора Затулина на языке, то у полковника Путина, возможно, на уме. И если К. Ф. Затулин прямо угрожает нам: «Борьба за Крым продолжится», – то следует очень серьезно отнестись к этой угрозе.
Вступление в НАТО чрезвычайно актуально для самовыживания Украины. Особенно заинтересованными в этом должны быть мы, крымчане всех национальностей. Иначе теоретики и практики империализма положат миллионы жизней в борьбе за свои символы.
За их символы – наши жизни.
Великодержавная чесотка
В том же номере «Литературки» К. Ф. Затулину подпевает некая Наталья Айрапетова, шеф-редактор проекта «Русский вопрос». Она, как опытный психиатр, ставит диагноз: «Крым всегда был болевой точкой России, где решалось, быть или не быть ей державой, а не колонией».
Господа и дамы! Это ваши медицинские проблемы! Чешите ваши болевые точки где-нибудь дома, в Москве.
Ничего важного для вас впредь в Крыму решаться не будет, если мы этого не захотим. Здесь будут решаться проблемы, важные для нас, живущих нынче в Крыму.
Сумерки имперского сознания
Для некоторых авторов «Литературной газеты» Крым – это «ресурс», «символ» и «болевая точка» России
Валерий Темненко,
доцент Таврического национального университета им. В.И. Вернадского, действительный член Европейской сети политических наук epsNet
(Окончание. Начало в № 29)
Когда Москва отвернулась
Дальнейшие события периода мешковщины К.Ф.Затулин описывает так: «В свою очередь, среди победителей – в блоке «Россия» – начались внутренние склоки, которые усиленно поощрялись Украиной и её спецслужбами».
Возможно, украинские спецслужбы и способствовали разрушению искусственной конструкции, созданной их российскими коллегами. Но если бы правительство Ю. А. Мешкова имело внутренние крымские корни, никакие происки и интриги Киева не смогли бы подорвать его режим. Был он инороден для Крыма, его и смахнули, как сор.
Москва в тот момент, действительно, отвернулась от первого и последнего президента Крыма, что косвенно свидетельствовало о том, что крымский блок «Россия» был не проектом Кремля, а, скорее операцией спецслужб, не имевшей надежного политического прикрытия. Присутствие Москвы ощущалось разве что в фигуре «серого кардинала» из окружения Мешкова некоего г-на Минина, которому непросто было скрыть свою принадлежность к российским спецслужбам – следы его обнаруживались во всех горячих точках бывшего СССР. «Да, мы раньше только в книжках читали о серых кардиналах», – сказал тогда Леонид Грач в доверительной беседе, – «а теперь можем наблюдать их воочию». Атмосфера в Крыму была настолько удушливой, что ни Леонид Грач, ни его собеседник фамилию г-на Минина вслух не произносили.
За Перекопом не наша земля
Как еще одну упущенную возможность, трактует Константин Федорович и памятные для крымского политикума события 1995-го года. «Россия могла бы, – говорит К.Ф., – достаточно жестко отреагировать на ограничение прав русского населения Крыма»...
А почему, собственно, только русского населения?
События 1995-го года в определенном смысле – одна из самых трагических страниц современной истории Крыма. Волевой акт Киева по устранению президента Мешкова вместе с самим президентством надолго (если не навсегда) закрыл возможность эволюции Крыма в составе Украины в рамках одной из самых перспективных моделей регионального развития. Политическая элита Крыма, основательно встряхнутая мешковщиной, не сумела найти приемлемую замену этой модели. Киевская элита и не искала – и не обязана была искать.
Возможность реализации президентской модели, несомненно, существовала. Она могла бы стать реальностью, если бы носители «президентской идеи» понимали, что крымские татары (равно, как и крымские украинцы) - не враги, а союзники в отстаивании исторически сложившихся особых прав полуострова перед лицом любой метрополии...
Мы готовы признать верховенство законов метрополии, не испытывая к ней какой-либо патриотической привязанности: за Перекопом земля, конечно, есть, – но это не наша земля...
Затулинская формулировка об «ограничении прав русского населения» – абсолютно неадекватна. В 1995 году были сужены возможности политического развития для всего населения Крыма. У России не было никаких причин для «жесткого реагирования».
С Украиной нас соединяет только тонкий перешеек. С Россией нас не соединяет ничего. Есть, конечно, общий язык. Но немецким языком, скажем, пользуются и в Германии, и в Австрии, и в Швейцарии. И только венский художник Шикльгрубер считал это достаточным поводом для политического аншлюса.
