Продовження роботи О.Бондаренка (філософія)
01/14/2003 | Володимир Б.
О.Я. Бондаренко ГАЛИЛЕО-XXI. Четыре века спустя вновь становится актуальным вопрос: Земля круглая или плоская?
Философия
Анализируя приведенную выше модель вращающейся Вселенной, мы неизбежно придем к выводу: уж очень Вселенная напоминает квантовые объекты (атомы, элементарные частицы), по крайней мере, внешне. Сложная структура{Квантовая теория гравитации Кадырова и Асанбаевой рассматривает структуру также и у элементарных частиц.}, вращающиеся слои – орбитали, потенциальный барьер и т.п. Здесь мы делаем первое допущение, совершенно не нужное сегодняшней физике: законы микромира и макромира в достаточной степени схожи, во всяком случае, аналогия между ними гораздо большая, чем это было принято считать до сих пор. Конечно, полной аналогии нет и быть не может. Но главное просматривается: мы имеем дело по существу не с разными законами применительно к микромиру и макромиру, а с общим набором законов, которые лишь формально выражаются по-разному и конкретизируются применительно к различным этажам мироздания. Далее следует совсем уж угрожающий вывод: так ли уж совершенны релятивистская механика {Требующая подключения теории относительности, рассматривающая движение тел со скоростями, близкими к скорости света, на гигантских, космических расстояниях. Образно говоря, – механика макродвижения, движения в космосе.} и квантовая механика? А действительно ли они должны принципиально различаться между собой, и не являются ли они чрезмерно усложненными, нарочито “раздутыми”, намеренно оторванными от реального мира?..
Напомним, что сегодня физика считается наукой весьма разношерстной и чрезмерно узкоспециализированной. Как писал Н.Винер, “нынешняя физика представляет собой ряд отдельных теорий, которые еще ни одному человеку не удалось убедительно согласовать между собой” (“Я – математик”. М., Наука, 1967, с.105). Правая рука не ведает, что творит левая. У ядерщиков – свои законы, у астрофизиков – свои и т.д. Чем многообразнее законы (а также физические разделы, физические теории и т.п.), тем лучше; можно сказать и так: больше законов, хороших и разных!
Физические теории и разделы по существу конкурируют между собой. Большую часть ХХ века верх одерживала квантовая физика; считалось, пишет В.Л.Гинзбург, что “микрофизика – это соль земли, а занятие макрофизикой – деятельность второго сорта” (“О физике и астрофизике”. М., Наука, 1990). Отличительной чертой микрофизики явилось как раз подчеркивание исключительности своих законов: не трудитесь, мол, представить себе законы, действующие в микромире, – не раз писалось в научно-популярных книгах, – они в принципе не представимы и не имеют ничего общего с законами макромира.
В этих условиях по существу затормозилось развитие классической физики (созданной до ХХ века) и электродинамики в частности. В.А.Ацюковский признает: “Мы живем уже 150 лет на уравнениях Максвелла, не продвигаясь в этих вопросах ни на шаг” (“Материализм и релятивизм. Критика методологии современной теоретической физики”. М., Энергоиздат, 1992). Ученые до сих пор не знают, что такое электрический ток! А А.А.Шляпников пишет: “Классическая школа, весьма малочисленная, отчасти любительская, имея ничтожные средства, сделала величайшие открытия, пользу которых мы ежедневно видим и в доме, и в цехе… Современная физика в тысячи раз мощнее. Это целые города ученых, гигантские сооружения, настоящая индустрия науки и мощный поток финансов в нее. Где же ее великие открытия? Нет таких. Оглянитесь вокруг себя: видите ли Вы предметы, которые создала или хотя бы которых коснулась современная физика последней половины века, после изобретения транзистора? Нет таких предметов ни в дому, ни в цехе, разве что лазер. О “гигантских успехах” современной физики говорят не предметы и факты, а только она сама”. И далее: “Построенные современной физикой теории основаны на ложных сведениях… Понять и принять их, будучи в здравом уме, невозможно. Их можно выучить, но невозможно согласовать с фактами, примириться с алогизмами. Но даже этот свой дефект современная школа направляет к своему возвышению над обществом и во вред ему, пропагандируя следующее. Наше неприятие ее теорий современная школа объясняет тем, что “бытовое” мышление, “обычная” логика и “так называемый здравый смысл” большинства людей “не способны к пониманию глубинных свойств материи”, что для этого нужна некая “высшая форма мышления”, которой якобы она обладает. И действительно, ее теории, даже в популярном изложении, остаются людям непонятными, что еще раз показывает людям их ущербность, умственное превосходство над ними какой-то группы сверхчеловеков, и служит как бы научным доказательством различию людей по высоте ума… Создается научная база для социальных теорий человеческого неравенства…” (“Истинные возможности классической физики и ложные основы современной”) { А.Шляпников в своей работе резко выступает против современной физики – квантовой механики и теории относительности, обвиняя их в чрезмерном усложнении простых задач. Он отстаивает возможности классической физики, электродинамики – напомним, в классических разделах идея общности законов просматривается более четко и ясно, чем в физике последующих дней. В частности Шляпников предъявляет претензии появившемуся в 1910- 1920-е годы объяснению строения атома: именно тогда, по его мнению, начиная с постулатов Бора, физика ступила на ложный путь. По Шляпникову, электрон, вращаясь вокруг ядра, излучает, и ядро также излучает, но излучение их противофазно, что приводит к тому, что атом в целом как система не излучает, вся энергия остается в атоме. Отсюда следует, что вопросы устройства и “жизни” атома в целом (до пределов ядра) может решать электродинамика и совсем не обязательно было разрабатывать специальную механику (квантовую), усложняя задачу. По Бору же, напомним, электрон не излучает – именно последнее обстоятельство поставило в свое время физиков в тупик. Боровский взгляд на вещи по существу абстрагируется от такой вещи, как ядро; Бор вообще не брал во внимание ядро (можно сказать, принимал его за точечный объект, лишенный каких бы то ни было свойств). Взгляд Шляпникова относительно прост, Бора – достаточно сложен; вместе с тем, взгляд Шляпникова укладывается в рамки теории Кадырова, а взгляд Бора – нет.}.
Таким образом, искусственно усложняя законы природы, стремясь к излишнему многообразию разделов физики и физических школ, противопоставляя {О противопоставлении см. сноску в начале текста.} себя всем остальным, ученые – в данном случае узкие специалисты – создают нечто вроде своей игры, играя в которую, они чувствуют себя востребованными, приносящими пользу. Однако в реальной действительности их игра, начиная с какого-то момента, переходит из интенсивной фазы в фазу экстенсивную, и разобщенность приносит свои плоды: наука начинает тормозиться в своем развитии.
Парадокс в том, что идея о вращающейся Вселенной совершенно не нужна той группе “сверхчеловеков”, на которую ссылается Шляпников. Она чужда им, поскольку при определенных обстоятельствах может затруднить продолжение игры.
Принципиальный пересмотр идеи устройства Вселенной отнюдь не безобиден, как это может показаться на первый взгляд. Он приведет к пониманию единства природы и оспорит утверждение о разности законов микромира и макромира, тем самым уничтожив в корне принцип – или, точнее, физическую парадигму – относительности (одно относительно любого другого, точка А относительна точки Б, наблюдатель относителен события, одни законы сосуществуют с другими законами и т.п.). Единство – на то и единство, что в его основе лежит понимание общности всего и вся: одно есть внешнее выражение другого, формы могут разниться при одинаковой сущности, универсальном содержании, точка А сливается с точкой Б {Их различают лишь уровни, своеобразная внутренняя иерархия – об уровневом подходе см. ниже. Их различают лишь уровни, своеобразная внутренняя иерархия – об уровневом подходе см. ниже.}, наблюдатель отождествляется с событием, например, исследователь становится элементарной частицей или Вселенной, наконец, законы, которым подчиняется вся эта система, общие – мы можем говорить лишь об иерархии этих законов, ибо в соответствии с тем или иным уровнем допустимо ставить вопрос о внешнем выражении законов. Вообще, размышляя об Абсолюте, уместнее вести речь не о законах, а о законе – едином универсальном законе, которому подчиняется Мир и мы в нем как составная часть Мира.
Такой подход основан не на дифференциации (аналитическом усложнении, бесконечном продвижении от простого к сложному), а, наоборот, на интеграции (синтетическом переходе к простому, универсальному, намеренном отказе от усложнения, абстрагировании от него).
Физике в этих условиях неизбежно придется отказаться от выделения квантовых законов в нечто самостоятельное. Это будет не просто революция. Это будет страшный удар по существующим научно-исследовательским проектам, которые, надо сказать, сегодня достаточно щедро финансируются, удар по размеренной и сытой жизни университетских городков, наконец, удар по чувству собственного достоинства физиков – узких специалистов, желающих иметь свою игру и отвоевавших “место под солнцем”.
На рубеже XX–XXI веков теоретическая физика переживает затянувшийся кризис. Это ни для кого не секрет. Даже нобелевские премии даются за открытия, сделанные 20-35 лет назад… Л.Д.Ландау писал: “…Основные представления о пространстве и времени, а также основные законы, которые мы до сих пор считали несомненными, в чем-то нехороши. Где-то в фундамент науки надо внести поправки” (“Физика для всех”. М., Наука, 1974, с.391). Но в сложившейся ситуации менять что-либо невыгодно. Проще не замечать очевидного и упорно твердить, что Вселенная расширяется и был Большой взрыв, а тем, кто в этом сомневается, пригрозить, как Галилею, костром. Культурным, цивилизованным “костром” – применительно к условиям XXI века.
Теория вращающейся Вселенной резко упрощает Мир. Но разве упрощение – это обязательно плохо?.. Согласитесь, есть разница между матом в три хода и матом в пятьдесят ходов, где партия специально затягивается для того, чтобы зрители оценили красоту и изящество игры. Принцип наименьшего действия говорит о простоте природы и ее стремлению к подлинному, а не кажущемуся, совершенству. Трехмерный мир – простейший из всех возможных, и непонятно, почему природе приписывают желание создать четырехмерные, пяти-, семи- и даже одиннадцатимерные миры. Сферическая форма Вселенной есть наиболее универсальная форма, исключающая непроизводительные затраты энергии, и непонятно, почему от природы ждут Вселенную-цилиндр {Гипотезой цилиндрического мира называется гипотеза Эйнштейна об искривленном мировом пространстве и неискривленном времени.} или Вселенную-бесконечность, не имеющую каких-либо пределов, а следовательно, не обязанную по-настоящему экономить энергию.
