06/06/2008 | Гульнара Бекирова

"...архив, библиотеку, научный центр, который бы безотлагательно задался целью внести в коллективную память крымскотатарского народа имя каждого погибшего в изгнании соотечественника".

---------

Депортация крымских татар в официальных документах и в исторической памяти народа

Выступление на II Международном симпозиуме "Филология, история и культура крымских татар: традиции и современность"


Выселение крымскотатарского народа с исторической родины - Крыма является без преувеличения ключевым событием в истории народа ХХ века. Не случайно и сегодня, спустя шесть десятилетий, митинги памяти жертв геноцида 18 мая собирают многие тысячи людей в Крыму, а также во всех без исключения диаспорах и общинах крымских татар. Убеждена, и спустя годы память об этом трагическом событии будет жить в памяти и в сердцах людей.

Оценивая значение депортации с точки зрения развития национального самосознания крымских татар, следует отметить, что изгнание, годы на чужбине и сегодня являются теми факторами национального самосознания, которые консолидируют и цементируют крымскотатарский этнос.

Сегодня трудно представить, что всего полтора десятилетия назад мы узнавали о депортации крымскотатарского народа из рассказов наших родных, да из документов национального движения. В условиях подцензурных СМИ и фальсифицированной историографии даже упоминание о выселении было невозможно и служило причиной для репрессий активистов национального движения за возвращение в Крым. В это невозможно поверить, но даже документ о выселении – Приказ Государственного Комитета Обороны «О крымских татарах» от 11 мая 1944 года был рассекречен только в 1990 году.

Революционные перемены в политической и общественной жизни Советского Союза в середине 1980-х и особенно его закономерная кончина в 1991 году благотворно повлияли на развитие историографии. А после принятия 14 ноября 1989 года Декларации Верховного Совета СССР “О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав” был снят негласный запрет на исследования по крымскотатарской проблематике. Появились первые работы, посвященные крымскотатарскому национальному движению, написанные в основном по материалам сам- издата.

Рассекречивание архивных материалов в первой половине 1990-х позволило начать изучение послевоенной истории крымских татар, в том числе историю депортации 1944 года, уже с привлечением ранее недоступных документов партийно-правительственных органов. Ныне опубликовано уже немало книг и статей об этом веховом периоде в истории народа. Существенным вкладом в источниковую базу стал сборник в двух книгах, включающих воспоминания очевидцев событий: Депортация крымских татар: как это было. Симферополь. Ч.1, 2004; ч.2, 2005.

Тема депортации постоянно находится в фокусе внимания крымскотатарской прессы («Голос Крыма», «Полуостров», «Авдет», «Къырым», «Янъы Дюнья»; бюллетеня киевского Центра информации и документации крымских татар «Кримськи студії»).

Таким образом, анализируя историографическую ситуацию в изучении истории депортации крымских татар, можно констатировать: за последние полтора десятка лет сделан по-настоящему качественный скачок. Сегодня наметился этап детализации и генерализации уже имеющихся сведений. Накоплен определенный корпус знаний о депортации, однако немало вопросов остаются еще открытыми и ждут своего научного изучения – например, достаточно противоречивые данные имеются о статистике смертности депортации - в пути, в первые годы на чужбине; здесь актуальной задачей является сопоставление и верификация официальной статистики и статистики национального движения. До сих пор мы не знаем, что же случилось на Арабатской стрелке и вообще – правда ли это, либо миф – и действительно ли там были затоплены крымские татары, которых энкавэдисты не успели вывезти. Официальные документы молчат об этом эпизоде, и в то же время мы знаем об аналогичной акции геноцида в чеченском ауле Хайбах, когда будучи не в состоянии обеспечить транспортировку жителей этого аула, внутренние войска согнали их в колхозную конюшню и подожгли. Тех, кто пытался бежать, расстреливали. Подробности этой трагедии удалось восстановить благодаря генерал-полковнику Степану Кашурко, который в конце 1940-х участвовал в депортационных мероприятиях в Эстонии, но ему хватило мужества признать свою вину, а в 1960-е годы, еще в советское время, заняться расследованием геноцида в Хайбахе. Есть ли такие живые свидетели трагедии на Арабатской стрелке? Было бы крайне важно их найти.