Чекистские высоты фантазии
В описании дальнейших событий Затулин воспаряет до подлинно чекистских высот фантазии: «А потом – (т.е. после событий 1995-го года) – в Крым на жительство послали около ста тысяч украинцев»... – Кто послал? Каким государственным актом Украины? В какой статье государственного бюджета Украины были спрятаны расходы на это массовое мероприятие? Переселить, обустроить, создать рабочие места для ста тысяч человек – стоит никак не меньше полумиллиарда долларов! В Украине просто нет силы, которая могла бы принудить переселиться куда бы то ни было сто тысяч человек.
За годы независимости Украину покинуло в поисках лучшей жизни несколько миллионов человек. Однако каждый сделал это на свой страх и риск, в режиме самофинансирования. Ни помочь, ни помешать этим массовым миграциям государство попросту не способно.
Бизнес по-затулински
Дальнейшее описание у К.Ф.Затулина попросту эпично: «В Крыму воцарилось нечто вроде нового политического застоя. Маломощные пророссийские организации, пользующиеся симпатиями основной части населения, но не получающие должной поддержки из России, преследуются украинскими властями»...
Правда здесь только в эпитете «маломощные». Всё остальное от лукавого. На основании каких исследований говорится о «симпатиях населения»? Есть ли факты реального административного или судебного преследования каких бы-то ни было крымских общественных организаций «украинскими властями»?
Нет ответа.
Затем совсем уж забавный упрек К.Ф.Затулина – на этот раз миру бизнеса: «Местные предприниматели, большинство из них русские, готовы и с Россией и с Украиной договариваться, лишь бы им дали возможность жить и преуспевать».
Разве «жить и преуспевать» – не естественная потребность любого человека? И разве предприниматель должен «договариваться» с Россией,
Украиной etc?
Бизнес общается с бизнесом и с потребителями. Именно с ними он и должен «договариваться». В нормальных экономических условиях конкурируют фирмы, а не страны; а уж этнополитические пристрастия бизнесу вообще противопоказаны – в отличие от мафиозных групп. Возможно, К. Ф. Затулин именно в этих категориях представляет себе мир бизнеса...
Ностальгия по тюремному туризму
Учитывая крымскую специфику, Константин Федорович уделяет особое внимание курортному бизнесу: «выяснилось, что Крым как здравница Украине не нужен – она не в состоянии обустроить свои курорты».
И вновь демонстрация непонимания сути курортного бизнеса... Не Украина понастроила изящные (или не очень изящные) пансионаты над обрывами Фиолента у Георгиевского монастыря, а частные лица – возможно, с российскими, украинскими, кипрскими или израильскими паспортами – вот уж, воистину, третьестепенное обстоятельство. Самые хваткие из них, поднимаясь и безжалостно подминая менее удачливых коллег, рано или поздно займутся вопросами отсутствующей пока инфраструктуры курорта. Будет это не завтра, но в любом случае это проблема частной инициативы. Не государево это дело.
Директор Затулин далее информирует: «Да и отдыхали там в основном люди из российских областей...»
Насколько нам известно, такое описание вектора туристских потоков уже не соответствует истине. Смена модели доминирующего клиента – с российского направления на украинское – уже состоялась. Каждый турист самостоятельно принимает решение о поездке. Причем здесь российско-украинские межгосударственные отношения?
В одном из документов Европейского Банка Реконструкции и Развития для описания советской модели курорта с профсоюзными путевками и «пионерскими лагерями» использовался неожиданный, но точный термин «тюремный туризм». Возможно, К. Ф. Затулин тоскует именно по этой «тюремной» модели курорта, не представляя, что существуют курорты, создаваемые свободными людьми для свободных людей.
Аберрации застарелой ненависти
Продемонстрировав своеобразное понимание курортной проблемы, директор Затулин обращается к любимой теме чекистов – крымскотатарской: «набирает силу татарское движение, в котором верх берут наиболее радикальные элементы, откровенно сделавшие ставку на воинствующий ислам, на связи с Турцией».
О ком это сказано!? И что такое вообще – «воинствующий ислам»? Бригады мучеников Аль-Аксы, или просто засаленный гэбистский штамп, выражающий ненависть к исламу, как к таковому? (Если «ислам», то непременно – «воинствующий»). Здесь у К. Ф. Затулина поле зрения искажено аберрацией застарелой ненависти – ничего не фокусируется, контуры предметов расплываются.
К. Ф. Затулин приписывает крымским татарам надежду «увести Крым из Украины, образовав полунезависимое, вассальныое от Турции государство» (так в тексте). «К этому надо готовиться», – скорбно и многозначительно вещает кремлевский ясновидец.
Не слишком грамотно и адекватно... Взаимоотношения крымских татар с турками – сложная, почти неизученная тема. Гражданин Турции, работающий в Крыму в одном из библиотечных проектов, однажды на традиционное крымскотатарское приветствие «алейкум-селям» ответил раздраженной репликой: «Не обращайтесь ко мне на этом цыганском наречии...».
