08/28/2007 | Wrangler

АЛЕКСАНДР ДИЧЕК: «ГРЯДУЩИЕ ВЫБОРЫ ТАЯТ ОПАСНОСТЬ... КИБЕРТЕРРОРИЗМА»

Страх уже давно стал товаром, который бойко продается, а терроризм — высокорентабельным бизнесом, построенным на массовом нагнетании этого самого страха. В последнее время к этому «бизнесу» испытывают интерес и политики. К такому неутешительному выводу пришел лидер организации «Международное антитеррористическое единство» (МАЕ) полковник запаса Александр Дичек...

НАРОДУ УГОТОВАН СТРАХ...

— Александр Иванович, какой вид терроризма для нас более характерный: рэкетирско-базарный, кланово-олигархический или государственно-политический?

— Это условности. На самом же деле украинский терроризм на 95 процентов является уголовным. Он базируется на рейдерских атаках и недобросовестной конкуренции. Вспомните о взрывах в винницких маршрутках, в результате которых пострадало немало невинных людей. Уголовное дело было возбуждено по 258-й статье Уголовного кодекса (теракт), а виновных так и не нашли.

— Где терроризм возможен больше всего?

— В первую очередь, в Крыму. На государственном уровне до сих пор не решены вопросы, которые бы сделали жизнь крымчан комфортной и безопасной. Разыгрывание крымскотатарской карты ни к чему хорошему не приведет. Простые люди поддаются провокациям политиков, искусственно разделивших страну на запад и восток. Эти провокации могут создать почву для организации определенных радикальных действий.

— А смысл?

— Сформировать в обществе обстановку нервозности, нагнетания страха, конфликтности. И на этой почве решать свои вопросы. Сегодня проблема усугубляется проявлением нового вида — кибертерроризмом. Привлечь киберпреступников к уголовной ответственности очень сложно: уйдя в область виртуального пространства, они становятся неуловимыми. Это уже по сути транснациональный бизнес, в котором есть свои идеологи, менеджеры, агенты, исполнители. Эффективность их возможных атак по своей силе настолько страшна, что становится опаснее ядерного оружия. Нажав одну клавишу, можно уничтожить всю систему управления сложной высокотехнологичной системы — атомной станции, химического завода, оборонного объекта и т. д.

— Неужели фантастика стала реальностью?

— А вы вспомните, как в начале августа на турецком курорте Кемер были арестованы граждане Украины и Израиля (Ястремский и Турчак). Их обвинили в связях с «Аль-Каидой»: по данным спецслужб США, задержанные передавали террористам информацию об американских аэропортах и объектах Пентагона. Кроме фальшивых паспортов у них также изъяли ноутбуки с базой данных... о пяти тысячах владельцев кредитных карточек США и стран Евросоюза! Еще с одним примером кибертерроризма мы столкнулись после того, как в Таллинне решили демонтировать памятник советскому воину-освободителю. В то время, когда возмущенные россияне пикетировали эстонское посольство в Москве, в самой Эстонии были взломаны правительственные сайты. Вместо титульных страниц появились комментарии о якобы официальных извинениях руководства страны по демонтажу памятника. Эстонцы тут же обвинили россиян в хакерстве. Но, как выяснилось, около 200 атак были произведены из США, 90 — из Канады, 50 — из Великобритании, 27 — из Германии... А Россия в этом хакерском рейтинге даже не вошла в первую десятку. После этого случая в компьютерных сообществах заговорили о провокациях со стороны НАТО и США.

— Каким же образом это ноу-хау может быть реализовано в Украине?

— Мы не исключаем, что грядущие выборы таят опасность... кибертерроризма. Эту модель можно условно разделить на три этапа. На первом — выдвигаются политические требования с угрозой парализовать всю экономическую систему страны. (Печальный пример — «Укртелеком» образца 2001 года: в результате вирусной атаки хакеров были парализованы сотни компьютеров и десятки серверов.) На втором этапе проводится демонстративная атака на информационные ресурсы достаточно крупной экономической структуры. Вспомните, как несколько лет назад украинские террористы сообщили, что в самолет Одесса — Вена заложено взрывное устройство: мол, если не выплатите столько-то миллионов долларов, «крылья Родины» взлетят в воздух. Пока власти размышляли, произошел демонстрационный взрыв напротив одесского аэропорта. Если бы спецслужбы вовремя не сработали, преступники могли бы реализовать последний (третий) этап: опираясь на эффект демонстрации силы, выдвинуть свои требования в более жесткой форме.

БЕДНЫХ НАТРАВЯТ НА БОГАТЫХ?

— Можно ли в таком случае говорить, что частые крушения поездов и странные аварии на «Укрзалізниці» — из той же «оперы». Создается впечатление, что вагоны идут под откос только для того, чтобы уволить министра транспорта. Нет ли здесь признаков терроризма?

— К сожалению, у нас до сих пор нет четкого определения терроризма. Это понятие не утверждено даже в ООН, которая признала, что существует более 200 разновидностей определения терроризма. Это и привело к заблуждению людей, путающих террор с терроризмом.

— А разве это не одно и то же?

