Судьба одной караимской семьи
07/01/2007 | Wrangler
Валентина Яковлевна оставляет впечатление неунывающего и веселого человека. «Живем! Другого выхода нет!» — ее любимая поговорка.
Немало испытаний выпало на ее долю... До войны в их большом симферопольском дворе жили украинцы, евреи, цыгане, крымские татары... Вопрос о национальностях не возникал. Все люди подразделялись на соседей и родственников. В семье говорили на двух языках. Шулямет Ходжаш (Благородная Мудрость) — так звали мать Валентины Яковлевны. Бабушка Биче Шабитаевна (по-русски Вера Савватьевна) Луцкая происходила из знатного караимского рода: она была потомком тех Луцких, которых русский князь выкупил из Золотой Орды. Караимы пользовались теми же привилегиями, что и грузинские князья. Среди них не было ни крепостных, ни нищих, так как маленький народ поддерживал друг друга (по переписи 2002 г. караимов всего 400 человек). Дед Валентины Яковлевны носил фамилию Ходжаш, что в переводе означает «благородный». Он был богат: имел яблоневые сады, рыбный промысел, соляные копи. В семье высоко ценилось понятие чести, очень любили свою Родину. В традиции женщин рода от бабушки Луцкой было сохранение девичьей фамилии.
Начало войны мать Валентины Яковлевны встретила в высокой должности старшего государственного поверителя от Комитета мер, весов, измерительных приборов, стахановкой. Отец работал начальником участка электросети, являлся депутатом горсовета, коммунистом с 1937 года. Родители были спортсменами-чемпионами: отец занимался классической борьбой, мать — спортивной гимнастикой. Довоенная жизнь казалась Вале праздником.
23 июня отец ушел рядовым на фронт. Семье надо было готовиться к эвакуации, и впервые возник национальный вопрос — кто есть кто. У одной тетки муж — поляк, у другой — караим, у дяди жена — еврейка. Мать отца, Лис, наполовину еврейка, наполовину немка. Родом из Восточной Пруссии, она до войны 1914 года числилась немкой...
Пришедшие фашисты стали забирать евреев, цыган... Караимов не тронули.
Семью спасло еще то, что из госквартиры с приходом немцев их вышвырнули в деревянный дом, где соседкой была цыганка Зарема, выдававшая себя за крымскую татарку. Софья носила свою девичью фамилию Ходжаш. Валя была Лис, но священник Николай из подпольной организации крестил людей и выдавал крестильные документы. (До сих пор сохранились крест и документ на имя Валентины Ивановны Изотовой.) Все довоенные фотографии спрятали под диван. Знакомые и родственники спрашивали пятилетнюю Валечку «Изотову», как ее зовут. Она отвечала, как ей велели, но добавляла: «А все равно я Лис».
Опять кто-то донес, пришлось Вале с матерью и крошечной сестренкой бежать в румынскую зону. Это было с 14 на 15 мая 1942 года. Софья сказала дочери: «Валечка, сегодня тебе исполнилось пять лет. Если мы вернемся, я испеку тебе торт из мамалыги». Они вернулись...
Валентина Яковлевна — открытый человек, но ей всю жизнь приходилось быть в напряжении потому, что нельзя говорить то, что думаешь, ее провоцировали, зная взрывной характер. Мать постоянно наказывала дочери: «Не говори лишнего, а то папу заберут». Лишь в последние годы Валентина Яковлевна обрела внутреннюю свободу, почувствовала себя распрямившимся человеком, которому не надо стыдиться прошлого, не надо скрывать свои мысли. — Только свобода пробуждает любовь к Родине, и я не понимаю тех, кто покидает Россию лишь потому, что в чужих краях теплее и сытнее.
В 1944 году отец, ставший офицером, забрал семью в Узбекистан. Победу встретили в Ташкенте. Потом Яков Лис служил в Брест-Литовске, Архангельске, Петрозаводске, Клину — в нем и осели.
После окончания школы Валя устроилась работать телеграфисткой, но хотелось учиться. Поступила в Калининский пединститут, дали общежитие, стипендию. Ходила гордая: из девятнадцати клинских в тот год только она прошла в вуз. Родители приодели. Купили первое в послевоенной жизни пальто. До того времени дети семьи Лис — Ходжаш носили пальто из офицерского сукна и лыжные костюмы из списанных байковых солдатских одеял.
В январе 1958 года в пединституте проводился конкурс на лучшего чтеца. Валентина познакомилась со слепым студентом. Михаил писал стихи, скоро должна была выйти его первая книжка. Однажды Валентину попросили проводить юношу до Клина, там у него пересадка. Слушая болтовню Вали с подругами на немецком языке, Михаил подумал: «Хорошо бы она поехала со мной и дальше».
Через три месяца после знакомства Валентина Яковлевна вышла замуж за Михаила Ивановича Суворова. Позже член Союза писателей, заслуженный учитель России Суворов напишет:
Наступит час,
И в вечность канет
Последним вздохом
Ваша речь,
Но караимской крови капля
В потомках долго
Будет течь.
