Как козаки москалей из Крыма выбивали
04/22/2008 | Wrangler
Как козаки москалей из Крыма выбивали
Дмитрий ШУРХАЛО, 21.04.2008, 09:00
Крым в Брестском мирном договоре между Украинской Народной Республикой и центральными державами (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) не упоминался. Однако правительство УНР постановило взять под свой контроль весь военный и торговый флот Черного моря. В то же время было очевидно, что и немцы имеют виды на полуостров и на базирующийся там флот. Поэтому украинские власти решили первыми дойти до Севастополя и поставить союзников (а тогда еще лидеры УНР рассчитывали на равноправное партнерство) перед фактом.
К Севастополю наперегонки
10 апреля 1918 г. была создана Крымская группа армии УНР: около 5 тысяч штыков и сабель, 8 орудий, 10 броневиков, 2 бронепоезда (на то время – четверть всей армии). Ее возглавил подполковник Петр Болбочан, который получил приказ «тайно от немецких войск двигаться в Крым» и овладеть базой черноморского флота – Севастополем. 11 апреля Крымская группа из Харькова начала продвигаться к полуострову. Причем козакам пришлось преодолевать не только вооруженное сопротивление противника, но и козни союзников. Германские и австро-венгерские войска всячески блокировали продвижение украинских эшелонов (один раз это привело даже к железнодорожной аварии).
19 апреля украинцы совместно с немцами и белогвардейским отрядом полковника Дроздовского взяли Мелитополь и вышли к сивашским позициям. Большевики хорошо укрепили подступы к полуострову, установив там снятые с севастопольских фортов орудия. Немцы не видели возможности взять отлично укрепленные позиции без тяжелой артиллерии. Однако Болбочан пошел на хитрость. Пользуясь тем, что противник плохо ориентировался в ситуации, он сумел выдать свои части за отступающие красные войска. В ночь с 21 на 22 апреля сотня Второго Запорожского полка захватила заминированный Сивашский мост. Затем под прикрытием бронепоезда козаки выбили красных с линии обороны. В тот день украинские войска захватили Джанкой, а 24 апреля были уже в Симферополе и Бахчисарае.
Как вспоминал один из участников похода, «нигде по всей Украине не встречали украинские войска с таким восторгом, как делало это население Симферополя». И вряд ли он сильно преувеличивал. Дело в том, что, ведя борьбу с крымско-татарским Курултаем (аналог украинской Центральной рады), большевики развернули на полуострове массовый террор, и досталось не только крымским татарам. Так, лидер севастопольских большевиков Юрий Гавен (латыш Ян Дауман) впоследствии хвалился: «Я применил массовый красный террор, когда он еще партией официально не был признан». Как вспоминал находившийся тогда в Крыму генерал Петр Врангель, которому чудом удалось избежать смерти, «более тысячи человек, главным образом офицеры, были расстреляны… Особо кровавые дни пережил Симферополь». Поэтому не удивительно, что загнанные в горы крымско-татарские отряды увидели в украинцах своих союзников.
Однако вслед за украинскими в Крым вошли и немецкие войска. 26 апреля немцы окружили украинские части (за исключением кавалерийского полка, который ушел в горы) и выдвинули ультиматум: сложить оружие и покинуть Крым. Подполковник Болбочан занял круговую оборону и решил в случае чего пробиваться к Керченскому полуострову. Отступившие в горы кавалеристы завязали переговоры с украинскими флотскими организациями, чтобы вместе взять под контроль город-крепость или увести флот в Одессу... Кстати, известно, что 29 апреля на многих кораблях Черноморского флота были подняты украинские флаги. Но мало где упоминается, что порою они были подняты рядом с красными. А военное министерство УНР уверяло немцев, что «абсолютно ничего не знает о такой [Крымской] группе и приказов об операции в Крыму не давало»…
В итоге украинские войска покинули Крым (но ушли не разоруженные!), а большая часть флота ушла из Севастополя в Новороссийск.
Мы кормили их лошадок
В связи с тем, что крымско-татарские лидеры фактически поддержали украинцев, немцы в начале июня 1918 г. санкционировали создание на полуострове нового краевого правительства во главе с генералом Сулейманом (Матвеем) Сулькевичем. Впрочем, официально это правительство Берлин не признал.
