06/21/2007 | Соловьев

(так и не знаю, кто автор. но смешно.

http://forums.russ.ru/showthread.php?t=64&page=2)

МОСКВА - 2008
Дом, который построил Пу

Научно-исследовательский и проектный институт актуальной поэзии постсоветского периода (НИПИ АППСП) занимал здание одного из факультетов МГТУ им. Н.Э.Баумана. За длинным рядом окон скрывались бывшие студенческие аудитории, занятые теперь поэтическими бригадами огромного творческого коллектива. Здесь же размещались и все руководящие подразделения НИПИ АППСП: дирекция, плановый отдел, экономический, бухгалтерия.

В примыкающих к серому бетонному зданию лекционных аудиториях проводились ежедневные пятиминутки всенародной любви к всенародно избранному президенту. Там же озвучивались оперативные указания, регулярно поступающие из администрации президента. Здесь же по средам для всех сотрудников НИПИ АППСП читались лекции по научному путинизму, плавно переходившие в дискуссии, выявляющие яркую роль личности Путина в истории.

Каждое утро весело позванивающий на рельсах трамвай (1 доставлял сюда от станции метро "Бауманская" лингвистов, редакторов, корректоров, верстальщиков и, конечно же, поэтов.

Даша Карамышева работала в отделе госкапсоревнования. Когда-то почти в таком же отделе она и начинала свою трудовую деятельность - на строительстве газопровода "Уренгой - Помары – Ужгород", на ударной комсомольской стройке. Много времени прошло с тех пор. Сейчас Даша ехала в трамвае по узким улочкам Лефортова и перелистывала свежий номер "Путинской Правды". Со всех страниц на нее смотрело знакомое до мельчайших деталей лицо любимого президента. Серые немигающие глаза, легкая улыбка мужественного человека со своим внутренним миром, скрытым от посторонних глаз, стандартный облик неприметного бойца невидимого фронта - всё в нем нравилось Даше. Как страшный сон вспоминала она свою прежнюю жизнь в эпоху безудержного разгула демократии. Сейчас у нее было все то, о чем она с тоской вспоминала все эти годы - стабильная зарплата, осмысленная работа и непоколебимая уверенность в завтрашнем дне. Очередные выпуски "Поэмы о Путине" выходили ежемесячно. И каждый месяц читатель, сдавая в макулатуру предыдущий выпуск, получал очередной том с более углубленным освещением президентского детства, юности и всех сторон жизни Путина. Такой томик с перманентно создаваемой "Поэмой о Путине " стоял в каждом доме. Люди с нетерпением ждали выхода очередной книжки. Для детей каждый месяц строился очередной этаж "Дома, который построил Пу" (так назывался детский вариант "Поэмы о Путине"). А для читателей на просторах СССР (Союза Свободных Суверенных Республик) выходил краткий дайджест поэмы – журнал "Путь in" (такое название было связано с тем, что еще не во всех союзных республиках успели вернуться к кириллице).

Так что работой институт был обеспечен на многие годы вперед, и уверенность в завтрашнем дне была у Даши действительно непоколебимой.

Даша вошла в сверкающий в лучах утреннего солнца стеклянный вестибюль (2 института. Отметившись у вахтера в регистрационном журнале, она поднялась на третий этаж. Кабинет был "распашонкой": слева – дверь к директору, справа – отдел госкапсоревнования, самый главный – судя по расположению – в институте. Посередине – приемная со столами секретарей, референтов.

Даша вошла в свой кабинет. На столе для заседаний лежал лист ватмана с "Экраном госкапсоревнования".
Даша быстро повесила в шкафчик шинель с погонами старлея и включила висевшую над дверью радиоточку. Передавали сообщение о вчерашних показательных казнях на Красной площади. Михаил Леонтьев смаковал подробности, рассказывая о Березовском, долго дергавшемся с петлей на шее в предсмертных конвульсиях. После давнишней казни Гусинского и его прихлебателей это было первое событие такого рода.

Забрав какие-то бумаги в приемной, в кабинет к Даше вошел полковник (5 Главлита Николай Звягинцев (3. Он познакомился с Дашей еще будучи майором ВВС. Даша тогда вместе с Шойгу вытаскивала Звягинцева из горящего самолета (4А, упавшего в таежном болоте после битвы за Улан-Удэ (4. Если бы не бурятская шаманка Тыймы (4А со своим камланием, Звягинцев и не вернулся бы тогда с того света. "Буряты Тыймы и Шойгу спасают русского летчика!" - так называлась тогда заметка Даши Карамышевой в "Путинской Правде" (о себе она скромно умолчала).

