11/30/2006 | Бё!

Два в одном: Виктор Шемчук как гражданин и как прокурор

Наталья ГАВРИЛЕВА

После обмена мнениями в кулуарах передачи «Выбор», что идет на ГТРК «Крым», я поняла: прокурор к разговору готов. Откровенно обо всем — это было моим условием.

Условие Виктор ШЕМЧУК принял. Правда, уточнил, что иногда он будет говорить не как прокурор, а как гражданин.


Крым – это криминальный полигон

— И что сегодня происходит в Крыму?

— Если говорить глобально, то, к сожалению, сегодня у государства нет четкой политики в отношении Крыма. В первую очередь это касается отсутствия четкой стратегии экономического развития. Это я говорю как крымчанин, как человек, который живет в Крыму уже не первый год…

— Ага, вы уже выступаете как настоящий крымчанин!

— …И мне, честно говоря, больно: я ведь знаю о потенциальных возможностях, которые есть, и вижу, как зачастую бездарно они используются. Какое-то мелкое накопительство… Многие самые ценные места — как по санаторию Боброва — пытаются забрать и построить там дачи, хотя из-за их экономической привлекательности от них не отказался бы ни Кемпински, ни Шератон, ни другие известные туроператоры.

Сегодня понятие республики четко не очерчено. Крымская власть считает, что автономия — это свободное плавание вне правового поля Украины, то есть что хотим, то и воротим.

У Киева пока — по крайней мере, как мне кажется — руки не доходят, чтобы навести здесь какой-то порядок. Мы до сих пор не можем понять, что такое сегодня Крым: здравница, промышленный регион или это зона добычи и транзита нефти и газа?..

— А вам не кажется, что на Крым кто-то наложил свою мохнатую лапу: мол, не трожь, это мое, но им я пока не хочу заниматься?

— Может, правильно говорят, что Симферополь — это транзитный город по пути из Донецка в Ялту? Или по пути из Киева? У меня складывается впечатление, что Крым — это полигон, на котором обкатывают определенные технологии.

— И не всегда они государственные, а очень даже криминальные.

— Да, в плане бандитизма от экономики. Откуда начинались первые земельные дерибаны? С Крыма. Сначала обкатали здесь, потом — Одесса, Киев, область... Уверен: после того как здесь будет отработана схема самовозвращение – самоузаконивание земли, ее применят по всей Украине. Вот чего следует бояться.

Без четкого понимания, что мы делаем и куда идем, что Крым сегодня подвержен внешнему воздействию, причем с радикально противоположных плоскостей, будет довольно тяжело. И без этого понимания граждане довольно долго будут пребывать в такой апатии к процессам, которые происходят.


Слом эпох был раньше

— Прокурором вы стали на сломе двух эпох, а сейчас мы вообще видим всю палитру политических красок. Когда у вас было больше работы?

— Сюда я приехал в 1998 году, и тогда Геннадий Москаль был не представителем президента, а начальником ГУ МВД, и я помню, сколько было нераскрытых убийств. И знаю, сколько их сейчас. Я изнутри видел процессы, которые происходили в Крыму с 98-го по 2004 год — ведь я тогда был и следователем, и начальником отдела по надзору за спецподразделениями…

— И чем же запомнилось то время?

— Тогда, наверное, слом эпох был покруче, чем в 2004-2005 годах. Шел какой-то такой плавный и тихий процесс прихватизации и разворовывания всего, что осталось. Но такой наглости, как два года назад, никто не проявлял. Если посмотреть по земле, то количество незаконных решений, принятых в 2004 году, было больше, чем в период с 1998 по 2004 год!

А четвертый квартал того, 2004 года… Тогда принимались все эти громкие решения по Ялтинскому горно-лесному заповеднику, известным санаториям и другие.

— Сейчас назад что-то вернули?

— За последние два года при участии прокуратуры возвращено и предотвращено незаконное выделение 25 тысяч гектаров земли. Это много даже в масштабах Украины. В денежном выражении, если взять по нормативной оценке (самый минимальный уровень), — это 177 миллионов гривен. Но если учесть, что есть земли, за которые уже сегодня коммерсанты просят далеко не 10-20 тысяч долларов за сотку, то легко представить, что прокурор Крыма не дал уворовать сотни миллионов долларов. Наверное, потому для части «элиты» прокурор плохой.

Но основной смысл деятельности прокуратуры я вижу в другом — чтобы вернуть людям не только землю, но в первую очередь — вернуть им доверие к власти. Или, по крайней мере, надежду на то, что хоть в прокуратуре им помогут.


Параллели с горячими девяностыми

— Понимаю: в преддверии дня прокуратуры как себя не похвалить…

— Я себя хвалю только в одном: на сегодня количество людей, принятых на личном приеме руководителями прокуратуры всех уровней, в три раза больше, чем раньше.

— Может, это просто система не работает и поэтому нужен ручной режим?

— Нет, думаю, это все же признак доверия к нам. Сегодня ведь и количество удовлетворенных жалоб значительно выше, чем было раньше. Раньше ходили в райком, обком — сейчас ходят в прокуратуру.