Физика ХХ века исчерпала себя. Вернее, не сама физика, а методология, на которой физика основана (см. опять работу В.А. Ацюковского “Критика методологии современной теоретической физики”). Физики давно и безуспешно пытаются создать т.н. теорию единого поля, или Теорию Великого Объединения (ТВО) {“В отличие от физики XVIII и XIX вв., пытающейся понять внутреннюю суть явлений и сводящей сложные явления к поведению элементов, участвующих в этих явлениях, физика ХХ в. фактически сняла эти цели. Целями развития некоторых областей физики стало подразумеваться создание внутренне непротиворечивого описания с помощью все более усложняющегося математического аппарата. В качестве же самой важной, стратегической цели физики в целом представлена задача создания Теории Великого Объединения (ТВО), т.е. такой теории, которая позволит единым математическим приемом охватить все частные теории, что и докажет единство всех явлений природы. Но не понимая внутреннюю суть явлений, имея лишь их частное описание, всегда принципиально неполное, нет оснований надеяться на то, что объединение различных физических явлений, описания которых тоже существенно неполны, можно сделать вообще”, - Н.А.Денисова. “В чем заблуждаются физики?”.}. Об этой теории мечтали Лоренц, Эйнштейн, Дирак… Парадокс в том, что в рамках существующей методологии создать ее невозможно. Измените методологию – и ключик дастся в руки. А изменить ее можно, лишь перешагнув через себя, возвысившись над довлеющими авторитетами, научившись идти непроторенным путем, а не повторяя шаг в шаг сделанные кем-то ошибки.
“Авторитеты появляются тогда, когда кончается здравый смысл”, - писал Рон Хаббард.
Теорию Кадырова, которую почти сразу же после ее создания в 1990-х гг.{ Начало разработки теории относится к 1960-м. В 1989 появилась работа по квантовой теории гравитации, в 1996 – по общей теории гравитации. В 2000–2001 гг. вышли работы, в которых теория представлена в обобщающем, законченном виде. См. также перечень литературы, приведенный в данном сборнике.} бишкекские физики подвергли осмеянию, можно рассматривать как альтернативу существующей физике. Возможно, эта теория не идеальна – автору как неспециалисту трудно судить, но главное, что она по существу указывает путь из тупика, куда физика загнала сама себя.
Напомним, что в основе этой теории лежат два момента: Вселенная вращается и в мире существует только одно фундаментальное физическое силовое поле – гравиинертное, которое предстает перед исследователем поочередно то в форме электромагнитного, то в форме гравитационного, то в форме ядерного поля. Условия, при которых возможно сказанное, просты: система координат должна быть абсолютной, а скорость света в вакууме – относительной.
Ведь, если вдуматься, это очень просто: у Эйнштейна все системы координат относительны и скорость света – постоянна, а у Кадырова – наоборот.
Вот это наоборот приводит нас к идее создания “физики наоборот”, так сказать, физики шиворот-навыворот, которую в известном смысле можно рассматривать как зеркальное отражение того, что уже сделано на сегодняшний день. Там, где беспомощна нынешняя физика, приходит на помощь физика Кадырова. Они просто дополняют друг друга.
Это можно уподобить евклидовой и неэвклидовой геометрии. И та, и другая, в общем-то, недолюбливают друг друга, но в равной степени нужны для понимания и описания математических процессов.
И все же подходы Эйнштейна и Кадырова не равноценны. Зеркальными в прямом смысле их назвать нельзя. Физика ХХ столетия принципиально не может создать теорию единого поля (Теорию Великого Объединения), поскольку основана на идее относительности, т.е. противопоставления, всего и вся, выработке бесконечных множеств, существующих вокруг нас, со всеми их нюансами и оттенками, на дезинтеграции целого. Физика Кадырова буквально основана на простоте. Идея объединения пронизывает ее. Без единства теории Кадырова существовать не могут. Именно поэтому данное учение и получило название ВОФТЕП, т.е. всеобщая физическая теория единого поля { Другой вариант, которого придерживается автор статьи в своих работах, – ТЕП(Би), т.е. бишкекская версия теории единого поля.}.
В этой, новой, физике наоборот всё очень странно. Форма теряет смысл, но зато акцент переносится на содержание, сущность. Иными словами, внешнее не рассматривается { Внешние формы, а также все их разновидности оставляются за существующей наукой, которая, собственно, и занимается феноменологией, т.е. систематизацией и описанием того, что она видит вокруг себя.}, а внутреннему уделяется особое внимание. Структура не важна – важна функция, причем – вот интересно! – понимая функцию, мы тем самым познаем и структуру. То, что в традиционной физике было абсолютным, здесь становится относительным, и наоборот (об этом шла речь выше в тексте). В обычной физике множество ИСО, т.е. инерциальных систем отсчета { Система отсчета, относительно которой тело находится под действием инерции: покоится либо движется прямолинейно, равномерно, поступательно. Например, инерциальной системой отсчета может являться Земля – для наблюдателей на земле, либо самолет – если тело находится внутри летящего самолета, и наблюдатели находятся там же и т.д. Согласно традиционной физике, инерциальных систем отсчета имеется бесконечное множество.}, здесь – только одна, зато универсальная, единая. В обычной физике идет противопоставление прямой и кривой { Сначала была прямая – в классической механике Ньютона она занимала почетное место, а Вселенная Ньютона была трехмерным, т.е. евклидовым, пространством, в котором и могли теоретически существовать бесконечные прямые. С появлением теории относительности возникло противопоставление: мир Ньютона – мир Эйнштейна. У Эйнштейна прямых не было и вместе с тем они были: так, с точки зрения самого тела, оно могло лететь в пространстве по прямой траектории, а с точки зрения наблюдателя – по искривленной, т.к. пространство искривляется. Т.е. прямые есть и вместе с тем их как бы нет, в зависимости от точки зрения и от скорости – если скорость в “земных” пределах, то используется механика Ньютона с ее прямыми, а если скорость релятивистская (“космическая” скорость, близкая к скорости света, требующая подключения теории относительности), – то используется релятивистская механика, которая прямых не признает. Опять противопоставление: прямая – кривая!} и соответственно евклидового и неэвклидового (риманового) пространств, здесь – их соединение в одно целое (строго говоря, здесь соединяются в единое целое евклидово пространство и оба известных, противоположных друг другу, неэвклидовых: пространство Римана и пространство Лобачевского, но детально в этой статье мы рассматривать не будем). В обычной физике все тела падают на землю с одинаковой скоростью (вновь о равноправии физических процессов!), здесь – скорость зависит от химического состава тел и соответственно от барионного заряда { Гипотеза т.н. “пятой силы” впервые рассмотрена физиками в 1986 г. В ней прямо признается, что тела падают на землю с разными скоростями (правда, разница на практике микроскопически мала); это выходит из анализа знаменитого эксперимента Этвеша. Гипотеза по существу до сегодняшнего дня не доказана – в отрыве от теории Кадырова; она сильно смущает западных физиков, т.к. от нее отдает антиэйнштейновским “душком”. Подробнее см., например, в журнале “Наука и жизнь” №1 за 1988 г.}. В обычной физике приоритет отдается открытым системам, здесь – закрытым, причем дается новое определение закрытых систем. Обычная физика по-особому относится к симметрии (А симметрично Б, одно симметрично другому – тут и относительность, и столь любимое противостояние); на идее симметрии основана идея пар кварков. Но в физике Кадырова симметрии нет, есть асимметрия. Соответственно теряет смысл категория равновесия, ей на смену приходит такое понятие как оптимальность (и стрела оптимальности с ее односторонне направленным развитием процессов), а метод оптимизации выходит чуть ли не на передний план. Привычная физика отрицает “упорство” тел в сохранении изначально выбранного состояния { Сравните с классическим определением первого закона механики самим Ньютоном: “Всякое тело продолжает удерживаться в своем состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние”. Т.е. телам здесь приписывается некое “упорство”. Современная формулировка закона убирает упоминание об “упорстве”, тем самым несколько искажая мысль Ньютона: “Всякое тело сохраняет состояние покоя или равномерного прямолинейного движения, если действие со стороны других тел не изменяет этого состояния”. Любопытно, что здесь ставятся в один ряд покой и неускоренное движение, они как бы равноценны, относительны друг друга: как у Ньютона, так и у современных физиков. Особенность новой физики в том, что она: а) возвращается к ньютоновскому “упорству” тел и б) отрицает равенство покоя и движения. Т.е. возврат к Ньютону и вместе с тем как бы не возврат – появляется что-то новенькое.}, новая физика – настаивает на “упорстве”, хотя видит его природу в принципе наименьшего действия: находиться в неускоренном состоянии энергетически выгоднее, чем в состоянии ускорения. Движение существующая физика рассматривает как внешний акт (перемещение тела в пространстве, видимое со стороны наблюдателем, т.е. движение носит относительный характер). Новая физика рассматривает движение как внутренний акт (последовательное изменение качественных состояний тела, изменения “в себе”, определяемые без стороннего наблюдателя, т.е. движение носит абсолютный характер). Наконец, элементарные частицы в привычной физике являются точечными объектами (почти лишенными внутренних свойств, состоящими из самих себя), а в физике Кадырова – квантовыми объектами (имеющими внутреннюю структуру и соответственно обладающими рядом вытекающих отсюда свойств).
И т.д. и т.п.
Новая физика, повторимся, очень странная. Но внутренне она непротиворечивая, и это важно. Однако придти к пониманию этой физики можно только через допущение о вращающейся Вселенной. Пустите в свой дом теорию вращающейся Вселенной! – и вы получите в руки как ее следствие колоссальный аппарат принципиально новой науки, мощнейшее оружие в управлении материей. Ему подвластно всё: антигравитация, прямое вмешательство в микромир (не наблюдая за ним со стороны и не разрушая его, а отождествляя себя с квантовыми объектами, познавая их внутренние тайны), воздействие на Вселенную и управление процессами в ней. Человек никогда не сможет физически перемещаться во Вселенной. Но что мешает ему сделать обратный процесс: придвинуть к себе тот участок Вселенной, который его интересует?
