Лит. понедельник. Вампилов
02/18/2008 | Лозина-Лозинский
Александр Вампилов. Исповедь начинающего
Психологический этюд
Коридор редакции. По коридору туда и обратно ходит, напевая
драматическую тему из второго действия "Риголетто", молодой человек в черном
костюме с бледным лицом. Испачканные в чернилах руки он заложил за спину и
нервно шевелит там большим пальцем.
Молодой человек. Ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля.
(Вздрагивая и останавливаясь.) Не знаю, как я кончу, но начал я плохо...
(Снова ходит.) Я проклинаю тот день и тот час, когда впервые сел писать
рассказы, мне ненавистны те люди, которые говорили мне, что у меня
получается, сколько раз я пытался бросить... (Останавливается.) Но легко
сказать "бросить писать!". (Распаляясь.) Можно избавиться от тысячи дурных
привычек и приобрести две тысячи хороших, можно стать вежливым, чутким,
бескорыстным, можно бросить курить, пить, можно бросить наконец жену, детей,
но - бросить писать?! Человек, раз напечатавший где-нибудь рассказ или
стихотворение, уже никогда не остановится писать. Это невозможно, так же,
как невозможно дураку перестать валять дурака!
(Усмехаясь.) Я аккуратно складываю все это в стол в тайной надежде, что
когда-нибудь эти бумаги схватит дрожащая рука исследователя.
Знаете, я болен. Пока я не сплю, меня беспрерывно сосет необъяснимое
беспокойство, словно в кармане у меня билет на какое-то прекрасное
единственное представление, а время уходит, уходит, и билет пропадает... По
ночам мне снятся запутанные сюжеты... и, знаете, я скажу вам больше: для
меня и жизнь моя - черновик. Да-да! Черновик, исчерканный, запутанный
черновик, в котором не разберется ни одна душа на свете.
(Несколко раз проходит туда и обратно. Грустно.) А обивать пороги
редакций, вы думаете, легко и весело? Придешь к иному редактору, принесешь
рассказ, а он эдак сквозь зубы: "Ну, что скажете?" Будто я пришел занимать
деньги или украсть пресс-папье с его стола. (Останавливается у двери с
табличкой "Редактор".)
Вот сейчас за этой дверью решается, будет ли напечатан мой новый
рассказишко или нет, Конечно, я надеюсь, но скорей всего его не возьмут. Мне
кажется, рассказ я писал вяло, с постыдным равнодушием к своим героям. Там
героиня у меня смеется, а когда я писал это место, я засыпал с ручкой в
руках. (Снова ходит.)
Говоря откровенно, вдохновения никакого вообще нет. Вдохновение
выдумали поэты, чтобы пустить пыль в глаза. Гонорар и тщеславие - вот
единственные двигатели творчества. Не верите? Прочитайте... э... впрочем, не
скажу кого, вы можете передать мои слова... Не вошедши в литературу, рано
впутываться в литературные интриги. (Останавливается у той же двери.) Пойду
узнаю, как рассказ. Впрочем, мне кажется, что войти надо немного погодя.
Почему? (Усмехается.) И раньше, пока я не занимался поэмами, у меня были
некоторые странности. Мои родные и знакомые смеялись над ними или
беспокоились. Теперь же никто не замечает этих странностей, все мне прощают
и ждут, видимо, от меня чего угодно. (Помолчав.) И правда, все может быть. Я
ничему не удивлюсь и сам, кажется, на все готов.
(Выходит. Его нет минуты две. Появляется. В лице перемена. Прячет
улыбку. Помолчав. Несколько раз прошелся.) Да... (Небрежно.) А вы знаете,
рассказец-то мой взяли. Редактор говорит: "Талантливо растете". Заметьте,
это сказал человек, которому льстить мне не имеет никакого смысла. Впрочем,
я и без него знаю, что я талантлив. (Смутившись всего на секунду.)
Согласитесь, что пишущий должен быть несколько самонадеян, иначе критик
задавит в нем автора.
Так вот в воскресенье в газете будет мой рассказ, полюбопытствуйте. Я
сталкиваю там два характера - игра света и тени, в духе Рембрандта.
Поинтересуйтесь. Там будет подписано: Лев Коровин. (С достоинством.) Это я.