Если смотреть на мир из кабинетов Лубянки, то Турция, видимо, представляется отсталым и невежественным государством, неоднократно битым русским оружием. Самооценка же турками своего положения в тюрко-исламском мире совершенно иная... и не очень много места в этой самооценке занимают проблемы крымских татар, и крымские татары это прекрасно понимают... В описании этих процессов необходимо гораздо более тонкое шитье, чем грубые стежки К. Ф. Затулина, попросту непонимающего фундаментальные детали картины.
Плата за отсутствие гильотины
Нельзя сказать, что мы совсем уж ни в чем не согласны с директором К. Ф. Затулиным. Есть у него точное и лапидарное описание: «Политическое поле Крыма занято прежними авторитетами, ложными авторитетами, коррумпированными функционерами».
Это, безусловно, точное описание.
Но это описание вовсе не Крыма только, а всего постсоветского пространства. Более того, это точное описание всякой полуреволюции, не включившей специальных механизмов для устранения дореволюционной элиты (это может быть гильотина, как во Франции Робеспьера, или законы о люстрации – как в Чехии Гавела....).
Федор Тютчев, великий поэт и блестящий политик, описывая пореформенное, малоизменившееся чиновничество России Александра Второго говорил, что эти люди напоминают ему «волосы и ногти покойника, которые продолжают расти некоторое время после смерти». «Волосы и ногти» покойного коммунизма все еще растут и управляют и Крымом, и Украиной, и Россией. Это плата за отсутствующую гильотину.
Тест на самостоятельность и выживание
Утрата Крыма – тяжелая травма для российского империалиста Затулина: «Мы должны защищать память об этих 220 годах. В борьбе за Крым российская империя и СССР потеряли 3 миллиона человек. Мы обязаны защищать памятники нашей истории, город наших моряков Севастополь».
Имперское сознание не обязательно искажает факты. Оно их произвольно перемешивает и к собственному удобству интерпретирует.
Можно вспомнить и о количестве жизней (и русских, и супротивников России) убиенных в колониальных войнах на Кавказе и в Центральной Азии. Повод ли это для имперской ностальгии по утраченным колониям? «Вы будете ездить на курорты Афганистана, как в прошлом веке ездили на курорты Кавказа», – запальчиво восклицал один из героев афганского романа А. Проханова. Вот для чего, оказывается, Россия ведет войны: чтобы было, куда ездить на курорты. Возможность купить в турфирме путевку и без войны съездить на зарубежный курорт не вдохновляет «соловьев генерального штаба».
Упоминание о трех миллионах жизней, уплаченных за российскую принадлежность Крыма, вынуждает вспомнить о миллионах нерусских жителей, обреченных покинуть Крым в течение столетия после колонизации, и о самоуправной раздаче царским сановникам земель, вовсе не пустовавших до этого...
Нет никакого конструктивно смысла в выставлении некрофильских счетов, нет смысла в переносе критериев справедливости из эпохи в эпоху. И только имперский Кремль и его интеллектуальная обслуга не готовы смириться с этим.
Вряд ли можно возражать против тезиса о защите памятников истории – если они не оскорбляют живущих ныне. Город Севастополь действительно полон памятниками российской истории (это не столько история Крыма, сколько география Крыма). Если Россия озабочена сохранностью памятников своей истории на территории другого государства, то она может инициировать создание специальных международных фондов, – например, в рамках ЮНЕСКО. Это вопрос общемировой культурной политики, но никак не проблема межгосударственных отношений.
Тезис о защите «города наших моряков Севастополя» менее внятен. В данном случае Затулин намерен защищать не столько памятники, сколько территориальную принадлежность города. Однако в соответствие с Конституцией Украины на ее территории не могут находиться иностранные военные базы. И по окончании 20-летнего переходного периода (7 лет из них уже истекли) ваши моряки, Константин Федорович, должны покинуть севастопольские бухты. Вытеснение иностранного флота из Севастополя – тест на самостоятельность и выживание Украины; тест настолько тяжелый и страшный, что ни один украинский политик не касается данной темы в публичных высказываниях. А флот – это такая махина, что за пару недель не уйдет. Он должен иметь готовую портовую и береговую инфраструктуру для перемещения. При традиционных российских темпах строительства на ее создание уйдут десятилетия. И не будучи вынуждаем к этому, Кремль никогда не пойдет на подобные затраты. Поэтому и нужны Кремлю «соловьи империализма», искусно прикрывающие архаичность, слабость и леность государственного менеджмента историческим камуфляжем...