В этом – глубинный смысл теории единого поля!
Новая физика основана на идее Абсолюта. Здесь нужно уточнить, что продвижение к Абсолюту имеет промежуточные уровни. Так мы приходим к пониманию иерархии физических процессов. В самом деле, законы, с точки зрения новой физики, одни, но вот формы проявления их зависят от уровня! Микромир – один из уровней (низший), макромир – другой (высший). Однако существует и множество промежуточных уровней. Имея дело с уровнями, нам приходится найти математическое описание перехода с уровня на уровень. Что значит уровень закрыт? Где потолок, позволяющий понять, что система готова перейти на другой уровень (в надсистему)? Потолком как раз служит высший коэффициент оптимальности – отсюда следует целая философия оптимальности, что и как считать оптимальным для того или иного уровня; стрела оптимальности, упоминаемая раньше, здесь становится рабочим инструментом этой философии.
Продвижение внутри уровня – непрерывно, переход с уровня на уровень – дискретен. Так непрерывное и дискретное становятся разными фазами суть одного процесса.
Выше говорилось о том, что ИСО (инерциальная система отсчета) в новой физике только одна. Добавим: но зато в ней появляется множество уровней наблюдения. На смену вертикальному, так сказать, подходу приходит подход горизонтальный. В существующей физике только один уровень. Иными словами, для нее характерна линейность: законов, понятий – это когда все они выстраиваются в “линию” и образуется просто сплошной ряд перечислений: один закон, другой, третий и т.д. (варианты: точка А, точка Б, точка В и т.д.; один раздел физики, другой раздел физики, третий и т.д.; все они равноценны для исследователя, все относительны друг друга). Чтобы это было проще понять, приведем пример типичного линейного ряда: кинетическая энергия, потенциальная энергия, магнитная энергия, электрическая энергия, механическая энергия, тепловая энергия и т.д. и т.п., ряд можно продолжать заполнять различными видами (формами) энергии.
Новая физика так не будет делать. Она не работает с формами. Она поставит вопрос по-другому: у нас есть разные уровни, значит, какая-то энергия будет находиться иерархически выше, а какая-то – ниже. Собственно говоря, это – одна и та же энергия, но, так сказать, в разных своих циклах. Движение важнее, чем покой, ибо движение активно, а покой – пассивен. Мы не можем ставить знак равенства между активным и пассивным (это присуще линейности), активность выше по уровню. Следовательно, кинетическая энергия будет замыкать уровень сверху ( = 1), а потенциальная – снизу ( = 0). Стрела оптимальности подсказывает нам идеальный (задуманный природой) переход: от неоптимального к оптимальному, или от пассивного – к активному, от потенциальной энергии – к кинетической (от электрической – к магнитной, от тепловой – к механической, от гравитации – к инерции, от ускоренного движения – к неускоренному). Почему? Потому что это удовлетворяет принципу наименьшего действия (коэффициент оптимальности измеряется по шкале OY, причем чем он выше, тем соответственно меньшее действие производится, т.е. = 1 является более выгодным энергетическим состоянием по сравнению с = 0; при достижении = 1 система может выйти на следующий уровень, 1 обратится в и процесс начинается по новой, но, естественно, на другом уровне). Отсюда: кинетическая энергия одного уровня может представать перед нами потенциальной энергией другого уровня, это зависит от уровня наблюдений.
Естественно, в повседневной жизни мы не наблюдаем процесс самопроизвольного перехода от потенциальной энергии к кинетической (от тепловой к механической и т.д.) – во всяком случае, на нашем с вами уровне { Но не на уровне Вселенной в целом.}. Почему? Существуют дополнительные условия, которые конкретизируют единые законы применительно к тому или иному – нашему, например, – уровню. Новая физика также изучает их { Дополнительные условия исчезают по мере продвижения по уровням вверх. На высшем уровне – Вселенной в целом – никаких дополнительных условий нет, и поэтому стрела оптимальности проявляет себя в чистом виде. Что отсюда вытекает? Смотрите выше объяснение невозможности тепловой смерти Вселенной.}.
Коренным образом в этой физике меняется взгляд на механику. Выше упоминалось, что движение здесь носит не относительный, а абсолютный характер, т.е. для того, чтобы понять, что тело движется, не нужен ни ориентир, ни наблюдатель со стороны, тело “само” может определить, что оно находится в состоянии движения по изменениям, происходящим в нем (приращение или убывание массы, скорости, производимой работы, выделяемой теплоты и т.п.).
Если движение абсолютно, значит, оно уже не является чем-то внешним; оно теперь – внутреннее. Как быть в том случае, когда ориентиров на стороне нет? А нужны ли они?.. Сосредоточимся на наших внутренних ощущениях. Вот мы набираем скорость – пошло приращение ускорения, и мы это чувствуем. Вот пошло убывание ускорения – и это нам понятно. Если мы перестали что-либо чувствовать внутри себя (т.е. нет никакого изменения скорости, массы, энергии, производимой работы, выделяемой теплоты и т.д.), то, следовательно, мы находимся в состоянии инерции: инерции равномерного прямолинейного движения или инерции покоя. Либо на уровне 1, либо на уровне 0. А при действии ускорения мы соответственно продвигаемся от уровня к уровню: от 0 к 0,5 (приращение ускорения), 0,5 (максимум ускорения, – напряжение системы – достигло предельного значения) и далее от 0,5 к 1 (убывание ускорения).
Таким образом, наше внутреннее позволяет нам судить о движении и его характере, причем довольно точно.
Проделаем мысленный эксперимент. Ляжем на пол машины, чтобы ничего не видеть по сторонам, заткнем уши и начнем двигаться (нас повезли). На ощупь мы будем фиксировать в специальной схеме любые изменения в себе, т.е. последовательную смену всех кинестетических и органических ощущений. Для чистоты эксперимента можно подсоединить датчики к телу. Вот пошло приращение ускорения – мы понимаем это и фиксируем его интенсивность и длительность, далее наступил предел приращения, вот пошло убывание ускорения, остановка, поворот, затем снова набор скорости и т.п. – всё это мы совершенно ясно и отчетливо чувствуем. На нашей схеме (где мы всё отмечали) появляется график – изломанная кривая, отражающая динамику наших внутренних ощущений:
Примечание. График может быть и трехмерным, если на нем фиксировать внутреннее ощущение пространственного перемещения тела – мы ведь можем почувствовать, в каком направлении осуществляется поворот: вправо, влево и т.п.
Если эксперимент сделан безукоризненно точно, то этого графика достаточно. Впоследствии мы можем вернуться в исходную точку, сесть за руль автомобиля, закрыть глаза и заткнуть уши (напоминаю, мы проделываем мысленный, чистый эксперимент в лабораторных условиях) и – полностью повторить весь свой путь, пользуясь на ощупь только лишь имеющимся графиком. Главное – заново, один к одному, пережить все “записанные” ощущения.
Любой исследователь может повторить весь наш путь по сделанным “записям”.
Любопытно, что в такой системе мы не нуждаемся в знании траектории. Мало того, скажем больше: если движение имеет абсолютный характер, то само понятие траектории теряет физический смысл.
Теперь давайте наложим друг на друга два графика: сделанный нами (внутренний) и сделанный наблюдателем со стороны, который извне фиксировал маршрут нашего автомобиля (внешний). Мы увидим, что они совпадут – не по форме, конечно, а по содержанию. Там, где мы чувствовали поворот (например, уровень 0,5), сторонний наблюдатель отметил этот поворот на плане, там, где мы имели дело с чистым инерционным движением (скажем, уровень 1), наблюдатель зарисовал прямой маршрут по скоростной магистрали и т.д. и т.п. Т.е. совпадут, так сказать, крайние позиции – точки изменений или, наоборот, отсутствия каких-либо изменений (соответственно уровни 0, 0,5, 1). Даже ускорение нашего автомобиля наблюдатель мог бы высчитать с помощью секундомера – и это ускорение также совпало бы с нашими (“записанными”) переживаниями. Но ведь внешний наблюдатель пользовался классической системой? Его наблюдения основывались на механике Ньютона? Он-то ВИДЕЛ траекторию движения?! Отсюда вывод: вы, пользуясь совпадением внешней и внутренней схем, можете – лично для себя – по-иному взглянуть на механику Ньютона! Так сказать, шиворот-навыворот, не извне, а изнутри, исходя из своих пережитых ощущений. Естественно, при этом вы не будете пользоваться понятием траектории.
Все физические законы универсальны и неизменны. Они будут общими для внешней и внутренней механики. Но сам взгляд на эти законы, так сказать, толкование их может быть двояко: относительное (линейное, со стороны) и абсолютное (уровневое, как бы изнутри). Таким образом, все законы в принципе могут быть переписаны.
Внутренняя механика является зеркальным отражением внешней. Естественно, она не всесильна. Она, например, не может спрогнозировать столкновение с другим телом – ведь глаз-то нет, мы смотрим не на дорогу, а внутрь себя! Но так ли это важно? На сей счет разработана внешняя механика – механика Ньютона. Внешняя и внутренняя механика дополнительны.
Зачем нужна внутренняя механика? Она выдает секреты тела. Если мы смотрим со стороны на прохожего и видим, что он шатается, то можем зафиксировать его “волнообразную” траекторию движения. Но мы не знаем, почему он шатается. Может, он пьян, ранен, болен, устал?.. Если бы мы стали прохожим, мы бы это узнали достоверно.
Внутренняя механика позволяет побывать в шкуре исследуемого объекта. Например, стать электроном и узнать, почему же все-таки электрон движется волнообразно (отсюда: действительно ли квантовому миру присуща случайность?).
Исследователь может стать не только электроном, но и любой элементарной частицей. И даже электромагнитной волной в целом. Он может воплотиться в любую вещь и посмотреть на мир “изнутри”.