«Положение Крыма было самое неопределенное, - вспоминал впоследствии гетман Павел Скоропадский. – Хозяйничали там немцы, чего они хотели достигнуть, нам было неизвестно, турки же вели пропаганду среди татар. Вместе с этим, несмотря на то, что Крым не принадлежал Украине, последняя несла целый ряд расходов и по эксплуатации железных дорог, и по содержанию почт и телеграфа, и даже такие подробности, как содержание конских депо, падало на нее».
Украинский МИД начал подготавливать почву для присоединения полуострова. «Какие-то молодые люди в украинских костюмах в Ялте и в окрестных городках убеждали публику сделаться украинцами, - иронизировал Скоропадский. - Это не имело, конечно, успеха, но и никому не вредило».
Крымское правительство повело себя в отношении Украины довольно враждебно. В ответ на одно из обращений Сулькевич в дерзкой форме ответил, «что он украинского языка не понимает и впредь настаивает на том, чтобы к его правительству обращались на русском».
«Все официальные сношения, как с немцами, австрийцами, так и со всеми другими государствами, с которыми Украина в то время имела сношения, происходили на украинском языке. Нам отвечали на своем языке… и не генералу Сулькевичу было менять заведенный порядок», - возмущался Скоропадский.
В свою очередь, один из крымских министров вспоминал: «С 25 июня по 9 сентября мы не получили ни одного требования, предложения или запроса Украины – с нами просто не разговаривали и всеми мерами добивались лишь одного – покорения Крыма».
В районе Перекопа некоторое время параллельно существовали украинские и крымские структуры власти. Дошло до вооруженных столкновений между гетманской Державной вартой и Краевой стражей. В итоге Украина установила экономическую блокаду полуострова, разорвав также почтово-телеграфную связь. Для экономики полуострова это имело самые печальные последствия, начались проблемы с хлебом (в Симферополе даже были введены хлебные карточки).
В сентябре 1918-го в Киеве при посредничестве немцев начались украино-крымские переговоры. Было достигнуто прелиминарное соглашение, что «Крым соединяется с Украиной на правах автономного края под единой Верховной властью Его Светлости Пана Гетмана». В ведении Киева находились бы только международные отношения, управление армией и флотом (впрочем, Крым мог иметь и собственные вооруженные формирования), железные дороги и финансы. При гетмане предусматривался статс-секретарь по крымским делам, который назначался гетманом из числа трех кандидатов, предложенных крымским правительством.
Крымцы, предлагавшие установить еще более широкий федеративный союз, своим самым большим достижением посчитали то, что на переговорах «с полной определенностью выяснилось... Украина отнюдь не рассматривает Крым как свою принадлежность, а, напротив, считается с фактически существующим положением, в силу которого Крым является отдельным, независимым от Украины, самостоятельным краем».
Кстати, представители крымских земств, которые конфликтовали с правительством Сулькевича, писали украинскому премьеру Федору Лизогубу о целесообразности присоединения Крыма к Украине на правах автономии: «Автономия Крыма – это путь к умиротворению внутренней вражды. На этом пути примирятся как крымские сепаратисты, так и те, кто живет надеждой на воссоздание великой России».
Вскоре ситуация круто изменилась. Уже в октябре 1918-го, когда поражение Германии в Первой мировой войне стало очевидным, те же земцы заявили, что «нам нечего соединяться сепаратно с отдельной частью быв. России, в особенности с такой, которая стоит против объединения России». В ноябре 1918-го от власти отказался Сулейман Сулькевич, а в декабре – Павел Скоропадский. И вопрос о присоединении Крыма к Украине актуализировался только в канун 300-летнего юбилея Переяславской рады.