Это была не наша страна
Разумеется, как истинный чекист, Константин Федорович Затулин не может обойтись без сталинско-бериевского обвинения: «... во время войны партизанское движение в Крыму ликвидировали крымские татары».
В свое время это обвинение спасло от репрессий «планировщиков» изначально обреченной затеи с партизанским движением. Каждый, кому случалось бродить с рюкзаком по горному Крыму, знает: один человек может там затеряться на долгие месяцы, но сотню людей невозможно скрыть и на неделю. Это не заболоченные и протяженные леса Полесья и Белоруссии... А так – татары виноваты и вся недолга...
Полезно заметить, что «кремлевские соловьи» в целом не понимают специфику отношения ко Второй мировой войне, складывающегося на территории Украины. Часть населения в той войне воевала на одной стороне, часть на другой, третьи воевали против всех. Сегодня все они и их потомки – граждане Украины. Внутреннее примирение: примирение потомков воинов УПА и потомков партизан Ковпака, левобережной и правобережной Украины, русскоязычных и украиноязычных украинцев – важнейшая задача современного украинского социума. Предоставим мертвым хоронить своих мертвецов. Это не наши войны, это всего лишь история войн. В современной Украине не должно быть победителей и побежденных.
Мимоходом из Константина Федоровича выплескивается и традиционный чекистский антисемитизм: «Были планы создать в Крыму Еврейскую Советскую Республику»...
Какого только «планов громадья» не существовало в сталинскую эпоху!? «У нас была великая страна», – гордо и искренне говорит национал-большевик Эдуард Лимонов. Нам ли, живущим ныне в Крыму, любить и жалеть эту великую сталинскую страну? Независимо от национальности, мы можем сказать – это была не наша страна... это была чья-то империя, но не наша...
Когда возникли национальности
... Описывая 1991 год, Константин Федорович говорит: «Мы все советские. Но вот советские люди закончились и возникли национальности. И национальные задачи».
Восхитительна сама искренность такой формулировки. Вряд ли кто-либо, кроме офицеров КГБ или партийно-комсомольских аппаратчиков всерьез мог бы утверждать, что национальностей не было вообще, а нетрезвые маразматики из ГКЧП как-то причастны к их рождению!
Старо предание…
... И вновь в тексте К. Ф. Затулина возникают имперские формулировки бисмарковской эпохи: «Кто владеет Крымом, тот контролирует Черное море».
Вряд ли в эпоху глобализма имеет какой-то смысл выражение «контролировать Черное море». В географическом же плане справедливо иное утверждение: мирохозяйственные связи стран Черноморского региона контролирует тот, кто владеет Босфором и Дарданеллами: пропускная способность проливов действительно ограничена.
Так, может быть, г-н Затулин хотел бы двинуть российскую армию на захват проливов для воплощения еще одной вековой мечты русского империализма?
Что интересно крымцам
Структуру мышления К. Ф. Затулина демонстрирует завершающий абзац его интервью – о символическом значении «некоторых частей бывшего СССР». Он говорит: «Крым для России – символ, как флаг, как гимн».
Всё это, господа, проблемы вашего больного имперского сознания. Нам в Крыму совсем неинтересно, чем является Крым для вас. Нам интересно, чем он является для нас. Для крымских русских. Для крымских украинцев. Для крымских татар. Для множества других народов и племен, по тем или иным причинам укоренившихся в Крыму за последнюю пару тысячу лет.
Это наша Земля. Это наша Родина. И другой у нас нет.
Жизни в обмен на символы
... Подобно ордену иезуитов, российское ЧК – это мистически единый организм. Что у директора Затулина на языке, то у полковника Путина, возможно, на уме. И если К. Ф. Затулин прямо угрожает нам: «Борьба за Крым продолжится», – то следует очень серьезно отнестись к этой угрозе.
Вступление в НАТО чрезвычайно актуально для самовыживания Украины. Особенно заинтересованными в этом должны быть мы, крымчане всех национальностей. Иначе теоретики и практики империализма положат миллионы жизней в борьбе за свои символы.
За их символы – наши жизни.
Великодержавная чесотка
В том же номере «Литературки» К. Ф. Затулину подпевает некая Наталья Айрапетова, шеф-редактор проекта «Русский вопрос». Она, как опытный психиатр, ставит диагноз: «Крым всегда был болевой точкой России, где решалось, быть или не быть ей державой, а не колонией».
Господа и дамы! Это ваши медицинские проблемы! Чешите ваши болевые точки где-нибудь дома, в Москве.
Ничего важного для вас впредь в Крыму решаться не будет, если мы этого не захотим. Здесь будут решаться проблемы, важные для нас, живущих нынче в Крыму.