Внутренняя механика, видимо, в действительности представляет собой комбинацию двух видов механики: Римана и Лобачевского { Неэвклидову геометрию Римана и неэвклидову геометрию Лобачевского можно рассматривать как зеркальное отражение друг друга, причем они в равной степени отклоняются от обычной евклидовой геометрии (принятой за норму): одна, так сказать, – в одну сторону (“плюс”), другая – в другую (“минус”). При их “сложении” мы получаем привычный нам евклидов мир, привычное трехмерное пространство.}. Если их “сложить”, мы получим обычную внешнюю механику Ньютона. Насколько известно, механику Римана в свое время пытались разработать, но безуспешно; что касается механики Лобачевского, никто никогда за нее не брался. Причина? Не было потребности – в мире долгое время царила физика относительности, а не физика абсолюта. Всякой вещи время под небом.
Подводя в целом итоги, мы можем сделать основное заключение: теория вращающейся Вселенной не является частной астрофизической теорией. Она есть ключик к совершенно иному миру, в т.ч. физическому миру (в смысле: физическому мировоззрению). Эта теория приведет к полной революции сознания. За ней скрывается совсем иная, отличная от общепринятой, философия.
Для большинства философских направлений, особенно материалистических, сложившихся к сегодняшнему дню, на взгляд автора, характерна т.н. парадигма относительности. Она вытекает из стремления к бесконечному усложнению рассматриваемых процессов:
Классический идеализм был более характерен для ранних уровней (на схеме – изначально простое). Но в наше время само противостояние развитого идеализма и материализма, их сосуществование укладывается в определенную схему: одно философское направление относительно другого, причем оба они равноценны, представляя собой… линейный ряд нашего этажа мира!
Сколько может продолжаться такое положение? Из интенсивного процесс дробления изначально простого в конце концов переходит в фазу экстенсивного. Далее продвижение вперед затормаживается. Нынешнюю философию поразил кризис – ничуть не худший, чем физику. Парадигма относительности начинает мешать { Сошлюсь на цитату из статьи В.А.Галькевича: “Универсум как система внепространственного и вневременного становления”: “Одна из причин недостаточного внимания к фундаментальным вопросам философии состоит в неуверенности, что возможно познание истинной сущности трансцендентного (здесь: Абсолютного), без постижения которой нельзя найти подлинную причину становления и существования объективной реальности… Главная же причина недооценки подобных вопросов в том, что философия за весь период своего достаточно продуктивного развития фактически исчерпала почти всё, что в начальной стадии представлялось доступным для познавательного интереса…” И еще: “Следует отметить глубокое заблуждение тех, кто непосредственно воспринимаемую физическую реальность считает единственной определяющей основой существования Универсума. Что касается материализма, то, несмотря на рекламу его объективности, он исключает какую бы то ни было возможность познать смысл существования объективной реальности. Скорее наоборот, высказывается мнение, будто постановка вопроса о смысле и необходимости сущего научно некорректна”. – Российский журнал “Философские исследования” №1 за 2000 г.}.
От относительного мы должны вновь перейти к абсолютному, но не спускаясь обратно вниз (к изначально простому на схеме), а наоборот, поднимаясь вверх. Вот несколько схем, которые в действительности являются одной и той же схемой, по своей сущности:
Примечание. Все процессы развиваются снизу вверх обязательно через промежуточную фазу противостояния.
Вдумываясь в эту схему, мы можем придти к пониманию, что соединение материалистических и идеалистических воззрений в одно целое – лишь вопрос времени. Абсолютное нового уровня лишь внешне может напоминать абсолют, пришедший из глубины веков. Как новая физика, заявляя о своей абсолютности, тем не менее не является возвратом к Ньютону, так и новая философия, имея некоторые общие черты с идеализмом прошлого, тем не менее им ни в коей мере не является. Для этой новой философии характерен резкий акцент на изучение (постижение) внутреннего: содержания, сущности, качественной стороны явления, процесса, упор на выявление функции (а интерес к структуре, в свою очередь, более характерен для фазы наибольшего дробления – в данном случае для уровня преобладания относительного).
Можно возразить, что человечество давно уделяет внимание внутреннему – так, например, постижение внутреннего смысла вещей, явлений присуще многим восточным религиям и философским системам. Но в новой философии внутреннее приобретает новые черты: оно становится активным (см. на схеме), в то время как восточное мировоззрение пропагандирует, напротив, уход в себя, бегство от действительности ради самопознания, смирение – т.е. по существу пассивность (социальную пассивность). Поэтому новая философия вовсе не тождественна тому, что пришло из прошлого.
Новая физика и новая философия, как видно, в конце концов должны слиться воедино. В XXI- XXII веках скорее всего не будет разницы между наукой (метанаукой), философией, религией, поэзией. Будет нечто общее, большое и прекрасное, и это общее будет исходить из идеи Абсолюта (Абсолюта-штрих).
Разница между простым и простым-штрих, абсолютным и Абсолютным-штрих заключается в том, что последнее включает в себя всю историю развития процесса. Всё новое есть возврат к старому – но на совершенно ином уровне.
К сожалению, парадигма относительности не признает уровневости. Она основывается на линейном подходе, в котором формально всё равно: активное и пассивное, покой и движение, добро и зло. Соответственно разницу между абсолютным низшего уровня и Абсолютным высшего уровня она почувствовать не может. Она считает, что абсолютное вообще есть прошедший день, коль в мире появилась она, парадигма относительности; в лучшем случае она признает за абсолютным право существовать наравне с собой (но ни в коем случае не выше). Абсолютное может считаться для нее противовесом и не более.
Если вдуматься, парадигма относительности приводит к ложному представлению о том, что в мире вообще не существует чего-то исходного, Универсального (тем более, если оно носит внутренний, а не внешний, видимый, воспринимаемый со стороны, характер). В мире относительности что бы мы ни взяли за основу может не оказаться основой с чьей-то другой, отличной от нашей, точки зрения. Непоследовательный, нелогичный мир, в котором нет опоры и в котором всё то появляется, то исчезает, то верно, то нет, то кажется чем-то одним, то другим. Бесконечное противопоставление, противоречивость. Одним словом, хаос. Как в нем разобраться, выжить в нем? Конечно, есть здесь и свои плюсы – толерантность, терпимость ко всем существующим частным точкам зрения. Но, вместе с тем, подобный подход в принципе исключает командное (не казарменное, а именно командное) мышление, не позволяет создать общую игру для всего человечества, поскольку глобальной, стратегической, междисциплинарной, единой позиции, командной точки зрения как таковой просто не существует. Сильные по отдельности игроки в совокупности, увы, не всегда представляют собой сильную команду.
Чтобы выжить в мире хаоса (парадигма относительности заставляет воспринимать мир как хаос), приходится полагаться на удачу, особое везение, особое умение, наконец, на какие-то индивидуальные суперсвойства. Начинает цениться интуиция { А логика в этом мире отходит в целом на второй план. Сужается область распространения логики: она “действительна” лишь в пределах какого-то одного направления, одного русла, одного рукава внутри всеобщего древа познания, можно сказать еще, что логика “имеет место быть” лишь в “зоне видимости” какой-либо одной точки из изображенных на рисунке выше: либо точки А, либо точки Б и т.д. Перейти из одной точки в другую логически не удается, ибо точки существуют автономно. Соответственно для взаимодействия между точками используется интуиция. Отсюда: в частной области знаний специалисты активно прибегают к логике, но чтобы описать мир в целом, связать знания воедино, построить систему Знания как такового, логический аппарат парадигмы относительности дает сбой и волей-неволей приходится полагаться на интуицию.}, осенение, озарение и просто частные знания, навыки, искусность. Так идеологически обосновывается институт узких специалистов, “профи”. В науке, философии появляются синергетика, экзистенциализм и прочие направления, отталкивающиеся от случайности, непредсказуемости, кажущейся непоследовательности бытия, различных происходящих в мире процессов. Особое значение приобретает неопределенность (как в квантовой механике).
За многообразием форм сущего парадигма относительности перестает видеть само сущее. Общее, универсальное знание подменяется частными, раздробленными, узкими знаниями.
При том парадигма относительности умудряется охватывать в равной степени и материалистическое и идеалистическое видение мира. Она объединяет их в общий ряд, не отдавая предпочтение в некоторых вопросах ни тому, ни другому. Так, в известном смысле, на одном уровне очутились материалист Эйнштейн с его теорией относительности и идеалист Мах с его принципом Маха {Принцип известного австрийского ученого и философа Эрнста Маха, отстаивавшего субъективный подход в физике, можно сформулировать так: “Всё в природе объясняется взаимодействием масс”. Это проще понять, сравнив с мыслью Спинозы: “Тело, движущееся или покоящееся, должно побуждаться к движению или к покою другим телом, которое в свою очередь побуждается к движению или покою третьим телом, это – четвертым и так до бесконечности”.}.
Естественно, парадигма относительности сегодня завоевала не только философию с физикой. Она проникла всюду, где есть ярко выраженная узкая специализация, где основное внимание уделяется чрезмерной усложненности, “навороченности” (например, в психологию с ее идеей бесконечного усложнения личности индивида, исследования нюансов и оттенков психики, вычленения структуры ментального) либо, напротив, где на передний план выдвигается изучение внешних форм без понимания подлинных причин их развития, их функции (с точки зрения автора, это – социология, экономика и даже биология). Специалисты, придерживающиеся парадигмы относительности, понимают друг друга, какими бы дисциплинами они ни занимались. В конце концов нападать в этой статье лишь на физиков по меньшей мере некорректно. Сегодняшний мир – мир парадигмы относительности – в равной степени не готов к восприятию того нового, что показалось на горизонте. Хотя, вместе с тем, он страдает от сознания неизбежных перемен, которые давно назрели. Миру тесно! И хочется, и колется…
Не нужно удивляться непопулярности идеи вращающейся Вселенной. Ее подвергают обструкции многие физики. Если бы специалисты других направлений знали, чем эта идея им грозит, они немедленно присоединились бы к физикам. И, возможно, так и будет в ближайшее время. Хватит ли в этих условиях сил у новоявленных Галилеев выдержать давление академической среды, не сломаться, не сойти с выбранного пути? Будем надеяться на лучшее.
…Четыре столетия назад Галилей, встав с колен, тихонько, но твердо сказал: “И все-таки она вертится!”
