Рассматривается очередной «закон-пустышка» о депортированных?
03/03/2009 | Mustafa
текст статьи размещен на сайте QHA. Дата: 2009/02/16
автор Рустем Аблятиф
abdulatif@qha.com.ua
http://www.qha.com.ua/yazar.php?id=28
Приближается очередной день Памяти жертв депортации крымскотатарского народа из Крыма, 18 мая этого года мы отметим 65 годовщину Депортации крымскотатарского народа. Замечание о том, что за 22 года репатриации крымских татар на Родину, Украина, как государство, так и не удосужилась принять законодательный акт о восстановлении прав этнических групп, ранее депортированных по национальному признаку, уже набило оскомину. Этот позорный, в общем, для украинского государства, факт отмечается как украинскими экспертами, так и международным сообществом.
В преддверии 65-ой годовщины Депортации, Кабинет Министров Украины на своем заседании единогласно утвердил законопроект Закона Украины «О восстановлении прав лиц, депортированных по национальному признаку». Данный законопроект был представлен на рассмотрение правительства его разработчиком - Государственным комитетом Украины по делам национальностей и религий. Теперь согласно решению Кабмина законопроект будет направлен на рассмотрение Верховной Рады Украины.
Как сказано в официальном сообщении, «целью закона является установление правовых оснований для реализации государственной политики в сфере обустройства, адаптации и интеграции депортированных лиц и членов их семей в украинское общество, обеспечение соответствующих условий для развития их культуры, национальных традиций и т.д.»
Казалось бы, ранее депортированные крымские татары и остальные меньшинства должны радоваться такому факту. Ведь скоро, возможно даже к 18 мая, законодатели рассмотрят и примут такой долгожданный закон. Но изменит ли кардинально его принятие жизнь крымских татар? Оправдает ли этот закон, в случае своего принятия, чаяния и надежды крымскотатарского народ?
Анализируя содержание данного законопроекта, приходишь к печальным выводам.
Противоречие кроется уже в самом названии законопроекта: депортировали по национальному признаку, массово, как цельный народ, а права восстанавливают индивидуально, каждого «лица» отдельно!
Напомним, что само понятие «депортация» определяется как «государственная политика бывшего СССР по отношению к представителям отдельных национальностей (курсив – наш), которая включала в себе принудительное переселение лиц по национальному признаку с мест их постоянного проживания».
Законопроект избегает трактовки этой «государственной политики» как преступной и умалчивает о ее репрессивном характере, которая, к тому же, была внесудебным коллективным наказанием. Умалчивает законопроект и о том, представители каких «отдельных национальностей» были подвергнуты депортации именно по национальному признаку. Понятно, что авторы законопроекта сознательно избегают терминов, таких как «народ» или даже «этническая группа», которые бы указывали на коллективный характер восстанавливаемых прав, используя неконкретное определение «отдельные национальности», некорректное, как с правовой, так и с научной точки зрения. Также, в законопроекте не указываются этнические группы, за принадлежность к которым подверглись «насильственному переселению» представители «отдельных национальностей» и, собственно, откуда, из какого региона или регионов, они были депортированы. Подобная неконкретность, по крайней мере, удивительна для законодательного акта, который призван регулировать правоотношения в этой непростой сфере.
Что касается «депортированного лица», разработчики существенно сузили круг этих лиц, к этой категории были отнесены лица, непосредственно подвергшиеся репрессиям и дети этих лиц, родившиеся до возвращения родителей в места их проживания. Понятно, что в основе рассуждений авторов проекта закона лежали экономические мотивы: чем меньше «депортированных лиц», тем меньше ресурсов государство должно будет выделять на их нужды. Тем более, их круг, с каждым годом, будет неуклонно снижаться ввиду естественной убыли.
Из текста законопроекта не ясно именно какие права ранее депортированных подлежат восстановлению. «Депортированному лицу» гарантируется лишь право возвращения в места, где он проживал на момент депортации. А также, «право на бесплатную консультацию по вопросам приобретения статуса депортированного лица» в уполномоченных государственных органах.
