Відповіді

• 2003.11.18 | Слово

  Re: Видатні Українці (Золота книга Української еліти)

  Іван ПІДДУБНИЙ (1870–1949 )
  Піддубний Іван Максимович — український богатир, видатний борець світового рівня, шестиразовий чемпіон світу. Визнаний майстер класичної боротьби, який 25 років поспіль залишався непереможним борцем у світі. Уславився не лише своєю винятковою силою, а й спортивним довголіттям, до 55 років активно виступав на міжнародних змаганнях. Заслужений артист Російської Федерації (1939), заслужений майстер спорту (1945)
  
  Іван Піддубний народився у селянській сім’ї в с. Красенівка (тепер Черкаська обл.), тут проминули його дитинство і юність. У роду Піддубних, нащадків козаків, усі відзначалися богатирською силою. Богатирем був і батько Максим Іванович, якого Іван Піддубний
  вважав сильнішим за себе. Ніхто в селі не міг зрівнятися силою з Піддубними. Трудовий шлях майбутній чемпіон розпочав вантажником у Севастопольському порту. У 1895 р. переїхав до Феодосії, де захопився гирьовим спортом. Згодом І. Піддубний почав виступати на циркових аренах Севастополя, Одеси, Києва і невдовзі здобув першу перемогу в
  цирковому чемпіонаті. У Київському клубі атлетів знайомиться з французькою боротьбою, яка згодом принесла йому світову славу, бере участь у циркових гастролях по країні, виступає не тільки з силовими номерами, а й у змаганнях борців, де йому немає рівних. Український богатир здійснює тріумфальні поїздки країнами Європи. У чемпіонатах світу 1905–09 рр., що проходили в Парижі, Мілані, Відні, Франкфурті, І. Піддубний щоразу здобував почесне звання чемпіона світу з класичної боротьби серед професіоналів, кладучи на лопатки найсильніших борців Європи і світу. Видатний спортсмен виступав у
  важкій вазі, важив 120 кілограмів, володів бездоганною технікою боротьби, витривалістю і майстерністю обирати правильну тактику ведення бою. Його називали «чемпіоном чемпіонів». Таємниця непереможності видатного спортсмена — у поєднанні виняткових фізичних даних з постійними щоденними тривалими тренуваннями, дотриманні раціонального харчування і здорового способу життя, наполегливій роботі над собою. Завдяки цьому І. Піддубний 25 років поспіль залишався непереможним борцем у світі і до 55-літнього віку успішно виступав у міжнародних змаганнях. Впродовж багатьох років богатир був не лише символом непереможності, сили, блискучої майстерності, а й справжнім зразком лицарства, порядності і спортивної честі. У ті часи у спорті застосовували брудні прийоми — антрепренери-аферисти купували борців, тренерів, пропонуючи великі гроші за запланований програш. Не раз ділки від спорту зверталися з такими пропозиціями й до українського велетня, та він завжди рішуче відхиляв їх.У 1925 р. І. Піддубний здійснив переможне турне по великих містах Сполучених Штатів Америки. І хоча тоді американці ще не визнавали французької боротьби, і борцю довелося опанувати боротьбу вільного стилю, він і тут був непереможним. Американську публіку підкорили щирість і чесна боротьба спортсмена. Останній виступ могутнього українського богатиря відбувся у 1941 р., коли йому виповнилося 70 років. Іван Піддубний прожив красиве, чесне спортивне життя, яке до сьогодні служить прикладом для молодих спортсменів.

• 2003.11.19 | Слово

  Re: Видатні Українці (Золота книга Української еліти)

  Микола МІХНОВСЬКИЙ (1873–1924 )
  
  Міхновський Микола Іванович — громадсько-політичний діяч, правник, журналіст, один із засновників Української народної партії, автор програмних документів Революційної української партії, Української народної партії, член Центральної Ради та Українського генерального
  військового комітету, основоположник та ідеолог українського націоналізму, один із лідерів боротьби за державну незалежність України та створення її національного війська
  
  
  Микола Міхновський народився на Київщині. Правовим наукам навчався у Київському університеті. Працював адвокатом у Києві, Харкові, виступав на політичних судових процесах. Брав активну участь у роботі громадсько-політичних організацій, діяльність яких була спрямована на
  пробудження національної свідомості українського народу. У 1900 р. на замовлення керівництва Революційної української партії написав програму, в якій проголосив ідею політичної самостійності України (видана під назвою «Самостійна Україна»). М. Міхновський був одним із засновників Української народної партії, що оголосила своєю метою боротьбу за незалежність України. Він — автор її програмних видань: «Програма», «Десять заповідей», «Справа української інтелігенції в УНП», в яких виклав основні теоретичні засади українського націоналізму. Ці документи на тривалий час стали основоположними для українських націоналістів. Свої ідеї він розвивав і популяризував у часописах «Самостійна Україна», «Хлібороб», «Запоріжжя» тощо.Після лютневої революції 1917 р. М. Міхновський став ініціатором скликання першого українського військового з’їзду, увійшов до Українського генерального військового комітету. Як перший крок до створення українського національного війська, намагався виділити на фронті всіх українських вояків в окрему національну частину. У березні 1917 р. першим висунув ідею створення національних збройних сил. Із цією метою заснував «Український військовий клуб ім. гетьмана П. Полуботка», першим практичним заходом якого можна вважати організацію 1-го Українського полку ім. Б. Хмельницького. Від цього клубу він увійшов до складу Центральної Ради. Заклики М. Міхновського до проголошення самостійності та перебрання всієї повноти влади на українській території не знайшли підтримки соціалістичної більшості УЦР.
  На думку деяких істориків, М. Міхновський був одним із керівників повстання полуботкінців 4–6 липня 1917 р., які планували збройним шляхом проголосити незалежність України. Влітку 1917 р. його заарештовано та відправлено на Румунський фронт. Восени на Полтавщині М. Міхновський взяв участь у створенні Української демократично-хліборобської партії. Перебував в опозиції до влади гетьмана П.
  Скоропадського, до політики Директорії УНР. Із встановленням більшовицького режиму зазнав жорстоких переслідувань. У 1924 р. заарештований ДПУ. Обставини смерті М. Міхновського остаточно не з’ясовані. З утвердженням незалежності України постать Миколи Міхновського як одного із надзвичайно колоритних діячів українського національно-визвольного руху початку XX ст. привертає дедалі більшу увагу.

• 2003.11.19 | Слово

  Олена ТЕЛІГА (1906–1942 )

  Олена ТЕЛІГА (1906–1942 )
  
  Теліга Олена Іванівна — талановита поетеса і героїчна жінка, яка залишила хоч і невелику, але досить значну за мистецькою сутністю і публіцистичною спрямованістю спадщину, характерну для поетів «празької школи». Її твори — пристрасні й глибокі, свідчать про сильну, цікаву індивідуальність, яка заглиблюється в основні проблеми української тогочасності й дає на них свої відповіді. Організатор і голова Спілки українських письменників в окупованому німцями Києві
  
  За межами Вітчизни, скрізь, де живуть українці, ім’я Олени Теліги давно стало легендою. Доля талановитої поетеси, яка залишила по собі
  прекрасні вірші, така ж, як і доля багатьох її співвітчизників, що боролися за вільну незалежну державу. Вона народилася в Петербурзі у сім’ї професора Івана Шовгеніва, який у 1918 р. переїхав до Києва і працював міністром в уряді Української Народної Республіки (УНР). У Києві Олена навчалася у приватній жіночій гімназії, опановувала
  українську мову, пробувала складати вірші. Після еміграції родини Шовгенівих до Чехії майбутня поетеса продовжила освіту на історико-філологічному факультеті Високого педагогічного інституту ім. М. Драгоманова у Празі. Її вчителями були визначні українські вчені С.
  Русова, Л. Білецький, Д. Дорошенко. По закінченні навчання вийшла заміж за кубанського козака, старшину Армії Української Народної Республіки Михайла Телігу, і наступне десятиліття (1929–39) працювала у Варшаві, беручи активну участь в українському громадському житті. Варшавський період творчості О. Теліги духовно дуже багатий — тут
  викристалізувався її світогляд, вона входить до групи українських поетів, плідно співпрацює з «Вісником» Д. Донцова. У 1939 р. Теліги оселилися в Кракові, де Олена очолила молодіжне літературне товариство «Зарево». Зустріч з відомим поетом Олегом Ольжичем, який був заступником голови Проводу Українських націоналістів, визначила її подальшу долю. Вона вступила до Організації Українських Націоналістів (ОУН) і активно включилася в її роботу.Як член ОУН у жовтні 1941 р. О. Теліга нелегально прибуває до Києва, окупованого німцями, й одразу береться за організацію літературного гуртка, що досить швидко сформувався в Спілку українських письменників, яку вона очолила. У газеті «Українське слово», редактором якої був І. Рогач, теж член ОУН, О. Теліга друкує ряд своїх нарисів і поезій. Згодом вона редагує літературно-мистецький додаток до «Українського слова» — «Літаври», на сторінках якого проповідувалися націоналістичні ідеї, друкувалися твори Є. Маланюка, О. Олеся, О. Ольжича. Взимку 1941 р. ці газети за антиокупаційні настрої було закрито, а їх працівників кинуто в гестапівські катівні. О. Телігу як керівника організації українських письменників разом з чоловіком і ще близько 40 підпільниками заарештовано і розстріляно у Бабиному Яру.Можна творити поезію високого патріотизму, жодного разу не вживаючи слова «батьківщина», можна пройняти творчість палкою любов’ю до
  України, жодного разу не вживаючи слова «Україна», можна писати пристрасні любовні поезії, не вживаючи слів «любов» і «кохання». Це добре знала Олена Теліга.

• 2003.11.21 | Слово

  Іван МАРТОС (1752–1835 )

  Іван МАРТОС (1752–1835 )
  
  Мартос Іван Петрович — визначний представник класицизму кінця ХVIII — першої половини ХІХ ст., автор численних творів монументальної скульптури в Україні та Росії, зокрема надгробків графа П.
  Рум’янцева-Задунайського у Києво-Печерській лаврі, Кирилу Розумовському в Батурині, пам’ятників герцогу А. Е. дю Рішельє в Одесі, князю Г. Потьомкіну в Херсоні, К. Мініну та Д. Пожарському у Москві, М. Ломоносову в Архангельську
  
  На пам’ятнику К. Мініну та Д. Пожарському у Москві є напис: «Сочинилъ и изваялъ Іоаннъ Петровичъ Мартосъ родом из Ични». Так у камені
  увіковічив своє ім’я та свою малу вітчизну видатний російський скульптор українського походження. В Ічні, що на Чернігівщині, Мартос провів лише 12 років свого життя. У 1764 р. почалося його петербурзьке життя. Він успішно навчався у славнозвісній Петербурзькій Академії мистецтв, яку закінчив у 1773 р. із золотою медаллю. Продовжував навчання в Римі, де знайомився із римськими старожитностями та мистецтвом майстрів Ренесансу. Після повернення з Італії І. Мартос почав викладати в Академії мистецтв, згодом дістав звання академіка, потім професора, а з 1814 р. став ректором цього мистецького навчального закладу. Останні 30 років свого життя він фактично керував усім скульптурним відділенням Академії мистецтв.
  Наприкінці ХVIII ст. в Росії поширився звичай створювати скульптурні надгробки. Майже всім скульпторам того часу довелося їх виконувати, але найбільш змістовні та глибокі за своїми художніми якостями композиції були створені Мартосом. Уже давно забуто імена та біографії багатьох похованих, але про творця поетичних образів пам’ять збереглася. Успіх ранніх праць Мартоса — надгробків С. Волконської та М. Собакіної — був настільки очевидним, що він один за одним отримує подібні замовлення. Так виникли надгробки Є. Куракіній, А. Паніну, Павлу І, П. Рум’янцеву-Задунайському, К. Розумовському. В цьому жанрі майстер працював до кінця свого життя.Ще більше визнання на початку ХІХ ст. принесла І. Мартосу робота зі скульптурного оздоблення новозбудованого Казанського собору в Петербурзі, справжніми окрасами якого стали величезний барельєф, де зображено чудо Мойсея з витоком води в пустелі, та статуя Іоанна Хрестителя.
  Окремою сторінкою творчості Івана Мартоса є створені ним пам’ятники. Найвідоміший з них — пам’ятник К. Мініну та Д. Пожарському у Москві. В Україні відомий пам’ятник Рішельє в Одесі, над яким Мартос працював у 1823–28 рр. Скульптор створив ідеальний образ правителя-громадянина. Статуя вийшла напрочуд монументальною і дуже
  вдало вписалася в архітектурне довкілля. Здається, що Рішельє повільно вийшов на площу і зупинився перед народом, аби простим і спокійним жестом руки вказати на порт, що розпростерся біля
  його ніг. Голова кардинала ледь нахилена, начебто він дивиться вниз, на море. Ці ілюзорні рухи вважаються геніальним витвором майстра.
  Вже після смерті Івана Мартоса було встановлено пам’ятник Потьомкіну в Херсоні, над яким скульптор працював в останні роки життя.

• 2003.11.21 | Слово

  Казимир МАЛЕВИЧ (1879–1935 )

  Казимир МАЛЕВИЧ (1879–1935 )
  
  Малевич Казимир Северинович — один із найвпливовіших художників ХХ ст. Засновник абстрактного малярства, яке він назвав супрематизмом, визначний теоретик авангардного мистецтва. Його послідовниками стали українські та німецькі конструктивісти, американські мінімалісти, французькі абстракціоністи. Викладав у мистецьких навчальних закладах Москви, Вітебська, Петербурга, Києва. Найважливіші теоретичні статті оприлюднив у харківському часописі «Нова генерація»
  
  Уродженець м. Києва, Казимир Малевич називав себе українцем. Походив від батька-поляка і матері-українки. Виростав по селах Поділля, Чернігівщини і Харківщини, де батько працював на цукроварнях. Перші мистецькі враження хлопчик дістав від орнаментальних розписів селянських хат, що дало йому пізніше поштовх до творення безсюжетних ритмічно організованих абстрактних картин. Першим професійним учителем Малевича у київській малювальній школі був М. Пимоненко,
  автор картин сільської тематики (1896). Ця тематика стане постійною і в творчості Малевича. Після студій у Москві (1904–05) його хист проминув кілька стадій розвитку — декоративну сецесію і «надмирний» символізм, «металевий» кубізм і динамічний футуризм. У 1915 р. К Малевич виставляє у Санкт-Петербурзі серію абстрактних полотен, зокрема й «Чорний квадрат на білому тлі». Новий стиль — супрематизм — вплинув і досі впливає на світове мистецтво живопису, скульптури, дизайну, ба навіть на новочасний концептуалізм і мінімалізм. Безпредметна манера живописця знайшла негайне застосування в українському народно-вжитковому мистецтві: майстрині артілі с.
  Вербівка на Київщині під орудою художниці Н. Давидової за ескізами Малевича робили вишивки на шаликах і подушках.У 1920-х рр. художник працював у мистецьких навчальних закладах Москви, Вітебська, Петербурга і Києва. У Вітебську з’явилися численні послідовники, які об’єднались в асоціацію УНОВІС («утвердители нового искусства»). Свої теоретичні погляди К. Малевич виклав у брошурах «Від кубізму до супрематизму» і «Бога не скинуто». Супрематизм сам художник трактував як живописну модель космосу, побудованого на злагодженому русі геометрично чітких тіл.З 1926 р. його цькують у Росії як «містика і формаліста». Навіть ув’язнюють на короткий час, домагаючись зізнання у шпигунстві на користь Німеччини, де відбулася його персональна виставка. Малевич рятується від переслідувань у Києві: тут ставлення до авангардних митців було ліберальнішим. У 1928–30 рр. Малевич працює професором у Київському художньому інституті. В його мистецтво повертається яскравий колорит, і він пристає до гурту Київських «спектралістів» (О. Богомазов, В. Пальмов). У журналах «Нова генерація» (Харків) та «Альманах-авангард» (Київ) публікує низку теоретичних статей про новітнє мистецтво. Проте у 1930 р. репресії досягли й Києва. Малевича було звільнено з інституту. На початку 1930-х рр. під впливом варварської колективізації села і голодомору Малевич малює трагічні постаті селян у «другому елянському циклі». У 1980–90-х рр. популярність Казимира Малевича стала глобальною.
  згорнути/розгорнути гілку відповідей

  • 2004.05.02 | VENED

    Академик Тамм

    Tamm история, биографии.
    Академик Тамм был наполовину немцем (его дед, Теодор Тамм, в середине прошлого века переехал из Тюрингии в Россию и женился на дочери херсонского помещика). Заполняя в который раз очередную анкету, Игорь Евгеньевич знал: жди неприятностей. А чего еще можно было ожидать от таких биографических данных, как "подозрительное" происхождение, в прошлом меньшевик, учился за границей, брат в 1936 году арестован и расстрелян как "враг народа", отец, инженер, жил в оккупированном немцами Киеве и за это позже попал за решетку. Игоря Евгеньевича самого могли сто раз арестовать и объявить "врагом народа". Но, к счастью, этого не случилось.
    Источник информации: Геннадий ЧЕРНЕНКО, журнал "НЛО" N36, 1999.
    
    Будущий великий физик родился в 1895 году. Еще гимназистом он всерьез увлекся политикой, бредил революцией, ненавидел царизм и считал себя убежденным марксистом. Беспокоясь за судьбу своего горячего сына, родители посчитали благоразумным отправить его за границу.
    Увы, и в Шотландии, в Эдинбургском университете, молодой Тамм продолжал штудировать Маркса, участвовать в политических митингах. Наука тогда, в 1914 году, как ни странно, его занимала мало.
    Тамм возвратился на родину незадолго до начала Первой мировой войны и стал студентом физико-математического факультета Московского университета. Политика по-прежнему его не отпускала. Молодой человек - на распутье: ему уже 22, но все еще в науке он не видит своего призвания.
    Жизнь носила его по южным городам России. В Симферополе, в Таврическом университете, ему довелось работать с выдающимися учеными Я. И. Френкелем и Л. И. Кордышем. Всю дальнейшую судьбу Тамма определила его встреча в Одессе, в Политехническом институте с замечательным физиком Л. И. Мандельштамом.
    В начале 20-х годов Игорь Евгеньевич переехал в Москву и с головой ушел в теоретическую физику. "Все мои мысли заняты физикой", - писал он в одном из писем той поры. Чуть ли не первый его научный труд по теории относительности высоко оценил сам великий Эйнштейн и принял к напечатанию в немецком научном журнале.
    Знаменитый голландский физик Пауль Эренфест, познакомившись с трудами Тамма, выхлопотал ему стипендию для научной практики за границей. Около полугода провел Игорь Евгеньевич в крупнейших физических лабораториях Голландии и Германии.
    