Публикуется с разрешения автора
Философия
Анализируя приведенную выше модель вращающейся Вселенной, мы неизбежно придем к выводу: уж очень Вселенная напоминает квантовые объекты (атомы, элементарные частицы), по крайней мере, внешне. Сложная структура{Квантовая теория гравитации Кадырова и Асанбаевой рассматривает структуру также и у элементарных частиц.}, вращающиеся слои – орбитали, потенциальный барьер и т.п. Здесь мы делаем первое допущение, совершенно не нужное сегодняшней физике: законы микромира и макромира в достаточной степени схожи, во всяком случае, аналогия между ними гораздо большая, чем это было принято считать до сих пор. Конечно, полной аналогии нет и быть не может. Но главное просматривается: мы имеем дело по существу не с разными законами применительно к микромиру и макромиру, а с общим набором законов, которые лишь формально выражаются по-разному и конкретизируются применительно к различным этажам мироздания. Далее следует совсем уж угрожающий вывод: так ли уж совершенны релятивистская механика {Требующая подключения теории относительности, рассматривающая движение тел со скоростями, близкими к скорости света, на гигантских, космических расстояниях. Образно говоря, – механика макродвижения, движения в космосе.} и квантовая механика? А действительно ли они должны принципиально различаться между собой, и не являются ли они чрезмерно усложненными, нарочито “раздутыми”, намеренно оторванными от реального мира?..
Напомним, что сегодня физика считается наукой весьма разношерстной и чрезмерно узкоспециализированной. Как писал Н.Винер, “нынешняя физика представляет собой ряд отдельных теорий, которые еще ни одному человеку не удалось убедительно согласовать между собой” (“Я – математик”. М., Наука, 1967, с.105). Правая рука не ведает, что творит левая. У ядерщиков – свои законы, у астрофизиков – свои и т.д. Чем многообразнее законы (а также физические разделы, физические теории и т.п.), тем лучше; можно сказать и так: больше законов, хороших и разных!
Физические теории и разделы по существу конкурируют между собой. Большую часть ХХ века верх одерживала квантовая физика; считалось, пишет В.Л.Гинзбург, что “микрофизика – это соль земли, а занятие макрофизикой – деятельность второго сорта” (“О физике и астрофизике”. М., Наука, 1990). Отличительной чертой микрофизики явилось как раз подчеркивание исключительности своих законов: не трудитесь, мол, представить себе законы, действующие в микромире, – не раз писалось в научно-популярных книгах, – они в принципе не представимы и не имеют ничего общего с законами макромира.
В этих условиях по существу затормозилось развитие классической физики (созданной до ХХ века) и электродинамики в частности. В.А.Ацюковский признает: “Мы живем уже 150 лет на уравнениях Максвелла, не продвигаясь в этих вопросах ни на шаг” (“Материализм и релятивизм. Критика методологии современной теоретической физики”. М., Энергоиздат, 1992). Ученые до сих пор не знают, что такое электрический ток! А А.А.Шляпников пишет: “Классическая школа, весьма малочисленная, отчасти любительская, имея ничтожные средства, сделала величайшие открытия, пользу которых мы ежедневно видим и в доме, и в цехе… Современная физика в тысячи раз мощнее. Это целые города ученых, гигантские сооружения, настоящая индустрия науки и мощный поток финансов в нее. Где же ее великие открытия? Нет таких. Оглянитесь вокруг себя: видите ли Вы предметы, которые создала или хотя бы которых коснулась современная физика последней половины века, после изобретения транзистора? Нет таких предметов ни в дому, ни в цехе, разве что лазер. О “гигантских успехах” современной физики говорят не предметы и факты, а только она сама”. И далее: “Построенные современной физикой теории основаны на ложных сведениях… Понять и принять их, будучи в здравом уме, невозможно. Их можно выучить, но невозможно согласовать с фактами, примириться с алогизмами. Но даже этот свой дефект современная школа направляет к своему возвышению над обществом и во вред ему, пропагандируя следующее. Наше неприятие ее теорий современная школа объясняет тем, что “бытовое” мышление, “обычная” логика и “так называемый здравый смысл” большинства людей “не способны к пониманию глубинных свойств материи”, что для этого нужна некая “высшая форма мышления”, которой якобы она обладает. И действительно, ее теории, даже в популярном изложении, остаются людям непонятными, что еще раз показывает людям их ущербность, умственное превосходство над ними какой-то группы сверхчеловеков, и служит как бы научным доказательством различию людей по высоте ума… Создается научная база для социальных теорий человеческого неравенства…” (“Истинные возможности классической физики и ложные основы современной”) { А.Шляпников в своей работе резко выступает против современной физики – квантовой механики и теории относительности, обвиняя их в чрезмерном усложнении простых задач. Он отстаивает возможности классической физики, электродинамики – напомним, в классических разделах идея общности законов просматривается более четко и ясно, чем в физике последующих дней. В частности Шляпников предъявляет претензии появившемуся в 1910- 1920-е годы объяснению строения атома: именно тогда, по его мнению, начиная с постулатов Бора, физика ступила на ложный путь. По Шляпникову, электрон, вращаясь вокруг ядра, излучает, и ядро также излучает, но излучение их противофазно, что приводит к тому, что атом в целом как система не излучает, вся энергия остается в атоме. Отсюда следует, что вопросы устройства и “жизни” атома в целом (до пределов ядра) может решать электродинамика и совсем не обязательно было разрабатывать специальную механику (квантовую), усложняя задачу. По Бору же, напомним, электрон не излучает – именно последнее обстоятельство поставило в свое время физиков в тупик. Боровский взгляд на вещи по существу абстрагируется от такой вещи, как ядро; Бор вообще не брал во внимание ядро (можно сказать, принимал его за точечный объект, лишенный каких бы то ни было свойств). Взгляд Шляпникова относительно прост, Бора – достаточно сложен; вместе с тем, взгляд Шляпникова укладывается в рамки теории Кадырова, а взгляд Бора – нет.}.
Таким образом, искусственно усложняя законы природы, стремясь к излишнему многообразию разделов физики и физических школ, противопоставляя {О противопоставлении см. сноску в начале текста.} себя всем остальным, ученые – в данном случае узкие специалисты – создают нечто вроде своей игры, играя в которую, они чувствуют себя востребованными, приносящими пользу. Однако в реальной действительности их игра, начиная с какого-то момента, переходит из интенсивной фазы в фазу экстенсивную, и разобщенность приносит свои плоды: наука начинает тормозиться в своем развитии.
Парадокс в том, что идея о вращающейся Вселенной совершенно не нужна той группе “сверхчеловеков”, на которую ссылается Шляпников. Она чужда им, поскольку при определенных обстоятельствах может затруднить продолжение игры.
Принципиальный пересмотр идеи устройства Вселенной отнюдь не безобиден, как это может показаться на первый взгляд. Он приведет к пониманию единства природы и оспорит утверждение о разности законов микромира и макромира, тем самым уничтожив в корне принцип – или, точнее, физическую парадигму – относительности (одно относительно любого другого, точка А относительна точки Б, наблюдатель относителен события, одни законы сосуществуют с другими законами и т.п.). Единство – на то и единство, что в его основе лежит понимание общности всего и вся: одно есть внешнее выражение другого, формы могут разниться при одинаковой сущности, универсальном содержании, точка А сливается с точкой Б {Их различают лишь уровни, своеобразная внутренняя иерархия – об уровневом подходе см. ниже. Их различают лишь уровни, своеобразная внутренняя иерархия – об уровневом подходе см. ниже.}, наблюдатель отождествляется с событием, например, исследователь становится элементарной частицей или Вселенной, наконец, законы, которым подчиняется вся эта система, общие – мы можем говорить лишь об иерархии этих законов, ибо в соответствии с тем или иным уровнем допустимо ставить вопрос о внешнем выражении законов. Вообще, размышляя об Абсолюте, уместнее вести речь не о законах, а о законе – едином универсальном законе, которому подчиняется Мир и мы в нем как составная часть Мира.
Такой подход основан не на дифференциации (аналитическом усложнении, бесконечном продвижении от простого к сложному), а, наоборот, на интеграции (синтетическом переходе к простому, универсальному, намеренном отказе от усложнения, абстрагировании от него).
Физике в этих условиях неизбежно придется отказаться от выделения квантовых законов в нечто самостоятельное. Это будет не просто революция. Это будет страшный удар по существующим научно-исследовательским проектам, которые, надо сказать, сегодня достаточно щедро финансируются, удар по размеренной и сытой жизни университетских городков, наконец, удар по чувству собственного достоинства физиков – узких специалистов, желающих иметь свою игру и отвоевавших “место под солнцем”.
На рубеже XX–XXI веков теоретическая физика переживает затянувшийся кризис. Это ни для кого не секрет. Даже нобелевские премии даются за открытия, сделанные 20-35 лет назад… Л.Д.Ландау писал: “…Основные представления о пространстве и времени, а также основные законы, которые мы до сих пор считали несомненными, в чем-то нехороши. Где-то в фундамент науки надо внести поправки” (“Физика для всех”. М., Наука, 1974, с.391). Но в сложившейся ситуации менять что-либо невыгодно. Проще не замечать очевидного и упорно твердить, что Вселенная расширяется и был Большой взрыв, а тем, кто в этом сомневается, пригрозить, как Галилею, костром. Культурным, цивилизованным “костром” – применительно к условиям XXI века.
Теория вращающейся Вселенной резко упрощает Мир. Но разве упрощение – это обязательно плохо?.. Согласитесь, есть разница между матом в три хода и матом в пятьдесят ходов, где партия специально затягивается для того, чтобы зрители оценили красоту и изящество игры. Принцип наименьшего действия говорит о простоте природы и ее стремлению к подлинному, а не кажущемуся, совершенству. Трехмерный мир – простейший из всех возможных, и непонятно, почему природе приписывают желание создать четырехмерные, пяти-, семи- и даже одиннадцатимерные миры. Сферическая форма Вселенной есть наиболее универсальная форма, исключающая непроизводительные затраты энергии, и непонятно, почему от природы ждут Вселенную-цилиндр {Гипотезой цилиндрического мира называется гипотеза Эйнштейна об искривленном мировом пространстве и неискривленном времени.} или Вселенную-бесконечность, не имеющую каких-либо пределов, а следовательно, не обязанную по-настоящему экономить энергию.