Тверь
Александр МИХАЙЛОВ
http://www.ug.ru/?action=topic&toid=7440&i_id=77
Немало испытаний выпало на ее долю... До войны в их большом симферопольском дворе жили украинцы, евреи, цыгане, крымские татары... Вопрос о национальностях не возникал. Все люди подразделялись на соседей и родственников. В семье говорили на двух языках. Шулямет Ходжаш (Благородная Мудрость) — так звали мать Валентины Яковлевны. Бабушка Биче Шабитаевна (по-русски Вера Савватьевна) Луцкая происходила из знатного караимского рода: она была потомком тех Луцких, которых русский князь выкупил из Золотой Орды. Караимы пользовались теми же привилегиями, что и грузинские князья. Среди них не было ни крепостных, ни нищих, так как маленький народ поддерживал друг друга (по переписи 2002 г. караимов всего 400 человек). Дед Валентины Яковлевны носил фамилию Ходжаш, что в переводе означает «благородный». Он был богат: имел яблоневые сады, рыбный промысел, соляные копи. В семье высоко ценилось понятие чести, очень любили свою Родину. В традиции женщин рода от бабушки Луцкой было сохранение девичьей фамилии.
Начало войны мать Валентины Яковлевны встретила в высокой должности старшего государственного поверителя от Комитета мер, весов, измерительных приборов, стахановкой. Отец работал начальником участка электросети, являлся депутатом горсовета, коммунистом с 1937 года. Родители были спортсменами-чемпионами: отец занимался классической борьбой, мать — спортивной гимнастикой. Довоенная жизнь казалась Вале праздником.
23 июня отец ушел рядовым на фронт. Семье надо было готовиться к эвакуации, и впервые возник национальный вопрос — кто есть кто. У одной тетки муж — поляк, у другой — караим, у дяди жена — еврейка. Мать отца, Лис, наполовину еврейка, наполовину немка. Родом из Восточной Пруссии, она до войны 1914 года числилась немкой...
Пришедшие фашисты стали забирать евреев, цыган... Караимов не тронули.
Семью спасло еще то, что из госквартиры с приходом немцев их вышвырнули в деревянный дом, где соседкой была цыганка Зарема, выдававшая себя за крымскую татарку. Софья носила свою девичью фамилию Ходжаш. Валя была Лис, но священник Николай из подпольной организации крестил людей и выдавал крестильные документы. (До сих пор сохранились крест и документ на имя Валентины Ивановны Изотовой.) Все довоенные фотографии спрятали под диван. Знакомые и родственники спрашивали пятилетнюю Валечку «Изотову», как ее зовут. Она отвечала, как ей велели, но добавляла: «А все равно я Лис».
Опять кто-то донес, пришлось Вале с матерью и крошечной сестренкой бежать в румынскую зону. Это было с 14 на 15 мая 1942 года. Софья сказала дочери: «Валечка, сегодня тебе исполнилось пять лет. Если мы вернемся, я испеку тебе торт из мамалыги». Они вернулись...
Валентина Яковлевна — открытый человек, но ей всю жизнь приходилось быть в напряжении потому, что нельзя говорить то, что думаешь, ее провоцировали, зная взрывной характер. Мать постоянно наказывала дочери: «Не говори лишнего, а то папу заберут». Лишь в последние годы Валентина Яковлевна обрела внутреннюю свободу, почувствовала себя распрямившимся человеком, которому не надо стыдиться прошлого, не надо скрывать свои мысли. — Только свобода пробуждает любовь к Родине, и я не понимаю тех, кто покидает Россию лишь потому, что в чужих краях теплее и сытнее.
В 1944 году отец, ставший офицером, забрал семью в Узбекистан. Победу встретили в Ташкенте. Потом Яков Лис служил в Брест-Литовске, Архангельске, Петрозаводске, Клину — в нем и осели.
После окончания школы Валя устроилась работать телеграфисткой, но хотелось учиться. Поступила в Калининский пединститут, дали общежитие, стипендию. Ходила гордая: из девятнадцати клинских в тот год только она прошла в вуз. Родители приодели. Купили первое в послевоенной жизни пальто. До того времени дети семьи Лис — Ходжаш носили пальто из офицерского сукна и лыжные костюмы из списанных байковых солдатских одеял.
В январе 1958 года в пединституте проводился конкурс на лучшего чтеца. Валентина познакомилась со слепым студентом. Михаил писал стихи, скоро должна была выйти его первая книжка. Однажды Валентину попросили проводить юношу до Клина, там у него пересадка. Слушая болтовню Вали с подругами на немецком языке, Михаил подумал: «Хорошо бы она поехала со мной и дальше».
Через три месяца после знакомства Валентина Яковлевна вышла замуж за Михаила Ивановича Суворова. Позже член Союза писателей, заслуженный учитель России Суворов напишет:
Наступит час,
И в вечность канет
Последним вздохом
Ваша речь,
Но караимской крови капля
В потомках долго
Будет течь.
Тверь
Александр МИХАЙЛОВ
http://www.ug.ru/?action=topic&toid=7440&i_id=77