12/14/2006 | Бё!

Избежит ли Крым судьбу Косово

Неуправляемые миграционные потоки по оси юг-север стали оборотной стороной глобализации, а, по сути - ответом и вызовом бедного Юга благополучному Северу.

Данная проблема актуальна для Украины намного больше, чем может показаться с первого взгляда. В начале 90-х инициируя государственную программу возвращения крымско-татарского народа, без оглядки на возможные «побочные эффекты» украинское руководство преждевременно открыло шлюзы для процессов, совершенно неподвластных контролю слабого государства.







В попытке прыгнуть выше своих возможностей, руководство страны сделало репатриацию крымских татар, как и подавляющее большинство своих внутриполитических и внешнеполитических проектов, ь своеобразным «долгостроем» - строить уже не за что, а демонтировать ещё дороже. В итоге, все недовольны – и для кого строили, и кому приходиться прыгать через канавы «стройплощадки».



Сценарии развития ситуации с миграционными потоками практически идентичны: массы мигрантов и в Западной Европе, и в Крыму пропорционально их критическому росту внедряют механизмы установления собственного суверенитета, методично нащупывая бреши в суверенитете принимающей стороны.





Основной тактической задачей мигрантcкого сообщества становится искусственное поддержание чувства вины принимающей стороны, которая не может удовлетворить социальные и духовные потребности миграционной массы, поскольку планка требований постоянно завышается. А статус «дискриминированных» позволяет развивать чувство вседозволенности в выборе средств борьбы за лучший статус в структуре общества, становится инструментом шантажа властей и традиционного населения.



В случае с Крымом планкой, невыполнимой для государства и неприемлемой для жителей полуострова, принимавших непосредственное участие в создании украинского государства, стал земельный вопрос. Основной формой протестной активности крымских татар стали самовольные захваты земли и объектов, являющихся собственностью других граждан и государства. Только с начала текущего года АРК зафиксировано свыше 8 тыс. акций, связанных с проблемой урегулирования земельных вопросов. В самозахватах и пикетах ежедневно принимают участие более 700 человек.



Обоснованность претензий ко власти по земельному вопросу недавно официально поставил под сомнение глава комиссии по местному самоуправлению Верховного Совета АРК. Опираясь на статистические данные, он заявил: "На сегодняшний день крымскими татарами в Крыму получено 76 тысяч земельных участков. Если учесть, что среднестатистическая семья - это 4,8 человека, получается более 360 тысяч, тогда как в Крыму проживает около 250 тысяч крымских татар. Значит, участков выделено даже больше, чем по одному на каждую крымско-татарскую семью". На этом фоне не такими уж надуманными выглядят многочисленные свидетельства того, что в самозахватах часто принимают участия лица, уже получившие землю или жильё, а также вообще посторонние лица.



Искусственно поддерживаемый статус «дискриминированных» создаёт психологические предпосылки оправдания лидерами меджлиса массовых противоправных действий. Как однажды заявил народный депутат Украины и лидер меджлиса Мустафа Джемилев, «крымские татары вынуждены идти на самозахваты, иначе, зачем им надо было возвращаться из Средней Азии, если отобранные у них дома им не вернули». При этом, важно понимать, что Украина не является правопреемницей СССР и того политического режима. Вряд ли простые жители Крыма должны страдать за чужие действия. Как видим, верховенство законов суверенного государства принципиально игнорируется теми, кто, казалось бы, должен всячески быть благодарен этому государству и народу, его создавшему.



Не трудно и провести очевидные параллели с ситуацией в Западной Европе, где противоправные действия мигрантов также оправдываются нерешённостью социальных проблем.



Процессы внутри мигрантского сообщества с Юга импульсивны, но организованны. Тактика организаторов вполне корреспондируется с основными принципами конфликтологии. Ведь открытость системы и слабый контроль над локальной средой порождает дестабилизацию всей системы, а попытки восстановить надлежащий контроль над ней воспринимаются как диктат и становятся причиной «искреннего» и «праведного» сопротивления. Организаторы данных сообществ также чётко улавливают момент, когда точечный инцидент превращает конфликтную ситуацию в полноценный конфликт. И это ещё одна глобальная технологическая тенденция.



Поэтому, по мере созревания ситуации в Крыму, можно ожидать своих «подростков в трансформаторной будке» с последующим массовым сжиганием чужой собственности, переподчинением инфраструктуры, вытеснением чужого бизнеса, созданием невыносимых условий для жизни иного населения, методичным блокированием работы правоохранительных органов, что в итоге может привести к потере суверенитета государства над данной территорией.



Ведь очевидно, что массовое участие иммигрантской молодёжи в нападениях на полицию в Европе призвано ослабить или вовсе исключить контроль государства над районами, заселёнными преимущественно выходцами с Юга. Ещё древние говорили, границы империи там, где граждане могут чувствовать себя в безопасности. Понятно, что кто даст гарантии безопасного проживания, ведения бизнеса в этих районах, тот и будет фактически руководить ими, в конце концов, устанавливать правила и размеры материальной благодарности за возможность жить и работать. Прослеживаются обозначенные тенденции и в Крыму.



