05/27/2007 | Yusuf

Газета Л. Миримского "Крымское Время" продолжает знакомить читателей со своими(из команды А. Лебедева в Тавриде).

В команде:
1. мер Алушты - бывший гэбэшник, со знанием португальского, испанского и еще пары языков
2. Патриарх РПЦ Масковскаго П-хата А-пископ Лазарь, - бывший священьник в далекой Аргентине, где все говорят на португальско-испанском языке. Лазарь тоже говорит(читайте в Событиях)
3. Родивилов - бывший почти-космонавт
4. теперь Конев - мер(!яваляюсь) Партенита. Оказывается, он подполковник! А я не знал. Но самое главное - ни пяди земли! На том стоял о стоять будет! Гвозди бы делать из таких...

Короче, компания у них, что надо - одни спецы по горячим точкам. Интересно, кто из них Чёгивара будет?

Итак (там ниже еще катринка будет): time4news.org/index.php?option=com_content&task=view&id=715&Itemid=31

Николай Конев: «Мы защищаем не только свою землю, но и свой образ жизни»
Александр МАЩЕНКО
Среда, 16 Мая 2007

Мэр Партенита подполковник в отставке Николай Конев прославился на весь бывший Советский Союз в мае прошлого года. Тогда жители Партенита, заблокировав трассу, не пустили в поселок так называемый автопробег-реквием памяти жертв депортации. Около шестисот машин остановились у спуска в Партенит. Двое суток жители поселка стояли напротив нескольких тысяч крымских татар, отделенные от них спецназом МВД.

Им кричали: «Вы спите на наших подушках!», «Вы съели наших коров!», «Это наша земля! Уходите! Мы все равно сюда придем!» Однако они не ушли! С тех пор говорят, что в Крыму есть два города русской славы. Один — это Севастополь, а другой — Партенит. А пятачок на повороте с трассы Симферополь — Ялта на Партенит иногда называют «крымским Сталинградом». Сегодня Партенит — это едва ли не единственный населенный пункт у моря, в котором крымским татарам не удалось захватить ни одного клочка земли.

— Николай Иванович, номер «КВ», в котором будет опубликовано это интервью, увидит свет 17 мая — накануне дня депортации крымских татар, с которым у вас связано немало воспоминаний. В этом году не ожидаете никаких провокаций?

— Я процентов на 75 уверен, что в этом году прошлогодние события, когда о Партените писали газеты чуть ли не всего мира — одни с позитивной стороны, другие — с негативной, не повторятся. Но, с другой стороны, мало ли что взбредет в голову меджлисовцам. У них там есть специально созданная партенитская группа из нескольких сот человек, которые желают получить землю в нашем поселке. Хотя у меня есть официальные данные о том, что из Партенита было выселено всего-навсего то ли пять, то ли восемь крымскотатарских семей. Тем не менее я надеюсь, что в этом году никаких провокаций не будет. Я надеюсь, что те, кто стремился захватить землю в Партените, устали от бесполезной борьбы.

— Если я правильно понимаю, крымские татары до сих пор не смогли захватить в Партените ни одного участка земли?

— Ни одного.

— И Партенит остается единственным поселком в Крыму, где политика меджлиса, несмотря на все предпринимаемые им на протяжении как минимум последних четырех лет попытки, потерпела крах. Как вам это удалось?

