10/16/2006 | Бё!

Шла Саша по шоссе-2.

Ровно год прошёл с тех пор, как корреспондент «Вечёрки» в качестве эксперимента отправился в путешествие по России автостопом (см. номер от 11 октября 2005 года). С тех пор наш «мобильный экипаж» набрался опыта и намотал немало километров по просторам Родины. Нынешней осенью мы решились на новый эксперимент — пересечь границу (правда, пока всего лишь — дружественной сопредельной Украины). Тем не менее поездка оказалась не только интересной, но и принесла новый опыт, который, надеемся, пригодится тем, кто рискнёт последовать этому примеру.Граница. Дорожный роман.ЕЩЁ пятнадцать лет назад мы были одной страной. Сегодня невидимая глазу граница чётко отделила один «берег» от другого. Возможно, если смотреть на мир из окна туристического автобуса или поезда, граница эта не кажется такой ощутимой. Особенно если твоя цель — тихий курортный городок, где у ног плещется ласковое море. Пересекая границу «своим ходом», невольно замечаешь больше, тем более что рядом с тобой всегда живые люди, которые размышляют, чувствуют, негодуют, действуют…«Там — враги»Это только дорога гладко бежит под ногами, так что сложно заметить, в какую минуту закончилась «та» сторона и началась «эта». Люди, живущие в приграничных районах, ощущают этот барьер куда более остро.— Ещё 60 километров, а там — враги, — с какой-то горькой решимостью изрекает водитель, живущий под Таманью.И в ответ на недоумённый вопрос, мол, неужто и впрямь бывшие «братья по крови» врагами стали, продолжает всё с той же горечью:— Не знаю, кому это выгодно, чтобы мы чужаками сделались. У нас же тут, кого ни спроси, у восьмидесяти процентов родственники, друзья, близкие — «там» остались.И ведь не наездишься в гости каждую неделю. Граница…Краски не хватило.Были друзьями — стали соседями. А навязчивого соседа лучше не замечать. Щиты вдоль дорог с указанием расстояний и направлений ставились в разное время. Многие красуются со стародавних времён. Заботливые ревнители национальной идеи старательно редактируют щиты «старой закалки». Замазывают синей краской белые буквы на русском языке. Оставляют украинские.Но и этого оказалось недостаточно. На некоторых щитах то и дело встречаются странные пропуски — то стрелочка, что указывает в никуда, то пустое синее поле, чуть не в половину указателя. Проезжая на скорости, и не разберёшь, в чём дело. Но, кажется, у рабочих закончилась краска — один из щитов отредактирован чересчур небрежно, и сквозь косые мазки явственно проступают названия «отцензурированных» городов — Белгород, Таганрог, Ростов-на-Дону. Словно дороги, ведущие в Россию, вмиг стали запретными. И если вовремя замазать направление пути, путник собьётся и передумает ехать на «чужую» сторону.Привет из советского прошлого.Дорога, проложенная по Крыму вдоль Чёрного моря, в советские времена, говорят, была очень популярна. Сегодня ею почти не пользуются — некому. С тех пор как железнодорожная паромная переправа через Керченский пролив перестала действовать, поток туристов сместился, ключевым городом-развязкой стал Симферополь. Через него следуют все, в том числе и грузовые фуры, даже если путь «по верху» оказывается дольше. Приморская дорога, ко всему прочему, и небезопасна — горный серпантин грозит осыпями, дорожное покрытие латают и чистят крайне редко. Сегодняосновной контингент трассы Керчь—Феодосия—Коктебель—Судак—Ялта — таксисты, развозящие туристов. По большому счёту дорога пустынна.Село Щебетовка, 10 километров от Коктебеля. Поздний вечер.— У нас здесь тупик цивилизации, — изрекает дедок, водитель попутки. — Отсюда вы не уедете, особенно затемно. Для таких, как вы, даже гостиница построена.Действительно, стоит у самой трассы, рассекающей село, и мест в ней, представьте, нет. Неплохой бизнес для забытого богом села. Люди ждут рассвета и первого автобуса.Трудно быть Шумахером.