Последний рассказ я писал с увлечением. Там у меня героиня плачет и,
представьте себе, когда я писал это место, я плакал тоже. И вы, может быть,
заплачете. (Бравируя.) Так вы поинтересуйтесь, не пожалеете. (Уходит,
насвистывая балладу герцога: "Постоянство, тяжелые цепи постоянства...")
Психологический этюд
Коридор редакции. По коридору туда и обратно ходит, напевая
драматическую тему из второго действия "Риголетто", молодой человек в черном
костюме с бледным лицом. Испачканные в чернилах руки он заложил за спину и
нервно шевелит там большим пальцем.
Молодой человек. Ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля.
(Вздрагивая и останавливаясь.) Не знаю, как я кончу, но начал я плохо...
(Снова ходит.) Я проклинаю тот день и тот час, когда впервые сел писать
рассказы, мне ненавистны те люди, которые говорили мне, что у меня
получается, сколько раз я пытался бросить... (Останавливается.) Но легко
сказать "бросить писать!". (Распаляясь.) Можно избавиться от тысячи дурных
привычек и приобрести две тысячи хороших, можно стать вежливым, чутким,
бескорыстным, можно бросить курить, пить, можно бросить наконец жену, детей,
но - бросить писать?! Человек, раз напечатавший где-нибудь рассказ или
стихотворение, уже никогда не остановится писать. Это невозможно, так же,
как невозможно дураку перестать валять дурака!
(Усмехаясь.) Я аккуратно складываю все это в стол в тайной надежде, что
когда-нибудь эти бумаги схватит дрожащая рука исследователя.
Знаете, я болен. Пока я не сплю, меня беспрерывно сосет необъяснимое
беспокойство, словно в кармане у меня билет на какое-то прекрасное
единственное представление, а время уходит, уходит, и билет пропадает... По
ночам мне снятся запутанные сюжеты... и, знаете, я скажу вам больше: для
меня и жизнь моя - черновик. Да-да! Черновик, исчерканный, запутанный
черновик, в котором не разберется ни одна душа на свете.
(Несколко раз проходит туда и обратно. Грустно.) А обивать пороги
редакций, вы думаете, легко и весело? Придешь к иному редактору, принесешь
рассказ, а он эдак сквозь зубы: "Ну, что скажете?" Будто я пришел занимать
деньги или украсть пресс-папье с его стола. (Останавливается у двери с
табличкой "Редактор".)
Вот сейчас за этой дверью решается, будет ли напечатан мой новый
рассказишко или нет, Конечно, я надеюсь, но скорей всего его не возьмут. Мне
кажется, рассказ я писал вяло, с постыдным равнодушием к своим героям. Там
героиня у меня смеется, а когда я писал это место, я засыпал с ручкой в
руках. (Снова ходит.)
Говоря откровенно, вдохновения никакого вообще нет. Вдохновение
выдумали поэты, чтобы пустить пыль в глаза. Гонорар и тщеславие - вот
единственные двигатели творчества. Не верите? Прочитайте... э... впрочем, не
скажу кого, вы можете передать мои слова... Не вошедши в литературу, рано
впутываться в литературные интриги. (Останавливается у той же двери.) Пойду
узнаю, как рассказ. Впрочем, мне кажется, что войти надо немного погодя.
Почему? (Усмехается.) И раньше, пока я не занимался поэмами, у меня были
некоторые странности. Мои родные и знакомые смеялись над ними или
беспокоились. Теперь же никто не замечает этих странностей, все мне прощают
и ждут, видимо, от меня чего угодно. (Помолчав.) И правда, все может быть. Я
ничему не удивлюсь и сам, кажется, на все готов.
(Выходит. Его нет минуты две. Появляется. В лице перемена. Прячет
улыбку. Помолчав. Несколько раз прошелся.) Да... (Небрежно.) А вы знаете,
рассказец-то мой взяли. Редактор говорит: "Талантливо растете". Заметьте,
это сказал человек, которому льстить мне не имеет никакого смысла. Впрочем,
я и без него знаю, что я талантлив. (Смутившись всего на секунду.)
Согласитесь, что пишущий должен быть несколько самонадеян, иначе критик
задавит в нем автора.
Так вот в воскресенье в газете будет мой рассказ, полюбопытствуйте. Я
сталкиваю там два характера - игра света и тени, в духе Рембрандта.
Поинтересуйтесь. Там будет подписано: Лев Коровин. (С достоинством.) Это я.