— Люди говорят, что мы возвращаемся в середину 90-х годов — с расстрелами, «висяками»…

— Неверно! Сегодня по пальцам могу пересчитать и количество нераскрытых убийств, и количество расстрелов — причем я точно знаю: в 1995 году в Симферополе за 28 дней февраля было 39 убийств. В абсолютных цифрах: в 1996 году в Крыму было убито 387(!) человек — раскрыли всего 157 убийств. А в текущем — из 150 совершенных пока остаются нераскрытыми лишь пять таких преступлений. Это при том, что вместе с милицией мы раскрыли 30 убийств прошлых лет.

То есть это несопоставимые вещи. На это же время даже в прошлом году было совершено 177 убийств — сюда входят и преступления на бытовой почве. Примерно в таком же соотношении уменьшилось и количество причиненных тяжких телесных повреждений.

— А ситуация вокруг крымских депутатов всех уровней — кто уже сбежал, кто к побегу только готовится? То же самое было и в середине 90-х! Это что — стремление криминалитета во власть? Или Москаль ищет сатисфакции: мол, тогда не добил — добью сейчас? Или это противостояние двух лидеров — Гриценко и Москаля?

— Не я придумал, что всё в нашей жизни повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой — в виде фарса. В 90-х, все помнят, заседания ВС могли каждый раз начинаться с минуты молчания по «невинно убиенным» депутатам. Смысл ныне происходящего несколько иной. Прошло немало времени, 10-13 лет. Люди, которых тогда обвиняли в совершении тяжких преступлений, и те, которые уже вышли, сегодня совсем другие. И депутаты, о которых мы сегодня говорим, уже совсем не те Вася, Федя и Петя, что были в 95-98-м годах. Не будем забывать, чтобы чего-то достичь, как в белом мире, так и в черном, нужно быть личностью, причем сильной личностью. Те люди всегда принимали активное участие в политических процессах. Но они не светили себя.


Злодейский сценарий

— Один из тех бандитов мне как-то сказал: ты ж понимаешь, если я не буду жить по «их» законам, я не буду тем, кем я есть сейчас. Такая страна, такая среда… Иначе — только в дворники идти. Но ведь и работа дворника не самая худшая на Земле!

— Сменился менталитет. Сейчас люди относятся к этому совсем иначе. Судимость уже не является шлагбаумом к должности. Хорошо это или плохо, пусть время рассудит. Мне в 2002 году один из таких злодеев тоже говорил: ты правильный мент, я понимаю, ты защищаешь государство, но завтра я и буду воплощением государства, и ты будешь защищать меня точно так же ревностно.

— Давайте честно: разве ситуация не идет по этому сценарию?

— Есть такое ощущение… Здесь я абсолютно солидарен с Москалем: если мы не предпримем необходимых шагов, то завтра будем слугами тех, кого мы в свое время не добили, не допосадили. Но не согласен с ним, когда он говорит: сегодня мы не доверяем крымским правоохранителям, посему нужны спецбригады из Киева, Одессы и все такое. Если посмотреть, когда был задержан депутат Карасев, который сегодня привлекается к уголовной ответственности, — и когда здесь появился г-н Москаль, то разница не в пользу г-на Москаля и спецбригад.

И если посмотреть, где был Карасев в 1998 году — и кем был тогда Москаль, то это тоже счет не в пользу Геннадия Геннадьевича. Потому сегодня мы либо все вместе в одной команде против криминалитета, где бы он ни был — во власти, в подворотне или в изгнании, либо через определенное время разовьется тот самый «злодейский» сценарий. И тогда и Шемчук, и Москаль, и Хоменко, и Кожелянко будут служить отнюдь не государству. А может, их к тому времени никого на должности уже и не будет?

— Есть уверенность в том, что такого не произойдет?

— Мне бы хотелось в это верить. Я все для этого сделаю.

— Ну так что же нам с беглыми депутатами делать — надо их сажать или они зря убежали?

— Будет некорректным мне развивать эту тему: уголовные дела, по которым гипотетически они могут быть привлечены к уголовной ответственности, не находятся в производстве прокуратуры Крыма. Но если вы спросите мое мнение, я скажу: если человек нарушил закон и к нему есть вопросы, а он считает, что невиновен, то должен сюда приехать и здесь доказывать свою невиновность. А не из-за границы кричать, что это политические репрессии. Так сделал Максим Курочкин, к его чести. Пусть защищается.

— Ага, приехал — и тут же попал за решетку.

— На это есть решение суда. Есть ли подобное решение в отношении Аронова или Мельника, не знаю.


Совет да любовь!

— Противостояние между Гриценко и Москалем потешает весь Крым, домохозяйки за ним следят почище всякого сериала.

— Действительно уже смешно. Но если нет единства во власти на Украине, почему мы хотим видеть другое уровнем ниже?

— Это межличностный конфликт или идеологический?

— Вопрос к ним. Но мне кажется, что руководители такого уровня должны решать свои разногласия кулуарно, садиться за один стол и разговаривать. Есть правило: если прокурор, начальники милиции и СБУ не могут найти общий язык, выгоняют всех троих. Это я говорю уже как гражданин.