— Мне этот же вопрос задавали многие сельские и поселковые головы. Ну, во-первых, мы действуем по закону. Меджлисовцы ведь чем берут? Наглостью! Когда я еду в Симферополь, мне, честно говоря, страшно по сторонам смотреть. Понаставили сараев два на три метра… Я не хочу говорить, что под продажу. Это не моя проблема и не мой уровень. Но, думаю, всем понятно, что жить в этих сараях никто не собирается. В общем, где проходит наглость, там она проходит. А в Партените меджлисовцы получили отпор. Не знаю, может быть, у нас такой народ. А с другой стороны, нам, наверное, легче защищаться, потому что в поселок ведет всего одна дорога. Хотя что значит легче? Надо иметь мужество для того, чтобы стоять до конца, когда на тебя давят со всех сторон. Когда приезжают прокурор и заместитель министра внутренних дел и начинают тебя «грузить». Когда возле тебя в три часа ночи стоит Мустафа Джемилев и рассказывает, что он как народный депутат требует пропустить в поселок 600 машин. И мужество надо иметь не только поселковому голове, но и жителям, чтобы стоять ночью перед несколькими тысячами человек, которые готовы вот-вот пойти на штурм. Поверьте, это страшно. Нужно знать, что ты защищаешь.

— Партенитцы защищают свою землю?

— Тут дело не только в земле. Мы защищаем не только свою землю, но и свой образ жизни. Мы хотим, чтобы Партенит стал современным курортным поселком, но если завтра мы не устоим, то послезавтра у нас начнется совсем другая жизнь. По пляжам будут носить пахлаву-махлаву, а посреди поселка — пасти коз.

— Вас никогда не обвиняли в том, что вы шовинист и татароненавистник?

— Ой! Вы знаете, куда только на меня не писали! И в суды, и президенту, и куда только можно! Дескать, жители всех городов и поселков встречают татар с цветами, а тут попался шовинист Конев…

— Проверки из центра не приезжали?

— Приезжали. Но я ведь ничего противозаконного не сделал. Когда я служил в армии, у меня в частях были представители тридцати национальностей, и я никогда их по национальному признаку не делил. Для меня не было и нет разницы — русский или нерусский, белый или черный. Дело в другом. Крымские татары сами против себя настроили людей и в Партените, да, наверное, и в Крыму. У нас в поселке живут не только русские и украинцы, но почему-то, случись что, на трассу выходят все — и армяне, и, между прочим, крымские татары; у нас их очень мало, по-моему, три семьи, но они тоже с нами. Кстати говоря, недавно у меня был разговор с одним из крымскотатарских активистов Ибраимом Военным. Среди крымских татар есть ветеран Великой Отечественной войны, который родился в Партените. И я ему, как только появится первая возможность, постараюсь помочь. Как и всем, кто будет идти нормальным, законным, порядочным путем. Кто не кричит, а, как того требует закон, спокойно подает заявления и ждет их рассмотрения.

— Не помните, сколько раз за последние годы партенитцам приходилось перекрывать ведущую в поселок трассу? Кроме известных противостояний с крымскими татарами сначала в 2003, а потом в 2007 году?

— Знаете, земля, как говорится, слухами полнится. Поэтому, как только до нас доходит информация о том, что крымские татары, да и не только они, собираются проводить те или иные акции, мы сразу же выставляем у выезда на трассу Ялта — Симферополь пост из пары грузовых машин, чтобы иметь возможность в любой момент перекрыть дорогу в поселок. Из резонансных случаев, кроме историй 2003 и 2007 года, можно вспомнить, например, как мы в прошлом году не пустили в поселок натовцев.

— Это после того, как натовцев выгнали из Алушты?

— Наоборот. Натовцы ехали к нам в Партенит, но мы, узнав заранее об их планах, быстро перекрыли дорогу. После этого приехал генерал из Министерства внутренних дел и кричал, что я буду нести ответственность за свои действия. Однако мы натовцев в поселок все равно не пустили, и они поехали в Алушту.

— А вы сами в каких войсках служили?

— В строительных. В свое время я закончил Симферопольское высшее военно-политическое училище, а потом где только не служил.

— Я вижу, армейская подготовка помогает вам и в вашей нынешней работе мэром Партенита.

— Конечно. Я вообще считаю, что военная закалка еще никому не мешала, какой бы пост человек ни занимал. Дисциплина есть дисциплина.

— Насколько татарский фактор влияет на курортный сезон, особенно учитывая, что для партенитцев это главный источник заработка?

