Статья: Анифе Куршутова и Куршут Белялов поженились в изгнании
09/09/2007 | Яша
№445 (08.09.2007) - ЛЮДИ
Анифе Куршутова и Куршут Белялов поженились в изгнании
В Бахчисарае много объявлений на польском языке
Куршут Белялов с внучкой Эльзарой возле своего дома в Бахчисарае (фото: Игорь ПЕТРЕНКО)
Над Бахчисараем из динамика раздается голос муэдзина. Он сзывает к мечети на молитву. Полдень, жара. До Черного моря 45 км. Неофициальная столица крымских татар, как называют Бахчисарай, расположена в ущелье. Вокруг — горы. Город лежит как в получаше.
— Алла-а-а.... — раздается минут десять.
В мечети идет мусульманская служба. У дверей стоит обувь — туфли, сандалии, а также чей-то велосипед.
Возле кафе знакомлюсь с Умаром, 15 лет. Он школьник, подрабатывает летом в караван-сарае, рядом с кафе. Караван-сарай — это гостиный двор. Под деревьями в тени стоят помосты, на них лежат вышитые подушки. Тут едят и отдыхают татары и туристы. Можно есть и пить лежа. Умар ведет в гости к Куршуту Белялову. Проходим мимо одноэтажных домов из ракушняка и камня, крытых шифером. Иногда случаются повыше, с надстроенным деревянным вторым этажом. На заборах некоторых дворов висят объявления на польском языке о сдаче жилья.
— Поляки охотно ездят сюда, — объясняет Умар. — Почему-то им здесь нравится.
В Бахчисарае бывал поэт Адам Мицкевич. Его стихотворения поляки изучают в школе. Он написал сонет ”Бахчисарай”.
— Наши горы ниже, чем под Ташкентом, но красивее, — говорит парень.
Узбекских гор Умар никогда не видел, но слышал о них от родственников. Он родился уже в Крыму, когда его родители вернулись из Узбекистана.
Под горой на окраине города скопилось несколько домиков. Нам нужно в крайний. Калитка сделана из прутьев, перевязанных веревками и проволокой. Вместо замка — петля из шнурочка. Навстречу выходит Куршут Белялов, 79 лет. Его штаны подпоясаны веревкой. Клетчатая тенниска выгорела на солнце. Мужчина знает, кроме родного крымскотатарского языка, еще русский и узбекский.
— Узбекский близок к нашей, — объясняет Куршут Белялов. — А русский я учил сам. На украинском пока говорю плохо. Дети и внуки знают лучше.
Дом Белялов построил собственноручно. В нем нет телефона, водопровода, канализации, газа. Справа от дверей — рукомойник, сделанный из тазика. На стене в веранде висят ведра, корыта, миски. Старую стиральную машину хозяева используют как полочку для обуви и тряпок. Внучка хозяина Эльзара Белялова, 20 лет, хозяйничает возле холодильника ”Днепр”. На нем облупилась краска.
Нужно было почти 10 лет ежемесячно ходить к участковому
— Навсегда запомнил 18 мая 1944 года, — вспоминает Куршут Белялович день изгнания татар из Крыма. — Я же был взрослым уже, почти как она, — кивает на Эльзару.
Его семья — отец, мать, три брата, две сестры — жила в селе за 15 км от Бахчисарая.
— Утром мы еще спали. В дом ворвались солдаты: ”Подъем!”. Дали на сборы 15 минут. Что можно взять с собой? Ничего, только немного еды. Загнали нас на грузовики ”ЗИС” и ”Студебекер”, повезли под конвоем. Доставили на станцию Сюйрень — Танковое сейчас называется. Всех посадили в товарные вагоны. Некоторых отправили на Урал, а нас — в Ташкент. А оттуда еще 70 километров — в Аккурган, такой поселок. Он тогда назывался Сталино.
Эльзара приносит кофе-глясе с мороженым, сладости. Прислушивается к разговору, изредка подсказывает деду слово по-русски.
— Жизнь у узбеков бедная, глиняные дома, — вспоминает он. — Там окна нет, там дверей. Нас подселяли, узбеков ”уплотняли”.
Куршут Белялович отгоняет ладонью муху.
— Старшая сестра умерла от лихорадки. Потом отец умер, ему были 54 года, за ним иметь. Впоследствии сестра, на два года за меня младшая, также умерла.
Белялов работал пастухом коров, потом — ветеринаром. Потому у меня было молоко для семьи.
— Когда родители погибли, тетя говорит: время тебе невесту искать, — вспоминает он. — Я обручился из Анифе.
78-летняя Анифе Куршутова полулежит на кровати под одеялом в другой комнате: она недавно упала и сломала ногу. Под спину подложена подушка. Женщина совсем седая. Мягко улыбается. Разговаривает тихо, медленно.