    С Эренфестом они стали друзьями. Подружился Тамм и с Полем Дираком, познакомился с Альбертом Эйнштейном и многими другими знаменитостями. Игорь Евгеньевич возвращался на родину полный сил и надежд, не зная, какое страшное время грядет...
    
    В 1936 году арестовали любимого брата Игоря Евгеньевича, крупного инженера Леонида Тамма. Его обвинили в подготовке взрыва коксовых батарей в Донбассе. Были расстреляны друг Тамма, физик Борис Гессен и любимый ученик Игоря Евгеньевича Семен Шубин. Самого Тамма не тронули, вероятно, лишь по счастливой случайности - машина репрессий тоже иногда давала сбои...
    
    Тамм разрабатывал теорию атомного ядра и элементарных частиц. Когда в 1943 году ученые приступили к созданию атомной бомбы, его не сразу допустили к секретным атомным делам. Причина - анкетные данные и личная неприязнь А. А. Жданова. Лишь в 1946 году великого ученого привлекли к решению некоторых "не очень секретных" задач, а еще два года спустя, после смерти Жданова, Игорь Евгеньевич приобщился к созданию водородной бомбы. Произошло это благодаря содействию И. В. Курчатова.
    
    В группу Тамма входили самые талантливые физики, в частности, Андрей Дмитриевич Сахаров. Работали в сверхсекретном институте "Арзамас-16" (в городе Сарове). Выезды за пределы зоны случались редко.
    
    12 августа 1953 года на далеком полигоне прогремел взрыв чудовищной силы. Родилась первая в мире водородная бомба.
    
    Приближался звездный час Тамма. В 1958 году Игорь Евгеньевич вместе с двумя другими учеными - И. М. Франком и П. А. Черенковым - получил Нобелевскую премию. Впервые наши физики стали Нобелевскими лауреатами. Впрочем, сам Игорь Евгеньевич считал, что получил премию не за самую лучшую свою работу. Он даже хотел отдать премию государству, но ему ответили, что в этом нет необходимости.
    
    По воспоминаниям близких, с деньгами Тамм расставался легко и часто раздавал их нуждающимся, ссылаясь на то, что ему "все равно этих денег не потратить". Дом его всегда был открыт для гостей. Игорь Евгеньевич был замечательным рассказчиком. Говорил быстро, почти скороговоркой. Кто-то в шутку даже придумал единицу скорости речи - "один Тамм". Ученый хорошо владел английским, французским и немецким языками, послабее - итальянским и голландским.
    
    Работал он тоже очень быстро. Стопка листов, исписанных вычислениями, росла буквально на глазах. Находясь всегда на переднем крае науки, Тамм был чрезвычайно чуток к самым "сумасшедшим" идеям. Недаром он участвовал в работе академической комиссии по... проблеме "снежного человека". Он, физик, яростно боролся за возрождение отечественной генетики, разгромленной Лысенко.
    
    По характеру Тамм был неисправимым оптимистом. Все знали его любовь к путешествиям, альпинизму, обследованию пещер. Где-то в глубоких пещерах он, вероятно, и подхватил тяжелую неизлечимую болезнь, вызванную вирусом, гнездящимся в продуктах жизнедеятельности летучих мышей. Болезнь привела к параличу дыхательных мышц. Игорь Евгеньевич не мог сам дышать. Ему сделали операцию на горле и подключили специальную машину для принудительного дыхания. С 1968 года и до конца жизни, более трех лет, он, обреченный почти на полную неподвижность, уже не мог обойтись без дыхательной машины.
    
    И все же Тамм продолжал работать. Лишь однажды он пожаловался, сказав, что теперь понимает ощущения жука, наколотого на булавку...
    
    Самые совершенные методы лечения оказались бессильными. Умер Тамм 12 апреля 1971 года. Он прожил 75 лет. Несмотря ни на что, это была счастливая жизнь...

• 2003.12.01 | Слово

  Юрій НЕМИРИЧ (1612–1659)

  Немирич Юрій (Єжи) Степанович — політичний діяч України, Польщі та Швеції середини XVII ст., активний учасник сеймів Речі Посполитої 1630–50-х рр., лідер українських протестантів (аріан), київський підкоморій, канцлер Великого князівства Руського. Один з керівників українсько-трансільванських та українсько-шведських переговорів 1656–57 рр. Генерал Речі Посполитої, генерал-майор Шведського королівства, полковник Війська Запорозького. Автор політичних і теологічних трактатів, ініціатор інтеграції України як автономного державного утворення до складу Речі Посполитої
  
  Юрій Немирич походив зі старовинної магнатської родини, що належала до найбагатших землевласників в Україні. При народженні був охрещений в протестантському віросповіданні, до якого навернувся його батько. Від нього Юрій перейняв і вільнодумні погляди, потяг до європейської культури, неспокійну вдачу. Після досить ґрунтовної домашньої освіти навчався в Социніанській академії в Ракові (Польща) та в університетах Голландії, Франції, Італії. Свій найвідоміший твір «Розвідка про Московитську війну» Ю. Немирич написав і видав під час навчання у Сорбонні (1632), де його вчителем, серед інших, був Гуго Гроцій. У цьому творі — першому трактаті українського автора з проблем військового мистецтва — Ю. Немирич виявляє прихильність до республіканського устрою на зразок Голландії, Швейцарії, піддає критиці й засуджує самодержавно-монархічний лад у Росії. Як сеймовий посол, Ю. Немирич представляв інтереси київської шляхти на сеймах Речі Посполитої і став незаперечним лідером протестантів. За релігійні переконання не раз зазнавав переслідувань з боку влади, а 1646 р. був позбавлений значної кількості маєтків і засуджений до вигнання з Речі Посполитої. Національно-визвольні змагання українського козацтва Немирич спершу сприйняв вороже, в чині генерал-полковника королівської армії воював проти повсталих. У 1655 р., невдоволений гоніннями влади на протестантів, перейшов на службу до шведського короля, у чині генерал-майора командував шведською кавалерією, був посередником у дипломатичних відносинах Швеції з гетьманським урядом. У 1657 р. Ю. Немирич повернувся в козацьку Україну, де прийняв православ’я, перейшов під протекцію Війська Запорозького та отримав від гетьмана звання козацького полковника. Ю. Немирич брав участь у розробці положень українсько-шведського договору 1657 р., істотно впливав на перебіг українсько-польських переговорів. Вірогідно, саме він був автором концепції Великого князівства Руського як складової частини Речі Посполитої. На 1659 р. у званні канцлера Великого князівства Руського Ю. Немирич був одним із керівників української делегації, активно агітував за ратифікацію Гадяцької угоди. Загинув того ж року під час антигетьманського повстання. Республікансько-демократичні та федералістські ідеї, закладені Юрієм Немиричем у концепцію Великого князівства Руського, свідчили про неабияку широту його політичного кругозору, обізнаність з найбільш передовими на той час політичними системами. Вони значно вплинули на розвиток політичної думки України та Польщі другої половини XVІI ст.

• 2003.12.01 | Слово

  Олександр ЗАСЯДЬКО (1779–1837)

  Засядько (Засядко) Олександр Дмитрович — учений-артилерист, генерал-лейтенант артилерії. У 1799–1829 рр. — учасник усіх військових кампаній, що проводили російські війська. Кавалер орденів св. Георгія ІІІ і IV ступенів, св. Володимира IV ступеня, св. Анни ІІ ступеня, золотої шпаги «За хоробрість». Конструктор пускових станків для залпового ракетного вогню, винахідник оригінальної ракети розривної дії (1818)
  
  Народився Олександр Засядько в с. Лютенька на Полтавщині у сім’ї заможного козака. Навчався в артилерійському та інженерному кадетських корпусах. У роки навчання виявив великі здібності до хімії, фізики, механіки, вдосконалюючи ці знання під час військової служби, яку почав підпоручиком артилерії у військах О. Суворова. Беручи участь у знаменитому італійському поході 1799 р., О. Засядько вирізняється хоробрістю при взятті Мантуї. У 1804–06 рр. перебуває з російською ескадрою в Середземному морі, бере участь у бойових операціях проти французьких військ, зокрема біля фортеці Кастельново. За героїзм при штурмі Ізмаїла (1807) нагороджений орденом св. Володимира IV ступеня з бантом. У турецькій кампанії 1810 р. відзначився при переправі через Дунай, взятті Туртукая і Разграду, за що також був нагороджений і отримав звання підполковника. У Вітчизняну війну 1812 р. Олександр Засядько, командир 15-ї артилерійської бригади, відзначився в боях під Городечно і Борисовим. Під час переговорів про здачу фортеці Торн (1813) погодився стати заручником, за що був нагороджений прусським орденом «За заслугу» і дістав звання полковника. Усі ці бурхливі роки Олександр Засядько мріяв про розробку і конструювання бойових ракет, проводив складні досліди. І коли у 1815 р. вийшов у відставку, то протягом двох років за власний кошт експериментував у цій галузі. Він сконструював і виготовив перші зразки запалювальних і гранатних ракет, а також установки для запуску ракет. Через деякий час О. Засядька знову прийняли на військову службу і присвоїли звання генерал-майора. У 1820 р. його призначили начальником новоствореного Артилерійського училища, командиром навчальної артилерійської бригади, він також очолював артилерійську лабораторію, Охтенський пороховий завод і арсенал у Петербурзі. Як начальник штабу генерал-фельдцехмейстера (1827) Засядько порушує питання про застосування ракет вітчизняної конструкції у майбутніх бойових діях з турецькими військами, в результаті чого створюється спеціальна ракетна рота, оснащена бойовими ракетами і пусковими станками для залпового вогню. Усього під час війни з Туреччиною було виготовлено 9745 ракет різних калібрів. У турецьку кампанію 1828 р. Засядько командував облоговою артилерією під Браїлою, а ще через рік повернувся до Росії генерал-лейтенантом і начальником штабу артилерії російської армії. Службі в армії О. Засядько віддав 37 років свого життя, а після виходу у відставку оселився в Харкові, де продовжував працювати над технічними проектами. Ім’я Олександра Засядька присвоєно одному з природних утворень на зворотному боці Місяця.

• 2003.12.01 | Слово

  Сергій ЄФРЕМОВ (1876–1939)

  Єфремов Сергій Олександрович — заступник Голови Української Центральної Ради, Генеральний секретар у міжнаціональних справах, Голова Громадського комітету в Києві, академік та віце-президент Української Академії наук, завідуючий її історико-філологічним відділом, керівник Постійної Комісії Української Академії наук для складання біографічного словника діячів України, член Наукового товариства імені Шевченка. Автор фундаментальної «Історії українського письменства» та інших численних книг, статей, рецензій
  
  Народився Сергій Єфремов у с. Пальчик (тепер Черкаська обл.) у сім’ї священика. Початкову освіту здобув в Уманській духовній школі, вчився у Київській духовній семінарії, яку змушений був залишити з репутацією «політично неблагонадійного». У 1897 р. витримав іспит зрілості в Першій гімназії Києва, вступив до Київського університету св. Володимира на юридичний факультет і у 1901 р. закінчив його. Усе своє свідоме життя Сергій Єфремов присвятив розробці і впровадженню в життя концепції української державності, національної освіти і культури, воскресінню поневоленого народу, відкриттю скарбів літературної давнини. Протягом багатьох років віддавав свої сили організації української преси, друкувався в багатьох наддніпрянських та галицьких часописах. Він став фундатором Товариства українських поступовців, Селянської спілки та партій — радикальної, радикально-демократичної, соціалістів-федералістів. У часи УНР С. Єфремов був обраний членом Української Центральної Ради та заступником її Голови — М. Грушевського, в уряді обіймав посаду Генерального секретаря у міжнаціональних справах.Академік Української Академії наук (з 1919), віце-президент Всеукраїнської Академії наук (1923—28) С. Єфремов завідував історико-філологічним відділом академії, очолював академічну Комісію для складання біографічного словника діячів України тощо. Захопленням і професією Сергія Єфремова стали літературна критика та історія письменства. Він був авторитетним організатором літературного процесу в Україні, досліджував творчість Т. Шевченка, П. Куліша, кирило-мефодіївців, декабристів. Автор біографій багатьох письменників, зокрема І. Франка, М. Коцюбинського. Обидві сторони творчості С. Єфремова — літературна критика і публіцистика — тісно й органічно поєднувалися на основі громадянської, національно свідомої думки. І в монографічних працях, і в численних літературно-критичних оглядах, а головне – в «Історії українського письменства» поруч з оцінкою власне художньої сторони письменства завжди виразно проглядає його оцінка з позицій національно-визвольної ідеї, ідей свободи людини і народності. Учений гаряче відгукувався на найболючіші питання українського життя, що призводило до його утисків і переслідувань. І коли розпочалася кампанія знищення національно
  свідомої інтелігенції, він став «ідеальною» кандидатурою для політичного процесу як керівник «контрреволюційної організації», так званої Спілки визволення України. Сфабриковані звинувачення визначили подальшу його долю. Вирок «суду» — смертна кара, яка була замінена ув’язненням. Ймовірно у березні 1939 р. Сергій Єфремов помер в «політізоляторі». У 1989 р. ученого реабілітовано, а в 1990 р. поновлено у складі Академії наук України, прийнято рішення про увічнення його пам’яті й видання наукової спадщини.

• 2003.12.02 | Слово

  Юрій ДРОГОБИЧ (бл. 1450–1494 )

  Юрій Дрогобич (Юрій Котермак, Георгій з Русі, Юрій зі Львова) — учений у галузі астрономії, астрології, математики, перший з відомих докторів медицини, представник раннього гуманізму. Репрезентував Україну в Західній Європі, у 1481–82 рр. був ректором Болонського університету
  
  Юрій Котермак, син Доната, народився в Дрогобичі. Є підстави вважати, що майбутній учений розпочав свою освіту в Дрогобичі й Львові. Пізніше він навчався в Краківському університеті, де отримав
  ступені бакалавра і магістра. З Кракова дрогобичанин подався до Італії, щоб завершити освіту в славетному Болонському університеті. Тут він став доктором медицини і доктором філософії й протягом кількох років читав лекції з медицини та астрономії. В 1481–82 рр. Юрій Дрогобич був першим з українських учених ректором цього
  університету — одного з найстаріших у Європі навчальних закладів, що славився як центр передових, гуманістичних течій у філософії й
  природознавстві.Щонайпізніше 1488 р. учений повертається до Краківського університету — найближчої до його батьківщини вищої школи, де на той час також поширювався передовий гуманістичний світогляд. Читав лекції з астрономії та медицини якраз у ті роки, коли в університеті вчився М. Коперник. З Кракова він не раз приїжджав в Україну, бував у Львові, Дрогобичі та інших містах.
  Юрій Дрогобич сприяв поширенню гуманістичних ідей доби Відродження на батьківщині. Він уважав, що завдяки доброчесності людина може наблизитися до Бога як ідеалу доброчесності.Праця Ю. Дрогобича «Прогностична оцінка 1483 року», особливо віршований вступ-присвята до цього твору, дає нам право назвати його першим відомим нам гуманістичним поетом України. У цьому творі, який є першою друкованою книжкою українського автора, викладено окремі наукові знання з філософії, астрономії, географії, вперше подано географічні координати Львова, Дрогобича, Вільна, Кафи (Феодосії), Москви. Крім названої праці, перу вченого належать сім трактатів, ряд віршованих промов і послань папі Сіксту IV. Усі вони писалися латинською мовою і незмінно підписувалися: Юрій з Дрогобича, русин, а поряд з його іменем у латинських і польських документах проставлялися слова: рус, рутенос, русіа. Твори Ю. Дрогобича знали в багатьох країнах Європи,
  зокрема в Італії, Франції, Німеччині, Угорщині. Їх переписував для себе, наприклад, відомий німецький учений-гуманіст Гартман Шедель. Певне місце відвів їм у своїй науковій роботі німецький історик метеорології Густав Гельман. Український вчений підтримував видавничу
  діяльність піонера східнослов’янського кириличного друкарства Швайпольта Фіоля, мав дружні стосунки з багатьма відомими на той час у Європі вченими й культурними діячами — німецьким астрономом
  Йоганом Мюллером (Регімонтаном), італійськими гуманістами Франческо Філельфо та Філіпом Буонакорсі (Калімахом). Його учнями були
  німецький поет-гуманіст Конрад Цельтіс та великий польський астроном Миколай Коперник.