— Да, курортный сезон — это действительно главное событие года для нашего поселка. И конечно, мы все прекрасно понимаем, что татарский фактор отрицательно влияет на курортный сезон. Не зря иногда с горькой иронией говорят, что лучше бы Сталин провел депортацию зимой, а не в мае, перед курортным сезоном. Согласитесь, в этом замечании есть доля правды. А с другой стороны, крымские татары прекрасно понимают, что летом они тоже будут не бастовать, а зарабатывать, занимаясь курортным бизнесом. Чтобы убедиться в этом, посмотрите, например, на ту же Ай-Петри, где летом крымским татарам принадлежит большинство рабочих мест. В общем, они тоже заинтересованы в том, чтобы курортный сезон проходил стабильно.

— А российские СМИ вам не мешают, раскручивая крымскотатарскую тему?

— Я бы на месте россиян действовал точно так же. Это всего лишь конкуренция. У них есть свои курорты, которые тоже надо заполнять. Так что я россиян ни в коей мере не обвиняю. Они пользуются тем, что мы, дураки, сами создаем себе проблемы. Еще раз говорю, на их месте любой воспользовался бы этой ситуацией.

— Говорят, что весь Южный берег Крыма превратился сегодня в одну большую дачу для очень важных и очень богатых людей. В Партените этот тезис находит свое подтверждение?

— Специфика Партенита заключается в том, что у нас практически нет частного сектора. У нас очень мало земли — всего навсего 440 гектаров. Это, с одной стороны, плохо, а с другой — хорошо. Возьмите для сравнения, например, Маломаякский поселковый совет, в который входит 11 сел. На них больше наседают. У нас тут легче разобраться. А с другой стороны, у нас меньше земли, и, значит, больше скандальных вопросов, потому что каждый кусочек на виду. Но и тупо сидеть и не развиваться тоже нельзя. На сегодняшний день земля — это товар, и в Партените, кроме этого товара, ничего нет. Ни заводов, ни фабрик. У нас одна ценность — земля. И значит, ею надо толково распорядиться. Не сдавать 3.000 квадратных метров в аренду за 3.000 гривен, как это было при прошлом созыве депутатов поссовета.

— Я читал, что недавно вы сдали в аренду 20 соток за 3,5 миллиона долларов…

— За 3 миллиона 280 тысяч. Это нормальная цена.

— Куда деньги денете?

— Пойдут на развитие поселка, на развитие инфраструктуры, городской пляж до ума довести надо, да дыр хватает, господи…

— Где работают жители Партенита?

— У нас много пенсионеров. Все ждут сезона, чтобы сдать квартиры отдыхающим.

— Говорят, кроме пенсионеров, свой интерес в Партените имеют и многие заметные украинские политики?

— На сегодняшний день свой интерес в Партените имеют восемь народных депутатов Украины. У кого гостиница, у кого квартира, у кого что-то еще. А санаторий «Айвазовское» принадлежит известному украинскому миллиардеру Сергею Таруте. И я скажу, дай Бог, чтобы все так помогали поселку, как он.

— Это тоже накладывает свой отпечаток на жизнь поселка? Наверное, с помощью богачей-нардепов легче решать многие проблемы?

— По крайней мере, на сегодняшний день мы от этих народных депутатов Украины имеем отдачу. Они, как и мы, заинтересованы в том, чтобы поселок развивался. Вы же понимаете, какую бы золотую гостиницу кто-то ни построил, если она будет стоять в убитом поселке или, например, татары будут бузить, в нее все равно никто отдыхать не приедет.

— То есть тот факт, что к Партениту привлечено внимание заметных украинских политиков, в какой-то степени гарантирует вам стабильность?

— Да. Вот, например, нам выделили 16 миллионов гривен из государственного бюджета на перенос очистных сооружений. Давайте скажем честно: если бы не было поддержки народных депутатов Украины, получить эти деньги было бы гораздо труднее.

— Вы разрабатываете генеральный план развития поселка. Каким должен стать Партенит через десять лет?