Физика ХХ века исчерпала себя. Вернее, не сама физика, а методология, на которой физика основана (см. опять работу В.А. Ацюковского “Критика методологии современной теоретической физики”). Физики давно и безуспешно пытаются создать т.н. теорию единого поля, или Теорию Великого Объединения (ТВО) {“В отличие от физики XVIII и XIX вв., пытающейся понять внутреннюю суть явлений и сводящей сложные явления к поведению элементов, участвующих в этих явлениях, физика ХХ в. фактически сняла эти цели. Целями развития некоторых областей физики стало подразумеваться создание внутренне непротиворечивого описания с помощью все более усложняющегося математического аппарата. В качестве же самой важной, стратегической цели физики в целом представлена задача создания Теории Великого Объединения (ТВО), т.е. такой теории, которая позволит единым математическим приемом охватить все частные теории, что и докажет единство всех явлений природы. Но не понимая внутреннюю суть явлений, имея лишь их частное описание, всегда принципиально неполное, нет оснований надеяться на то, что объединение различных физических явлений, описания которых тоже существенно неполны, можно сделать вообще”, - Н.А.Денисова. “В чем заблуждаются физики?”.}. Об этой теории мечтали Лоренц, Эйнштейн, Дирак… Парадокс в том, что в рамках существующей методологии создать ее невозможно. Измените методологию – и ключик дастся в руки. А изменить ее можно, лишь перешагнув через себя, возвысившись над довлеющими авторитетами, научившись идти непроторенным путем, а не повторяя шаг в шаг сделанные кем-то ошибки.
“Авторитеты появляются тогда, когда кончается здравый смысл”, - писал Рон Хаббард.
Теорию Кадырова, которую почти сразу же после ее создания в 1990-х гг.{ Начало разработки теории относится к 1960-м. В 1989 появилась работа по квантовой теории гравитации, в 1996 – по общей теории гравитации. В 2000–2001 гг. вышли работы, в которых теория представлена в обобщающем, законченном виде. См. также перечень литературы, приведенный в данном сборнике.} бишкекские физики подвергли осмеянию, можно рассматривать как альтернативу существующей физике. Возможно, эта теория не идеальна – автору как неспециалисту трудно судить, но главное, что она по существу указывает путь из тупика, куда физика загнала сама себя.
Напомним, что в основе этой теории лежат два момента: Вселенная вращается и в мире существует только одно фундаментальное физическое силовое поле – гравиинертное, которое предстает перед исследователем поочередно то в форме электромагнитного, то в форме гравитационного, то в форме ядерного поля. Условия, при которых возможно сказанное, просты: система координат должна быть абсолютной, а скорость света в вакууме – относительной.
Ведь, если вдуматься, это очень просто: у Эйнштейна все системы координат относительны и скорость света – постоянна, а у Кадырова – наоборот.
Вот это наоборот приводит нас к идее создания “физики наоборот”, так сказать, физики шиворот-навыворот, которую в известном смысле можно рассматривать как зеркальное отражение того, что уже сделано на сегодняшний день. Там, где беспомощна нынешняя физика, приходит на помощь физика Кадырова. Они просто дополняют друг друга.
Это можно уподобить евклидовой и неэвклидовой геометрии. И та, и другая, в общем-то, недолюбливают друг друга, но в равной степени нужны для понимания и описания математических процессов.
И все же подходы Эйнштейна и Кадырова не равноценны. Зеркальными в прямом смысле их назвать нельзя. Физика ХХ столетия принципиально не может создать теорию единого поля (Теорию Великого Объединения), поскольку основана на идее относительности, т.е. противопоставления, всего и вся, выработке бесконечных множеств, существующих вокруг нас, со всеми их нюансами и оттенками, на дезинтеграции целого. Физика Кадырова буквально основана на простоте. Идея объединения пронизывает ее. Без единства теории Кадырова существовать не могут. Именно поэтому данное учение и получило название ВОФТЕП, т.е. всеобщая физическая теория единого поля { Другой вариант, которого придерживается автор статьи в своих работах, – ТЕП(Би), т.е. бишкекская версия теории единого поля.}.
В этой, новой, физике наоборот всё очень странно. Форма теряет смысл, но зато акцент переносится на содержание, сущность. Иными словами, внешнее не рассматривается { Внешние формы, а также все их разновидности оставляются за существующей наукой, которая, собственно, и занимается феноменологией, т.е. систематизацией и описанием того, что она видит вокруг себя.}, а внутреннему уделяется особое внимание. Структура не важна – важна функция, причем – вот интересно! – понимая функцию, мы тем самым познаем и структуру. То, что в традиционной физике было абсолютным, здесь становится относительным, и наоборот (об этом шла речь выше в тексте). В обычной физике множество ИСО, т.е. инерциальных систем отсчета { Система отсчета, относительно которой тело находится под действием инерции: покоится либо движется прямолинейно, равномерно, поступательно. Например, инерциальной системой отсчета может являться Земля – для наблюдателей на земле, либо самолет – если тело находится внутри летящего самолета, и наблюдатели находятся там же и т.д. Согласно традиционной физике, инерциальных систем отсчета имеется бесконечное множество.}, здесь – только одна, зато универсальная, единая. В обычной физике идет противопоставление прямой и кривой { Сначала была прямая – в классической механике Ньютона она занимала почетное место, а Вселенная Ньютона была трехмерным, т.е. евклидовым, пространством, в котором и могли теоретически существовать бесконечные прямые. С появлением теории относительности возникло противопоставление: мир Ньютона – мир Эйнштейна. У Эйнштейна прямых не было и вместе с тем они были: так, с точки зрения самого тела, оно могло лететь в пространстве по прямой траектории, а с точки зрения наблюдателя – по искривленной, т.к. пространство искривляется. Т.е. прямые есть и вместе с тем их как бы нет, в зависимости от точки зрения и от скорости – если скорость в “земных” пределах, то используется механика Ньютона с ее прямыми, а если скорость релятивистская (“космическая” скорость, близкая к скорости света, требующая подключения теории относительности), – то используется релятивистская механика, которая прямых не признает. Опять противопоставление: прямая – кривая!} и соответственно евклидового и неэвклидового (риманового) пространств, здесь – их соединение в одно целое (строго говоря, здесь соединяются в единое целое евклидово пространство и оба известных, противоположных друг другу, неэвклидовых: пространство Римана и пространство Лобачевского, но детально в этой статье мы рассматривать не будем). В обычной физике все тела падают на землю с одинаковой скоростью (вновь о равноправии физических процессов!), здесь – скорость зависит от химического состава тел и соответственно от барионного заряда { Гипотеза т.н. “пятой силы” впервые рассмотрена физиками в 1986 г. В ней прямо признается, что тела падают на землю с разными скоростями (правда, разница на практике микроскопически мала); это выходит из анализа знаменитого эксперимента Этвеша. Гипотеза по существу до сегодняшнего дня не доказана – в отрыве от теории Кадырова; она сильно смущает западных физиков, т.к. от нее отдает антиэйнштейновским “душком”. Подробнее см., например, в журнале “Наука и жизнь” №1 за 1988 г.}. В обычной физике приоритет отдается открытым системам, здесь – закрытым, причем дается новое определение закрытых систем. Обычная физика по-особому относится к симметрии (А симметрично Б, одно симметрично другому – тут и относительность, и столь любимое противостояние); на идее симметрии основана идея пар кварков. Но в физике Кадырова симметрии нет, есть асимметрия. Соответственно теряет смысл категория равновесия, ей на смену приходит такое понятие как оптимальность (и стрела оптимальности с ее односторонне направленным развитием процессов), а метод оптимизации выходит чуть ли не на передний план. Привычная физика отрицает “упорство” тел в сохранении изначально выбранного состояния { Сравните с классическим определением первого закона механики самим Ньютоном: “Всякое тело продолжает удерживаться в своем состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние”. Т.е. телам здесь приписывается некое “упорство”. Современная формулировка закона убирает упоминание об “упорстве”, тем самым несколько искажая мысль Ньютона: “Всякое тело сохраняет состояние покоя или равномерного прямолинейного движения, если действие со стороны других тел не изменяет этого состояния”. Любопытно, что здесь ставятся в один ряд покой и неускоренное движение, они как бы равноценны, относительны друг друга: как у Ньютона, так и у современных физиков. Особенность новой физики в том, что она: а) возвращается к ньютоновскому “упорству” тел и б) отрицает равенство покоя и движения. Т.е. возврат к Ньютону и вместе с тем как бы не возврат – появляется что-то новенькое.}, новая физика – настаивает на “упорстве”, хотя видит его природу в принципе наименьшего действия: находиться в неускоренном состоянии энергетически выгоднее, чем в состоянии ускорения. Движение существующая физика рассматривает как внешний акт (перемещение тела в пространстве, видимое со стороны наблюдателем, т.е. движение носит относительный характер). Новая физика рассматривает движение как внутренний акт (последовательное изменение качественных состояний тела, изменения “в себе”, определяемые без стороннего наблюдателя, т.е. движение носит абсолютный характер). Наконец, элементарные частицы в привычной физике являются точечными объектами (почти лишенными внутренних свойств, состоящими из самих себя), а в физике Кадырова – квантовыми объектами (имеющими внутреннюю структуру и соответственно обладающими рядом вытекающих отсюда свойств).
И т.д. и т.п.
Новая физика, повторимся, очень странная. Но внутренне она непротиворечивая, и это важно. Однако придти к пониманию этой физики можно только через допущение о вращающейся Вселенной. Пустите в свой дом теорию вращающейся Вселенной! – и вы получите в руки как ее следствие колоссальный аппарат принципиально новой науки, мощнейшее оружие в управлении материей. Ему подвластно всё: антигравитация, прямое вмешательство в микромир (не наблюдая за ним со стороны и не разрушая его, а отождествляя себя с квантовыми объектами, познавая их внутренние тайны), воздействие на Вселенную и управление процессами в ней. Человек никогда не сможет физически перемещаться во Вселенной. Но что мешает ему сделать обратный процесс: придвинуть к себе тот участок Вселенной, который его интересует?