• 2003.12.02 | Слово

  Борис ГРІНЧЕНКО (1863–1910 )

  Грінченко Борис Дмитрович — поет і прозаїк, перекладач і літературний критик. Автор фундаментальних етнографічних, мовознавчих, літературознавчих та педагогічних праць, історичних нарисів, перших підручників з української мови й літератури, зокрема «Рідного слова»
  — книжки для читання в школі. Укладач чотиритомного тлумачного «Словаря української мови». Один із організаторів і керівників товариства «Просвіта»
  
  Борис Грінченко народився на хуторі Вільховий Яр (поблизу Харкова) в сім’ї небагатого поміщика. Навчався у Харківській реальній школі. У 1881 р. склав іспит на народного вчителя і більше 10 років
  учителював у селах Харківщини і Катеринославщини. Очолював Всеукраїнську учительську спілку, був організатором і головою
  товариства «Просвіта». Грінченко-поет — автор поетичних збірок, у яких висловлено думки і почуття ліричного героя-інтелігента як особистості, що присвятила себе боротьбі за соціальне і національне
  визволення України. Концепцію людини і світу розкривають понад 20 його балад і поем.Грінченко-прозаїк — автор десятків оповідань, присвячених життю села, соціальним проблемам шахтарів, нелегкому становищу сільського вчителя, а також чудових оповідань для дітей. Про місце і роль інтелігенції в духовному розкріпаченні народу йдеться у повістях «Сонячний промінь», «На розпутті», «Серед темної ночі», «Під тихими вербами», «Брат на брата». Новаторським явищем в українській літературі 1890-х рр. стали історичні романтичні драми ідей «Ясні зорі», «Степовий гість» та ін., психологічна драма «На новий шлях». Як публіцист Борис Грінченко є автором «Листів з України Наддніпрянської», які викликали жваву дискусію про долю та шляхи розвитку української літератури.Плідною була перекладацька і видавнича діяльність Грінченка. І дотепер неперевершеним є його переклад «Лісового царя» Й.-В. Гете, чудові переклади драм Г. Ібсена, творів Ф. Шіллера, Г. Гауптмана, М. Метерлінка та ін. У видавництві
  Грінченка побачили світ тисячі примірників книжок для народного читання. Результатом праці на терені фольклористики й етнографії були тритомне видання етнографічних матеріалів та збірники фольклорних текстів. Підсумком більш як десятирічного практичного досвіду педагогічної діяльності вченого стали його розвідки «Яка тепер народна школа в Україні», «Народні вчителі і українська школа» та ін. Грінченко — автор «Української граматики до науки читання й писання».
  Він уклав чотиритомний «Словарь української мови» (1907–09), написав десятки статей з історії України, літературознавства, мовознавства. Книжка Грінченка «Перед широким світом» — перше в Україні соціологічне вивчення читача. Інтелігентність, енциклопедична освіченість, величезний діапазон наукових і творчих інтересів Бориса Грінченка, високе почуття відповідальності перед народом, справжній
  демократизм — усе це поставило його в ряд найвидатніших діячів української культури. Помер Борис Грінченко в Оспадалетті (Італія). Похований у Києві на Байковому кладовищі.

• 2003.12.14 | Слово

  Олег АНТОНОВ (1906–1984 )

  Антонов Олег Костянтинович — генеральний конструктор літакобудування (1962), професор Харківського авіаційного інституту (1976), академік Академії наук України (1967), Герой Соціалістичної Праці (1966), автор понад 200 наукових праць з питань планеризму, літакобудування. Під його керівництвом створено багато транспортних, учбових, портивних літаків і планерів. Нагороджений орденами і медалями. Лауреат Державної премії СРСР (1952), Ленінської премії (1962), Державної премії України (1976)
  
  Олег Антонов свою технічну творчість почав з конструювання планерів, яким захопився ще в дитинстві. Після закінчення Ленінградського
  політехнічного інституту (1930) був направлений до Москви для організації Центрального бюро планерного виробництва. З 1933 р. О. Антонов працює головним конструктором планерного заводу в Тушино під Москвою, де створив близько 30 типів безмоторних літальних апаратів. На них випробовувались різні аеродинамічні вирішення, проходили підготовку всі майбутні авіатори, було встановлено багато світових рекордів. У роки Другої світової війни транспортно-десантнi планери О. Антонова регулярно доставляли солдатів, техніку, бойове спорядження на різні ділянки фронту, використовувались для
  допомоги партизанам. Олег Костянтинович будував планери і дельтаплани все життя, але головною його справою стала велика авіація. Ним спроектовано і побудовано десятки літаків різного класу і призначення. Літаком-легендою став багатоцільовий Ан-2, що серійно
  виготовлявся більш як півстоліття, починаючи з 1947 р. Він отримав 16 модифікацій і набув 40 «професій», гарно зарекомендувавши себе у небі різних країн.З переведенням конструкторського бюро О. Антонова з Новосибірська до Києва (1947) з’являється серія нових могутніх літаків. Транспортний Ан-8 першим у світі зміг перевозити до 11 тонн вантажу на великі відстані. Пасажирський Ан-10, який широко експортувався за межі країни, у 1960-х рр. став рекордсменом за кількістю перевезених пасажирів, за що його було удостоєно Великої Золотої медалі на Всесвітній виставці у Брюсселі (1958). Антоновський пасажирський літак Ан-24, побудований із застосуванням нових технологічних рішень, на внутрішніх повітряних лініях у 1960-ті рр. прийшов на зміну славнозвісному Іл-14, випередивши його за багатьма характеристиками. Перший реактивний літак Антонова Ан-72 (1977) серед інших апаратів цього класу відрізнявся високими злітними якостями, герметичністю, сучасним навігаційним обладнанням. Антоновські велетні Ан-22 («Антей», 1965) і Ан-124 («Руслан», 1982) стали новим етапом розвитку світової авіації, зумовили появу в різних країнах великих
  широкофюзеляжних літаків. Олег Антонов завжди прагнув до того, щоб його літаки, навіть такі гіганти, як «Антей» і «Руслан», були універсальними, красивими, могли брати багато вантажів і перевозити
  на великі відстані пасажирів, сідати на ґрунтові й засніжені аеродроми. І нині фахівці київського Авіаційного науково-технічного комплексу ім. О. К. Антонова продовжують справу талановитого конструктора, невтомного популяризатора авіації, застосовуючи
  прогресивні конструкторські і технологічні рішення, створюючи авіаційну техніку на рівні кращих світових зразків.

• 2003.12.14 | Слово

  Микола МІХНОВСЬКИЙ (1873–1924 )

  Міхновський Микола Іванович — громадсько-політичний діяч, правник, журналіст, один із засновників Української народної партії, автор програмних документів Революційної української партії, Української народної партії, член Центральної Ради та Українського генерального
  військового комітету, основоположник та ідеолог українського націоналізму, один із лідерів боротьби за державну незалежність України та створення її національного війська
  
  Микола Міхновський народився на Київщині. Правовим наукам навчався у Київському університеті. Працював адвокатом у Києві, Харкові,
  виступав на політичних судових процесах. Брав активну участь у роботі громадсько-політичних організацій, діяльність яких була спрямована на
  пробудження національної свідомості українського народу. У 1900 р. на замовлення керівництва Революційної української партії написав рограму, в якій проголосив ідею політичної самостійності
  України (видана під назвою «Самостійна Україна»).М. Міхновський був одним із засновників Української народної партії, що оголосила своєю
  метою боротьбу за незалежність України. Він — автор її програмних видань: «Програма», «Десять заповідей», «Справа української інтелігенції в УНП», в яких виклав основні теоретичні засади українського націоналізму. Ці документи на тривалий час стали основоположними для українських націоналістів. Свої ідеї він розвивав і популяризував у часописах «Самостійна Україна», «Хлібороб», «Запоріжжя» тощо.Після лютневої революції 1917 р. М. Міхновський став ініціатором скликання першого українського військового з’їзду, увійшов до Українського генерального військового комітету. Як перший крок до створення українського національного війська, намагався виділити на фронті всіх українських вояків в окрему національну частину. У березні 1917 р. першим висунув ідею створення національних збройних сил. Із цією метою заснував «Український військовий клуб ім. гетьмана П. Полуботка», першим практичним заходом якого можна вважати організацію 1-го Українського полку ім. Б. Хмельницького. Від цього клубу він увійшов до складу Центральної Ради. Заклики М. Міхновського до проголошення самостійності та перебрання всієї повноти влади на українській території не знайшли підтримки соціалістичної більшості УЦР.
  На думку деяких істориків, М. Міхновський був одним із керівників повстання полуботкінців 4–6 липня 1917 р., які планували збройним шляхом проголосити незалежність України. Влітку 1917 р. його заарештовано та відправлено на Румунський фронт. Восени на Полтавщині М. Міхновський взяв участь у створенні Української демократично-хліборобської партії. Перебував в опозиції до влади гетьмана П.
  Скоропадського, до політики Директорії УНР. Із встановленням більшовицького режиму зазнав жорстоких переслідувань. У 1924 р. заарештований ДПУ. Обставини смерті М. Міхновського остаточно не з’ясовані.З утвердженням незалежності України постать Миколи Міхновського як одного із надзвичайно колоритних діячів українського національно-визвольного руху початку XX ст. привертає дедалі більшу увагу.

• 2003.12.14 | Слово

  Тарас ШЕВЧЕНКО (1814–1861 )

  Шевченко Тарас Григорович — Великий Кобзар, геніальний поет, мислитель і художник-академік, який сягнув вершин української і вселюдської культури. Силою своїх природних талантів у живій
  єдності з безвічною, загальнолюдською етичною суттю слова він здобув найвище всенародне визнання поета як духовного провидці. Його називають основоположником нової української літератури й літературної мови, новатором у сфері мистецтва
  
  Народився Тарас Шевченко в с. Моринці (тепер Черкаська обл.) у сім’ї покріпачених селян. Рано зазнав лиха і горя, про що свідчать його
  автобіографічні твори. Наймитував та навчався грамоти у сільського дяка. Знання життя народу, нерозривний зв’язок із ним були тим ґрунтом, на якому сформувався світогляд генія. Ставши згодом
  уславленим художником і поетом, він ніколи не поривав зв’язків із народом. Своєю творчістю Т. Шевченко завершив процес становлення нової української культури й разом з тим почав нову епоху в її історії. Творчо освоївши здобутки попередньої й сучасної йому української, російської, польської, а також західноєвропейської культур, він як геніальний поет і художник створив такі ідейно-мистецькі цінності, які спрямували не лише літературу, а й
  всю українську культуру на шлях справжньої глибокої народності.
  Титанічна сила національного феномену Тараса Шевченка випромінюється далеко поза межі літератури й мистецтва. Наділений від природи могутнім талантом, він виявив у собі найхарактерніші риси країнського генотипу, синтезував тисячолітні набутки своєї питомої культури, увібрав силу духу багатьох поколінь свого роду. Т. Шевченко, як
  воістину народний творець, успадкував таланти й духовні риси давнього, життєздатного, вільнолюбного й великодушного народу, ціле життя якого, від минувшини до будучини, український геній устиг звідати за свій короткий вік і виявити це у пророчо-поетичному
  слові — «І мертвим, і живим, і ненарожденним землякам моїм в Україні і не в Україні моє дружнєє посланіє».Т. Шевченко — один із найсовісніших митців на Землі. Його чесне, неегоїстичне слово як плід чистого серця звернене і до свого народу, і до всіх народів одночасно. Воно викликає в людині світле співчуття, співпереживання, спонукає до взаємодопомоги. Сам Т. Шевченко високо проніс людську гідність у неволі й на волі, серед простого люду й у великосвітському товаристві, чим цілковито уособив високоморальну українську етнічну сутність. «Наш-бо селянин, двигаючи на собі почесний тягар вікових національних обов’язків і бувши фактично спадкоємцем періодично відмираючої шляхти, — є, може, найбільшим аристократом серед селянства Європи», — таку проникливу соціокультурну характеристику дав Т. Шевченко своєму народові.Так, як Тарас любить свою землю — Україну, можна любити тільки неню. Тому так пронизливо-щиро, з нещадно-болючим докором та благанням звертається він до всіх своїх земляків, аби кожен серцем осягнув свою землю, пройнявся духом рідної мови й збагнув духовну сутність історичного життя свого народу.

• 2003.12.22 | Слово

  Роман ШУХЕВИЧ (1907–1950 )

  Шухевич Роман Володимирович (Тарас Чупринка) — генерал-хорунжий і головний командир Української Повстанської Армії (1943–50), провідник Організації Українських Націоналістів на рідних землях, голова Секретаріату Української Головної Визвольної Ради, один із чільних
  організаторів збройного визвольного руху проти німецької та більшовицької окупації України
  
  Роман Шухевич народився у містечку Краковець на Львівщині. Патріотичне виховання він отримав під впливом учасників визвольних змагань 1917–21 рр. в Академічній гімназії у Львові та юнацькій військово-спортивній рганізації «Пласт». Ще в юнацькому віці Р. Шухевич зрозумів, що за тодішніх умов здобути незалежність України, розшматованої сильнішими сусідами, можливо лише збройною силою, використовуючи суперечності між ними. Тому 1925 р. він вступає до Української Військової Організації (УВО), використовує найменшу нагоду здобути і практично удосконалити військові знання: проходить
  загальний вишкіл у польському війську під час вивчення інженерії у Данцигу, як заступник шефа штабу УВО бере участь у створенні 1938 р.
  Карпатської Січі — збройних сил незалежної Карпатської України.На початку німецько-радянської війни Шухевич фактично командує українським легіоном «Нахтігаль», який першим вступає до Львова і 30 червня 1941 р. забезпечує ухвалу Українськими Національними Зборами Акта проголошення відновлення Української держави. У відповідь на невизнання німцями проголошення України як самостійної держави і масові арешти оунівців легіон «Нахтігаль» відмовляється вирушати на фронт, його передислоковують і роззброюють. Шухевич тікає з-під варти і переходить на нелегальне становище. Зважаючи на багатий військовий і політичний досвід Р. Шухевича, керівництво Організації Українських Націоналістів (ОУН) восени 1943 р. призначає його головним
  командиром Української Повстанської Армії (УПА). Він брав участь у підготовці в листопаді 1943 р. у житомирських лісах І Конференції поневолених народів і створенні у липні 1944 р. Української Головної Визвольної Ради (УГВР). Як політик-державник Р. Шухевич відстоював демократичне плюралістичне суспільство, був беззастережним речником українського самостійництва і соборництва. Поєднавши всі найвищі посади в ОУН та УПА, він зумів організувати ефективну тривалу повстанську і підпільну війну проти німецької і більшовицької окупації, залучивши для цього найширші верстви українського суспільства та різні політичні сили. Відсилаючи на Захід окремі відділи УПА, Р. Шухевич намагався донести всьому світові правду
  про воюючу за свободу Україну. Виконуючи рішення керівних органів ОУН — УПА, він залишався в Україні у підпіллі. Загинув головний
  командир УПА в нерівному бою, оточений більшовицькими спецпідрозділами, у с. Білогорща піді Львовом. Роман Шухевич є яскравим представником покоління буремних 1920–40-х рр., яке, щиро
  вірячи у свободу Вітчизни, поклало своє життя на вівтар її незалежності і навіки увійшло в історію нескореним.

• 2003.12.22 | Слово

  Микола ПИРОГОВ (1810–1881 )

  Пирогов Микола Іванович — один з основоположників хірургії як галузі медичної науки, видатний патолог і анатом, засновник воєнно-польової хірургії, ініціатор руху медсестер. Опрацьовував проблеми наркозу, розробив методи кістково-пластичних операцій, запропонував гіпсову пов’язку, збагатив методику хірургічних втручань. Талановитий педагог і діяч народної освіти. Член-кореспондент Петербурзької Академії наук (1847). Почесний член і почесний доктор багатьох університетів, наукових і медичних товариств світу
  
  Микола Пирогов народився у Москві, закінчив медичний факультет Московського університету. З перших кроків у науці зрозумів, що «немає медицини без хірургії, і немає хірургії без анатомії».
  Він невтомно працював по 16 годин на добу, оперуючи, займаючись в анатомічному театрі, читаючи лекції. У 26 років учений очолив кафедру
  хірургії Дерптського (Тартуського) університету, згодом — кафедру госпітальної хірургії Петербурзької медико-хірургічної академії.
  Водночас був директором Інституту практичної анатомії, створеного при Академії за йогоініціативою. Ім’я М. Пирогова — одного з основоположників хірургії як наукової медичної дисципліни — назавжди вписано золотими літерами в історію світової медицини. Його новаторські наукові праці заклали фундамент топографічної анатомії та оперативної хірургії. Геніальному хірургу поталанило удостоїтися честі першим долати вершини наукової медицини, багато десятиріч бути символом її прогресу та наукового поступу. Зокрема, М. Пирогов першим серед вітчизняних учених виступив з ідеєю пластичних операцій, запропонував ректальний наркоз, застосував ефірний наркоз у клініці і наркоз у воєнно-польовій хірургії, висунув ідею кісткової пластики. Результатом його багаторічної наукової діяльності стали ундаментальні праці з анатомії, на засадах яких створена нова галузь науки — хірургічна анатомія. Цілою епохою в історії воєнної медицини стала діяльність М. Пирогова в період Кримської війни (1854–55). Учений сам брав участь в організації медичного забезпечення бойових дій і в лікуванні поранених, виявив себе блискучим реформатором військово-медичної служби. За його пропозицією була створена Хрестовоздвиженська община сестер милосердя. Великий хірург сам навчав жінок, як доглядати за пораненими. З 1865 р. М. Пирогов працював у галузі освіти як попечитель Одеського і Київського навчальних округів. Він сприяв організації недільних шкіл, був
  одним з ініціаторів створення університету в Одесі та медичного факультету Київського університету. Останні роки життя М. Пирогова пройшли в його маєтку в с. Вишня (тепер у межах Вінниці). Тут він
  писав «Щоденник старого лікаря» і продовжував лікувати. Збудував лікарню, аптеку, обирався мировим суддею Полтавського земства. Після
  смерті тіло вченого було забальзамовано й зберігається вже понад століття у склепі, над яким надбудована церква. Нині на території маєтку відкрито музей геніального хірурга. Внесок Миколи Пирогова у розвиток медицини позначений величезною працею, напрочуд вмілим поєднанням науки й практики, сміливим впровадженням новаторських
  ідей. Усе життя великого вченого — це подвижницький шлях служіння людям.