— Геннадий Геннадьевич часто упрекает Анатолия Павловича в том, что Совмин, где правит партийный соратник спикера, принимает незаконные решения, и призывает вас их «скасувать». Часто ли крымская власть принимает незаконные решения и как часто вы их опротестовываете?

— Число опротестованных решений и представлений, внесенных в ВС Крыма, на сегодня значительно больше, чем 2004 и 2005 годах, вместе взятых.

— У вас добавились в связи с этим…

— …проблемы? Добавились — выше крыши! Чего только о себе теперь не услышишь (смеется).

— Нет, штатные единицы.

— Штаты увеличены на 44 человека, но все — исключительно для поддержания государственного обвинения в суде.

— Почему так часто ошибаются в Совмине и ВС?

— Раньше по регламенту Совмин направлял нам проекты решений, как и положено, за четыре дня до заседания. А сейчас оправдываются тем, что не могут это сделать из-за… слабой мощности типографии. Там забывают, что мы все равно решения проверим и через некоторое время их опротестуем или обращаемся в суд — и появляется решение о незаконности того или иного решения. Начинаются обиды: почему вы нам раньше не сказали!

Вы помните знаменитое высказывание Бахарева — мол, Шемчук вступает в полемику с ВС на страницах газет и судится. Да, сужусь, потому что не могу найти понимания в их среде. Наверное, мы говорим на разных языках. Подчеркну: нам все равно, в какой политический цвет окрашена команда, работающая в Совмине. Мы опротестовали немало решений и при Матвиенко, и при Бурдюгове, и сейчас.

Кстати, нас обвиняют в том, что мы идем на поводу у Москаля: как выступит он в СМИ, что принято незаконное решение, так мы тут же идем его проверять. Но, кроме всего прочего, мы обязаны реагировать и на нарушения закона, сведения о которых изложены в СМИ. Кстати, Москаль редко ошибается в оценке законности решений. Я же постоянно прошу всех руководителей автономии понять: правоохранители — не враги власти. Вопросы, которые потом решаются в суде, вполне реально было бы решить на упреждение, была бы на это воля.


Тревожно как-то в Крыму жить…

— Не могу не спросить о захватах земли. В Крыму это национально окрашенные или все же коммерческие акции?

— А вы посмотрите на землю, которую захватили: привлекательна она коммерчески или нет. Получится примерно пятьдесят на пятьдесят. Половина — это захваты, прилегающие к трассам, на тех местах, которые выделялись под супермаркеты, торговые центры, для рынков. Другая часть — это земля, пригодная для хорошего коттеджного строительства. Поэтому я говорю не о том, что все захваты коммерческие, а о том, что они организованы на коммерческой основе.

— А мне кажется, что еще и на политической.

— Нет. Почему на коммерческой: если сегодня человек взял два участка, один продал, а на другом на эти деньги построил дом, это уже коммерция. А берут ведь консолидированно по два-три десятка участков, оформляют документы, готовят их к продаже.

А что касается политического окраса… Не надо забывать, что за последние 15 лет у людей подросли дети, которые тоже хотят достойно жить. А тут еще и родители, которые приехали 10-15 лет назад, но до сих пор сами не обустроены! Не забывайте, мы имеем всплеск самозахватов после выборов в местные советы, где оппозиция как таковая практически не представлена, а провластная позиция довольно непримиримая. К тому же это происходит в преддверии курултая крымскотатарского народа, где будет стоять вопрос о выборах руководства меджлиса.

— Кстати, прокуратура не предпринимала попыток легализовать этот орган?

— Это настолько старая проблема, которую решить в Крыму невозможно. Для этого нужна политическая воля руководства страны и согласие 300 народных депутатов Украины, чтобы внести изменения в Конституцию. Этот вопрос сегодня абсолютно нерешаем, хотя очень важен.

Не надо забывать, что в этой среде сегодня довольно сложная обстановка. Есть люди-легенды, которые возглавляют меджлис, и есть люди молодые, которым не нравится спокойное течение жизни, которое устраивает первых. Поэтому там есть серьезный внутренний конфликт, и еще большой вопрос, кто выиграет, а кто проиграет.

— Может, стоит нам всем прислушаться к призывам Владимира Путина о возвращении в Россию?

— Вы спрашиваете меня как прокурора автономии, а отвечать я буду как гражданин Украины. Никуда ехать отсюда не надо. Лично я этого делать не собираюсь. Наоборот, восемь лет назад привез сюда семью; правда, пока не получилось уговорить родителей. Здесь у меня квартира, дом, ребенок ходит в школу — ни на какие уговоры г-на Путина я не поддамся. На сегодня в Крыму ни в одной сфере — ни в межэтнической, ни в политической, ни в межконфессиональной — нет поводов для катастрофического беспокойства. Даже при тех политических неурядицах и сложных отношениях они, эти неурядицы, намного проще, чем на том же Северном Кавказе. Поэтому выбирать: ехать из едва теплой точки в горячую — по-моему, просто неразумно.

Постоянный адрес статьи в интернете: http://www.krym-ru.com.ua/index.php?art=228