— Нет, конечно. Террор — это страх, чувство ужаса. Ужас — циклическое повторение страха. Что такое террор мы узнали «благодаря» Великой французской революции. В 1792 году якобинцы ввели это понятие, предложив обществу новый лозунг: «Да будет террор в порядке дня!» А вот терроризм — это уже явление. Одно из наиболее полных определений звучит так: терроризм — крайне опасное социально-экономическое явление, в основе которого лежит использование или угроза насилия в целях создания в обществе обстановки страха и безысходности в интересах субъектов, совершающих теракт. Но даже это определение не учитывает всех особенностей и проявлений терроризма. Возьмем банальный случай: вам звонят в три-четыре часа ночи, ничего не говорят, а только сопят. И так продолжается день, два, три... Вы начинаете задумываться: кто это делает? И всегда найдете зацепки, которые будут вызывать внутреннее неудобство, дискомфорт. Разве это не проявление террора? А чиновник, который за свою подпись требует взятку? Террор у нас многоликий, а методы давления те же: силовые, психологические, экономические, политические и т. д. Предпосылка проявления этого зла — политическая нестабильность. Расслоение общества по социально-экономическому фактору может стать причиной проявления терроризма в Украине.

— То есть богатые будут воевать с бедными?

— Пока что мы говорим только о полюсах: с одной стороны, есть несколько процентов очень богатых людей, с другой — 70—80 процентов тех, чей уровень жизни ниже среднего. К сожалению, Украина не стала страной с крепким средним классом. Еще одним источником нестабильности может стать тема федерализации. Чем в свое время закончился отказ Испании от унитарности? Террором со стороны басков.

— Насколько реальной может быть угроза террора извне?

— Мы находимся в геополитическом треугольнике интересов: на севере — Россия, на западе — Европа и США, на юге — Турция, мусульманский мир. Безусловно, каждая из этих «вершин» вынашивает свои планы по отношению к Украине. Так что влияние извне было, есть и будет. Чем быстрее мы покончим с внутриполитическими дрязгами, тем меньше будем уязвимы от внешних факторов. Пора жить по законам, а не по понятиям. В вопросах противодействия экстремизму и терроризму особую роль нужно отвести общественным организациям. Чем сознательнее будет гражданское общество, тем меньше шансов проявления таких явлений. Ведь не секрет, что люди, наблюдающие за подготовкой теракта, зачастую не желают и пальцем пошевелить для его предотвращения.

КИЕВ К ТЕРАКТАМ НЕ ГОТОВ!

— Сколько, по-вашему, нужно средств, чтобы наша страна спала спокойно?

— Возьмем только один аспект. Технический. Например, в Тель-Авиве работает система телеслежения, которая «хватает» человека еще за несколько километров до аэропорта и ведет его до посадки в самолет. Когда он прилетает в Европу, там его «берет» к сопровождению новая камера. Скажем, в Англии в местах массового скопления людей установлено более шести миллионов телекамер. В течение суток каждый британец попадает в эти телекамеры около 300 раз! Такая система видеонаблюдения стоит миллиарды долларов.

— Украине это не по карману...

— Несколько лет назад мы разработали программу безопасности мегаполисов. Один из главных аспектов — безопасность Киева и киевлян. В этой программе — четыре блока. Первый — информационно-аппаратный комплекс, позволяющий анализировать всю информацию (политическую, экономическую, криминальную и т. д.) и предлагать руководству города правильное решение. Второй блок — технические средства (в первую очередь, сетевое видео). Третий — энергобезопасность, четвертый — пожаробезопасность.

— Почему же ваша программа не реализуется?

— Считается, что Киев — самый спокойный город. А раз так, значит, и терактов у нас не будет. То есть продолжаем надеяться на авось. А когда петух клюнет, будет поздно. К сожалению, вынужден констатировать: мир стоит на пороге использования оружия массового поражения. Достаточно вспомнить, что после сентябрьского теракта в 2001 году Америка пережила еще и атаку биотерроризма: каких-то пять-шесть граммов порошка, так называемой сибирской язвы, привели к тому, что США потратили пять-шесть миллиардов долларов на парирование этой атаки (в виде принятия законов и проведения разных мероприятий). Разумеется, Украина не настолько богата, как США. На реализацию второго блока (сетевого видео) в Киеве необходимо потратить десятки миллионов долларов. А если экстраполировать эти затраты на все крупные города, то это уже будут миллиарды...

— Можете описать современного террориста?

— Как правило, это высокоинтеллектуальная личность с высшим образованием. Посмотрите, что творится в Англии, которая считается эталоном демократии: в терактах участвуют социально значимые люди — учителя и доктора! Они совершали взрывы в метро и на автобусных остановках. Это уже не социально-экономический аспект терроризма, а нечто новое. В связи с этим англичане идут на беспрецедентные меры по ограничению прав человека: скажем, чтобы зайти в Посольство Великобритании в Украине, нужно снять... отпечатки пальцев! А британский премьер Томсон внес в парламент предложение о том, чтобы подозреваемых в совершении терактов содержали под стражей до 90 дней. Борьбу с терроризмом ведет государство, но оно никогда не станет победителем. Победить это зло может только общество в тесном контакте с госструктурами. Пережив «черный вторник», Соединенные Штаты Америки ужесточили свое законодательство. В США введена система «Эдванс», которая контролирует своих граждан с помощью кредитных карточек. Они даже ввели такое понятие, как критерий терроризма: если человек раз или два прилетел в Америку и при этом день расплачивается наличкой, он сразу же попадает в категорию потенциально опасных. А что говорят и слушают сами американцы? Во время предвыборной гонки кандидат в президенты Томас Танкредо заявил, что в случае нового теракта против США последуют удары по святым местам в Мекке и Медине. Разве такое отношение к мусульманам не вызовет ответной реакции с их стороны?

http://cn.com.ua/N468/politics/security/index.html