08/21/2007 | Брат-1

Если проанализировать историю всех крымских так называемых «межнациональных» конфликтов, то обнаруживается странная закономерность. Например, есть под Бахчисараем уникальное место — бывшее село Салачик, где на небольшом пятачке земли сосредоточено много святынь: православный Свято-Успенский монастырь, остатки крымскотатарского «Зынджырлы-медресе», захоронения и другие памятники крымских татар, здесь же Чуфут-кале — родовое гнездо караимов. И все они, как и несколько предыдущих веков, уживались между собой. При этом учитывались интересы и государственных туристических организаций, которые получали значительные прибыли. Но вот Бахчисарайский горсовет, как бы выполняя указ Президента о возврате религиозным общинам культовых зданий и религиозных святынь, выдал Свято-Успенскому монастырю госакт на землю, причем в тех границах территории, которую он занимал еще в позапрошлом веке, хотя указ совершенно не предусматривает возврат земли. На отведенных участках началось столь интенсивное строительство, что почувствовали стеснение как крымские татары со своими «азизами» (святыми местами), так и караимы. Начались конфликты между крымскими татарами и Бахчисарайской мэрией. Несколько раз противостояние завершалось милицейским разгоном демонстрантов. Вышестоящие организации отменили решение о выдаче госакта, начались суды. На этом месте (в годовщину со дня рождения Исмаила Гаспринского) побывал даже Президент Украины Леонид Кучма. Но вот вдруг мэрия как бы отошла в сторону, а против крымских татар, добивающихся возвращения и восстановления значения своих «азизов», выступили… сначала монахи Свято-Успенского монастыря, а потом бахчисарайские казаки. На пресс-конференции в Симферополе последние всячески подчеркивали, что они украинские казаки и что, кроме прочего, они будут бороться до конца за право использования автомобильной стоянки возле монастыря, татарских «азизов» и Чуфут-кале. В результате этого хитрого кульбита противостояние «татары—горсовет» переводилось в плоскость межнационального конфликта «татары—славяне-бахчисарайцы», причем с акцентом на участие именно украинских казаков, в межконфессиональный конфликт «мусульмане—христиане» с привлечением к нему иерархов церкви и государственных деятелей. Да еще и приглушался коммерческий характер борьбы — за право взимания прибыли за показ туристических объектов и за право пользования автостоянкой туристического транспорта.

Аналогичный конфликт разгорелся и с самим мэром Бахчисарая Виталием Курбатовым. Депутаты горсовета недовольство выказали работой городского головы. Защищать его в роли телохранителей взялись… опять казаки, которые в этом «межнациональном» конфликте теперь уже выступили не столько против крымских татар, сколько на стороне мэра против… депутатов горсовета.

Аналогично ситуация развивалась и в Морском. Во время первого конфликта в 2000 году вокруг «крестоповала» о казаках еще и речи не было. Начало конфликта вокруг участка «Лазурный берег», отданного московскому АО «Центркнига», разгоралось как противостояние между татарами и сельсоветом, то есть между населением, которому было отказано в получении земли, и властью, отдавшей ее далекой московской фирме. Люди требовали отставки сельского головы Леонида Крысова. Конфликт несколько раз обострялся, стороны не уступали друг другу, но каждый раз «комиссия начальников» конфликт гасила своими приездами. И вдруг в Морском случилась целая драка, сотня на сотню вооруженных чем попало людей. Противостоящими сторонами оказались крымские татары и… казаки. Опять приехала «комиссия начальников», но уже с несколькими подразделениями милиции особого назначения, которая взяла под охрану почту, сельсовет, другие общественные здания и круглосуточно патрулировала на улицах, не допуская собраний казаков и крымских татар, чтобы побоище не возобновилось. Казаки на русском языке заявили, что они именно украинские казаки. Противостояние в Морском пока удалось «приглушить»: составлен согласительный протокол (проясняющий суть конфликта), согласно которому, поэтапно крымские татары разбирают свои строения и освобождают землю, сельсовет выделяет им землю для строительства, как было сказано, рекреационных объектов, то есть попросту частных пансионатов, «Центркнига» во время строительства берет их на работу, а славянскому населению (то есть казакам) сельсовет также выделяет участок земли под названием, как записано, «Бывший персиковый сад» для строительства своих пансионатов. Все это, кроме прочего, должно решить проблему трудоустройства и занятости, использования побережья, развития курорта в Морском. Таким образом, конфликт, суть которого состоит в том, что три силы — казаки, крымские татары и сельсовет на стороне московской «Центркниги» — боролись за право (что и подчеркнул Сергей Куницын) получения и коммерческого использования земли в поселке, тщательно маскировался под «межнациональный».

Но тут Генеральная канцелярия Украинского казачества заявила, что никто из членов Украинского казачества не участвовал в событиях в крымском поселке Морское. В этом конфликте, по их словам, участвовали лица, выдающие себя за так называемых «терских казаков» в составе «какого-то крымского казацкого союза». Украинское казачество, отмечалось далее, выступает против любых проявлений межнациональной вражды. Украинское казачество решительно отвергло и осудило любые попытки дестабилизации общественного спокойствия в Украине, «тем более лицами, выдающими себя за «казаков», и потребовала «привлечения их к ответственности согласно действующему законодательству»…

Вывод из всей этой истории не очень утешительный: силам, заинтересованным в извлечении коммерческой прибыли из крымской земли, пока удается выдавать конфликты между местным населением (интересы которого часто игнорируются властью) за «межнациональные», «межконфессиональные» и в любом случае — политические.

Николай Семена, "Зеркало недели" № 5 (430) 8 — 14 февраля 2003
http://www.zn.ua/1000/1550/37602/