Пустынная трасса провоцирует на безумства. Можно петь, танцевать, бегать наперегонки. Местные «шумахеры» пользуются этим. Особенно — при свете дня, когда дорога неплохо просматривается, несмотря на гористый рельеф местности. Странно смотрится на пустой дороге зрелище двух оттирающих друг друга к обочине машин, как правило, — из разряда «крутых», наматывающих километры под оглушительный грохот музыки.Село Весёлое, 40 километров от Судака, больше сотни до Алушты. Двум «шумахерам» не повезло. Занесло на повороте — и две красивые, спортивного типа машины бодро ушли под откос. Жертв нет, разрушения минимальны, раздосадованные горе-гонщики вылезают на обочину. Проходит полчаса, и вокруг места «крушения» собирается полсела. Дедок из придорожной хатки кричит знакомому через забор:— Да не спеши ты, успеешь! В прошлый раз четыре часа эвакуатор ждали!…День клонится к вечеру. Всё те же, всё там же. Упразднение придорожных постов автоинспекции имеет и свои оборотные стороны…Маленькие друзья человека.Когда движением никто не управляет, оно становится хаотичным. При подъезде к населённому пункту обращаешь внимание: среди машин всё чаще мелькают разноцветные мини-скутеры, а на них кого только нет — от мала до велика. Прав на управление такие штуковины не требуют, госномер на них не стоит. А в дорожных пробках пробираются на удивление юрко. Иногда на одном таком «малыше» можно увидеть парочки — парень в кожаной куртке, девочка в мини… Этакие «мини-байкеры», сменившие hard на soft.Внутри грузового фургончика, следующего из Одессы через Симферополь, лежит среди коробок с грузом и такой вот «игрушечный бай». На временном хранении в передвижном «гараже».— Приеду я в Симферополь, — объясняет хозяин фургончика, — и надо мне сразу в несколько мест попасть по делам, документы собрать, накладные оформить… Сколько ж я на своём фургоне по городу-то тащиться буду? А так сел — и на месте!Камень и дерево.В то время как на щитах вдоль трасс ведутся надуманные «национальные войны», на земле вдоль тех же самых дорог идёт настоящая война. Правда, русская идея здесь ни при чём. Трасса федерального значения Севастополь—Симферополь сплошь утыкана странными маленькими сооружениями из жёлтого камня, больше похожими на недостроенные сортиры или киоски. Но как их много! Жить в таких — невозможно, да и не похоже, чтобы они были обитаемы: вместо окон — пустые чёрные провалы, местами нет ни дверей, ни крылечек…— Крымские татары! — объясняет водитель, знающий трассу наизусть. — Здесь их особенно много. Борются за возвращение им исторических земель. Захватывают участки, строят такие вот хибары, а потом потихоньку образуют целые посёлки. Бороться с ними бесполезно. В итоге стоят дома, в них живут люди, а у домов — ни номеров, ни улиц. Ведь это незаконный захват земель! А что с ними сделаешь, когда их так много?!И снова — огромное бескрайнее поле, усеянное, словно пчелиными ульями, странными каменными сооружениями. Вокруг — ни души, и лишь пламенеют лозунги на многочисленных растяжках: «Верните нашу землю!»А шестьюдесятью километрами далее по трассе стоят заброшенные свинарники — колхоз закрыт, некому работать. А у развилки стоит жалкий деревянный туалет и сиротливо хлопает подгнившей дверью.Вместо эсперанто.— С вас четыре рубля! — щёлкает калькулятором молоденькая продавщица в придорожном кафе под Днепропетровском.Четыре рубля — это четыре гривны. Нет-нет, настоящий курс совсем другой. Просто эта конкретная девушка автоматически произносит «рубль», имея в виду свою, национальную валюту. Они все так говорят. «Рубль» вместо «гривна». «Милиция» вместо «полиция». Мы слишком долго были одним целым, чтобы за несколько лет обучиться новому языку. И широкая улица, пересекающая Днепропетровск, выходящая на федеральное шоссе, по-прежнему зовётся проспектом Правды.

http://www.sobinform.ru/core.php?p=31&zps=10699&rub=5&dnumber=1333&backraz=19&cday=10&cmonth=10&cyear=2006