• 2003.12.22 | Слово

  Іван ПУЛЮЙ (1845–1918 )

  Пулюй Іван Павлович — фізик, відкривач особливостей катодових променів, які пізніше дістали назву рентгенівських. Винахідник багатьох фізичних та електротехнічних приладів: апарату для
  визначення механічного еквівалента тепла, що отримав нагороду на Всесвітній виставці у Парижі (1878), фосфоресценційної лампи (попередниці рентгенівської), електричного телетермометра та
  запобіжників, а також способу карбонізування вуглевих волокон до електричних ламп розжарювання. Брав участь у перекладі Біблії українською мовою (разом з П. Кулішем та І. Нечуєм-Левицьким)
  Іван Пулюй народився у м. Гримайлів на Тернопільщині у родині священика. Змолоду брав участь у таємній організації «Громада». Після
  закінчення у 1864 р. класичної тернопільської гімназії, пішки вирушив до Відня. Закінчив теологічний (1869) та філософський (1873)
  факультети Віденського університету. Після завершення навчання він сподівався стати викладачем на батьківщині. Проте знайти роботу в
  Україні йому не вдалося: на перешкоді стали колоніальна політика Австро-Угорщини та її каральні органи, які пам’ятали революційно-патріотичну діяльність юного Пулюя. У 1876 р. він здобуває ступінь доктора філософії і пов’язує свою дослідницьку діяльність із
  Страсбурзьким університетом. Тут він викладає нові на той час дисципліни — механічну теорію й кінетичну теорію газів. У Страсбурзі Іван Пулюй розпочав свої досліди з «X-променями». Досліджуючи природу «холодного світла», Пулюй ще задовго до К. Рентгена, у 1881 р., винаходить прилад, який виробляє «X-промені». Ці трубки стають
  відомими як «лампа Пулюя», їх починають виготовляти серійно. Одну з них Пулюй особисто дарує Рентгену. Саме Пулюй, а не Рентген, продемонстрував здобуті за допомогою цих трубок знімки зламаної руки тринадцятирічного хлопчика та руку своєї доньки, під яку було покладено шпильку. Остаточні результати досліджень Пулюя були опубліковані у «Записках» Імператорської Академії наук 1880–83 рр., а згодом вийшли окремою книгою, яку Лондонське Королівське товариство визнало за одне з найвидатніших досягнень світової науки. І все це за сім років до так званого відкриття кінця століття Конрада Рентгена.
  Під керівництвом Івана Пулюя було побудовано кілька великих електростанцій, він був консультантом і судовим експертом з питань електротехніки для всієї Чехії. І. Пулюй — автор близько 50 наукових і науково-популярних праць з фізики та електротехніки українською, німецькою та англійською мовами. Крім того, він був знавцем стародавніх мов, де також залишив після себе великий творчий доробок: разом з П. Кулішем та І. Нечуєм-Левицьким переклав з давньоєврейської на українську мову Псалтир та з грецької Євангеліє. Помер І. Пулюй 1918 р. у Празі. Його ім’я присвоєно Тернопільському технічному
  університету. Нині здійснюється пророцтво П. Куліша стосовно І. Пулюя — «Про людину, що просвітила розумом науку й духовність, заговорить невдовзі з величезною повагою не лише Україна, а й світ». За визначенням видатного вченого і дослідника історії науки В. Форманна, Іван Пулюй «належить до тих, хто в другій половині XIX — на
  початку XX століття формував світ».

• 2004.01.27 | Слово

  Кость ЛЕВИЦЬКИЙ (1859–1941 )

  Левицький Кость Антонич — державний і громадський діяч Галичини, один із засновників Української національно-демократичної партії, голова уряду Західноукраїнської Народної Республіки. Доктор права, дійсний член Наукового товариства імені Шевченка у Львові, автор пріоритетних наукових праць у царині української правничої термінології та історії політичної думки в Галичині
  
  Високоосвічений правник з талантом вченого і публіциста Кость Левицький присвятив своє життя обороні прав і свобод українського народу, боротьбі за національну справу і розбудову власної
  державності. Його ім’я нерозривно пов’язано з історією національно-визвольного руху в Галичині, з державотворчим досвідом Західноукраїнської Народної Республіки, зі становленням української
  юридичної науки.Народився Кость Левицький в м. Тисмениця на
  Івано-Франківщині в родині священика. Закінчив місцеву початкову школу, потім гімназію у Станіславі та юридичний факультет
  Львівського університету. У Львові він і прожив більшу частину подальшого життя. Тут розпочалася його адвокатська діяльність, під егідою львівської «Просвіти» він видав низку книжок для народу, які мали на меті навчити українське суспільство боронити свої права від свавілля і зловживань цісарської адміністрації. Авторитетний юрист став головою Товариства українських правників, редактором «Часописі правничої». Був він і одним із членів-засновників Наукового товариства імені Шевченка, у виданнях якого публікував свої наукові праці, насамперед — «Німецько-руський словар висловів правничих і адміністраційних» — перший в історії вітчизняної науки словник української правничої термінології.Початок політичної діяльності К. Левицького припав на період піднесення українського національного життя в Галичині. Він був одним із засновників Української національно-демократичної партії, обирався послом Галицького сейму і Австрійського парламенту. В 1914 р. очолив Українську Головну Раду у Львові, а згодом — Загальну Українську Раду у Відні. З проголошенням ЗУНР правознавець став головою уряду держави — Державного Секретаріату. Після окупації Галичини Польщею продовжив політичну діяльність в еміграційному уряді. В 1924 р. Левицький повернувся до Львова, очолював Союз українських адвокатів, був редактором часопису «Життя і право», написав фундаментальні праці «Історія політичної думки галицьких українців 1848–1914 рр.», «Історія визвольних змагань галицьких українців з часу світової війни 1914–1918 рр.», «Великий зрив» та ін.Після встановлення радянської влади у Західній Україні К. Левицький був заарештований. Звільнився з ув’язнення напередодні нападу Німеччини на СРСР. В окупованому німцями Львові намагався легальними шляхами боротися за українську державність, став головою Української Національної Ради. За оцінкою багатьох дослідників, Кость Левицький є найвизначнішим політичним діячем Галичини кінця ХІХ — першої половини ХХ ст.

• 2004.01.27 | Слово

  Серж ЛИФАР (1905–1986 )

  Лифар Серж (Сергій Михайлович) — реформатор балетного мистецтва, педагог, президент Всесвітньої Ради танцю ЮНЕСКО. З його іменем пов’язані нові шляхи розвитку європейського балетного мистецтва другої половини ХХ ст., розквіт балетної трупи французького театру
  «Гранд-Опера», сучасна система підготовки артистів балету. Кавалер французького ордена Почесного легіону (1982), автор наукових праць з теорії класичного балету, спогадів «Страдні роки», «З Дягілєвим»
  
  Сергій Лифар, більш відомий під ім’ям Серж, народився в Києві у дворянській сім’ї. Захоплення балетом привело його у приватну студію
  прима-балерини і хореографа Київського оперного театру Б. Ніжинської, яка, однак, не побачила в ньому майбутнього танцівника. У 1923 р. С. Лифар таємно перейшов кордон більшовицької Росії і дістався до омріяного Парижа. Навчання у школі відомого італійського педагога Е. Чеккетті, який порекомендував юнака керівнику уславленої антрепризи «Російські сезони» С. Дягілєву, визначило його подальшу долю.Після успішного дебюту в головній партії балету С. Прокоф’єва «Блудний син» С. Лифар став провідним танцівником трупи «Російський балет». Свою першу хореографічну постановку він здійснив у 1929 р., дебютувавши балетом «Байка про Лисицю, Півня, Кота та Барана» І. Стравінського. У 1930–58 рр. С. Лифар працював як артист, балетмейстер і керівник балетної трупи паризького театру «Гранд-Опера», що стала у цей час однією з найвизначніших у світі. У «Гранд-Опера» хореограф поставив понад 200 балетів, виконавши в них головні партії («Жізель» А. Адана, «Над Дніпром» С. Прокоф’єва, «Сюїта в білому» Е. Лало, «Жар-птиця» І. Стравінського). У 1945–47 рр. С. Лифар — художній керівник «Нового балету Монте-Карло». За вагомий творчий доробок хореограф першим удостоєний однієї з найпрестижніших балетних нагород «Золота туфелька» (1955).C. Лифар був не тільки видатним танцівником, він — справжній реформатор балетного мистецтва, який поєднав танцювальну довершеність класичного арабеску з психологічною його наповненістю. Балетмейстер розробив принцип так званих «трьох хореографічних планів», за яким вистава розглядається як цілісне дійство, як наскрізна пластична лейттема і як психологічна вмотивованість танцювального па. Стиль C. Лифаря, який він називав хореографічним неоромантизмом, визначив шляхи розвитку європейського балетного мистецтва другої половини ХХ ст.
  Вагоме місце у творчості С. Лифаря займала педагогічна діяльність. У 1947 р. він заснував Французьку академію танцю (з 1958 р. — Паризький університет танцю), з 1955 р. викладав історію і теорію танцю у Сорбонні, розробивши власну систему підготовки артистів балету, яка нині використовується у більшості європейських професійних хореографічних шкіл. Помер великий танцівник у Лозанні, похований у Сент-Женев’єв-де-Буа поблизу Парижа. На пам’ятнику на його могилі напис: «Серж Лифар із Києва». Серж Лифар завжди відчував себе українцем, захоплено пропагуючи історію та культуру свого народу. На честь видатного земляка у Києві з 1994 р. проводиться Міжнародний конкурс балету ім. Сержа Лифаря, а з 1995 р. — фестиваль «Серж Лифар
  де ля данс».

• 2004.01.27 | Слово

  Ілля МЕЧНИКОВ (1845–1916 )

  Мечников Ілля Ілліч — один з основоположників еволюційної ембріології, імунології та мікробіології. Розробив теорії зародкових листків, походження багатоклітинних організмів. Відкрив явище фагоцитозу, розробив фагоцитарну теорію імунітету (1883). Разом із Миколою Гамалією заснував і очолював першу в Росії бактеріологічну станцію (нині Одеський науково-дослідний інститут вірусології та епідеміології). Почесний член Петербурзької Академії наук (1902). Лауреат Нобелівської премії (1908)
  
  Ілля Мечников — один з найвидатніших учених зі світовим ім’ям — народився в с. Іванівка на Слобожанщині. Його наукова діяльність
  розпочалася з досліджень у галузі зоології та порівняльної ембріології безхребетних. І. Мечников у співпраці з О. Ковалевським розробив учення про загальні закономірності розвитку безхребетних і
  хребетних тварин, що стало вагомим доказом їх історичної єдності.
  Багато років (1870—82) учений присвятив науково-викладацькій роботі у Новоросійському університеті в Одесі. У 1886 р. разом з Миколою
  Гамалією заснував і очолив першу в Росії і другу у світі (після Інституту Л. Пастера, Париж) бактеріологічну станцію в Одесі. Проводив активну роботу по боротьбі зі сказом, чумою та іншими інфекційними захворюваннями, розробляв методи боротьби зі шкідниками сільськогосподарських культур. У цей же час ним була створена теорія
  походження багатоклітинних організмів. Багато зусиль і самовідданої праці І. Мечников присвятив створенню першої вітчизняної школи мікробіологів, імунологів і патологів. Найважливішим досягненням ученого було відкриття фагоцитозу (1882) та створення на його основі фагоцитарної теорії імунітету (1883). Суть теорії полягала у здатності білих кров’яних тілець — фагоцитів — поглинати і перетравлювати частки, що потрапляють в організм іззовні. Фундаментом для створення теорії фагоцитозу були дослідження внутрішньоклітинного травлення у нижчих організмів. За відкриття фагоцитарної теорії імунітету Іллі Мечникову в 1908 р. було присуджено Нобелівську премію (разом з П. Ерліхом. У 1887 р. Ілля Мечников був запрошений до Інституту Л. Пастера. Там він організував власну лабораторію, яку очолював упродовж 28 років — до кінця свого життя. В цей період він вивчає збудників холери, черевного тифу, сифілісу, туберкульозу. особливу увагу вчений приділяв проблемам довголіття. Він вважав, що передчасна старість — це результат поступового отруєння організму цитотоксинами. Так виникла думка про можливість боротьби з передчасним старінням за допомогою харчового режиму. Намагаючись привернути увагу громадськості до найважливіших наукових проблем, І. Мечников написав кілька загальнодоступних книг: «Етюди про природу людини», «Етюди оптимізму» і «Сорок років шукання раціонального світогляду».Ідеї талановитого вченого і дотепер сприяють розвитку різних галузей біології й медицини. Його ім’я присвоєно багатьом науково-дослідним і медичним установам. За видатні розробки в царині
  біології та боротьби з інфекційними хворобами ученим присуджується премія імені І. І. Мечникова з врученням медалі.
  згорнути/розгорнути гілку відповідей

  • 2004.04.09 | Георгій

    Дякую за Мечникова. І запитання

    Пане Слово, дуже дякую Вам за те, що Ви у Вашому списку видатних українців згадали знаменитого вченого, одного з засновників сучасної імунології Іллю Мечникова.
    
    Це дійсно була дуже неординарна людина. Його батько був так званим "кантоністом," тобто армійським рекрутом з євреїв, якого силоміць охристили. Мечников дуже страждав від того, що його цькували за його єврейське походження, і тому емігрував з Російської імперії до Західної Європи, де в ті роки антисемітизму ще майже не було. Він оселився в Парижі і скоро зробив там блискучу наукову кар'єру - став директором славетного Пастерівського інституту.
    
    Як імунолог за фахом, хочу зробити маленький коментар щодо наукових досягнень Мечникова. Він дійсно відкрив явище фагоцитозу ("поїдання" мікроорганізмів спеціальними білими кров'яними клітинами), але його заслуга значно більша. На підставі своїх спостережень Мечников висунув гіпотезу, що не тільки розчинні білки (антитіла), а й клітини кістковомозкового походження можуть розпізнавати "чуже" (антиген), і розвивати атаку проти цього "чужого." Наприкінці 1890-х років ця гіпотеза стала називатися клітинною теорією імунітету. Імунологічний "істеблішмент" тих років зустрів цю теорію досить ворожо, тому що тоді панувала так звана гуморальна теорія імунітету, висунута Паулем Ерліхом. Згідно з поглядами Ерліха, імунна реакція не може здійснюватися нічим іншим, крім розчинних білків-антитіл.
    
    Мечников розпочав серію дуже довгих і гострих дебатів з Ерліхом та його прихильниками-гуморалістами. Обидві сторони раз по раз вдавалися в полемічні крайнощі; цікаво, що один з прихильників Ерліха назвав клітинну теорію імунітету "маячнею, яка могла з'явитися тільки в голові навіженого козака." Але поступово стало зрозумілим, що Мечников має рацію. Його головний постулат про можливість здійснення імунної реакції без участі антитіл був підтверджений дослідами таких авторитетних імунологів-експериментаторів, як Райт, Ландштайнер і Маканнесс. При цьому теорія Мечникова не заперечувала, а радше доповнювала теорію Ерліха. Обом вченим за їх колосальний внесок у розвиток уяв про імунітет була цілком справедливо присуджена Нобелівська премія.
    
    Можна Вас запитати: чи ми згідні, що в списку видатних українців є місце не тільки етнічним українцям, а й усім, хто народився в Україні чи жив там? Якщо так, можна було б додати авіаконструктора Сікорського, мікробіолога Зельмана Ваксмана (він відкрив стрептоміцин і тим врятував життя мільйонам хворих на туберкульоз), генетика Сергія Гершензона (який відкрив фермент зворотню транскриптазу і тим заклав фундамент сучасної генної інженерії), і ще багатьох інших.
    
    Георгій
    згорнути/розгорнути гілку відповідей

    • 2004.04.30 | Слово

      Re: Дякую за Мечникова. І запитання

      Вибачти що відповів неодразу.
      Звичайно згоден, але всеодно треба додавати що хоч він і належав до Української нації та за етнічною належністтю був тим чи тим. Щоб нам небути подібними до щирого мацкальства, котре всіх записувало до мацкалів як їм було тяжко, а потів викреслювало, плюндрувало і зневажало як їм було привольно і почувались при силі.

• 2004.03.27 | Слово

  ІЛАРІОН КИЇВСЬКИЙ (? — не раніше 1054 )

  За даними Початкового зводу, Іларіон був священиком княжої церкви Спаса на Берестові біля Києво-Печерського монастиря. У 1051 р. Ярослав Мудрий і Собор єпископів Київської держави поставили Іларіона першим київським митрополитом з руських. Висвячення, яке було
  приурочено до закінчення будівництва нового центру давньокиївської митрополії — Софії, здійснювалося без дозволу вiзантiйського
  патрiарха i проголошувало незалежнiсть руської церкви вiд Константинополя.Митрополит Іларіон брав активну участь у здійсненні часткової реформи візантійського канонічного права та створенні збірника законів «Правди Ярослава». За безпосередньої участі Іларіона був прийнятий устав про компетенцію представників вищої церковної влади в суді. За своїм змістом він різко відрізнявся від «грецьких номоканонів», причому всі найважливіші зміни були спрямовані на зміцнення великокняжої влади та розширення джерел матеріального
  забезпечення церкви. За літописом, Іларіон Київський був «муж благ, книжен и постник». Мав глибокі знання Старого й Нового Завітів, творів Георгія Амартола, Козьми Пресвітера, Єфрема Сиріна, богословської канонічної та апокрифічної літератури, пам’яток європейської культури. Він був не тільки одним із ранніх провісників досягнень світової культури у давньоруській державі, а й оригінальним мислителем, який представив власне бачення історії, сповнене глибоким філософським світоглядним змістом. Іларіон — перший з відомих нам давньоруських книжників і мислителів, який обрав своїм предметом розмірковування про долю людства, що знайшло відображення у
  праці «Слово про закон і благодать», де, зокрема, проводиться ідея універсальності й цілісності історії людства, оригінальною складовою частиною якої є кожний народ, а також обстоюється ідея рівності всіх народів як запорука вільного існування. Виступаючи проти гегемоністичних зазіхань Візантії, автор підкреслює певні переваги
  нових народів (тих, що пізніше прийняли християнство) перед старими, які намагаються за допомогою віри підкорити інших. Іларіон висловив глибоке переконання у тому, що руський народ не буде рабом чужинців.
  Іларіон не довго був митрополитом. Вірогідно, після смерті Ярослава Мудрого (1054) його позбавлено сану, і він прийняв у Печерському монастирі схиму під ім’ям Никона, а згодом став ігуменом цього монастиря. Традиція приписує йому авторство ще кількох богословсько-догматичних творів — «Сповідання віри», «Молитва», «Слово до брата
  стовпника», а також так званого Печерського літопису.