— Мы прожили вместе с Куршутом 61 год, — говорит. — У нас пятеро детей — три сыновья и две дочки. Имеем уже 16 внуков, 6 правнуков.
В Сталино они с Куршутом работали в одном совхозе. Анифе была дояркой, а еще выращивала и собирала хлопок.
— Нас держали на подписке о невыезде, будто осужденных. Нужно было почти 10 лет ежемесячно ходить к участковому, — вспоминает Белялов. — Я не мог в соседний район поехать без разрешения. После смерти Сталина уже стало можно, кроме Крыма.
На полуостров в первый раз попал в 1966 году. Вспоминает, что билет на самолет Ташкент–Симферополь стоил 54 рубля. А перебирались семьей в Крым на протяжении 1988–1990 годов. Сначала купили дом для дочки, а потом, по соседству, построили для себя — из нестандартных досок, камней, ракушняка. Вместо некоторых окон натянули целлофан.
— Сразу как приехали, завели барашка, чтобы было хозяйство, — улыбается Куршут Белялович. — Теперь нас кормит корова. А еще вдвоем с Анифе получаем 980 гривен пенсии.
Каких-то выплат от государства как изгнанникам не получали. Так же не было возмещено утраченное в 1944-ом имущество. Питаются из собственного огорода — выращивают картофель, помидоры, баклажаны.
— Едим все, кроме сала, — говорит хозяин.
Каждую пятницу мужчина ходит в мечеть.
В настоящее время в Крыму 270 тысяч татар
В 1944 году Сталин обвинил татар в дезертирстве из Красной Армии и сотрудничестве с фашистами и выслал из Крыма. В изгнании погибло, по разным оценкам, от 15 до 46% татар.
В 1987 году они провели митинг протеста возле Кремля в Москве. После этого им позволили возвращаться на родину.
В настоящее время в Крыму живут 270 тыс. татар. Это — 15,1% от населения полуострова. Жилье имеют 143 тыс., из них 110 тыс. построили его сами. 33 тыс. татар жильем обеспечило государство.
Бахчисарай до 1783 года был столицей Крымского ханства. В настоящее время — районный центр с населением 30 тыс. человек.
Крымские татары имеют свой национальный флаг — синее полотнище с желтой буквой, которая напоминает перевернутый трезуб.
Игорь ПЕТРЕНКО
http://gpu-ua.info/index.php?&id=180970&lang=ru
Анифе Куршутова и Куршут Белялов поженились в изгнании
В Бахчисарае много объявлений на польском языке
Куршут Белялов с внучкой Эльзарой возле своего дома в Бахчисарае (фото: Игорь ПЕТРЕНКО)
Над Бахчисараем из динамика раздается голос муэдзина. Он сзывает к мечети на молитву. Полдень, жара. До Черного моря 45 км. Неофициальная столица крымских татар, как называют Бахчисарай, расположена в ущелье. Вокруг — горы. Город лежит как в получаше.
— Алла-а-а.... — раздается минут десять.
В мечети идет мусульманская служба. У дверей стоит обувь — туфли, сандалии, а также чей-то велосипед.
Возле кафе знакомлюсь с Умаром, 15 лет. Он школьник, подрабатывает летом в караван-сарае, рядом с кафе. Караван-сарай — это гостиный двор. Под деревьями в тени стоят помосты, на них лежат вышитые подушки. Тут едят и отдыхают татары и туристы. Можно есть и пить лежа. Умар ведет в гости к Куршуту Белялову. Проходим мимо одноэтажных домов из ракушняка и камня, крытых шифером. Иногда случаются повыше, с надстроенным деревянным вторым этажом. На заборах некоторых дворов висят объявления на польском языке о сдаче жилья.
— Поляки охотно ездят сюда, — объясняет Умар. — Почему-то им здесь нравится.
В Бахчисарае бывал поэт Адам Мицкевич. Его стихотворения поляки изучают в школе. Он написал сонет ”Бахчисарай”.
— Наши горы ниже, чем под Ташкентом, но красивее, — говорит парень.
Узбекских гор Умар никогда не видел, но слышал о них от родственников. Он родился уже в Крыму, когда его родители вернулись из Узбекистана.
Под горой на окраине города скопилось несколько домиков. Нам нужно в крайний. Калитка сделана из прутьев, перевязанных веревками и проволокой. Вместо замка — петля из шнурочка. Навстречу выходит Куршут Белялов, 79 лет. Его штаны подпоясаны веревкой. Клетчатая тенниска выгорела на солнце. Мужчина знает, кроме родного крымскотатарского языка, еще русский и узбекский.
— Узбекский близок к нашей, — объясняет Куршут Белялов. — А русский я учил сам. На украинском пока говорю плохо. Дети и внуки знают лучше.