- Доброе утро, Даша! Успеете со стенгазетой? – строго спросил полковник (5, поправляя дужку очков металлической оправы. Военный летчик, перешедший на литературную службу, заметно раздобрел.

- Так точно! - по-военному отрапортовала Даша. На лице у хрупкой девушки кокетливо проступили выступившие к лету веснушки, которыми, как всегда, залюбовался Звягинцев.

Однако дела обстояли не так просто. Нужно было подводить итоги конкурса на лучшее стихотворение недели, но не все заявленные материалы еще поступили. Вот только вышел Звягинцев, пришел со своим текстом интеллигентный Сорокин. На литераторе, только что получившем первое офицерское звание, еще непривычная ему военная форма сидела мешком. Краснея, младший лейтенант (5 стал зачитывать ужасный пассаж о трех Рифкатах, живущих на великом Путине-Сталине. Запинаясь и теребя свою бородку клинышком, Сорокин стал скороговоркой бубнить текст про Рифката Газизова:

- На шести рогах Путина - Сталина живет -
На могучих рогах,
На ветвистых рогах,
На бугристых рогах,
На завитых тройной спиралью рогах...
Ай – бай! (6

Перевернув страницу, Сорокин прокашлялся и стал медленно, с величественной интонацией читать про Рифката Газманова, жившего прямо на теле великого Путина-Сталина.

Когда пошли анатомические подробности груди Путина-Сталина, где жил Рифкат Газманов, Дашу как-то передернуло. Голос Сорокина тем временем стал каким-то патетически-величественным. Глядя куда-то в сторону вверх, он стал медленно, почти речитативом, читать свой последний пассаж о Рифкате Газизуллине, который жил уж в совсем интимных местах тела великого Путина-Сталина.

- Ну, хватит! - с возмущением воскликнула Даша. - Неужели ваш текст прошел через редакционную комиссию? Жданов это не подпишет! Я ему сейчас же доложу о вашем сочинении. Уверена, что Иван Федорович свой "DELETE" вашему тексту обеспечит! Останетесь без квартальной премии, а в другой раз будете умнее!

Даша перевернула страницу.

- "Пускай ты умер!.. Но капли спермы твоей горячей, как искры вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безмерной славой державы нашей!"

- Господи, Володя, что это такое?

- Понимаете, Даша, - виновато оправдывался Сорокин, - это из моей новой пьесы. Я там придумал покушение на Путина. Миллионы девушек, влюбленных в президента, еще не знают, что он остался жив. Они полны жажды воспроизвести своего любимого президента и обращаются за помощью во Всероссийский банк спермы...

- Простите, Володя, я преклоняюсь перед Вашим талантом, но это, поверьте мне, полный бред. Я сегодня же поговорю об этом со Ждановым.

Директор института, как и подобает человеку, руководящему культурой в нашей стране, носил фамилию Жданов. Когда на Западе робко заговорили о возрождающейся традиции культа личности, президент понял, что от этой тенденции никуда не уйти. Надо лишь ее направить в нужное русло. ВНИПИ АППСП, этот "институт поэмы о Путине", назло западным критиканам, был создан буквально в один день. Потом, правда, президент долго колебался, кого же назначить директором этого ответственного заведения. Советники стали протаскивать старого гимнюка. Путин принял свое решение. Не любивший долго ни о чем рассуждать, он просто обратился к испытанному кагебешному документу - к анкете. Михалков был из дворян, а Жданов - свой, из народа. Крестьянский сын с Алтая, одиннадцатый ребенок в сельской многодетной семье. Был простым рабочим на буровой, в Сибири. Можно сказать, от сохи. Поступил, правда, в МГУ, на журфак, но его тут же выгнали за пьянку. Ну и правильно сделали. Вырос простой народный поэт. Настоящий русский мужик – никаких бабушек из Одессы! Такому и руководить этим институтом! Ведь там народную поэму создавать будут, в конце концов!

Даша была неравнодушна к Жданову. Простое русское лицо. Как у президента. Прямой резкий взгляд. Тоже, как у президента! Спортивная статная фигура - даже более статная, чем у любимого президента! В глубине души она обрадовалась, что к ней подвалил Сорокин с этим своим идиотским пассажем. Будет повод зайти к Жданову.

Даша уже собиралась идти к директору, как к ней неожиданно протиснулся лейтенант (7 Пригов.