Во-первых, власти многих стран неосмотрительно допустили возможность компактного расселения мигрантов, что создало благоприятные условия отнюдь не для интеграции в традиционное сообщество, а для формирования неподконтрольных ему, а то и чуждых социокультурных анклавов. Необходимо заметить, что в той же Франции и Испании основные потоки мигрантов являются нелегальными и трудно контролируемы, сыграл свою роль и описанный ранее комплекс демократических ценностей.



Для Украины такое упущение непозволительно. Украинское государство пренебрегло имеющимся опытом сосуществования в пёстрой семье народов - СССР, где межэтический и межконфессиональный баланс удавалось достичь с помощью грубой государственной силы и своеобразного квотирования проживания на территориях. Примером наиболее оптимальной структуры населения является Донбасс, где залогом межэтнического согласия является отсутствие значительных компактных этнообразований. При этом, крымских татар в Донбассе проживает также немало, но они в своей массе совершенно интегрированы в сформированную общую социокультурную среду. Осуждая советский режим, никто всерьёз не попытался проанализировать подоплёку такой практики без эмоций, и, тем более не через призму общечеловеческих ценностей.



В Крыму наблюдается корректировка тактики действий крымско-татарских лидеров: активность фокусируется на фактическом захвате власти в отдельных территориальных общинах. Это привело к тому, что более 260 тыс. татар преимущественно расселены в приблизительно 300 населённых пунктах.



Особого внимания заслуживает также непременное требование крымских татар о пропорциональном распределении кадровых вакансий в органах власти без учёта знаний и навыков в сфере госуправления. Как иронично заметил один из представителей самого крымско-татарского народа из числа оппонентов лидеров меджлиса, «в стремлении создать послушную вертикаль, меджлисовцы скоро по квотам будут вкладывать скальпель в руки хирургов». Такой подход явно противоречит Конституции Украины и создаёт опасный прецедент.



А имеющий место очевидный дисбаланс в структуре личного состава правоохранительных органов в сторону увеличения числа крымских татар в отдельных населённых пунктах создаёт прецеденты первоочередного выполнения ними не законов Украины, а указаний меджлисовцев. Показательный пример – ситуация с недопуском грузов к православному монастырю в Бахчисарае в сентябре текущего года.



Важно также то, что, инициируя программу репатриации крымских татар, руководство страны должно было учесть мнение населения Крыма и страны, по сути финансирующего свои неприятности. Тем более, речь идёт не много не мало о пересмотре итогов исторического этапа. Заметим, что ещё в 1989-90 г.г. МВД провело негласный опрос о том, как крымчане относятся к возвращению крымских татар. 89 процентов высказались категорически против.



Никакие соображения исторической справедливости или торжества общечеловеческих ценностей не должны заставить суверенное государство нарушить естественный баланс внутри общества. В той же США никто не собирается отдавать коренным народам отобранные сравнительно недавно земли или признавать их переселение и истребление геноцидом.



Во-вторых, также как и погромы во Франции и Бельгии, в Крыму протестные, как правило, противоправные действия, чётко скоординированы. Наблюдатели отмечают, что в большинстве резонансных акций, формально не связанных между собой, действуют организованные и многочисленные мобильные группы. К примеру, при блокировании автомагистрали под поселком Партенит было задействовано около 800 автомашин, в каждой из которых находилось в среднем 4 человека. Многие из которых были замечены и в других акциях, в т.ч. и в столкновениях в Бахчисарае летом текущего года при блокировании городского рынка, где правоохранители и славянское население подверглись наиболее жёстким действиям. О наличии незаконных военизированных формирований у крымских татар, ссылаясь на сведения СБУ, заявляет и народный депутат Украины Леонид Грач.



По мнению представителей общественности Крыма, «власти довели ситуацию с беспределом крымских татар до такого состояния, что если они сейчас призовут их к порядку, то со стороны крымских татар, привыкших к безнаказанности, последует такая реакция, которая выведет ситуацию на подобную той, что была в Косово». Как пример, запоздалая и нетипичная реакция государства на уголовные преступления активистов меджлиса, которые судом обвинены в избиении в 2004 г. журналистов телеканала «Интер», убийстве и нанесении увечий посетителям симферопольского бара «Коттон», стала поводом для массовых акций протеста крымских татар.



В проблемах межэтнического и межконфессионального противостояния, какую бы социальную окраску им не придавали, и в Западной Европе, и у нас в Крыму, есть ещё одна общая закономерная тенденция – тенденция к радикализации процессов.