В этом – глубинный смысл теории единого поля!
Новая физика основана на идее Абсолюта. Здесь нужно уточнить, что продвижение к Абсолюту имеет промежуточные уровни. Так мы приходим к пониманию иерархии физических процессов. В самом деле, законы, с точки зрения новой физики, одни, но вот формы проявления их зависят от уровня! Микромир – один из уровней (низший), макромир – другой (высший). Однако существует и множество промежуточных уровней. Имея дело с уровнями, нам приходится найти математическое описание перехода с уровня на уровень. Что значит уровень закрыт? Где потолок, позволяющий понять, что система готова перейти на другой уровень (в надсистему)? Потолком как раз служит высший коэффициент оптимальности – отсюда следует целая философия оптимальности, что и как считать оптимальным для того или иного уровня; стрела оптимальности, упоминаемая раньше, здесь становится рабочим инструментом этой философии.
Продвижение внутри уровня – непрерывно, переход с уровня на уровень – дискретен. Так непрерывное и дискретное становятся разными фазами суть одного процесса.
Выше говорилось о том, что ИСО (инерциальная система отсчета) в новой физике только одна. Добавим: но зато в ней появляется множество уровней наблюдения. На смену вертикальному, так сказать, подходу приходит подход горизонтальный. В существующей физике только один уровень. Иными словами, для нее характерна линейность: законов, понятий – это когда все они выстраиваются в “линию” и образуется просто сплошной ряд перечислений: один закон, другой, третий и т.д. (варианты: точка А, точка Б, точка В и т.д.; один раздел физики, другой раздел физики, третий и т.д.; все они равноценны для исследователя, все относительны друг друга). Чтобы это было проще понять, приведем пример типичного линейного ряда: кинетическая энергия, потенциальная энергия, магнитная энергия, электрическая энергия, механическая энергия, тепловая энергия и т.д. и т.п., ряд можно продолжать заполнять различными видами (формами) энергии.
Новая физика так не будет делать. Она не работает с формами. Она поставит вопрос по-другому: у нас есть разные уровни, значит, какая-то энергия будет находиться иерархически выше, а какая-то – ниже. Собственно говоря, это – одна и та же энергия, но, так сказать, в разных своих циклах. Движение важнее, чем покой, ибо движение активно, а покой – пассивен. Мы не можем ставить знак равенства между активным и пассивным (это присуще линейности), активность выше по уровню. Следовательно, кинетическая энергия будет замыкать уровень сверху ( = 1), а потенциальная – снизу ( = 0). Стрела оптимальности подсказывает нам идеальный (задуманный природой) переход: от неоптимального к оптимальному, или от пассивного – к активному, от потенциальной энергии – к кинетической (от электрической – к магнитной, от тепловой – к механической, от гравитации – к инерции, от ускоренного движения – к неускоренному). Почему? Потому что это удовлетворяет принципу наименьшего действия (коэффициент оптимальности измеряется по шкале OY, причем чем он выше, тем соответственно меньшее действие производится, т.е. = 1 является более выгодным энергетическим состоянием по сравнению с = 0; при достижении = 1 система может выйти на следующий уровень, 1 обратится в и процесс начинается по новой, но, естественно, на другом уровне). Отсюда: кинетическая энергия одного уровня может представать перед нами потенциальной энергией другого уровня, это зависит от уровня наблюдений.
Естественно, в повседневной жизни мы не наблюдаем процесс самопроизвольного перехода от потенциальной энергии к кинетической (от тепловой к механической и т.д.) – во всяком случае, на нашем с вами уровне { Но не на уровне Вселенной в целом.}. Почему? Существуют дополнительные условия, которые конкретизируют единые законы применительно к тому или иному – нашему, например, – уровню. Новая физика также изучает их { Дополнительные условия исчезают по мере продвижения по уровням вверх. На высшем уровне – Вселенной в целом – никаких дополнительных условий нет, и поэтому стрела оптимальности проявляет себя в чистом виде. Что отсюда вытекает? Смотрите выше объяснение невозможности тепловой смерти Вселенной.}.
Коренным образом в этой физике меняется взгляд на механику. Выше упоминалось, что движение здесь носит не относительный, а абсолютный характер, т.е. для того, чтобы понять, что тело движется, не нужен ни ориентир, ни наблюдатель со стороны, тело “само” может определить, что оно находится в состоянии движения по изменениям, происходящим в нем (приращение или убывание массы, скорости, производимой работы, выделяемой теплоты и т.п.).
Если движение абсолютно, значит, оно уже не является чем-то внешним; оно теперь – внутреннее. Как быть в том случае, когда ориентиров на стороне нет? А нужны ли они?.. Сосредоточимся на наших внутренних ощущениях. Вот мы набираем скорость – пошло приращение ускорения, и мы это чувствуем. Вот пошло убывание ускорения – и это нам понятно. Если мы перестали что-либо чувствовать внутри себя (т.е. нет никакого изменения скорости, массы, энергии, производимой работы, выделяемой теплоты и т.д.), то, следовательно, мы находимся в состоянии инерции: инерции равномерного прямолинейного движения или инерции покоя. Либо на уровне 1, либо на уровне 0. А при действии ускорения мы соответственно продвигаемся от уровня к уровню: от 0 к 0,5 (приращение ускорения), 0,5 (максимум ускорения, – напряжение системы – достигло предельного значения) и далее от 0,5 к 1 (убывание ускорения).
Таким образом, наше внутреннее позволяет нам судить о движении и его характере, причем довольно точно.
Проделаем мысленный эксперимент. Ляжем на пол машины, чтобы ничего не видеть по сторонам, заткнем уши и начнем двигаться (нас повезли). На ощупь мы будем фиксировать в специальной схеме любые изменения в себе, т.е. последовательную смену всех кинестетических и органических ощущений. Для чистоты эксперимента можно подсоединить датчики к телу. Вот пошло приращение ускорения – мы понимаем это и фиксируем его интенсивность и длительность, далее наступил предел приращения, вот пошло убывание ускорения, остановка, поворот, затем снова набор скорости и т.п. – всё это мы совершенно ясно и отчетливо чувствуем. На нашей схеме (где мы всё отмечали) появляется график – изломанная кривая, отражающая динамику наших внутренних ощущений:
Примечание. График может быть и трехмерным, если на нем фиксировать внутреннее ощущение пространственного перемещения тела – мы ведь можем почувствовать, в каком направлении осуществляется поворот: вправо, влево и т.п.
Если эксперимент сделан безукоризненно точно, то этого графика достаточно. Впоследствии мы можем вернуться в исходную точку, сесть за руль автомобиля, закрыть глаза и заткнуть уши (напоминаю, мы проделываем мысленный, чистый эксперимент в лабораторных условиях) и – полностью повторить весь свой путь, пользуясь на ощупь только лишь имеющимся графиком. Главное – заново, один к одному, пережить все “записанные” ощущения.
Любой исследователь может повторить весь наш путь по сделанным “записям”.
Любопытно, что в такой системе мы не нуждаемся в знании траектории. Мало того, скажем больше: если движение имеет абсолютный характер, то само понятие траектории теряет физический смысл.
Теперь давайте наложим друг на друга два графика: сделанный нами (внутренний) и сделанный наблюдателем со стороны, который извне фиксировал маршрут нашего автомобиля (внешний). Мы увидим, что они совпадут – не по форме, конечно, а по содержанию. Там, где мы чувствовали поворот (например, уровень 0,5), сторонний наблюдатель отметил этот поворот на плане, там, где мы имели дело с чистым инерционным движением (скажем, уровень 1), наблюдатель зарисовал прямой маршрут по скоростной магистрали и т.д. и т.п. Т.е. совпадут, так сказать, крайние позиции – точки изменений или, наоборот, отсутствия каких-либо изменений (соответственно уровни 0, 0,5, 1). Даже ускорение нашего автомобиля наблюдатель мог бы высчитать с помощью секундомера – и это ускорение также совпало бы с нашими (“записанными”) переживаниями. Но ведь внешний наблюдатель пользовался классической системой? Его наблюдения основывались на механике Ньютона? Он-то ВИДЕЛ траекторию движения?! Отсюда вывод: вы, пользуясь совпадением внешней и внутренней схем, можете – лично для себя – по-иному взглянуть на механику Ньютона! Так сказать, шиворот-навыворот, не извне, а изнутри, исходя из своих пережитых ощущений. Естественно, при этом вы не будете пользоваться понятием траектории.
Все физические законы универсальны и неизменны. Они будут общими для внешней и внутренней механики. Но сам взгляд на эти законы, так сказать, толкование их может быть двояко: относительное (линейное, со стороны) и абсолютное (уровневое, как бы изнутри). Таким образом, все законы в принципе могут быть переписаны.
Внутренняя механика является зеркальным отражением внешней. Естественно, она не всесильна. Она, например, не может спрогнозировать столкновение с другим телом – ведь глаз-то нет, мы смотрим не на дорогу, а внутрь себя! Но так ли это важно? На сей счет разработана внешняя механика – механика Ньютона. Внешняя и внутренняя механика дополнительны.
Зачем нужна внутренняя механика? Она выдает секреты тела. Если мы смотрим со стороны на прохожего и видим, что он шатается, то можем зафиксировать его “волнообразную” траекторию движения. Но мы не знаем, почему он шатается. Может, он пьян, ранен, болен, устал?.. Если бы мы стали прохожим, мы бы это узнали достоверно.
Внутренняя механика позволяет побывать в шкуре исследуемого объекта. Например, стать электроном и узнать, почему же все-таки электрон движется волнообразно (отсюда: действительно ли квантовому миру присуща случайность?).
Исследователь может стать не только электроном, но и любой элементарной частицей. И даже электромагнитной волной в целом. Он может воплотиться в любую вещь и посмотреть на мир “изнутри”.