Однако 90 лет назад их ясновельможность гетман Скоропадский сформулировал основополагающий постулат украинской политики относительно Крыма, актуальный по сей день: «Украина не может жить, не владея Крымом, это будет какое-то туловище без ног. Крым должен принадлежать Украине, на каких условиях – это безразлично, будет ли это полное слияние или самая широкая автономия, последнее должно зависеть от желания самих крымцев, но нам надо быть вполне обеспеченными от враждебных действий со стороны Крыма».
http://tribuna.com.ua/articles/history/161517.htm
Дмитрий ШУРХАЛО, 21.04.2008, 09:00
Крым в Брестском мирном договоре между Украинской Народной Республикой и центральными державами (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) не упоминался. Однако правительство УНР постановило взять под свой контроль весь военный и торговый флот Черного моря. В то же время было очевидно, что и немцы имеют виды на полуостров и на базирующийся там флот. Поэтому украинские власти решили первыми дойти до Севастополя и поставить союзников (а тогда еще лидеры УНР рассчитывали на равноправное партнерство) перед фактом.
К Севастополю наперегонки
10 апреля 1918 г. была создана Крымская группа армии УНР: около 5 тысяч штыков и сабель, 8 орудий, 10 броневиков, 2 бронепоезда (на то время – четверть всей армии). Ее возглавил подполковник Петр Болбочан, который получил приказ «тайно от немецких войск двигаться в Крым» и овладеть базой черноморского флота – Севастополем. 11 апреля Крымская группа из Харькова начала продвигаться к полуострову. Причем козакам пришлось преодолевать не только вооруженное сопротивление противника, но и козни союзников. Германские и австро-венгерские войска всячески блокировали продвижение украинских эшелонов (один раз это привело даже к железнодорожной аварии).
19 апреля украинцы совместно с немцами и белогвардейским отрядом полковника Дроздовского взяли Мелитополь и вышли к сивашским позициям. Большевики хорошо укрепили подступы к полуострову, установив там снятые с севастопольских фортов орудия. Немцы не видели возможности взять отлично укрепленные позиции без тяжелой артиллерии. Однако Болбочан пошел на хитрость. Пользуясь тем, что противник плохо ориентировался в ситуации, он сумел выдать свои части за отступающие красные войска. В ночь с 21 на 22 апреля сотня Второго Запорожского полка захватила заминированный Сивашский мост. Затем под прикрытием бронепоезда козаки выбили красных с линии обороны. В тот день украинские войска захватили Джанкой, а 24 апреля были уже в Симферополе и Бахчисарае.
Как вспоминал один из участников похода, «нигде по всей Украине не встречали украинские войска с таким восторгом, как делало это население Симферополя». И вряд ли он сильно преувеличивал. Дело в том, что, ведя борьбу с крымско-татарским Курултаем (аналог украинской Центральной рады), большевики развернули на полуострове массовый террор, и досталось не только крымским татарам. Так, лидер севастопольских большевиков Юрий Гавен (латыш Ян Дауман) впоследствии хвалился: «Я применил массовый красный террор, когда он еще партией официально не был признан». Как вспоминал находившийся тогда в Крыму генерал Петр Врангель, которому чудом удалось избежать смерти, «более тысячи человек, главным образом офицеры, были расстреляны… Особо кровавые дни пережил Симферополь». Поэтому не удивительно, что загнанные в горы крымско-татарские отряды увидели в украинцах своих союзников.
Однако вслед за украинскими в Крым вошли и немецкие войска. 26 апреля немцы окружили украинские части (за исключением кавалерийского полка, который ушел в горы) и выдвинули ультиматум: сложить оружие и покинуть Крым. Подполковник Болбочан занял круговую оборону и решил в случае чего пробиваться к Керченскому полуострову. Отступившие в горы кавалеристы завязали переговоры с украинскими флотскими организациями, чтобы вместе взять под контроль город-крепость или увести флот в Одессу... Кстати, известно, что 29 апреля на многих кораблях Черноморского флота были подняты украинские флаги. Но мало где упоминается, что порою они были подняты рядом с красными. А военное министерство УНР уверяло немцев, что «абсолютно ничего не знает о такой [Крымской] группе и приказов об операции в Крыму не давало»…
В итоге украинские войска покинули Крым (но ушли не разоруженные!), а большая часть флота ушла из Севастополя в Новороссийск.
Мы кормили их лошадок
В связи с тем, что крымско-татарские лидеры фактически поддержали украинцев, немцы в начале июня 1918 г. санкционировали создание на полуострове нового краевого правительства во главе с генералом Сулейманом (Матвеем) Сулькевичем. Впрочем, официально это правительство Берлин не признал.