• 2004.03.29 | Георгій

  Чи Ви маєте якісь відомості про королів Олельковичів?

  Мабуть, згідно з їх особистими звершеннями їх важко назвати "видатними" українцями, але все-таки вони є прямими нащадками короля Данила... Будь ласка, якщо Ви маєте якісь більш-менш точні біографічні відомості про короля України Олелька Першого, Другого (що його згадує Андрухович у "Перверзії"), Третього (який нібито живе ще й зараз)...?
  
  Ваш покірний слуга, конституційний монархіст,
  
  --Георгій
  згорнути/розгорнути гілку відповідей

  • 2004.03.29 | Слово

    Re: Чи Ви маєте якісь відомості про королів Олельковичів?

    Немаю....................

• 2004.03.29 | Слово

  Данило БРАТКОВСЬКИЙ (ІІ пол. XVII ст. — 1702 )

  Братковський Данило — один з ідеологів національно-визвольного руху на межі XVII–XVIII cт. в окупованій Польщею частині України. Яскравий представник української барокової поезії. Прихильник соборної єдності України, задля якої налагоджував тісні стосунки з Іваном Мазепою та
  Семеном Палієм
  
  Данило Братковський — український шляхтич православної віри. Представники його старовинного роду жили в Брацлавському і Волинському воєводствах, встояли перед спокусою окатоличення і зречення власної ідентичності. Сам Данило Братковський активно протистояв спробам запровадити унію. У зв’язку з наміром зібрати на початку 80-х рр. XVII ст. в Любліні об’єднавчий собор депутація Луцького православного братства, у складі якої був і Братковський, отримавши від громади чіткі інструкції, склала присягу, що
  члени депутації докладуть усіх зусиль, аби «зберегти цілість святої східної церкви, послушної чотирьом східним патріархам. І що вони, не спокушаючися ні ласкою, ні обіцянками, ні дарунками, не уступаючи перед страхом, навіть перед смертною карою, боронитимуть усіх догм і обрядів, від великого до малого, нічого не додаючи й не
  опускаючи». Цю ж позицію Братковський обстоював на численних соймиках Київщини та Волині. У своїй поетичній творчості Братковський поєднав бароковий гуманістичний стиль і сатиричне осмислення реальності. У творчості Д. Братковського виразно звучать ідеї громадянського та демократичного суспільства. У 1687 р. у Кракові він видає збірку
  поезій під назвою «Світ, переглянутий по частинах». Це гостра сатира на статус людини в Речі Посполитій, насамперед бідних і православних. У тодішній Речі Посполитій існували чіткі станові та релігійні обмеження. Поет і мислитель веде мову про те, що католики і православні, бідні та багаті — суть рівні суб’єкти суспільної діяльності країни. З тонким гумором і любов’ю Братковський змальовує образ власного народу, його питомі риси та уподобання. Традиційно він всебічно оповідає про стосунки між чоловіком та жінкою і, знову-таки традиційно для українців, не знає більшого страху, ніж мати справу зі злою дружиною. Задовго до І. Котляревського Братковський концентрує увагу на багатстві мови, звичаях, культурі народу, плекає надію на утвердження його найкращих сподівань. Прагнучи до об’єднання всіх українських сил у боротьбі проти поневолювачів, Братковський 1700 р. відвідує гетьмана Івана Мазепу, бере участь у повстанні під
  проводом Семена Палія. Схоплений польськими вояками на Фастівщині з відозвами та листами, Братковський був перевезений до Луцька, де зазнав мученицької страти на міському ринку. Життя Данила Братковського є зразком служіння рідному народу, прикладом
  підпорядкування своїх інтересів потребам України: свободи, розквіту та гідного становища у світі. Постать Братковського надихнула Михайла Старицького на створення драми «Остання ніч».

• 2004.05.02 | VENED

  Давид Бурлюк

  Родился 22 июля 1882 г. в Харьковской губернии, на хуторе Семиротовщина. Отец, Давид Федорович, был агрономом управляющего Чернодолинским заповедным имением графа А.А. Мордвинова.
  Детство будущего поэта прошло в деревне Чернянке Нижнеднепровского уезда Таврической губернии. У Давида было два брата и три сестры.
  С 1898 по 1914 г. Давид учился живописи в художественных школах Казани, Одессы, Мюнхена, Парижа и Москвы. В начале сентября 1911 г. он, поступив в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, познакомился с В. Маяковским, которого всегда будет считать своим учителем в поэзии, хотя тот, в свою очередь, скажет, что именно Бурлюк сделал его поэтом.
  В 1900-х гг. Бурлюк увлекался импрессионизмом. К 1910 г. под влиянием М. Ларионова пришел к неопримитивизму. Затем стал идеологом и идейным вдохновителем русского футуризма, одним из основателей группы «Гилея» и мюнхенского «Синего всадника», членом московского объединения «Бубновый валет». Позже, в 1917 г. развешивал свои картины на стенах домов согласно «изданному» В. Каменским «Декрету о заборной литературе...» и участвовал в оформлении московского футуристического «Кафе поэтов» в Настасьинском переулке.
  Стихи Бурлюка печатались в футуристических альманахах и сборниках — «Садок судей», «Дохлая луна», «Молоко кобылиц», «Рыкающий Парнас» и др. Вместе с другими членами «Гилеи» — В. Маяковским, Б. Лившицем, Велимиром Хлебниковым, А. Крученых — Давид принимал участие в футуристических диспутах, выступал с докладами (один из них, в частности, назывался «Доители изнуренных жаб»), создавал различные футуристические манифесты.
  Как художник Бурлюк одним из первых начал использовать в своих работах коллажи — вклеенные куски фанеры, шестеренки, металлические пластины.
  Первая персональная выставка работ Давида Бурлюка состоялась в 1917 г. в Самаре.
  Свой единственный поэтический сборник под эпатирующим названием «Лысеющий хвост» Бурлюк издал в 1919 г. в Кургане.
  Бурлюк восторженно принял революцию, но не смог прижиться в послереволюционной России. В 1920 г. он эмигрировал в Японию, а в 1922-м перебрался в Америку, где в начале 1930-х гг. получил гражданство. В США Бурлюк стал известным художником. Его выставки проходили в лучших музеях и галереях. Он много путешествовал; выставки его картин проходили в Германии и Швейцарии, Испании и Австралии.
  В 1939 г. Бурлюк переехал в Чехословакию, затем — в Париж. В 1949-1950 гг. он жил и работал в Южной Европе, главным образом в Италии.
  Бурлюк основал в Нью-Йорке, на Лонг-Айленде, журнал «Цвет и рифма». Зимы с 1946 по 1963 г. он проводил в Гаване, где устраивал выставки своих картин.
  Накануне Великой Отечественной войны Бурлюк обратился в генеральное консульство СССР в Нью-Йорке с просьбой о возвращении на родину, но получил отказ.
  Советское правительство не пожелало принять в дар полотно Бурлюка «Непобедимая Россия» — одну из лучших его работ.
  Его творчество было практически неизвестно в СССР, хотя работы Бурлюка есть почти во всех провинциальных музеях России, а лучшие его произведения хранятся в «Третьяковке» и Русском музее. Увидеть родину Бурлюку и его супруге Марии Никифоровне довелось лишь в 1956 г.
  В 1965 г. Бурлюк обратился к советскому постпреду при ООН и Совете безопасности Н. Федоренко с просьбой о возвращении ему некоторых ранних работ, хранящихся в музеях СССР. В обмен художник предлагал любые свои работы более позднего периода. Однако ему снова было отказано.
  Умер Давид Бурлюк 15 января 1967 г. в больнице на Лонг-Айленде.

• 2004.05.02 | VENED

  Вера Холодная

  Холодная Вера Васильевна родилась 9 августа 1893 года. До замужества — Левченко.
  
  Артистическую карьеру начала в балетной школе Большого театра. С 1914 года снималась в кино, первая (эпизодическая) роль — в экранизации «Анна Каренина» режиссера Владимира Гардина.
  
  В 1915 году снялась у Евгения Бауэра в картине «Песнь торжествующей любви», где сыграла Елену. Эта роль принесла актрисе широкую известность.
  
  За четыре года кинематографической жизни снялась в 35-ти фильмах у режиссеров: Е. Бауэра, П. Чардынина, В. Висковского, Ч. Сабинского. Каждая новая роль актрисы сопровождалась бурной овацией поклонников и почитателей невиданной ранее красоты. Ее называли «королевой экрана».
  
  1916 ЖИЗНЬ ЗА ЖИЗНЬ («Сестры-соперницы», «За каждую слезу по капле крови»)
  
  1918 МОЛЧИ, ГРУСТЬ... МОЛЧИ... («Сказка любви дорогой»)

• 2004.05.04 | Слово

  АНТОНІЙ ПЕЧЕРСЬКИЙ (983–1073 )

  За «Патериком Печерським, або Отечником», преподобний Антоній (в миру Антипа) народився в Любечі (тепер Чернігівська обл.). Прагнучи
  душевного спокою, юнак викопав печеру, де молився на самоті. Невдовзі Антипа вирушив на гору Афон, що уславилась як осередок православного чернечого життя. Там жили подвижники духу, постом і молитвою досягаючи внутрішньої гармонії. Обійшовши чи не всі афонські
  монастирі, Антипа в одному з них прийняв постриг і прибрав собі ім’я Антоній. За час свого подвижництва на Афоні він заслужив авторитет і
  повагу серед ченців, які й порадили йому повернутися на батьківщину, щоб нести слово Боже в люди. У 1013 р. Антоній прибув до Києва. Відвідавши чернечі обителі, він не вподобав собі жодної і оселився в окремій печері в с. Берестовому, у передмісті Києва. Після смерті князя Володимира Великого, коли почалася боротьба за владу, Антоній покидає свою обитель і знову мандрує на Афон. Повернувшись лише після утвердження на престолі Ярослава Мудрого та обрання митрополитом першого з місцевих ченців Іларіона, він знову оселився в печері. Носив грубу «власяницю», харчувався тільки рослинною їжею, навіть у дозволені дні утримувався від вживання м’яса. Про ченця-аскета пішла
  слава Києвом і всією Руською землею. До Антонія сходяться подвижники та учні, молитвами і постом досягаючи релігійно-моральної досконалості. Потерпаючи від щоденних відвідувачів і прагнучи самотності, Антоній перебрався на сусідню гору і викопав собі нову печеру. З часом поруч оселилися нові відлюдники, їх кількість зростала. На прохання Антонія великий князь Ізяслав віддав монастирю гору над печерами і з благословення Антонія тут було споруджено дерев’яну церкву, а довкола обведено гостроколом. Монастир став жити за єдиними правилами і статутом, перейнятими з афонських обителей. Так заснувався Києво-Печерський монастир.Під час повстання киян, обурених правлінням Ізяслава, Антоній перебирається до Чернігова. Облюбувавши Болдину гору, він розпочав будівництво ще одного печерного монастиря. У Чернігові він жив недовго, з поверненням на київський стіл Ізяслава Ярославовича Антоній також прибуває до Києва. Останні роки він провів у створеному ним Печерському монастирі, де 1073 р. розпочав будівництво собору Успіння Пресвятої Богородиці, ознаменоване багатьма чудесами.Помер преподобний Антоній на 90-му році життя. Його мощі й донині знаходяться у печері, в якій він у пості і молитві ніс свій чернечий подвиг і яка названа його ім’ям, а Києво-Печерська лавра стала святинею православної церкви, що ось уже близько тисячі років є місцем поклоніння прочан

• 2004.05.04 | Слово

  Данило ЗАБОЛОТНИЙ (1866–1929 )

  Заболотний Данило Кирилович — один з основоположників вітчизняної епідеміології, творець наукової школи. Автор праць з вакцинопрофілактики та епідеміології особливо небезпечних та
  інших інфекційних захворювань. Працював над виготовленням протичумних вакцин і сироваток, розробив учення про природні вогнища чуми. Академік Академії наук України (1922), академік Академії наук СРСР (1929), президент Всеукраїнської Академії наук (1928–29)
  
  Данило Заболотний народився у с. Чоботарка (тепер Вінницька обл.). Свою наукову діяльність розпочав на Одеській бактеріологічній станції, вивчаючи мікроби снігу і протихолерну імунізацію ховрахів. Працюючи під безпосереднім керівництвом ученого зі світовим ім’ям І.
  Мечникова, набував цінного практичного досвіду наукової роботи.
  У 1891 р., після закінчення Новоросійського університету, Д. Заболотний переїздить до Києва і вступає на медичний факультет Київського університету. У цей період він проводить дослідження з методики застосування протихолерної сироватки, зокрема, вчений
  відважився на доволі ризикований експеримент самозараження і довів можливість захисту від холери шляхом введення в організм її ослабленої культури. Під час епідемій холери і дизентерії на Поділлі Д. Заболотний працював лікарем-епідеміологом. Завдяки його зусиллям було не тільки припинено поширення цих епідемій, але й повністю їх ліквідовано. Учений довів, що носіями збудника чуми є деякі гризуни, встановив шляхи передавання бубонної та легеневої чуми, з’ясував, що носіями збудників холери можуть бути здорові люди. Д. Заболотний також брав активну участь у закордонних протиепідемічних експедиціях до Індії, Китаю, Монголії, Ірану, Саудівської Аравії та інших
  країн. Багатий фактичний матеріал, зібраний під час експедицій, знайшов втілення у фундаментальних наукових працях: «Чума (Pestis bubonica), епідеміологія, патогенез і профілактика» 1907), «Дослідження чуми» (1899–1901), «Легенева чума в Маньчжурії
  1910–11 рр.» та ін. Напружену науково-дослідницьку діяльність Д. Заболотний поєднував з педагогічною роботою, він був професором жіночого медичного інституту і військово-медичної академії у Петербурзі. Д. Заболотний плідно працював і на ниві організації науки. З метою дослідження умов виникнення та перебігу особливо небезпечних інфекційних захворювань учений створив бактеріологічну лабораторію у Кам’янці-Подільському. У 1919–23 рр., будучи ректором
  Одеського медичного інституту, заснував першу у світі кафедру епідеміології. За роки перебування Д. Заболотного на посаді президента Всеукраїнської Академії наук (1928–29) в Україні створено ряд науково-дослідних інститутів біологічного і технічного
  профілю, серед них — Інститут мікробіології та вірусології АН України, який тепер носить ім’я видатного вченого. З ім’ям Данила Заболотного пов’язаний розвиток мікробіології в Україні. Він є автором понад 200 наукових праць, зокрема основоположних «Мікробіологія» і «Основи епідеміології». Науковий доробок академіка визнано світовою науковою громадськістю, його нагороджено орденом Почесного легіону від Інституту Л. Пастера (Франція). Президією Національної Академії наук України засновано премію ім. Д. К. Заболотного.

• 2004.05.06 | Георгій

  Сергій ГЕРШЕНЗОН (1906-1998)

  Сергій Михайлович Гершензон народився в 1906 році в Москві, в родині видатного російського літературознавця і філософа Михайла Осиповича Гершензона. Ріс в атмосфері невтомного інтелектуального пошуку, спраги до знань, духовного польоту. Цікавився літературою, як і батько, але також природничими науками. Сімнадцятирічним юнаком вступив до біологічного факультету Московського Державного університету ім. Ломоносова. Студентом третього курсу почав працювати як генетик-експериментатор у лабораторії блискучого вченого С.С. Четверікова (пізніше репресованого сталінським режимом). Захистив дипломну роботу, присвячену генетичному кодуванню статі в мухи-дрозофіли. Матеріал, зібраний молодим Гершензоном для цієї роботи, став основою публікацій в російських, американських і німецьких фахових біологічних журналах - публікацій, які цитуються генетиками як класика аж до нинішнього дня.
  
  Після закінчення МДУ Гершензон почав самостійно працювати як генетик-еволюціоніст. Головним питанням, яке цікавило його і групу його співробітників (Астаурова, Рокицького, Ромашова і інших) було питання про те, як саме генетичні мутації впливають на хід еволюційного процесу. Його улюбленим об'єктом були так звані гетерохроматинові райони хромосом комах - частини хромосом, які більшість генетиків вважала нецікавими, генетично "інертними." Гершензон довів, що насправді гетерохроматинові райони хромосом дрозофіли містять надзвичайно важливі гени - гени, які відповідають за процес так званої мейотичної кон'югації. Група генетиків, до якої Гершензон приєднався, опублікувала з цього питання цілу низку статей у найкращих біологічних журналах світу. Наприкінці 1930-х років Сергій Михайлович захистив докторську дисертацію, але вченого ступеню доктора наук не отримав: дисертацію було відхилено ВАКом як... "ідеологічно невитриману."
  
  З 1937 року Гершензон живе і працює в Києві. Він стає співробітником Інституту зоології АН УРСР і водночас викладачем кафедри генетики і дарвінізму Київського Державного університету ім. Т.Г. Шевченка. Вже через кілька років, незважаючи на формальну відсутність докторського ступеня, Сергій Михайлович стає завідуючим цією кафедрою і також завідуючим відділом Інституту зоології. Він продовжує розробляти фундаментальні питання, пов'язані з механізмами виникнення генетичних мутацій і роллю мутацій в еволюційному процесі. На межі 1930-х - 1940-х років він і його співробітники спостерігають, що ДНК, взята із зовнішнього джерела (тимусу теляти), індукує численні локус-специфічні мутації в комах. На жаль, в атмосфері істеричної, параноїдної підозрілості до всього "західного," Гершензонові у 1940-41 рр. не дозволяють публікувати ці результати в міжнародних журналах. Пізніше, у 1950-і роки, це саме спостереження було зроблене американськими генетиками, опубліковане (без ссилок на Гершензона) в найповажніших журналах світу, і розрекламоване як надзвичайно важливе відкриття.
  