В тоже время государство не берет на себя ответственность за репатриацию ранее депортированных лиц, а также их обустройство на родной земле. Законопроектом предусматривается, что государство лишь «содействует созданию условий для обустройства, трудоустройства, обеспечения землёю, жильём, сохранения и развития этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности», а также, «добровольному возвращению депортированных лиц в места постоянного проживания, адаптации и интеграции в украинское общество». В этой части законопроект вступает в определённое противоречие с известными научными постулатами, поскольку этническая, культурная, языковая и религиозная самобытность являются больше характеристиками этнического сообщества, и их сохранение и развитие возможны только в группе. Таким образом, согласно разработчикам проекта, государство будет содействовать соблюдению коллективных прав у индивидуумов. Впрочем, тенденция отрицания коллективных прав крымских татар имеет давнюю историю, еще с времен президентства Леонида Кравчука. Достаточно вспомнить официальное письмо тогдашнего министра иностранных дел Украины Геннадия Удовенко (а также руководителя Руха и «большого друга крымских татар»), направленное Верховному Комиссару ОБСЕ по делам национальных меньшинств Максу Ван дер Стулу в 1995 году, которое демонстрирует позицию властей Украины – акцент именно на индивидуальных правах депортированных, а не на коллективных правах крымскотатарского народа. К сожалению, остаётся догадываться, что означают термины «адаптация и интеграция в украинское общество». Не секрет, что многими в крымскотатарском обществе эти термины воспринимаются как синонимы «принудительной ассимиляции» крымских татар, ведущей к потере национальной самоидентичности.
Не совсем понятно из текста законопроекта, что даёт конкретному крымскому татарину статус «депортированного лица». Какими правами он наделяется при получении этого правового статуса, какие льготы предусмотрены законодательством для лиц, получивших этот статус? Анализируя статью законопроекта о финансировании мероприятий по восстановлению прав депортированных лиц, можно сделать вывод, что «депортированное лицо» имеет право на компенсацию стоимости проезда и провоза багажа при возвращении, выделение одноразовой материальной помощи на завершение строительства индивидуального жилья, а также, при необходимости, предоставление жилья, построенного или приобретённого за счет средств госбюджета, бюджета Крыма или местных бюджетов. Что же дает упомянутый статус человеку, уже проживающему в Крыму и, худо-бедно, но обустроившемуся на Родине?
Если, в качестве резюме, сказать, что, при условии его принятия, закон декларативен, это ничего не сказать. Он пуст по своему содержанию. Он не только ничего не даёт ранее депортированным крымскотатарскому народу и другим национальным меньшинствам Крыма, но и существенно ухудшает их положение, если сравнивать данный законопроект, не только с ранее разработанными законопроектами о восстановлении прав депортированных, но, и в сравнении с уже существующей нормативно-правовой базой, наработанной правительством Украины. Следует сделать всё возможное и даже невозможное, но не допустить принятие закона о восстановлении прав депортированных в такой редакции.
Принцип «нам нужен хоть какой-нибудь закон» не применим в данной ситуации. Иногда отсутствие закона лучше, чем принятие подобной «пустышки».
автор Рустем Аблятиф
abdulatif@qha.com.ua
http://www.qha.com.ua/yazar.php?id=28
Приближается очередной день Памяти жертв депортации крымскотатарского народа из Крыма, 18 мая этого года мы отметим 65 годовщину Депортации крымскотатарского народа. Замечание о том, что за 22 года репатриации крымских татар на Родину, Украина, как государство, так и не удосужилась принять законодательный акт о восстановлении прав этнических групп, ранее депортированных по национальному признаку, уже набило оскомину. Этот позорный, в общем, для украинского государства, факт отмечается как украинскими экспертами, так и международным сообществом.
В преддверии 65-ой годовщины Депортации, Кабинет Министров Украины на своем заседании единогласно утвердил законопроект Закона Украины «О восстановлении прав лиц, депортированных по национальному признаку». Данный законопроект был представлен на рассмотрение правительства его разработчиком - Государственным комитетом Украины по делам национальностей и религий. Теперь согласно решению Кабмина законопроект будет направлен на рассмотрение Верховной Рады Украины.
Как сказано в официальном сообщении, «целью закона является установление правовых оснований для реализации государственной политики в сфере обустройства, адаптации и интеграции депортированных лиц и членов их семей в украинское общество, обеспечение соответствующих условий для развития их культуры, национальных традиций и т.д.»
Казалось бы, ранее депортированные крымские татары и остальные меньшинства должны радоваться такому факту. Ведь скоро, возможно даже к 18 мая, законодатели рассмотрят и примут такой долгожданный закон. Но изменит ли кардинально его принятие жизнь крымских татар? Оправдает ли этот закон, в случае своего принятия, чаяния и надежды крымскотатарского народ?
Анализируя содержание данного законопроекта, приходишь к печальным выводам.
Противоречие кроется уже в самом названии законопроекта: депортировали по национальному признаку, массово, как цельный народ, а права восстанавливают индивидуально, каждого «лица» отдельно!
Напомним, что само понятие «депортация» определяется как «государственная политика бывшего СССР по отношению к представителям отдельных национальностей (курсив – наш), которая включала в себе принудительное переселение лиц по национальному признаку с мест их постоянного проживания».