— Партенит будет оставаться курортным поселком. Строить здесь заводы и фабрики, как вы понимаете, нет никакого смысла. Очевидно, что из-за того, что у нас очень мало земли, в Партените будет преобладать многоэтажная застройка. В ближайшие годы нужно провести санацию жилого фонда. С того времени, когда было построено большинство из наших многоэтажек, прошло уже несколько десятилетий, причем на протяжении последних пятнадцати лет украинской влады их никто толком даже не ремонтировал.

— Если бы я попросил вас назвать три самые острые проблемы Партенита, что бы вы назвали?

— Их, наверное, будет не три, а четыре. Первое — это жилье. Большинство многоэтажек у нас находится в ведении Министерства обороны, и вот уже на протяжении многих лет мы не можем передать их на баланс поселкового совета. В общем, никак не можем определиться, кто в доме хозяин. Второе — это инфраструктура. Надо переносить очистные сооружения, реконструировать водоканализационное хозяйство. Через несколько лет это будет, наверное, главная проблема, для решения которой нужны огромные деньги. Третье — это земля. Мы на сегодняшний день не можем обеспечить наших жителей индивидуальными земельными участками, потому что большинство свободной земли на территории поселка принадлежит двум государственным предприятиям — совхозу-заводу «Таврида» и опытному хозяйству «Приморское». Причем на землях «Приморского» у некоторых людей уже лет по тридцать как есть огороды, но поскольку это земли природно-заповедного фонда, постольку принять решение об их передаче могут только президент Украины и Верховная Рада. Наконец, четвертое. На территории поселка находятся пять предприятий. Кроме двух вышеупомянутых, это санатории «Айвазовское», «Карасан» и санаторий Министерства обороны. И ни одно из этих предприятий не платит нам за землю ни копейки. Госпредприятия не платят, потому что они госпредприятия. Военный санаторий — потому что он санаторий Министерства обороны, хотя там, кроме министра обороны, наверное, никто из военных и не отдыхает. А «Айвазовское» и «Карасан» — это памят-ники.

— И получается, что вам от них вообще никакого толку?

— Нет, слава богу, у меня с руководителями этих предприятий нормальные человеческие отношения. Они понимают, что без поселка им тоже никуда, и поэтому помогают. Но вы же понимаете, все это делается по остаточному принципу. Сначала каждый руководитель, и я бы на их месте поступал так же, делает для себя, а уже потом, если есть возможность, помогает поселку.

— У вас в кабинете на самом видном месте стоит не портрет Ющенко или Януковича, а… бюст Ленина.

— Я беспартийный. Хотя, как замполит, наверное, прочитал все 55 томов собрания сочинений Ленина. А этого Ленина привез с собой еще из Туркмении, когда в 1992 году последним приказом главкома СНГ Шапошникова перевелся служить в Крым.

— От Туркмении и до Афганистана рукой подать.

— Нет, в Афганистане я не служил. А на Кушке — в самой южной точке СССР — пришлось. Кто служил в Советской Армии, знает: меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют. Я не говорю, что я слепо верю в идеи Ленина, но я воспитан в те годы и считаю, что тогда воспитывали получше, чем сейчас. Я в декабре встречался с нашим министром обороны Анатолием Гриценко, и он мне минут пятнадцать доказывал, что НАТО — это хорошо. Я ему сказал: «Уважаемый Анатолий Степанович, вы меня не убеждайте, это бесполезно. Меня воспитали в Советской Армии, что НАТО — это мои враги». Он говорит: «Я ведь тоже суворовское училище заканчивал, но изменил свое мнение». А я, отвечаю, своего мнения не изменил и не изменю. Меня не перевоспитаешь. На мой взгляд, в то время тоже было много хорошего, и от него не следует отказываться. Историю нельзя ни изменить, ни переписать.

— Как реагируют на вашего Ленина те же нардепы и миллиардер Тарута?

— Нормально. Никто еще слова плохого не сказал. Они все тоже вышли из того времени.