  У 1948 році на сумнозвісній П'ятій сесії Всесоюзної академії сільськогосподарських наук імені Леніна (ВАСГНІЛ) Гершензона, разом з іншими провідними радянськими генетиками, піддають нищівній і несправедливій критиці за їх відданість своїй науці, яка в ті роки з подачі улюбленця Сталіна Т.Д. Лисенка отримала ярлики "буржуазної лженауки" і "продажної дівки імперіалізму." Гершензонові забороняють продовжувати його працю над механізмами мутагенезу в дрозофіл і натомість в адміністративному порядку наказують сконцентруватися на дослідженнях рослин, важливих для сільського господарства. Він також стає "невиїздним" - йому перестає бути відкритим доступ на міжнародні конференції фахівців. Але Сергій Михайлович продовжує працювати.
  
  У 1963 році Гершензон залишає Інститут Зоології і стає співробітником Інституту мікробіології та вірусології АН УРСР. Скоро після свого прибуття в цей науковий заклад, Сергій Михайлович робить доповідь про свою роботу, виконану у 1950-і роки і ніде, силою сумних обставин, не опубліковану. Ця робота була спрямована на механізм передачі генетичної інформації від деяких вірусів рослин до клітин, що їх ці віруси інфікують. Гершензон і його співробітники вперше в світі продемонстрували, що така передача може здійснюватися від РНК вірусу до ДНК клітини через так звану провірусну ДНК, синтезовану вірусом на основі генетичної інформації, що закладена в його РНК.
  
  Така уява ішла в розріз зі знаменитою "центральною догмою молекулярної біології," згідно з якою передача генетичної інформації може здійснюватися тільки від ДНК до РНК за допомогою фермента мРНК-полімерази. Гершензон висунув гіпотезу, що існує і інший фермент, який може допомагати вірусам, що містять тільки РНК, передавати їх інформацію у "зворотньому" напрямку (РНК->ДНК).
  
  І знову ж таки, ніхто з можновладців у пост-сталінському СРСР не почув вченого, не підтримав його досліджень. Наша наука втратила ще одну можливість затвердитися як здатна на глибокі пріоритетні відкриття. У 1970-і роки існування ферменту, що здійснює передачу інформації у напрямку РНК->ДНК, було доведене - і більше того, він був виділений у чистому виді в лабораторії американського молекулярного біолога Девіда Балтімора. За відкриття цього ферменту (зворотньої транскриптази), який зіграв ключову роль у сучасному розвиткові генетичної інженерії, Балтімор отримав Нобелівську премію. Про Сергія Гершензона ніхто довго й не згадував... Проте у 1990-і роки Балтімор знайшов матеріали про роботу лабораторії Гершензона і в особистому листі до Сергія Михайловича чесно визнав роль українського генетика у відкритті зворотньої транскриптази.
  
  У 1973 році професор Гершензон очолив Сектор, а пізніше Інститут молекулярної біології та генетики АН УРСР (зараз Національної Академії наук України). Йому з величезним запізненням було присвоєно вчений ступінь доктора наук "ex rehabilitatio," а ще трохи пізніше він став дійсним членом Академії наук України. У 1970-і - 1990-і роки Сергій Михайлович активно займався організаторською, педагогічною і науково-популяризаторською роботою. Під його керівництвом в ІМБГ виникла прекрасна школа науковців, до якої належать такі чудові українські вчені, як академік Геннадій Мацука, проф. Вадим Кавсан, проф. Алла Риндич, проф. Тамара Бужиєвська і інші.
  
  Сергій Михайлович Гершензон помер у Києві в 1998 році, проживши довге і славне життя. Хоча він не був етнічним українцем, більша частина його життя пройшла в Україні, і він є всесвітньо відомим саме як український вчений-генетик. Пишаймося ним!

• 2004.05.08 | Слово

  Леонід БИКОВ (1928–1979 )

  Биков Леонід Федорович — актор і режисер... Перший з його талантів розкрився ще на початку 1950-х, другий — через двадцять років, коли відомий і популярний актор поставив на Кіностудії ім. О. Довженка фільм «В бій йдуть тільки «старики» і виконав у ньому головну роль — командира бойової ескадрильї. Комедійний талант Бикова — унікальний синтез смішного і серйозного. Мабуть, ніхто у вітчизняному кіно так переконливо не зіграв «маленьку людину», яка в екстремальних умовах ставала героєм
  
  Леонід Биков — майбутній народний артист України та заслужений артист Росії, лауреат Державної премії України ім. Т. Шевченка і просто улюбленець багатьох поколінь — народився в с. Знаменське на
  Донеччині у робочій родині. Жвавий, дотепний, артистичний юнак не міг не обрати саме лицедійську професію — пішов навчатися до Харківського державного театрального інституту, а потім впродовж дев’яти років працював у Харківському драматичному театрі ім. Т. Г. Шевченка.
  У кіно дебютував 1953 р. в ролі Сашка у фільмі «Доля Марини» і одразу запам’ятався глядачам органічністю і ліризмом. Петро Мокін із «Приборкувачки тигрів», Альоша Акішин із «Добровольців» — безкорисливі юнаки, які по-справжньому переживають нерозділене кохання, кумедний солдат Максим Перепелиця, моторний капітан річкового судна у фільмі «Коли розводять мости», самовідданий у коханні хлопчина з «Альошчиного кохання»... Вже ці перші ролі засвідчили унікальність акторського обдарування Леоніда Бикова.
  Однак йому хотілося не лише грати. На початку 1960-х рр. він став режисером кіностудії «Ленфільм», де поставив дві картини — «Мотузочка» та «Зайчик». В останньому він також зіграв роль голов ного героя — непримітного театрального гримера з неабиякими акторськими здібностями. Та по-справжньому режисерський талант Бикова розкрився пізніше, коли він повернувся на Батьківщину, почав працювати на Кіностудії ім. О. Довженка.Перша постанова — телефільм «Де ви, лицарі?» — була досить скромною, друга — «В бій ідуть тільки «старики» — приголомшливою, найбільш касовою за всю історію існування студії. Капітан Титаренко, роль якого виконав сам режисер, був наставником «жовторотиків» і на екрані, і в житті,
  дав путівку в мистецтво багатьом молодим акторам зі «співучої ескадрильї». Фільм зібрав багато призів — перші премії за кращий фільм та за виконання чоловічої ролі на VII Всесоюзному кінофестивалі в Баку, нагороди на кінофестивалях у Югославії та Чехословаччині.
  Воєнну тему Леонід Биков продовжив фільмом «Ати-бати, йшли солдати». А потім вирішив змінити тематику, готувався до знімання фантастичної
  комедії «Пришелець». Раптова смерть за кермом автомобіля на шосе біля с. Димер не дозволила здійснити цей проект...Пам’ять Леоніда Бикова увічнено меморіальними дошками на будинку, де він жив, та на будівлі
  адміністративного корпусу Кіностудії ім. О. Довженка. Його іменем названо малу планету, ескадрилью льотного полку України. Відомий
  український режисер Леонід Осика зняв про нього фільм «...Якого любили всі». Дуже влучна назва — він був справді народним артистом.

• 2004.05.08 | Слово

  Маруся ЧУРАЙ (бл. 1625 — бл. 1653 )

  Чурай Маруся (Марія Гордіївна) — легендарна українська поетеса, яка належить до великих творців української пісні і уславлена у народних переказах та літературі ХІХ–ХХ ст. У її поезіях знайшли відображення неповторна краса рідного краю та багатство духовних надбань
  українського народу. Твори, у яких піснярка виповіла своє нерозділене кохання, змалювала важливі історичні події, сприйняті через призму розуміння втаємничених глибин української душі, й досі живуть у народі та користуються великою любов’ю
  
  Ім’я Марусі Чурай — легендарної дочки щедрого талантами Полтавського краю — нерозривно пов’язують із славною плеядою поетес козацької
  України. Про її життя і творчість знаємо лише з усних переказів, зафіксованих у першій половині ХІХ ст. й інтерпретованих у багатьох художніх творах різних жанрів. Розповідають, що вона народилася у сім’ї хороброго козака Гордія Чурая, учасника повстання під проводом Павлюка. Фольклор доніс і портрет Марусі: невеличка на зріст, худорлява, струнка, з привітним виразом смаглявого личка, на якому проступав рум’янець, з карими очима під густими бровами й довгими
  віями. Дівчина мала поетичний і музичний талант, сама складала пісні й виконувала їх. Сучасні фольклористи нараховують більш як 20 традиційно пов’язуваних з її авторст- вом пісень.Народні перекази про М. Чурай присвячені драматичній історії її кохання. Марусю полюбив
  козак Іскра, та вона кохала іншого — Гриця Бобренка, сина gолтавського хорунжого. Але той під впливом матері одружився з дівчиною із заможної сім’ї, чим завдав Марусі страждань, які вона виливала у піснях. Невдала спроба накласти на себе руки змінилася бажанням помститися Грицю: дівчина його отруїла і постала перед судом, який виніс смертний вирок. Від смерті Марусю врятував Іскра, привізши від Б. Хмельницького універсал про помилування. За переказами, померла поетеса у Полтаві (за іншою версією — в одному з монастирів Московщини). Образ талановитої дівчини хвилював багатьох митців. Так, пісню «Віють вітри, віють буйні» І. Котляревський використав у своїй п’єсі «Наталка Полтавка», а М. Лисенко — в
  однойменній опері. Пісні Марусі «В кінці греблі шумлять верби», «Зашуміла ліщинонька», «На городі верба рясна», «Ой у полі вітер віє», «Посіяла огірочки», «Засвіт встали козаченьки» майстерно аранжували М. Лисенко, О. Кошиць, Г. Верьовка. Їй присвятили натхненні рядки М. Рильський, В. Сосюра, М. Луків. Сюжет відомої пісні-балади «Ой не ходи, Грицю» покладено в основу повісті О.
  Шаховського «Маруся, малоросійська Сапфо», а також багатьох балад, поем, драм, повістей, написаних протягом ХІХ–ХХ ст. Її перекладено польською, чеською, німецькою, французькою, англійською мовами, музику використовував відомий композитор Ф. Ліст. Серед біографічних творів про поетку — нарис Л. Кауфмана «Дівчина з легенди — Маруся Чурай» та історичний роман у віршах Л. Костенко «Маруся Чурай», який став значною подією сучасної літератури. Як наголошують дослідники творчості видатної поетеси Марусі Чурай, українська культура має досить підстав для того, щоб записати на своїх скрижалях ім’я
  легендарної дочки українського народу.

• 2004.05.08 | Слово

  Юрій КОНДРАТЮК (1897–1942 )

  Кондратюк Юрій Васильович (Шаргей Олександр Гнатович) — геніальний інженер, один з піонерів ракетної техніки й теорії космічних польотів, теоретик використання вітру у виробництві електроенергії. Міжнародна академія астронавтики рекомендувала долучити його ім’я до 78 вчених світу, представлених у Міжнародному залі космічної слави (штат Нью-Мехіко, США). Міжнародний планетний центр затвердив назву малої планети-астероїда № 3084 «Кондратюк»
  
  Народився Олександр Шаргей у Полтаві. Освіту здобув у Другій полтавській чоловічій гімназії і 1916 р. став студентом механічного відділення Петроградського політехнічного інституту. Та навчанню завадила війна. Вже через два місяці Олександр був мобілізований, брав участь у Першій світовій, а згодом у громадянській (у складі
  Добровольчої армії) війнах. Остання обставина і спонукала О. Шаргея до зміни у 1921 р. прізвища, імені та по батькові. В історію вітчизняної і світової науки він назавжди увійшов як Юрій Кондратюк.
  Початок наукових досліджень Ю. Кондратюка в галузі міжпланетних подорожей припадає на 1914–15 рр. У квітні 1917 р. він завершив роботу над першим «Петроградським рукописом». У 1919 р. у Києві працює над рукописом книги «Хто буде читати, щоб будувати», в якій незалежно від К. Ціолковського оригінальним методом вивів основне
  рівняння руху ракети, дав схему та опис чотириступеневої ракети на киснево-водневому паливі, гіроскопічних регуляторів системи керування її рухом тощо. Наступні роки працює над рукописами «Про міжпланетні подорожі», «Завоювання міжпланетних просторів». Понад 20 оригінальних
  ідей і розробок Ю. Кондратюка в галузі теорії ракетобудування і космонавтики отримали високу оцінку вітчизняних і зарубіжних фахівців.
  У 1919–38 рр. Ю. Кондратюк займається ремонтом, будівництвом та проектуванням елеваторних комплексів, вітроелектростанцій. У наукових розробках, присвячених енергетиці, Ю. Кондратюк пропагував ідеї використання земного тепла, сонячної енергії, розвинув теорію та інженерне проектування потужних вітроагрегатів та вітряних електростанцій, обґрунтував застосування висотних залізобетонних веж для монтування вітроагрегатів, створив принципово нову на свій час теорію вітровикористання. У липні 1941 р. Кондратюк добровольцем йде на фронт, останні відомості про нього датовані січнем 1942 р. Ім’я Юрія Кондратюка стало широко відомим після успішного польоту американського космічного корабля «Аполлон» на Місяць (1969). У цій програмі США була використана розроблена Кондратюком схема висадки людей на місячну поверхню методом відокремлення посадкового модуля від основного корабля, який залишався на орбіті як штучний супутник. На знак великої поваги і вдячності до видатного українського
  інженера американські астронавти назвали один із кратерів на Місяці кратером Кондратюка. Всесвітньо відомі конструктори космічної техніки академіки В. Глушко та Б. Раушенбах підкреслювали вражаючу оригінальність мислення Юрія Кондратюка, його нестандартні підходи до розв’язання найскладніших інженерних завдань, перспективність його
  проектів.

• 2004.05.09 | Рюген

  Феофан Прокопович (1681-1736)

  Феофан (Прокопович)
  
  
  Ф.И.О.: Прокопович Елеазар
  
  
  Сан: архиепископ
  
  
  Церковная принадлежность Русская Православная Церковь
  
  
  
  Греко-Католическая Церковь
  17 век -
  1702 г. 18 век
  
  
  Русская Православная Церковь
  1702 г. 18 век
  
  
  
  
  Биография
  
  архиеп. Феофан (Прокопович)
  