Законопроект избегает трактовки этой «государственной политики» как преступной и умалчивает о ее репрессивном характере, которая, к тому же, была внесудебным коллективным наказанием. Умалчивает законопроект и о том, представители каких «отдельных национальностей» были подвергнуты депортации именно по национальному признаку. Понятно, что авторы законопроекта сознательно избегают терминов, таких как «народ» или даже «этническая группа», которые бы указывали на коллективный характер восстанавливаемых прав, используя неконкретное определение «отдельные национальности», некорректное, как с правовой, так и с научной точки зрения. Также, в законопроекте не указываются этнические группы, за принадлежность к которым подверглись «насильственному переселению» представители «отдельных национальностей» и, собственно, откуда, из какого региона или регионов, они были депортированы. Подобная неконкретность, по крайней мере, удивительна для законодательного акта, который призван регулировать правоотношения в этой непростой сфере.
Что касается «депортированного лица», разработчики существенно сузили круг этих лиц, к этой категории были отнесены лица, непосредственно подвергшиеся репрессиям и дети этих лиц, родившиеся до возвращения родителей в места их проживания. Понятно, что в основе рассуждений авторов проекта закона лежали экономические мотивы: чем меньше «депортированных лиц», тем меньше ресурсов государство должно будет выделять на их нужды. Тем более, их круг, с каждым годом, будет неуклонно снижаться ввиду естественной убыли.
Из текста законопроекта не ясно именно какие права ранее депортированных подлежат восстановлению. «Депортированному лицу» гарантируется лишь право возвращения в места, где он проживал на момент депортации. А также, «право на бесплатную консультацию по вопросам приобретения статуса депортированного лица» в уполномоченных государственных органах.
В тоже время государство не берет на себя ответственность за репатриацию ранее депортированных лиц, а также их обустройство на родной земле. Законопроектом предусматривается, что государство лишь «содействует созданию условий для обустройства, трудоустройства, обеспечения землёю, жильём, сохранения и развития этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности», а также, «добровольному возвращению депортированных лиц в места постоянного проживания, адаптации и интеграции в украинское общество». В этой части законопроект вступает в определённое противоречие с известными научными постулатами, поскольку этническая, культурная, языковая и религиозная самобытность являются больше характеристиками этнического сообщества, и их сохранение и развитие возможны только в группе. Таким образом, согласно разработчикам проекта, государство будет содействовать соблюдению коллективных прав у индивидуумов. Впрочем, тенденция отрицания коллективных прав крымских татар имеет давнюю историю, еще с времен президентства Леонида Кравчука. Достаточно вспомнить официальное письмо тогдашнего министра иностранных дел Украины Геннадия Удовенко (а также руководителя Руха и «большого друга крымских татар»), направленное Верховному Комиссару ОБСЕ по делам национальных меньшинств Максу Ван дер Стулу в 1995 году, которое демонстрирует позицию властей Украины – акцент именно на индивидуальных правах депортированных, а не на коллективных правах крымскотатарского народа. К сожалению, остаётся догадываться, что означают термины «адаптация и интеграция в украинское общество». Не секрет, что многими в крымскотатарском обществе эти термины воспринимаются как синонимы «принудительной ассимиляции» крымских татар, ведущей к потере национальной самоидентичности.
Не совсем понятно из текста законопроекта, что даёт конкретному крымскому татарину статус «депортированного лица». Какими правами он наделяется при получении этого правового статуса, какие льготы предусмотрены законодательством для лиц, получивших этот статус? Анализируя статью законопроекта о финансировании мероприятий по восстановлению прав депортированных лиц, можно сделать вывод, что «депортированное лицо» имеет право на компенсацию стоимости проезда и провоза багажа при возвращении, выделение одноразовой материальной помощи на завершение строительства индивидуального жилья, а также, при необходимости, предоставление жилья, построенного или приобретённого за счет средств госбюджета, бюджета Крыма или местных бюджетов. Что же дает упомянутый статус человеку, уже проживающему в Крыму и, худо-бедно, но обустроившемуся на Родине?
Если, в качестве резюме, сказать, что, при условии его принятия, закон декларативен, это ничего не сказать. Он пуст по своему содержанию. Он не только ничего не даёт ранее депортированным крымскотатарскому народу и другим национальным меньшинствам Крыма, но и существенно ухудшает их положение, если сравнивать данный законопроект, не только с ранее разработанными законопроектами о восстановлении прав депортированных, но, и в сравнении с уже существующей нормативно-правовой базой, наработанной правительством Украины. Следует сделать всё возможное и даже невозможное, но не допустить принятие закона о восстановлении прав депортированных в такой редакции.
Принцип «нам нужен хоть какой-нибудь закон» не применим в данной ситуации. Иногда отсутствие закона лучше, чем принятие подобной «пустышки».