Дом Белялов построил собственноручно. В нем нет телефона, водопровода, канализации, газа. Справа от дверей — рукомойник, сделанный из тазика. На стене в веранде висят ведра, корыта, миски. Старую стиральную машину хозяева используют как полочку для обуви и тряпок. Внучка хозяина Эльзара Белялова, 20 лет, хозяйничает возле холодильника ”Днепр”. На нем облупилась краска.
Нужно было почти 10 лет ежемесячно ходить к участковому
— Навсегда запомнил 18 мая 1944 года, — вспоминает Куршут Белялович день изгнания татар из Крыма. — Я же был взрослым уже, почти как она, — кивает на Эльзару.
Его семья — отец, мать, три брата, две сестры — жила в селе за 15 км от Бахчисарая.
— Утром мы еще спали. В дом ворвались солдаты: ”Подъем!”. Дали на сборы 15 минут. Что можно взять с собой? Ничего, только немного еды. Загнали нас на грузовики ”ЗИС” и ”Студебекер”, повезли под конвоем. Доставили на станцию Сюйрень — Танковое сейчас называется. Всех посадили в товарные вагоны. Некоторых отправили на Урал, а нас — в Ташкент. А оттуда еще 70 километров — в Аккурган, такой поселок. Он тогда назывался Сталино.
Эльзара приносит кофе-глясе с мороженым, сладости. Прислушивается к разговору, изредка подсказывает деду слово по-русски.
— Жизнь у узбеков бедная, глиняные дома, — вспоминает он. — Там окна нет, там дверей. Нас подселяли, узбеков ”уплотняли”.
Куршут Белялович отгоняет ладонью муху.
— Старшая сестра умерла от лихорадки. Потом отец умер, ему были 54 года, за ним иметь. Впоследствии сестра, на два года за меня младшая, также умерла.
Белялов работал пастухом коров, потом — ветеринаром. Потому у меня было молоко для семьи.
— Когда родители погибли, тетя говорит: время тебе невесту искать, — вспоминает он. — Я обручился из Анифе.
78-летняя Анифе Куршутова полулежит на кровати под одеялом в другой комнате: она недавно упала и сломала ногу. Под спину подложена подушка. Женщина совсем седая. Мягко улыбается. Разговаривает тихо, медленно.
— Мы прожили вместе с Куршутом 61 год, — говорит. — У нас пятеро детей — три сыновья и две дочки. Имеем уже 16 внуков, 6 правнуков.
В Сталино они с Куршутом работали в одном совхозе. Анифе была дояркой, а еще выращивала и собирала хлопок.
— Нас держали на подписке о невыезде, будто осужденных. Нужно было почти 10 лет ежемесячно ходить к участковому, — вспоминает Белялов. — Я не мог в соседний район поехать без разрешения. После смерти Сталина уже стало можно, кроме Крыма.
На полуостров в первый раз попал в 1966 году. Вспоминает, что билет на самолет Ташкент–Симферополь стоил 54 рубля. А перебирались семьей в Крым на протяжении 1988–1990 годов. Сначала купили дом для дочки, а потом, по соседству, построили для себя — из нестандартных досок, камней, ракушняка. Вместо некоторых окон натянули целлофан.
— Сразу как приехали, завели барашка, чтобы было хозяйство, — улыбается Куршут Белялович. — Теперь нас кормит корова. А еще вдвоем с Анифе получаем 980 гривен пенсии.
Каких-то выплат от государства как изгнанникам не получали. Так же не было возмещено утраченное в 1944-ом имущество. Питаются из собственного огорода — выращивают картофель, помидоры, баклажаны.
— Едим все, кроме сала, — говорит хозяин.
Каждую пятницу мужчина ходит в мечеть.
В настоящее время в Крыму 270 тысяч татар
В 1944 году Сталин обвинил татар в дезертирстве из Красной Армии и сотрудничестве с фашистами и выслал из Крыма. В изгнании погибло, по разным оценкам, от 15 до 46% татар.
В 1987 году они провели митинг протеста возле Кремля в Москве. После этого им позволили возвращаться на родину.
В настоящее время в Крыму живут 270 тыс. татар. Это — 15,1% от населения полуострова. Жилье имеют 143 тыс., из них 110 тыс. построили его сами. 33 тыс. татар жильем обеспечило государство.
Бахчисарай до 1783 года был столицей Крымского ханства. В настоящее время — районный центр с населением 30 тыс. человек.
Крымские татары имеют свой национальный флаг — синее полотнище с желтой буквой, которая напоминает перевернутый трезуб.
Игорь ПЕТРЕНКО
http://gpu-ua.info/index.php?&id=180970&lang=ru