  
  Феофан (Прокопович Елеазар), архиепископ Новгородский.
  Родился 8 июня 1681 года в г. Киеве.
  Оставшись сиротой, мальчиком взят на воспитание дядей, ректором Киевской духовной академии и наместником Киево-Братского монастыря.
  С помощью дяди поступил в Киевскую духовную академию, где начал обучаться русскому и латинскому языкам.
  В 1692 году после смерти дяди один киевский благодетель дал ему возможность продолжать образование в академии, где он и учился до 1698 года.
  По обычаю того времени после окончания академии отправился за границу для завершения своего образования в польских училищах. В Польше принял униатство и пострижен в монашество от униатов с именем Елисея. Принятие униатства составляло тогда неизбежное условие заграничного образования для православных.
  Обратив на себя внимание униатского духовенства, Прокопович был определен во Владимир Волынский учителем поэзии и красноречия.
  Через некоторое время послан в Рим, где поступил в коллегию св. Афанасия, учрежденную папою Григорием XIII. Научные занятия здесь настолько захватили его, что он иногда даже забывал о пище.
  Внимательно присматриваясь к порядкам католической церкви, он хорошо познакомился с католической организацией, и в нем зародилось резко отрицательное отношение к папизму. Отцы иезуиты усиленно склоняли Прокоповича остаться в Италии и вступить в их ряды, но он отклонил подобные предложения.
  В 1702 году Прокопович вернулся в Малороссию, отрекся от униатства, принял православие и пострижен в монашество с именем Самуил (в 1705 году переменил свое имя, назвавшись в честь своего дяди Феофаном).
  С 1704 года началась его педагогическая деятельность в Киевской духовной академии в качестве преподавателя пиитики.
  В 1706 году перешел на класс риторики. Один случай выдвинул его из среды своих сотоварищей. 4 июля 1706 года Петр I прибыл в Киев для основания Печерской крепости, посетил Софийский собор, где приветственное слово ему сказал Феофан. Блестящая проповедь была замечена государем, который умел замечать нужные ему дарования, и для Феофана открылась заря его высокого будущего.
  В 1708 году он был назначен префектом академии и учителем философии.
  В 1709 году князь Меньшиков посетил Киево-Братский училищный монастырь, слышал себе похвальное слово, сказанное Феофаном, и это выступление не осталось безрезультатно. Меньшиков рекомендовал киевского проповедника Новгородскому митрополиту Иову в архимандриты Юрьевского монастыря, как "учительного человека".
  В 1711 году Феофан назначен игуменом Киево-Братского монастыря, ректором академии и профессором богословия. С этого времени начался рассвет его академической деятельности. Он отверг господствующую в то время в киевских школах систему схоластического богословского преподавания и выдвинул учено-исторический и критический метод, выработанный протестантской богословской наукой. В силу нового духа или в силу блестящих талантов проф. Феофана лекции его по богословию пользовались в академии большим успехом. Но новаторский дух Феофана начал вызывать против него неудовольствие, и его стали обвинять в неправославии. Сослуживцами Феофана по Киевской академии был Феофилакт Лопатинский и Гедеон Вишневский, последний был учителем академии в ректорство Феофана. Между ними возникали частые несогласия. Гедеон публично обвинял Феофана в неправославии, а за спиной распускал о нем всякие слухи.
  Феофилакт также не симпатизировал Прокоповичу и в 1712 году в Москве выступил публично против Феофана.
  В 1715 году Феофан получил приглашение Петра I приехать в Петербург. Он понимал, что этот вызов открывает ему дорогу к архиерейству, что с одной стороны радовало, а с другой и страшило его. Под впечатлением вызова он написал в письме к Марковичу: "...Эта почесть меня так же привлекает и прельщает, как если бы меня приговорили бросить на съедение диких зверей".
  Дело с назначением несколько задержалось, так как Петр I был за границей. Феофан даже пытался отклонить от себя ожидавшую его честь. По возвращении Петра из-за границы 7 февраля 1718 года Феофан был назначен на Псковскую кафедру епископом Псковским и Нарвским. Тут-то и заявили о себе недоброжелатели Феофана. Но против тайных их подкопов Феофан пока ничего не мог сделать.
  Вызванный в Петербург для посвящения [Феофана] во епископа Стефан Яворский не приехал, а отправил донос с обвинением Феофана в неправославии. Феофану Прокоповичу пришлось объяснять, что все обвинения несправедливы и основаны на неправильном толковании его учения.
  2 июня 1718 года состоялась хиротония его во епископа Псковского и Нарвского.
  Получив сан епископа, Феофан не поехал в Псков на епархию, а остался в Петербурге в качестве ближайшего сотрудника Петра в церковных делах. Феофану было поручено Петром составление законодательного акта о ликвидации русского патриаршества и устроении высшего церковного коллегиального управления. Над этим "Духовным регламентом" Феофан трудился в 1719-1720 годах. Когда была учреждена "духовная коллегия", Феофан назначен в ней вторым вице-президентом.
  25 января 1721 года (после смерти Стефана Яворского) Феофан стал первым вице-президентом Св. Синода и в полном смысле правой рукою Петра-преобразователя в его церковных реформах.
  В 1720 году Феофан возведен в сан архиепископа.
  Петр Великий нередко делал Феофану подарки. Лично сам подарил ему несколько деревень, дарил значительные денежные суммы. У Феофана в Петербурге образовалось свое хозяйство. Псковскую епархию он посетил только на другой год после назначения и вернулся в Петербург.
  В 1721 году Феофан прилагал усилия к открытию в Петербурге семинарии с высшим курсом, своего рода академии, но дело это подвигалось медленно, и он завел школу на своем Петербургском подворье на Карповке.
  27 января 1725 года скончался великий преобразователь России Петр I. В лице почившего монарха Феофан лишился главной своей опоры. Но он не растерялся в это время. При дворе образовалась партия Екатерины, к которой примкнул Феофан и со всей присущей ему энергией взялся содействовать плану воцарения императрицы.
  В правление Екатерины во всех сферах государственной жизни замечается некоторый поворот в сторону допетровских начал. В сфере церковной не замедлило сказаться вступление на церковно-правительственное поприще лиц, тяготевших к русской церковной старине и косо смотревших на Петровские новшества. Эта общая перемена настроения неблагоприятно сказалась на Феофане. Прежде всего у него возник антагонизм с Синодальным вице-президентом Феодосием [Яновским], который написал в Синод донос на Феофана, где указал, что в Печерском Псковском монастыре лежат на полу 70 икон со снятыми ободранными окладами и драгоценными украшениями. Это набрасывало на Феофана тень и давало повод вести подкоп под его положение. Феофан понял это и постарался тем же орудием оградить себя от тайного удара. После одной очередной грубости Феодосия в отношении к государыне Феофан донес ей и о всем поведении Новгородского архиепископа и о допущенных им оскорблениях по отношению к ней. Участь Феодосия была решена. Его сослали в заключение в дальний монастырь и, кроме того, расстригли. После падения Феодосия Прокопович достиг первенства в Синоде и наследовал его кафедру. 25 июня 1725 года он был назначен архиепископом Новгородским. Феофан настойчиво отказывался от этого лестного назначения и покорился только указу государыни.
  С 15 июля 1726 года он первый член Св. Синода.
  Феофан Прокопович был человек жестокий, он немало погубил невинных людей. Доносил императрице на еп. Льва (Юрлова). Участвовал в обвинении архиеп. Гедеона Дашкова. Вследствие этого обвинения Гедеон Дашков под караулом переведен в Успенский Нерчинский монастырь на чрезвычайно строгий режим. Однако для своего времени Феофан был светило, как "око и рука царская". В конце царствования Петра I Феофан чуть ли не открыто стал разделять убеждения кальвинистов и своим поведением возмущал большинство духовенства. "Камень веры" Стефана Яворского не был пропущен цензурой Петра, как [противоречащий] его личным убеждениям. То же было и при Екатерине. По вступлении на престол Петра II и по свержении князя Меньшикова религиозное направление изменилось. Одним из первых признаков к тому была немилость к Феофану и приказание отпечатать "Камень веры".
  Из церковных деятелей вице-президент Феофан Прокопович, архиепископ Новгородский, дружественно сносился с расколоучителями, вел переписку со знаменитым Выговским настоятелем Андреем Денисовым, приглашал его к себе на собеседование, был сильным его покровителем. По словам самих раскольников, Феофан был для них "возлюбленный о Христе брат". После Феофана Прокоповича, которого так любил и возвышал Петр, киевские ученые не выдвинули из своей среды ни одного такого же ревнителя государственных интересов и пособников светской власти.
  Феофан был писателем, причем не только церковным, но и светским. Богословско-литературная и проповедническая деятельность не исчерпывали его многостороннего таланта. Он оставил немало произведений светского характера. Он много трудился на пользу государства в области церковного законодательства. Он принимал деятельное участие в составлении актов государственно-законодательных или вообще правительственно-официальных.
  Не было почти рода писательства, к которому не был бы причастен Феофан. Богослов, проповедник, канонист, юрист, историк, поэт совмещались в нем с разною степенью дарования, но, во всяком случае, в необыкновенном сочетании. Таких разносторонних и плодовитых талантов мало можно встретить среди наших деятелей XVIII века.
  Взятая в целом личность Феофана Прокоповича всегда останется одной из центральных фигур русской истории XVIII столетия.
  Скончался 8 сентября 1736 года на Карповском подворье на Аптекарском острове.
  
  Труды:
  "Приветственное слово", сказанное государю в Киеве 5 июля 1706 г.
  "Похвальное слово", произнесенное по случаю Полтавской победы в присутствии Петра.
  Проповедь, произнесенная 24/XI-1717 г. в день именин императрицы, на текст: "Крепка, яко смерть, любы".
  "Слово в неделю цветную о власти и чести царской, яко от самого Бога в мире учинена есть и како почитати царей и оным повиноватися людие долженствует [-вуют]; кто же суть и коликий имеют грех противляющиеся им". 6 апреля 1718 г.
  Слово в день памяти Александра Невского, произнесенное в 1718 году, на текст: "Учителю Благий, что сотворив, живот вечный наследую?"
  Слово похвальное о флоте российском и о победе галерами российскими над кораблями шведскими. (Произнесено 8/IX-1720 г.)
  Слово во время торжеств по случаю Ништадтского мира. (Произнесено в Москве 28 января 1722 г.)
  Две проповеди на смерть Петра Великого (1 марта 1725 года - в день погребения и в том же году в день Петра и Павла).
  Надгробное слово Екатерине I, произнесенное 16 мая 1727 г.
  Речь в день коронации имп. Анны Иоанновны 28 апреля 1730 г.
  Слово в день коронации, произнесенное в 1732 году, на текст: "Воздадите Кесарева Кесареви".
  Слово в день коронации в 1734 году, сказанное в пользу монархии вообще.
  Шесть монашеских (или аскетических) проповедей.
  "Поучения и речи" в 3-х частях (собрание проповедей). СПб., 1760, 1761, 1765.
  "Правила риторические" (учебник), составлен в 1706 г., полностью не издан.
  Духовный регламент.
  Вещи и дела, о которых духовный учитель народу христианскому проповедовать должен. М., 1784.
  Владимир, славянороссийских стран князь и повелитель, от неверия тьмы в свет Евангельский приведенный Духом Святым (трагикомедия в рукописи сборника имп. публ. библ.).
  Торжественная песнь на Полтавскую победу (латинские стихи).
  Ода на путешествие Петра II в Москву на коронацию (напеч. в "???").
  Описание Киева (латинские элегические стихи).
  Увещательная элегия (латинская).
  Монашеская элегия (латинская) - эти три элегии помещены в сборнике"???".
  Родословная роспись великих князей и царей российских до гос. Петра I, с кратким описанием знатнейших дел их и гравированным каждого портретом. СПб., 1717.
  История имп. Петра Великого от рождения его до Полтавской баталии, изд. Щербатова. СПб., 1783; М., 1788 (есть мнение, что к этому труду Феофан делал лишь замечания и поправки).
  Краткая повесть о смерти Петра. СПб., 1726.
  Надгробное слово под названием: "???".
  Сказание о кончине Петра II и о вступлении на престол Анны Иоанновны. СПб., 1737.
  Правда воли монаршей во определении наследника державы своей. Напеч. в авг. 1722 г.
  Манифест о коронации.
  Церемониал встречи государя в Новгороде в 1728 году. (напеч. в IX ч. "Древней Российской Вивлиофики", 2-е изд.).
  Рассуждение о нетлении мощей св. угодников Божиих в Киевских пещерах нетленно почивающих. Киев, 1890.
  Семь богословских трактатов, составляющих неоконченную систему Богословия.
  Христовы о блаженствах проповеди. // Русский архив. 1916. кн. 1.
  Диалогизм или беседа о догматах Православной Церкви.
  Истинные основания и должности христианской веры, или наставления язычникам, обращающимся в христианскую веру.
  
  Литература:
  Соловьев С.М. История России. кн. III. с. 1547, 1557-1559; кн. IV. с. 274, 275, 277, 284, 285, 484, 626, 799, 800, 804, 805, 824, 917, 1050 и др.; кн. V. с. 531, 543.
  Устрялов Н. История [царствования] Петра Великого.
  Рункевич С.Г. История Русской Церкви под управлением Св. Синода. т. I. СПб., 1900.
  Он же. Александро-Невская Лавра 1713-1913 гг. СПб., 1913. с. 15-694.
  Кедров Н.И. Духовный регламент в связи с преобразовательной деятельностью Петра Великого. М., 1886.
  Самарин Ю.Ф. Стефан Яворский и Феофан Прокопович. М., 1880.
  Чистович И.А. Решиловское дело. СПб., 1861.
  Он же. Феофан Прокопович и его время. СПб., 1868, 1878.
  Извеков Д. Из истории богословской полемической литературы XVIII в. // Православное обозрение. 1871. авг.
  Он же. Один из малоизвестных литературных противников Ф. Прокоповича. // Заря, 1870, VIII.
  Тихонравов. Трагикомедия Ф. Прокоповича "Владимир". // Журнал мин. нар. просвещ. 1879. май.
  Петров Н. О словесных и литературных занятиях в Киевской академии от начала ее до преобразования в 1819 г. // Труды КДА. 1866. № 7, 11, 12; 1867. № 1, 3.
  Толстой М.В. Святыни и древности Пскова. М., 1861. прилож. с. 15.
  Он же. Рассказы из Ист. Р. Ц. с. 617-620, 629.
  Поселянин Е. Русская церковь и русские подвижники 18 века. с. 53, 57-60, 63, 66, 79.
  Знаменский П.В. Духовные школы в России до реформы 1808 г. Казань, 1881.
  Он же. История Русской Церкви. [так? м.б. Русская церковная история?]
  Он же. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра Великого. Казань, 1873.
  Морев И.В., прот. "Камень веры" митр. Стефана Яворского, его место среди отечественных противопротестантских сочинений и характеристические особенности его догматических воззрений. СПб., 1904.
  Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. СПб., 1862. т. I, II.
  Он же. История Академии Наук. т. I.
  Цыпин А. История русской литературы. т. III.
  Стефанович, свящ. Феофан Прокопович, как канонист. М., 1906.
  Червяковский П. Материалы для истории православного богословия в России. // Христианское чтение за 1876, 1877, 1878 гг.
  Морозов П. "Феофан Прокопович, как писатель, очерк из истории русской литературы в эпоху преобразования". СПб., 1880.
  Доброклонский. История Русской Церкви.
  Барсов Н.И. Исторические критические и полемические опыты.
  Обзор рус. дух. лит. с. 289.
  Глинский Б.В. О титуле самодержавия. с. 567-603.
  Едлинский М., свящ. Подвижники и страдальцы за веру православную и землю свято-русскую. т. III. СПб., 1903. с. 160-167.
  Архангельский А. Духовное образование и духовная школа в России при Петре Великом. Казань, 1883.
  Здравомыслов. Иерархи Новгородской епархии.
  Корсаков Д.А. Воцарение имп. Анны Иоанновны. Казань, 1880.
  Арсеньев. Царствование Петра. СПб., 1839.
  Громов. Преобразовательная деятельность Петра Великого. // Вера и разум. 1891. № 1 и 2.
  Аскоченский. Киев. т. I.
  Гатцук. Календарь на 1883 год. с. 136.
  Вишневский Д.К. Киевская академия в первой половине XVIII в. Киев, 1903.
  Попов Н. Татищев и его время. М., 1861.
  Титлинов Б.В. Правительство имп. Анны Иоанновны в его отношениях к делам православной церкви. Вильна, 1905.
  Тихомиров Ф. Трактаты Прокоповича о Боге Едином по существу и Троичном в лицах. СПб., 1884 и речь перед защитой этой диссертации на тему: "Идея абсолютного Бога и протестантский схоластицизм в богословии Феофана Прокоповича".
  Жмакин В. Церемониал погребения Ф. Прокоповича. // Христианское чтение. 1882. ч. 1.
  Евгений (Болховитинов). Словарь духовных писателей. СПб., 1827. с. 295-330.
  Булгаков. с. 1407, 1410.
  Толстой Ю. № 15.
  Списки архиереев. № 15.
  Житие Прокоповича, составленное Маркеллом Родышевским // Чтен. в О.И.Д.Р. 1862. кн. 1, под загл. "Дело Феофана Прокоповича".
  Письма и бумаги имп. Петра Великого. СПб., 1887.
  Полное собрание постановлений и распоряжений по вед. прав. ист. [по ведомству православных исповеданий Российской империи ?] 1721-1736 гг.
  Амвросий. История Российской иерархии. ч. I. с. 81.
  Исторические сведения о г. Арзамасе, 1911. с. 65.
  Церковные вопросы в России или рус. дух. вед. Браила. 1896. с. 40, 47.
  Летопись Е.А. с. 689, 699, 703-705.
  Биография Прокоповича, сост. Д. С. Рудневым и приложенная к сочинению Феофана: "???"
  Журнал мин. нар. просвещ. 1833. № 7.
  Сборн. имп. рус. общ. т. 11, 55, 79, 84, 94, 101, 104, 106, 108, 111, 114.
  Чтен. в О.И.Д.Р. 1864. ч. IV.
  Изв. Казан. еп. 1869. № 20. с. 605.
  -"- 1879. № 21. с. 600.
  -"- 1881. № 23. с. 629.
  -"- 1884. № 22.
  Православный собеседник. 1874. июнь. с. 92.
  -"- 1878. июнь. с. 203.
  -"- 1897. июль. с. 291; нояб. с. 624; дек. с. 730-733.
  -"- 1907. июнь. с. 834.
  -"- 1908. апр. с. 501 прим., с. 506.
  -"- 1912. дек. с. 847.
  Труды КДА. 1861. № 3.
  -"- 1865 (Книга записная исходящим за подпис. преосв. Феофана к разным персонам с 1 января 1728 г. по 16 декабря 1729 г.)
  -"- 1870. авг. с. 574.
  -"- 1878. апр. с. 147-156, 163; май. с. 300-301, 307-309.
  -"- 1879. июнь. с. 188-193, 204.
  Христианское чтение. 1869. апр. с. 620.
  -"- 1877. № 8.
  -"- 1878. март. с. 291.
  Церковный вестник. 1891. № 7. с. 103; № 37. с. 588.
  Исторический вестник. 1865. сент. с. 702 п/с. 2.
  -"- 1881. февр. с. 456-458; июнь. с. 424.
  -"- 1882. май. с. 483-484.
  -"- 1883. янв. с. 201-202.
  -"- 1884. февр. с. 417-420.
  -"- 1886. апр. с. 159.
  -"- 1888. февр. с. 480.
  -"- 1892. февр. с. 497.
  -"- 1891. июль. с. 195.
  -"- 1896. апр. с. 154 п/с., 156, 159, 160; июль. с. 75.
  -"- 1900. окт. с. 250.
  -"- 1905. апр. с. 219.
  -"- 1908. нояб. с. 607-608.
  -"- 1913. февр. с. 595-596.
  -"- 1915. окт. с. 335.
  Русская старина. 1870. т. 2. с. 23-24.
  -"- 1872. дек. с. 691.
  -"- 1874. апр. с. 798.
  -"- 1875. февр. с. 439.
  -"- 1876. апр. с. 723, 877.
  -"- 1879. май. с. 2, 3, 4.
  -"- 1880. янв. с. 124, 125.
  -"- 1882. янв. с. 86.
  -"- 1886. янв. с. 3-4, 6-9; февр. с. 268, 278.
  -"- 1887. июль. с. 1, 3.
  -"- 1888. нояб. с. 414, 523.
  -"- 1904. авг. с. 454.
  Приб. к Ц.В. 1914. № 20. с. 935.
  Православное обозрение. 1868. июль. с. 392, 401; сент. с. 29.
  -"- 1863. янв. с. 48-106.
  Русский архив. 1863. кн. 4 (Письмо Кантемира к Феофану).
  -"- 1865. кн. 4 (Письмо Феофана к Киевскому еп. Рафаилу).
  -"- 1869. кн. 9 (Записка Феофана о жалованьи синодальным членам).
  -"- 1870. № 11. с. 1953-1956.
  -"- 1872. № 5. с. 997-1004; № 9. с. 1672.
  -"- 1889. кн. 1. с. 68 (Воспомин. гр. А.Д. Блудовой); кн. 2. с. 66, 69, 176, 181 (Письма Киевского митр. Евгения Болховитинова к В.Г. Анастасевичу).
  -"- 1893. кн. 3. с. 34 (Скворцов Н., свящ. Московский Кремль).
  -"- 1895. кн. 3. № 10. с. 220.
  -"- 1898. кн. 3. с. 5 (Выдержки из указов гр. П.Б. Шереметьева его управителям).
  -"- 1900. кн. 2. № 8. с. 409-441.
  -"- 1901. кн. 1. № 3. с. 359.
  -"- 1903. кн. 1. № 3. с. 539; № 4. с. 38; кн. 3. № 9. с. 251; № 10. с. 253.
  -"- 1910. кн. 1. № 2. с. 301, п/с и с. 304.
  -"- 1912. № 6. с. 297.
  -"- 1916. кн. 1. с. 182 (Лебедев А. Архиеп. Иаков Вечерков).
  ЖМП. 1946. № 3. с. 38-43; № 4. с. 61-72.
  -"- 1944. № 12. с. 52, 57.
  -"- 1959. № 11. с. 49, 38.
  БЭС. т. II. с. 1675, 1936.
  ЭС. т. 41-а. с. 929.
  РБС. т. XXV. с. 399-448.
  Н.Д. с.19, 51.
  
