Страничка истории. На конгрессе славистов вт. пол. 80-х ...
09/24/2008 | Лозина-Лозинский
собирали подписи в поддержку Мустафы Джемилева.
Довлатов. "Филиал".
Он как корреспондент Голоса Америки приехал на некий конгресс в Л.-А. (Калифорния, США). Описывает одно из заседаний.
Религиозные семинары проходили в церковной библиотеке. Там собирались православные, иудаисты, мусульмане, католики. Каждой из групп было выделено отдельное помещение. В перерыве среди участников начали циркулировать документы. Иудаисты собирали подписи в защиту Анатолия Щаранского. Православные добивались освобождения Глеба Якунина. Сыны ислама хлопотали за Мустафу Джемилева.Католики пытались спасти Иозаса Болеслаускаса. С подписями возникли неожиданные трудности. Иудаисты отказались защищать православного Якунина. Православные не захотели добиваться освобождения еврея Щаранского. Мусульмане заявили, что у них собственных проблем хватает. А католики вообще перешли на литовский язык.
Тут в кулуарах симпозиума появились Литвинский и Шагин. Оба были в прошлом знаменитыми диссидентами. Они довольно громко разговаривали и курили. Казалось, что они слегка навеселе.
– В чем дело? – спросили Литвинский и Шагин. Им объяснили, в чем дело.
– Ясно, – проговорили Литвинский и Шагин, – тащите сюда ваши документы. Сначала они подписали бумагу в защиту Щаранского. Потом – меморандум в защиту Якунина. Потом – обращение в защиту Джемилева. И наконец – петицию в защиту Болеслаускаса.
К Литвинскому и Шатину приблизился священник Аристарх Филадельфийский. Он сказал: – Вы проявили истинное человеколюбие! Как вы достигли такого нравственного совершенства?! Кто вы? Православные, иудаисты, мусульмане, католики? – А мы неверующие, – сказали Литвинский и Шагин. – Как же вы здесь оказались? – Да, в общем то, случайно. Просто так, гуляли и зашли…
Довлатов. "Филиал".
Он как корреспондент Голоса Америки приехал на некий конгресс в Л.-А. (Калифорния, США). Описывает одно из заседаний.
Религиозные семинары проходили в церковной библиотеке. Там собирались православные, иудаисты, мусульмане, католики. Каждой из групп было выделено отдельное помещение. В перерыве среди участников начали циркулировать документы. Иудаисты собирали подписи в защиту Анатолия Щаранского. Православные добивались освобождения Глеба Якунина. Сыны ислама хлопотали за Мустафу Джемилева.Католики пытались спасти Иозаса Болеслаускаса. С подписями возникли неожиданные трудности. Иудаисты отказались защищать православного Якунина. Православные не захотели добиваться освобождения еврея Щаранского. Мусульмане заявили, что у них собственных проблем хватает. А католики вообще перешли на литовский язык.
Тут в кулуарах симпозиума появились Литвинский и Шагин. Оба были в прошлом знаменитыми диссидентами. Они довольно громко разговаривали и курили. Казалось, что они слегка навеселе.
– В чем дело? – спросили Литвинский и Шагин. Им объяснили, в чем дело.
– Ясно, – проговорили Литвинский и Шагин, – тащите сюда ваши документы. Сначала они подписали бумагу в защиту Щаранского. Потом – меморандум в защиту Якунина. Потом – обращение в защиту Джемилева. И наконец – петицию в защиту Болеслаускаса.
К Литвинскому и Шатину приблизился священник Аристарх Филадельфийский. Он сказал: – Вы проявили истинное человеколюбие! Как вы достигли такого нравственного совершенства?! Кто вы? Православные, иудаисты, мусульмане, католики? – А мы неверующие, – сказали Литвинский и Шагин. – Как же вы здесь оказались? – Да, в общем то, случайно. Просто так, гуляли и зашли…
Відповіді
2008.09.24 | Лозина-Лозинский
Из Довлатова
"А ведь я, формально рассуждая, интеллектуал. Так почему же мои грезы столь убоги?""Филиал"
2008.09.24 | Лозина-Лозинский
еще
Абрикосов – поэт. И голова у него работает по своему:– Кстати, о фамилиях. Ответь мне на такой вопрос. Почему Рубашкиных сколько угодно, а Брючниковых, например, единицы? Огурцовы встречаются на каждом шагу, а где, извини меня, Помидоровы?
Он на секунду задумался и продолжал:
– Почему Столяровых миллионы, а Фрезеровщиковых – ни одного?
Еще одна короткая пауза, и затем: – Я лично знал азербайджанского критика Шарила Гудбаева. А вот Хаудуюдуевы мне что то не попадались.
Абрикосов заметно воодушевился. Голос его звучал все тверже и убедительнее: – Носовых завались, а Ротовых, прямо скажем, маловато. Тюльпановы попадаются, а Георгиновых я лично не встречал.
Абрикосов высказывался с нарастающим пафосом: – Щукиных и Судаковых – тьма, а где, например, Хариусовы или, допустим, Форелины?
В голосе поэта зазвучали драматические нотки: – Львовых сколько угодно, а кто встречал хоть одного человека по фамилии Тигров?