Внутри мигрантского сообщества идёт постоянная борьба за духовное и политическое лидерство. Это стимулирует к постоянной радикализации взглядов и требований, имплементируемых официальными представителями общин. В Крыму это – лидеры меджлиса, ставшие государственными деятелями. Но, как говорится, на всякого Арафата найдется свой Хамас. Беда в том, что, подрывая основы правопорядка и суверенное право государства самостоятельно регулировать отношения в обществе, лидеры этнических общин создают благодатную почву для становления новой волны радикалов и экстремистов, которых «умеренные» не смогут контролировать.



Присутствие в Крыму экстремистских центров, неподконтрольных меджлису и крымскому муфтияту, признают сами лидеры меджлиса и близкие к ним протурецкие духовные лидеры. Среди этих центров есть группировки, признанные в мире «террористическими», такие как «Хизбут-Тахрир». Наблюдается тенденция к их увеличению.



В подтверждение угрозы экстремизма и сепаратизма показателен инцидент на IV курултае (Симферополь, 9-11 ноября 2001 г.), когда несколько делегатов предложили принять специальную резолюцию, подтверждающую Декларацию о национальном суверенитете крымско-татарского народа 1991 года, в которой земля и недра Крыма были объявлены собственностью крымских татар. Тогда Мустафа Джемилев задал делегатам курултая вопрос: "Вы понимаете, что это война? Готовы мы к ней?" В ответ прозвучало: "Готовы!"



Кстати, настоятельная просьба Президента Украины Виктора Ющенко к формальному политическому союзнику - меджлису о снятии императива о стремлении крымских татар к суверенитету, была проигнорирована. Выводы напрашиваются сами.



На этом фоне совершенно понятными становятся и другие закономерности, общие как для Украины, так и для остальной части Европы, описанные ранее в алгоритме т.н. миграционной экспансии с Юга. Наиболее циничные проявления этих тенденций прослеживаются в духовно-культурной сфере.



Сначала устанавливается доминирование своей субкультуры и духовных ценностей в отдельном квартале, затем - микрорайоне, посёлке пригороде. И мы уже не успеваем заметить, как мигранты, получившие здесь новый шанс в жизни, начинают расширять своё духовное пространство, непременно сужая наше. Справедливо недоумевала, если не ошибаюсь, Бриджит Бордо по поводу пренебрежительного отношения мигрантов к духовным ценностям принявшей их Европы, которые, по её словам, позволяют себе «мочиться под стенами христианских святынь».



В целом, тотально усиливающееся наступление на духовные и культурные права жителей Старого Света конвертируют имевшиеся риски в реальную угрозу трансформации европейского сообщества по иному образу и подобию, чем те, о которых так долго мечтало украинские национал-демократы.



Крыму данная тенденция наиболее угрожающие формы приняла в последние годы. Растёт количество примеров нетерпимого отношения крымских татар к христианским святыням и вообще к конституционному праву христианского населения свободно исповедовать свою религию, а также осуществлять богослужения.



Логично, что после фактического объявления крымскими татарами Крыма своей суверенной территорией, большинству жителей полуострова оказывается повсеместное и агрессивное сопротивление в праве установки христианских символов и осуществлении крёстных ходов в населённых пунктах, строительстве храмов на выделенной по закону земле. Христианскому большинству также в крайних формах препятствуют в восстановлении храмов, как в селе Голубинка, несмотря на соответствующие подтверждения археологов. Люди справедливо недоумевают: «мы живём здесь всю свою жизнь, а теперь нам нельзя проводить богослужения. Мы же не возмущаемся, что их мулла кричит с самого утра на весь посёлок!»



Итак, в настоящее время в структуре населения Крыма крымские татары занимают приблизительно 13%. Очевидно, что даже такая пропорция стала непосильной ношей для государства и невыносимой для остального большинства жителей полуострова. Для закрепления выгодных для себя тенденций меджлису и их политическим союзникам из националистических кругов Украины необходимо принятие Закона Украины "О восстановлении прав депортированных по национальному признаку", который окончательно загонит в тупик и без того взрывоопасную ситуацию.



Чтобы определить пути выхода из этой ситуации, необходимо чётко обозначить подходы к решению проблемы. Выборочное исполнение законов крымско-татарской стороной или выборочное применение силы закона со стороны государства с оглядкой на политическую целесообразность – это путь в никуда.

Систематические и массовые захваты крымскими татарами чужой собственности провоцируют расширении подобной практики, но уже с участием славянского населения, или в интересах уголовного элемента. Неспособность государства адекватно применять предусмотренные законом средства для пресечения противоправных действий мигрантов, нарушающих права других граждан, стимулирует развитие опасных тенденций к самоорганизации нетатарского большинства на адекватное сопротивление. К чему это может привести, новейшая история Европы изобилует примерами.

Александр Говоров (Донецк), Центр прикладной политики «Стратагема»

http://politics.in.ua/index.php?go=News&file=print&id=8275