Таким образом, в исследовании темы депортации крымских татар еще много неясного и неизведанного. Не случайно интерес историков к теме не затухает, как не ослабевает боль тех, кто потерял в депортации своих близких, тех, чьими судьбами столь жестоко распорядился сталинский режим… Особое значение изучение данной темы приобретает еще и потому, что и сегодня, спустя два десятка лет после начала массовой репатриации не определен статус крымскотатарского народа в Украине, а крымскотатарская проблема не получила правового решения.

Думаю, новый импульс в изучении темы дадут и применение новых методик исследований, и, разумеется, обнаружение, создание (применительно к материалам устной истории) и научное освоение новых источников. В своем выступлении я хотела бы более подробно остановиться именно на этом аспекте и рассказать о некоторых комплексах ранее неизвестных (т.е. неопубликованных) документов о депортации 1944 года.

Некоторое время назад в Российском государственном военном архиве (РГВА) я обнаружила комплекс материалов, целиком посвященный депортации крымских татар из Судакского региона Крыма. Это обширный массив документов, в которых тщательно, очень скрупулезно прописана «военно-чекистская операция по выселению спецконтингента» из Крыма. Посмотрим на экран. Такие схемы есть практически по каждой Судакской деревне. Подробно подсчитан «спецконтингент» по деревням, детально расписаны время выселения, маршруты и пути следования машин с людьми… И вот уже отправляются в Центр победные реляции об успешном завершении «военно-чекистской операции»: «Несмотря на короткий подготовительный период (3 дня) и отсутствие необходимого времени для тщательного учета и изучения переселяемого спецконтинента, местности и населенных пунктов в сжатые сроки для проведения самой операции, а также привлечение с хода 298 стрелкого полка, армянского и грузинского пограничных отрядов к операции, части дивизии с поставленными перед ними задачей справились».

Не может не поражать: в то время когда советские солдаты, в том числе крымские татары, сражались на фронтах, Сталин и его окружение фактически вели войну с собственными гражданами, осуществляя на всем протяжении войны выселение целых народов и этнических групп из мест их исконного проживания.

Официальные документы достаточно редко содержат ценную для историка информацию антропологического свойства – т.е. те сведения, которые собственно и рассказывают о повседневной жизни и быте людей. И здесь на помощь могут (а применительно к нашей теме просто обязаны) прийти очевидцы событий 1944 года. Личные свидетельства в изучении истории депортации крымских татар – важнейший компонент исследования.

Историки хорошо знают: устные источники создают необходимое в современном исследовании антропологическое измерение, а в некоторых случаях – и вовсе являются единственными носителями информации. Как пишет по этому поводу английский историк Пол Томпсон: «История приобретает новое измерение, как только в качестве «сырья» начинает использоваться жизненный опыт самых разных людей… Поскольку большинство существующих архивных документов отражает точку зрения властей, неудивительно, что суд истории чаще всего выносит решения в пользу сильных мира сего. Устная история, напротив, создает условия для куда более справедливого суда: можно вызвать свидетелей из низших классов, из числа обездоленных или побежденных».

Устные источники позволяют заговорить тем, кто был лишен права голоса. Их личный опыт, многие годы находившийся под спудом, в совокупности и целостности демонстрирует практику выживания целого народа. Именно поэтому, прежде чем подготовить к изданию данный массив документов, я опубликовала вопросы к очевидцам депортации из Судакского района, которые были недавно опубликованы в газете «Авдет».

Актуальной задачей исследователя является обнаружение и выявление новых документов.