Последний рассказ я писал с увлечением. Там у меня героиня плачет и,
представьте себе, когда я писал это место, я плакал тоже. И вы, может быть,
заплачете. (Бравируя.) Так вы поинтересуйтесь, не пожалеете. (Уходит,
насвистывая балладу герцога: "Постоянство, тяжелые цепи постоянства...")
Відповіді
2008.02.18 | Tatarchuk
ого в нас письмеників. Все більше і більше
2008.02.18 | Chief
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
Ну эдак как Вы классика Вампилова сделали активистом Майдана2008.02.18 | Лозина-Лозинский
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
да,Татарчук, внимательнее надо быть, сконцентрированнее. Расширять свой общеобразовательный уровень и эрудицию. А эдак Вы еще и Синявского с Даниелем в крымские молодые писатели определите.2008.02.19 | недоброжелатель
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
Новость о невежестве татарчука с превеликим удовольствием разносится по всему крымскому интернет-сообществу.Теми,кто считает вас врагами.2008.02.19 | Tatarchuk
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
недоброжелатель пише:> Новость о невежестве татарчука с превеликим удовольствием разносится по всему крымскому интернет-сообществу.
Та ви що? Не знав що Вампілов це такий відомий пісьменник, що Татарчук просто зобов\язаний його знати
> Теми,кто считает вас врагами.
Хай розносять, дякую за рекламу - приходьте подивитися на людину яка не читала Вампілова
2008.02.19 | Театрал
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
Согласен. Ну, ставший известным драматург - "Прошлым летом в Чулимске", "Утиная охота" - не Булгаков и не даже не Володин.2008.02.19 | Лозина-Лозинский
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
Театрал пише:> Ну, ставший известным драматург - "Прошлым летом в Чулимске", "Утиная охота" - не Булгаков и не даже не Володин.
Не дотягивает? Слабоват? Вы это хотите сказать?
Напоминает споры "кто круче" - Фолкнер или Хемингуєй.
2008.02.19 | Tatarchuk
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
Лозина-Лозинский пише:> Театрал пише:
> > Ну, ставший известным драматург - "Прошлым летом в Чулимске", "Утиная охота" - не Булгаков и не даже не Володин.
>
> Не дотягивает? Слабоват? Вы это хотите сказать?
>
> Напоминает споры "кто круче" - Фолкнер или Хемингуєй.
Ну от, ще два автори
2008.02.19 | Chief
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
Театрал пише:> Согласен. Ну, ставший известным драматург - "Прошлым летом в Чулимске", "Утиная охота" - не Булгаков и не даже не Володин.
Любые сравнения, когда речь идет о творчестве, некорректны, но очень может быть, что "Утиная охота" - гораздо более важная и значимая вещь для литературы известного времени, чем произведения, к примеру, того же Александра Володина. К тому же не следует все-таки сравнивать протяженность творческой жизни Вампилова и Володина...
2008.02.19 | недоброжелатель
Re: ого в нас письмеників. Все більше і більше
Забавно,но Бекирова и "Маклай",не только единственныце (конечно,почти)представители крымских татар на этом "сайте коренного народа",но ещё и единственные,кто корректен и выдержан,Зато славяне Пилипенко и Стулов-образчик хамства и трусости.Наверно,из-того,что таких вещей не читали и не знают.Что там профессор Преображенский о шариковых и швондерах (точнее,БулгаковСогласен,спор неуместен.Но "Утиная охота",кажется стала для актёров своебразной проверкой-сыграть может лишь переживший.Смотрел её в исполнении Даля (фильм)и Хабенского-Пореченкова (спектакль) разные акценты,но задевают оба.Хотя фильм задел чуть больше,но на вкус и цвет...
2008.02.19 | Tatarchuk
і недоброзичливців теж все більшає
недоброжелатель пише:> Забавно,но Бекирова и "Маклай",не только единственныце (конечно,почти)представители крымских татар на этом "сайте коренного народа",но ещё и единственные,кто корректен и выдержан,Зато славяне Пилипенко и Стулов-образчик хамства и трусости.Наверно,из-того,что таких вещей не читали и не знают.Что там профессор Преображенский о шариковых и швондерах (точнее,Булгаков
Щото ви розбушевалися як дорослий. Спочатку приклади хамства та боягузства, ввічливий та хоробрий ви наш - фстудію.
Ну не цікавлюся я російською літературою, як вам це не дійде? Отака в мене вада.