Внутренняя механика, видимо, в действительности представляет собой комбинацию двух видов механики: Римана и Лобачевского { Неэвклидову геометрию Римана и неэвклидову геометрию Лобачевского можно рассматривать как зеркальное отражение друг друга, причем они в равной степени отклоняются от обычной евклидовой геометрии (принятой за норму): одна, так сказать, – в одну сторону (“плюс”), другая – в другую (“минус”). При их “сложении” мы получаем привычный нам евклидов мир, привычное трехмерное пространство.}. Если их “сложить”, мы получим обычную внешнюю механику Ньютона. Насколько известно, механику Римана в свое время пытались разработать, но безуспешно; что касается механики Лобачевского, никто никогда за нее не брался. Причина? Не было потребности – в мире долгое время царила физика относительности, а не физика абсолюта. Всякой вещи время под небом.
Подводя в целом итоги, мы можем сделать основное заключение: теория вращающейся Вселенной не является частной астрофизической теорией. Она есть ключик к совершенно иному миру, в т.ч. физическому миру (в смысле: физическому мировоззрению). Эта теория приведет к полной революции сознания. За ней скрывается совсем иная, отличная от общепринятой, философия.
Для большинства философских направлений, особенно материалистических, сложившихся к сегодняшнему дню, на взгляд автора, характерна т.н. парадигма относительности. Она вытекает из стремления к бесконечному усложнению рассматриваемых процессов:
Классический идеализм был более характерен для ранних уровней (на схеме – изначально простое). Но в наше время само противостояние развитого идеализма и материализма, их сосуществование укладывается в определенную схему: одно философское направление относительно другого, причем оба они равноценны, представляя собой… линейный ряд нашего этажа мира!
Сколько может продолжаться такое положение? Из интенсивного процесс дробления изначально простого в конце концов переходит в фазу экстенсивного. Далее продвижение вперед затормаживается. Нынешнюю философию поразил кризис – ничуть не худший, чем физику. Парадигма относительности начинает мешать { Сошлюсь на цитату из статьи В.А.Галькевича: “Универсум как система внепространственного и вневременного становления”: “Одна из причин недостаточного внимания к фундаментальным вопросам философии состоит в неуверенности, что возможно познание истинной сущности трансцендентного (здесь: Абсолютного), без постижения которой нельзя найти подлинную причину становления и существования объективной реальности… Главная же причина недооценки подобных вопросов в том, что философия за весь период своего достаточно продуктивного развития фактически исчерпала почти всё, что в начальной стадии представлялось доступным для познавательного интереса…” И еще: “Следует отметить глубокое заблуждение тех, кто непосредственно воспринимаемую физическую реальность считает единственной определяющей основой существования Универсума. Что касается материализма, то, несмотря на рекламу его объективности, он исключает какую бы то ни было возможность познать смысл существования объективной реальности. Скорее наоборот, высказывается мнение, будто постановка вопроса о смысле и необходимости сущего научно некорректна”. – Российский журнал “Философские исследования” №1 за 2000 г.}.
От относительного мы должны вновь перейти к абсолютному, но не спускаясь обратно вниз (к изначально простому на схеме), а наоборот, поднимаясь вверх. Вот несколько схем, которые в действительности являются одной и той же схемой, по своей сущности:
Примечание. Все процессы развиваются снизу вверх обязательно через промежуточную фазу противостояния.
Вдумываясь в эту схему, мы можем придти к пониманию, что соединение материалистических и идеалистических воззрений в одно целое – лишь вопрос времени. Абсолютное нового уровня лишь внешне может напоминать абсолют, пришедший из глубины веков. Как новая физика, заявляя о своей абсолютности, тем не менее не является возвратом к Ньютону, так и новая философия, имея некоторые общие черты с идеализмом прошлого, тем не менее им ни в коей мере не является. Для этой новой философии характерен резкий акцент на изучение (постижение) внутреннего: содержания, сущности, качественной стороны явления, процесса, упор на выявление функции (а интерес к структуре, в свою очередь, более характерен для фазы наибольшего дробления – в данном случае для уровня преобладания относительного).
Можно возразить, что человечество давно уделяет внимание внутреннему – так, например, постижение внутреннего смысла вещей, явлений присуще многим восточным религиям и философским системам. Но в новой философии внутреннее приобретает новые черты: оно становится активным (см. на схеме), в то время как восточное мировоззрение пропагандирует, напротив, уход в себя, бегство от действительности ради самопознания, смирение – т.е. по существу пассивность (социальную пассивность). Поэтому новая философия вовсе не тождественна тому, что пришло из прошлого.
Новая физика и новая философия, как видно, в конце концов должны слиться воедино. В XXI- XXII веках скорее всего не будет разницы между наукой (метанаукой), философией, религией, поэзией. Будет нечто общее, большое и прекрасное, и это общее будет исходить из идеи Абсолюта (Абсолюта-штрих).
Разница между простым и простым-штрих, абсолютным и Абсолютным-штрих заключается в том, что последнее включает в себя всю историю развития процесса. Всё новое есть возврат к старому – но на совершенно ином уровне.
К сожалению, парадигма относительности не признает уровневости. Она основывается на линейном подходе, в котором формально всё равно: активное и пассивное, покой и движение, добро и зло. Соответственно разницу между абсолютным низшего уровня и Абсолютным высшего уровня она почувствовать не может. Она считает, что абсолютное вообще есть прошедший день, коль в мире появилась она, парадигма относительности; в лучшем случае она признает за абсолютным право существовать наравне с собой (но ни в коем случае не выше). Абсолютное может считаться для нее противовесом и не более.
Если вдуматься, парадигма относительности приводит к ложному представлению о том, что в мире вообще не существует чего-то исходного, Универсального (тем более, если оно носит внутренний, а не внешний, видимый, воспринимаемый со стороны, характер). В мире относительности что бы мы ни взяли за основу может не оказаться основой с чьей-то другой, отличной от нашей, точки зрения. Непоследовательный, нелогичный мир, в котором нет опоры и в котором всё то появляется, то исчезает, то верно, то нет, то кажется чем-то одним, то другим. Бесконечное противопоставление, противоречивость. Одним словом, хаос. Как в нем разобраться, выжить в нем? Конечно, есть здесь и свои плюсы – толерантность, терпимость ко всем существующим частным точкам зрения. Но, вместе с тем, подобный подход в принципе исключает командное (не казарменное, а именно командное) мышление, не позволяет создать общую игру для всего человечества, поскольку глобальной, стратегической, междисциплинарной, единой позиции, командной точки зрения как таковой просто не существует. Сильные по отдельности игроки в совокупности, увы, не всегда представляют собой сильную команду.
Чтобы выжить в мире хаоса (парадигма относительности заставляет воспринимать мир как хаос), приходится полагаться на удачу, особое везение, особое умение, наконец, на какие-то индивидуальные суперсвойства. Начинает цениться интуиция { А логика в этом мире отходит в целом на второй план. Сужается область распространения логики: она “действительна” лишь в пределах какого-то одного направления, одного русла, одного рукава внутри всеобщего древа познания, можно сказать еще, что логика “имеет место быть” лишь в “зоне видимости” какой-либо одной точки из изображенных на рисунке выше: либо точки А, либо точки Б и т.д. Перейти из одной точки в другую логически не удается, ибо точки существуют автономно. Соответственно для взаимодействия между точками используется интуиция. Отсюда: в частной области знаний специалисты активно прибегают к логике, но чтобы описать мир в целом, связать знания воедино, построить систему Знания как такового, логический аппарат парадигмы относительности дает сбой и волей-неволей приходится полагаться на интуицию.}, осенение, озарение и просто частные знания, навыки, искусность. Так идеологически обосновывается институт узких специалистов, “профи”. В науке, философии появляются синергетика, экзистенциализм и прочие направления, отталкивающиеся от случайности, непредсказуемости, кажущейся непоследовательности бытия, различных происходящих в мире процессов. Особое значение приобретает неопределенность (как в квантовой механике).
За многообразием форм сущего парадигма относительности перестает видеть само сущее. Общее, универсальное знание подменяется частными, раздробленными, узкими знаниями.
При том парадигма относительности умудряется охватывать в равной степени и материалистическое и идеалистическое видение мира. Она объединяет их в общий ряд, не отдавая предпочтение в некоторых вопросах ни тому, ни другому. Так, в известном смысле, на одном уровне очутились материалист Эйнштейн с его теорией относительности и идеалист Мах с его принципом Маха {Принцип известного австрийского ученого и философа Эрнста Маха, отстаивавшего субъективный подход в физике, можно сформулировать так: “Всё в природе объясняется взаимодействием масс”. Это проще понять, сравнив с мыслью Спинозы: “Тело, движущееся или покоящееся, должно побуждаться к движению или к покою другим телом, которое в свою очередь побуждается к движению или покою третьим телом, это – четвертым и так до бесконечности”.}.
Естественно, парадигма относительности сегодня завоевала не только философию с физикой. Она проникла всюду, где есть ярко выраженная узкая специализация, где основное внимание уделяется чрезмерной усложненности, “навороченности” (например, в психологию с ее идеей бесконечного усложнения личности индивида, исследования нюансов и оттенков психики, вычленения структуры ментального) либо, напротив, где на передний план выдвигается изучение внешних форм без понимания подлинных причин их развития, их функции (с точки зрения автора, это – социология, экономика и даже биология). Специалисты, придерживающиеся парадигмы относительности, понимают друг друга, какими бы дисциплинами они ни занимались. В конце концов нападать в этой статье лишь на физиков по меньшей мере некорректно. Сегодняшний мир – мир парадигмы относительности – в равной степени не готов к восприятию того нового, что показалось на горизонте. Хотя, вместе с тем, он страдает от сознания неизбежных перемен, которые давно назрели. Миру тесно! И хочется, и колется…
Не нужно удивляться непопулярности идеи вращающейся Вселенной. Ее подвергают обструкции многие физики. Если бы специалисты других направлений знали, чем эта идея им грозит, они немедленно присоединились бы к физикам. И, возможно, так и будет в ближайшее время. Хватит ли в этих условиях сил у новоявленных Галилеев выдержать давление академической среды, не сломаться, не сойти с выбранного пути? Будем надеяться на лучшее.
…Четыре столетия назад Галилей, встав с колен, тихонько, но твердо сказал: “И все-таки она вертится!”
Публикуется с разрешения автора
Відповіді
2003.01.14 | Aldebaran
Einstein was right? Again????
http://www.cnn.com/2003/TECH/space/01/08/gravity.speed.ap/index.html