Буквально за несколько дней до моего приезда на этот форум житель Мелитополя Смаил Люманов передал мне документ, который я считаю уникальным – во всяком случае мне в ходе моих многолетних архивных разысканий подобные материалы не попадались.

Это – дневник его сестры, которой на момент выселения в 1944 году было 20 лет, Зылхи Люмановой, жительницы деревни Тавбодрак, который она вела в пути, в эшелоне. Вот этот альбом.

Сильно выцветшие за эти 64 года строки, написанные простым карандашом, сегодня являются возможно единственным синхронным отражением выселения. На пяти страничках дневника немного эмоций. Очевидно, что девушка не стремилась, а возможно и боялась демонстрировать в дневнике свои чувства и переживания. Лишь изредка прорывается – «Эльвида, Къырым, эльвида Тавбодрак»… В надписях на крымскотатарском языке очень подробно фиксируется путь – что естественно: не знавшие куда, на сколько времени они едут, люди наверняка надеялись, что вскоре вернутся обратно. И в этом смысле, конечно же, необходимо было знать дорогу назад. Могли ли предположить крымские татары, что их путь домой растянется на многие десятилетия, и лишь в конце 1980-х, после тяжелой борьбы с советским режимом, крымские татары вернутся на родину? Могла ли знать Зылха, что она больше никогда не вернется в родной Тавбодрак?

Жизнь молодой цветущей девушки оборвется уже через год после выселения – 5 июля 1945 года Зылха Люманова умрет от брюшного тифа в Ургуте Самаркандской области. Там же, в местах спецпоселений, остались могилы многих и многих ее соотечественников…

* * *

В одной из своих статей ректор вуза, в стенах которого мы сегодня находимся, Февзи Якубов написал: «Учитесь у евреев», имея в виду культ образования, царящий в еврейском социуме, и тягу к интеллектуальной деятельности, имманентную ментальности этого народа. Все это верно. Хочу добавить к этому еще вот что. Нам нужно учиться у евреев не только этому, но и умению помнить свою национальную трагедию и своих соотечественников.

Возможно, многие из вас уже догадались, что я имею в виду.

Для евреев Холокост, или Шоа, или Катастрофа – это синонимы – это грандиозный символ единства еврейской нации. Я убеждена, для крымских татар депортация 1944 года – та же Катастрофа и такой же символ единства и солидарности.

Посмотрите, какое значение для консолидации еврейской нации имело создание историко-мемориального комплекса Яд-Вашем да и само понятие «холокост». Думаю, для крымских татар уже назрела необходимость подумать о своем Яд-Вашеме – национальном мемориале, цель которого должна быть сформулирована как – увековечение памяти каждого соотечественника, погибшего в результате депортации.

Да, у нас во многих населенных пунктах Крыма есть памятники жертвам депортации, а наш симпозиум и вовсе начался с посещения монумента «Возрождение». Это очень хорошо. Однако на мой взгляд, пора задуматься и о комплексе, которые бы включал в себя музей, архив, библиотеку, научный центр, который бы безотлагательно задался целью внести в коллективную память крымскотатарского народа имя каждого погибшего в изгнании соотечественника. Делать это нужно без промедления. Ведь если Яд-Вашем был основан уже в 1953 году, то с момента депортации крымских татар прошло более шести десятилетий, и это означает, что люди уходят, а с ними уходят и только им известные знания о том времени.

Наверное, многие назовут меня мечтательницей и фантазеркой, но я очень верю, что память о наших предках, оставшихся в местах изгнания, будет для нас, ныне живущих, той движущей силой, которая поможет преодолеть наши сегодняшние проблемы, нашу бедность и вернуть их имена из небытия... Я очень надеюсь, что когда в следующий раз мы соберемся в этом зале, уже будет заложен первый камень в мемориальный комплекс памяти жертв геноцида крымских татар.

Гульнара Бекирова (Москва)

http://mejlis.org/index.php?option=com_content&task=view&id=353&Itemid=26