05/07/2007 | Айдын Шемьи-заде

Что правда - то правда



Во время моего недавнего посещения Крыма несколько человек обратились ко мне со своими сомнениями по поводу поведанных Тимуром Дагджи в «Голосе Крыма» от 13 апреля сего года в статье «С чего начиналась дорога домой» многолетних дружеских отношений его с Эшрефом Шемьи-заде. Должен сказать, что огорчительным для меня явилось уже само допущение, что тот или иной публичный деятель способен излагать ложь о сравнительно недавних событиях, свидетели коих живут и здравствуют среди нас. Конечно, трактовка событий разными людьми может быть различной, но предполагать, что сами факты будут искажены – это уж слишком!
Совершенная правда, что на протяжении нескольких лет Тимур был столь частым посетителем семейства Эшрефа Шемьи-заде, что стал, как говорится, своим человеком в нашем доме. Отцу было интересно общаться с молодым образованным журналистом, привносившим в его восприятие действительности реалии другого поколения. Тимур же, естественно, не мог найти другого столь хорошо информированного о крымскотатарской политической истории и культуре человека, как Эшреф Шемьи-заде. К тому же в нашем доме Тимур, если я не ошибаюсь, познакомился с такими, личностями, как Бекир Умеров, Абдураман Большевик, Февзи Аблямитов, Якуб Ислямов – все заслуженные зеки, и еще будущим зеком Джеббар Акимом…
Часто бывала у нас и милая супруга Тимура доктор Тамара, которая, признаюсь, лично мне нравилась больше, чем ее муж. И сынишка их радовал наших с Вильданом родителей, которые никак не могли дождаться появления своих внуков.
Хочу отметить, что представители семьи Дагджи были единственными крымскими татарами, с которыми Эшреф Шемьи-заде говорил по-русски.
Где-то в начале шестьдесят восьмого года отец вдруг резко прервал свои отношения с Дагджи. Я был удивлен и огорчен этим обстоятельством.
Не спрашивайте меня, как объяснил мне отец свой разрыв с Тимуром, хотя бы уже потому, что я не помню его слов по этому поводу. Несомненно только, что разрыв отношений произошел не на личностной основе, а по более общим причинам.
В более поздние годы я был удивлен тем, что Тимур не высказал нам своих соболезнований по поводу ухода из жизни Эшрефа Шемьи-заде, не пришел ни на «сороковины», ни на годовщину.

Хочу высказаться еще по одному обстоятельству. В Интернете в связи с вызывающими огорчение взаимными нападками друг на друга «тимуровцев» и «антитимуровцев» (не надо бы Тимуру Дагджи задевать профессиональную честь историка Гульнары Бекировой! Слово «якобы», сказанное в адрес серьезного ученого-историка, большое оскорбление!), появились сомнения в достоверности сообщения Дагджи о прошедшей в Ташкенте в 1965 году встрече некоторых старших товарищей с прибывшим из Москвы Аблякимом Гафаровым. Я свидетельствую, что Гафаров действительно приезжал в Ташкент весной 1965 года. Несмотря на то, что мои родители, бывая в Москве, порой останавливались в квартире Аблякима-агъа, он в свой приезд в Ташкент проживал не у нас, а то ли у Мустафы Селимова, то ли в гостинице. Посетил он квартиру друга своего детства Эшрефа раза два, причем однажды вместе с Мустафа-агъа Селимовым.

Я не имею собственных знаний об упоминавшемся Тимуром совещании, поэтому не буду «шакирселимничать» и пытаться сочинять небылицы по поводу событий, в которых не принимал участия.
(Некоторые мои знакомые предлагают вместо длинного слова «шакирселимничание» употреблять в отношении оскорбительных измышлений, исполняемых с апломбом и уверенностью в собственном величии, короткое слово «шакирничать», но я думаю, что этим можно обидеть других Шакиров-не-Селимов).
Так вот, я не знаю о встречах наших старших товарищей в 65-ом году того, что знает о том Тимур, но я не уверен, что в тот раз в Ташкент приезжал из Беговата Джеббар Аким, который всегда останавливался у нас. Впрочем, этот факт не имеет большого значения.
Есть у меня более существенные замечания. Зная многих из упоминаемых Т. Дагджи лиц, я не могу разделять его точку зрения на мотивы их поведения.
По такому серьезному вопросу, как «тактика и стратегия национального движения» в статье Тимура Дагджи имеются противоречия. В начале автор сурово заявляет, что «мы должны были вести себя лояльно, не допускать создания никаких тайных организаций, не обращаться в зарубежные организации». Но затем мы с удовольствием читаем, что члены инициативных групп внутренне приветствовали деятельность тех, кто общался с диссидентами и через зарубежных корреспондентов информировал мировую общественность о положении крымских татар, но на своих совещаниях осуждали их. Так к чему относить утверждение Дагджи, что разработанные тактика и стратегия себя оправдали? К недопущению или к приветствию?
Я, например, уверен, что лихорадочная суета всех этих громык и прочих коммунистических бонз в конце 80-х годов связана была не с тем, что «было решено бросить на передовую линию борьбы коммунистов, фронтовиков, бывших партизан и передовиков производства», а с тем, что именно в нарушение «мудрых решений, заложенных еще в 1965 году» была налажена связь с зарубежной общественностью! Плевать хотело Политбюро на фронтовиков и передовиков производства, но мировой огласки все же опасалось!
Я не имею фактов, опровергающих утверждение Тимура Дагджи, что появляющиеся после 65-го года радикальные группы из числа молодежи прекращали свою деятельность после проводимых с ними (кем?) бесед. Но с нами, руководителями известной ташкентской организации 1956 года, беседовали по указанию органов и один небезызвестный писатель-коммунист, и известный партизанский деятель, но отвратить нас от нашей деятельности им не удалось.