«Положение Крыма было самое неопределенное, - вспоминал впоследствии гетман Павел Скоропадский. – Хозяйничали там немцы, чего они хотели достигнуть, нам было неизвестно, турки же вели пропаганду среди татар. Вместе с этим, несмотря на то, что Крым не принадлежал Украине, последняя несла целый ряд расходов и по эксплуатации железных дорог, и по содержанию почт и телеграфа, и даже такие подробности, как содержание конских депо, падало на нее».
Украинский МИД начал подготавливать почву для присоединения полуострова. «Какие-то молодые люди в украинских костюмах в Ялте и в окрестных городках убеждали публику сделаться украинцами, - иронизировал Скоропадский. - Это не имело, конечно, успеха, но и никому не вредило».
Крымское правительство повело себя в отношении Украины довольно враждебно. В ответ на одно из обращений Сулькевич в дерзкой форме ответил, «что он украинского языка не понимает и впредь настаивает на том, чтобы к его правительству обращались на русском».
«Все официальные сношения, как с немцами, австрийцами, так и со всеми другими государствами, с которыми Украина в то время имела сношения, происходили на украинском языке. Нам отвечали на своем языке… и не генералу Сулькевичу было менять заведенный порядок», - возмущался Скоропадский.
В свою очередь, один из крымских министров вспоминал: «С 25 июня по 9 сентября мы не получили ни одного требования, предложения или запроса Украины – с нами просто не разговаривали и всеми мерами добивались лишь одного – покорения Крыма».
В районе Перекопа некоторое время параллельно существовали украинские и крымские структуры власти. Дошло до вооруженных столкновений между гетманской Державной вартой и Краевой стражей. В итоге Украина установила экономическую блокаду полуострова, разорвав также почтово-телеграфную связь. Для экономики полуострова это имело самые печальные последствия, начались проблемы с хлебом (в Симферополе даже были введены хлебные карточки).
В сентябре 1918-го в Киеве при посредничестве немцев начались украино-крымские переговоры. Было достигнуто прелиминарное соглашение, что «Крым соединяется с Украиной на правах автономного края под единой Верховной властью Его Светлости Пана Гетмана». В ведении Киева находились бы только международные отношения, управление армией и флотом (впрочем, Крым мог иметь и собственные вооруженные формирования), железные дороги и финансы. При гетмане предусматривался статс-секретарь по крымским делам, который назначался гетманом из числа трех кандидатов, предложенных крымским правительством.
Крымцы, предлагавшие установить еще более широкий федеративный союз, своим самым большим достижением посчитали то, что на переговорах «с полной определенностью выяснилось... Украина отнюдь не рассматривает Крым как свою принадлежность, а, напротив, считается с фактически существующим положением, в силу которого Крым является отдельным, независимым от Украины, самостоятельным краем».
Кстати, представители крымских земств, которые конфликтовали с правительством Сулькевича, писали украинскому премьеру Федору Лизогубу о целесообразности присоединения Крыма к Украине на правах автономии: «Автономия Крыма – это путь к умиротворению внутренней вражды. На этом пути примирятся как крымские сепаратисты, так и те, кто живет надеждой на воссоздание великой России».
Вскоре ситуация круто изменилась. Уже в октябре 1918-го, когда поражение Германии в Первой мировой войне стало очевидным, те же земцы заявили, что «нам нечего соединяться сепаратно с отдельной частью быв. России, в особенности с такой, которая стоит против объединения России». В ноябре 1918-го от власти отказался Сулейман Сулькевич, а в декабре – Павел Скоропадский. И вопрос о присоединении Крыма к Украине актуализировался только в канун 300-летнего юбилея Переяславской рады.
Однако 90 лет назад их ясновельможность гетман Скоропадский сформулировал основополагающий постулат украинской политики относительно Крыма, актуальный по сей день: «Украина не может жить, не владея Крымом, это будет какое-то туловище без ног. Крым должен принадлежать Украине, на каких условиях – это безразлично, будет ли это полное слияние или самая широкая автономия, последнее должно зависеть от желания самих крымцев, но нам надо быть вполне обеспеченными от враждебных действий со стороны Крыма».
http://tribuna.com.ua/articles/history/161517.htm