Логические неувязки портят впечатление от исторических эссе. Сегодня, по всей видимости, нет никого, кроме Тимура, кто мог бы обстоятельно рассказать о том совещании. Было бы желательно получить от него более подробный текст о встрече и беседах упомянутых им личностей.
Кстати, по этому поводу Али Хамзин задал вполне законный вопрос: «чем было обосновано проведение тайного совещания в 1965 году, когда массовая активность народа только начинала развиваться?».
От себя добавлю к этому вопросу: тайного от кого? Неужели от КГБ?!
Так чем же могло быть обосновано проведение такого совещания, чем был обоснован приезд в Ташкент весьма высокопоставленного в свое время советского чиновника Гафарова, к тому времени уже «высокопоставленного пенсионера»? Да, и пенсионеры могут быть высокопоставленными, причем речь не только о предоставленных таким пенсионерам льготах, но и об их продолжающемся политическом статусе. Бывший министр или ушедший на покой маршал это одно, а второе лицо в Комитете партгосконтроля, имевший доступ к государственным и партийным делам высокой секретности, к тому же еще и крымский татарин «Аким Селимович Гафаров» – это совсем другое! И удивительно наивным надо быть, чтобы утверждать, что Гафаров прибыл в Ташкент втайне от органов!
Кто-кто, а уж Эшреф Шемьи-заде не мог не распознать в мероприятиях 65-го года, о которых повествует Дагджи, попытку взять под контроль набирающее силу всенародное движение. Эта была затеянная органами игра, а в таких играх Эшреф Шемьи-заде не имел склонности участвовать! Он поэтому и отошел от сей «тайной операции», предполагавшей прямо таки хождение активистов народного движения строем под пионерский горн и перестук барабанных палочек. С российскими диссидентами связь не поддерживать, зарубежных журналистов о положении нашего народа не информировать, не санкционированные комиссарской верхушкой действий молодежи не допускать! Все проблемы крымских татар, то бишь «татар, ранее проживавших в Крыму», в лучшем виде разрешит родная коммунистическая партия!
Уважаемый Тимур, хватит, наверное, держать сегодняшних крымских татар за простаков и вновь повторять уже разоблаченные мифы о том, что крымские татары шли в бой с советской властью стройными рядами во главе с организаторами всех наших побед – коммунистами!
Сам-то ты, я думаю, не веришь в эти басни, и такое правильное неверие подтвердили события последних десятилетий 20-го века, когда вся эта кремлевская кодла пыталась вешать лапшу нам на уши и при этом публично оскорбляла нас.
Простые труженики крымские татары без всякого посредничества партсекретарей и комиссаров явочным порядком пришли на родную землю и уже здесь боролись за каждую ее сотку.

В заключение еще раз выскажу сожаление по поводу перебранок, возникающих в последнее время между разными группировками нашего политического истеблишмента. Было бы разумным и достойным совместными усилиями и без всякого «шакирселимничания» создать базу данных событий, имевших место во второй половине 20-го века.

Айдын Шемьи-заде.
Москва.


P. S.

Казалось бы, я должен был отослать эти свои замечания в газету «Голос Крыма», в которой были опубликованы материалы Тимура Дагджи. Но с некоторых пор редакция «Голоса Крыма» вопреки нормам цивилизованного общения не удостаивает ответом мои неоднократные послания. Ясно, что рассчитывать на публикацию в упомянутой газете этих своих заметок мне не приходится.

Впрочем, я не возражаю против того, чтобы какая-нибудь газета перепечатала мои заметки без искажения.

А. Ш.