  
  
  
  Должности и места служения
  преподаватель
  Академия Киевская духовная
  1704 г. 18 век -
  18 век
  
  префект
  Академия Киевская духовная
  1708 г. 18 век -
  1711 г. 18 век
  
  ректор
  Академия Киевская духовная
  1711 г. 18 век -
  1718 г. 18 век
  
  вице-президент
  Синод Святейший Правительствующий
  25.01. 1721 г. 18 век -
  18 век
  ------------------------------------------------------------
  Слово на погребение
  Всепресветлейшего Державнейшего Петра Великого,
  Императора и Самодержца Всероссийского, отца Отечества,
  проповеданное в царствующем Санктпетербурге,
  в церкви святых первоверховных апостол Петра и Павла,
  Святейшего Правительствующего Синода вице-президентом,
  преосвящённейшим Феофаном,
  Архиепископом Псковским и Нарвским,
  1725, марта 8 дне
  
  Что се есть? До чего мы дожили, о россиане? Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем! Не мечтание ли се? Не сонное ли нам привидение? О, как истинная печаль! О, как известное наше злоключение! Виновник бесчисленных благополучии наших и радостей, воскресивший аки от мертвых Россию и воздвигший в толикую силу и славу, или паче, рождший и воспитавший прямый сын отечествия своего отец, которому по его достоинству добрии российстии сынове бессмертну быть желали, по летам же и состава крепости многолетно еще жить имущего вси надеялися, — противно и желанию и чаянию скончал жизнь и — о лютой нам язвы! — тогда жизнь скончал, когда по трудах, беспокойствах, печалех, бедствиях, по многих и многообразных смертех жить нечто начинал. Довольно же видим, коль прогневали мы тебе, о боже наш! И коль раздражили долготерпение твое! О недостойных и бедных нас! О грехов наших безмерия! Не видяй сего слеп есть, видяй же и не исповедуяй в жестокосердии своем окаменей есть. Но что нам умножать жалости и сердоболия, которыя утолять елико возможно подобает. Как же то и возможно! Понеже есть ли великия его таланты, действия и дела воспомянем, еще вящше утратою толикого добра нашего уязвимся и возрыдаем. Сей воистинну толь печальной траты разве бы летаргом некиим, некиим смертообразным сном забыть нам возможно.
  Кого бо мы, и какового, и коликого лишилися? Се оный твой, Россие, Сампсон, каковый да бы в тебе могл явитися никто в мире не надеялся, а о явльшемся весь мир удивился. Застал он в тебе силу слабую и сделал по имени своему каменную, адамантову; застал воинство в дому вредное, в поле не крепкое, от супостат ругаемое, и ввел отечеству полезное, врагом страшное, всюду громкое и славное. Когда отечество свое защищал, купно и возвращением отъятых земель дополнил и новых провинций приобретением умножил. Когда же восстающыя на нас разрушал, купно и зломыслящих нам сломил и сокрушил духи и, заградив уста зависти, славная проповедати о себе всему миру повелел.
  Се твой первый, о Россие, Иафет, неслыханное в тебе от века дело совершивший, строение и плавание карабельное, новый в свете флот, но и старым не уступающий, как над чаяние, так вышше удивления всея селенныя, и отверзе тебе путь во вся концы земли и простре силу и славу твою до последних окиана, до предел пользы твоея, до предел, правдою полагаемых, власть же твоея державы, прежде и на земли зыблющуюся. ныне и на мори крепкую и постоянную сотворил.
  Се Моисей твой, о Россие! Не суть ли законы его, яко крепкая забрала правды и яко нерешимыя оковы злодеяния! Не суть ли уставы его ясныя, свет стезям твоим высокоправительствующий сигклит и под ним главныя и частныя правительства, от него учрежденныя! Не светила ли суть тебе к поисканию пользы и ко отражению вреда, к безопасию миролюбных и ко обличению свирепых! Воистинну оставил нам сумнение о себе, в чем он лучший и паче достохвальный, или яко от добрых и простосердечных любим и лобызаемь, или яко от нераскаянных лестцов и злодеев ненавидимь был.
  Се твой, Россие, Соломон, приемший от господа смысл и мудрость многу зело. И не довольно ли о сем свидетельствуют многообразная философская искусства и его действием показанная и многим подданным влиянная и заведенная различная, прежде нам и неслыханная учения, хитрости и мастерства; еще же и чины, и степени, и порядки гражданския, и честныя образы житейского обхождения, и благоприятных обычаев и нравов правила, но и внешний вид и наличие краснопретвореное, яко уже отечество наше, и отвнутрь и отвне, несравненно от прежних лет лучшее и весьма иное видим и удивляемся.
  Се же твой, о и церкве российская, и Давид и Константин. Его дело — правительство синодальное, его попечение — пишемая и глаголемая наставления. О, коликая произносило сердце сие воздыхания о невежестве пути спасенного! Коликия ревности на суеверия, и лестническия притворы и раскол, гнездящийся в нас безумный, враждебный и пагубный! Коликое же в нем и желание было и искание вящшаго в чине пастырском искусства, прямейшего в народе богомудрия и изряднейшего во всем исправления!
  Но о многоименитого мужа! Кратким ли словом объимем бесчисленныя его славы, а простирать речи не допускает настоящая печаль и жалость, слезить токмо и стенать понуждающая. Негли со временем нечто притупится терн сей, сердца наша бодущий. и тогда пространнее о делах и добродетелех его побеседуем. Хотя и никогда довольно и по достоинству его возглаголати не можем; а и ныне, кратко воспоминающе и аки бы токмо воскрилий риз его касающееся, видим, слышателие, видим, беднии мы и несчастливии, кто нас оставил и кого мы лишилися.
  Не весьма же, россиане, изнемогаим от печали и жалости, не весьма бо и оставил нас сей великий монарх и отец наш. Оставил нас, но не нищих и убогих: безмерное богатство силы и славы его, которое вышеименованными его делами означилося, при нас есть. Какову он Россию свою сделал, такова и будет; сделал добрым любимою, любима и будет; сделал врагом страшную, страшная и будет; сделал на весь мир славную, славная и быть не престанет. Оставил нам духовная, гражданская и воинская исправления. Убо оставляя нас разрушением тела своего, дух свой оставил нам.
  Наипаче же в своем в вечная отшествии не оставил нас сирых. Како бо весьма осиротелых нас наречем, когда державное его наследие видим, прямого по нем помощника в жизни его и подобонравного владетеля по смерти его, тебе, милостивейшая и самодержавнейшая государыня наша, великая героина, и монархиня, и матерь всероссийская! Мир весь свидетель есть, что женская плоть не мешает тебе быть подобной Петру Великому. Владетельское благоразумие и матернее благоутробие, и природою тебе от бога данное, кому не известно! А когда обое то утвердилося в тебе и совершилося, не просто сожитием толикого монарха, но и сообществом мудрости, и трудов, и разноличных бедствий его, в которых чрез многая лета, аки злато в горниле искушенную, за малое судил он иметь ложа своего сообщницу, но и короны, и державы, и престола своего наследницу сотворил. Как нам не надеяться, что сделанная от него утвердишь, недоделанная совершишь и все в добром состоянии удержишь! Токмо, о душе мужественная, потщися одолеть нестерпимую сию болезнь твою, аще и усугубилася она в тебе отъятием любезнейшей дщери и, аки жестокая рана, новым уязвлением без меры разъярилася. И якова ты от всех видима была в присутствии подвизающегося Петра, во всех его трудех и бедствиях неотступная бывши сообщница, понудися такова же быти и в прегорьком сем лишении.
  Вы же, благороднейшее сословие, всякого чина и сана сынове российский, верностью и повиновением утешайте государыню и матерь вашу, утешайте и самих себе, несумненным познанием петрова духа в монархине вашей видяще, яко не весь Петр отшел от нас. Прочее припадаем вси господеви нашему, тако посетившему нас, да яко бог щедрот и отец всякия утехи ея величеству самодержавнейшей государыни нашей и ея дражайшей крови — дщерям, внукам, племянницам и всей высокой фамилии отрет сия неутолимыя слезы и усладит сердечную горесть благостнным своим призрением и всех нас милостивне да утешит. Но, о Россие, видя кто и каковый тебе оставил, виждь и какову оставил тебе. Аминь.
  1725

• 2004.05.09 | Рюген

  Юрий Федорович Лисянский (1773-1837)

  Юрий Федорович Лисянский (1773-1837) - российский мореплаватель, капитан 1-го ранга.
  
  Родился в Нежине в семье священника. По окончании Морского кадетского корпуса получил назначение на фрегат "Подражислав", входивший в состав эскадры адмирала Грейга. Участвовал в Гогландском и еще трех сражениях со шведами. В 1791-1799 годах служил волонтером на кораблях британского флота, сражался с французами у берегов Северной Америки. Плавал к Антильским островам и в Индию. По возвращении на родину был назначен командиром шлюпа "Нева", отправляющегося вместе со шлюпом "Надежда" в кругосветное плавание под командованием И. Ф. Крузенштерна. В июле 1803 года русские корабли покинули Кронштадт.
  
  В ноябре следующего года Лисянский и Крузенштерн впервые в истории русского флота пересекли экватор. В феврале 1804 года "Нева" и "Надежда" обогнули мыс Горн и вышли в Тихий океан. Здесь мореплаватели разделились. Лисянский направился к острову Пасхи. Нанес на карту и составил подробное описание его берегов, природы, климата. Собрал богатый этнографический материал о его аборигенах. У острова Нукухива (Маркизские острова) корабли соединились и вместе проследовали к Гавайскому архипелагу. Отсюда их маршруты снова разошлись: Крузенштерн взял курс на Петропавловск-Камчатский, а Лисянский - к берегам Русской Америки, к острову Кадьяк. Получив тревожное известие от правителя русских поселений в Америке А. Баранова, Лисянский направился к архипелагу Александра для оказания военной поддержки против индейцев-тлинкитов. В 1804-1805 годах Лисянский и штурман "Невы" Д. Калинин обследовали остров Кадьяк и часть островов архипелага Александра. При этом были открыты острова Крузова и Чичагова.
  
  С грузом мехов "Нева" осенью 1805 года покинула остров Ситка и через Гавайский архипелаг прибыла в китайский порт Макао, открыв по пути остров Лисянского, риф Нева и риф Крузенштерна. В Макао корабли встретились вновь и проследовали в Кантон. Пополнив запасы провизии и воды, шлюпы двинулись в обратный путь. Вместе достигли юго-восточного побережья Африки. Из-за густого тумана потеряли друг друга из виду и возвратились в Кронштадт порознь: Лисянский - 5 августа 1806 года, Крузенштерн - четырнадцатью днями позже.
  
  Так завершилось первое в истории российского флота кругосветное плавание. Лисянскому был присвоен очередной чин - капитана 1-го ранга - и назначен пожизненный пансион, единственное средство к существованию, поскольку других источников дохода он не имел. Адмиралтейств-коллегия отказалась финансировать издание его книги «Путешествие вокруг света в 1803-1806 годах на корабле "Нева"». Возмущенный, он подал в отставку и уехал в деревню. За собственный счет издал свое двухтомное «Путешествие» в 1812 году, перевел на английский и в 1814 году выпустил в Лондоне. Годом позже книга Лисянского вышла на немецком языке в Германии. В отличие от русских британские и немецкие читатели высоко ее оценили.
  
  Умер Юрий Федорович Лисянский в 1837 году в Петербурге и был похоронен в Александро-Невской лавре. Его именем названы остров в Гавайском архипелаге, полуостров на побережье Охотского моря и гора на острове Сахалин.
  
  Литература.
  "Географы и путешественники", Краткий биографический словарь, "Рипол классик", Москва, 2001.

• 2004.05.09 | Рюген

  Лев Давидович Бронштейн (Троцкий) (1879-1940)

  Я живу на земле не в порядке правила,
  а в порядке исключения.
  Лев Троцкий.
  ВВЕДЕНИЕ
  
  В 1929 году в Константинополе Лев Троцкий написал книгу "Моя жизнь. Опыт автобиографии". Причин для написания этой книги он называет несколько. Во-первых, потому, что "есть о чем рассказывать": этот человек жил в самую напряженную и драматичную эпоху, кроме того он сам по себе являлся "творцом" истории. Во-вторых, у автора, пожалуй, впервые появилось некоторое затишье в политической деятельности: Троцкий был изгнан из СССР и в Константинополе ждал решения своей дальнейшей судьбы. В-третьих, автор элементарно хотел высказаться, ответить на ту огромную лаву клеветы, которая на него обрушилась в последние годы.
  Почему я решил изучить эту книгу? Главную причину можно понять из эпиграфа к моему реферату: Троцкий всю свою жизнь был исключением из каких-либо правил, столько противоречий в судьбе одного человека, пожалуй, не встретишь ни в чьей другой судьбе. Хочется, наконец, разобраться, какую роль играл Троцкий в истории...
  Теперь о некоторых общих впечатлениях о книге. Большое впечатление на читателя производит язык книги: его отточенность и сила. Видимо, эти качества выработались под воздействием громадного количества прочитанных книг, а также при помощи литературной практики автора (его литературное наследие насчитывает около сотни томов сочинений).
  Троцкий не претендует на объективность своего произведения, да это и невозможно в автобиографии. Поэтому для более полного изучения темы я обращался к другим источникам, в частности к книге Эдварда Радзинского "Сталин": с помощью нее удалось лучше разобрать во всех тонкостях внутрипартийной борьбы 20-х годов.
  Итак, биография...
  
  
  ТОМ 1
  
  Детство будущего революционера.
  Бронштейн Лев Давидович (псевдоним Троцкий) родился 25 октября (7 ноября) - в день Октябрьской революции – в семье зажиточного землевладельца. "Мое детство не было детством голода и холода. Ко времени моего рождения родительская семья уже знала достаток. Но это был суровый достаток людей, поднимающихся из нужды вверх и не желающих останавливаться на полдороге. Все мускулы были напряжены, все помыслы направлены на труд и накопление"1. Юный Лева видел, как тяжело давалось его отцу благосостояние; он видел также, что соседи завидовали ему, не желая при этом что-либо делать самим. В семье постоянно царил дух бережливости, накопительства. "Инстинкты приобретательства, мелкобуржуазный жизненный уклад и кругозор – от них я отчалил резким толчком, и отчалил на всю жизнь"2. Почему же это произошло? Возможно, это было простое детское желание делать все наоборот, возможно, повлияла школа.
  В 1888 году Троцкий поступил в приготовительный класс Одесского реального училища Святого Павла. В училище Троцкий очень скоро показал свои честолюбивые устремления: "во время учения проявлял большое прилежание, все время шел первым". Лева с самого детства много читал: "природа и люди не только в школьные, но и в дальнейшие годы юности занимали в моем духовном обиходе меньшее место, чем книги и мысли"3. Также в юности Троцкий увлекался театром: Льва поражало "колдовство театра". "Любовь к слову сопровождала меня с ранних лет, то ослабевая, то нарастая, а вообще несомненно укрепляясь. Писатели, журналисты, артисты оставались для меня самым привлекательным миром, в который доступ открыт только избранным"4.
  Но годы учебы вовсе не были только радостными: "память об училище оставалась окрашенной если не в черный, то в серый цвет". В училище не раз случались конфликты с преподавателями, за что Троцкий был однажды даже исключен из училища (на следующий год принят снова). Да и сам "режим бездушия и чиновничьего формализма" не мог не раздражать будущего революционера. "Была глубокая неприязнь к существующему строю, к несправедливости, к произволу. Откуда? Из условий эпохи Александра III, из полицейского самоуправства, помещичьей эксплуатации, чиновничьего взяточничества, национальных ограничений... изо всей вообще общественной атмосферы"5.
  
  Первые революционные кружки. Первая ссылка.
  После окончания училища Троцкий перебрался в Николаев, чтобы закончить седьмой класс "реалки". Год учебы в Николаеве, 1896, стал переломным для Троцкого. Он забросил учебу (правда знания полученные в училище позволяли держаться на положении первого ученика), его потянуло к общественной жизни. Он познакомился с садовником Францем Швиговским, чехом по происхождению, который выписывал газету, внимательно следил за политикой, читал массу литературы. Троцкий порывает с родителями, настаивающими на разрыве Льва с его новым знакомым и продолжении "нормальной" учебы и вступает в "коммуну" Швиговского. В нее входили также старший брат Троцкого Александр, здесь Троцкий знакомится со своей будущей первой женой Александрой Соколовской. Члены коммуны жили по-спартански, носили синие блузы, круглые соломенные шляпы и черные палки. В городе их принимали за членов таинственной секты. Они много и беспорядочно читали, спорили, распространяли в народе книги, пытались защищать интересы рабочих в суде, создали "университет на началах взаимообучения", писали полемические статьи и даже создали революционную пьесу.
  По окончании Троцким Николаевского реального училища перед ним вновь стал вопрос выбора - что делать дальше? По настоянию родителей он вернулся в Одессу, где некоторое время посещал лекции на математическом факультете университета. Но вскоре университет был брошен. Революция все больше овладевала им. "Я жил в Одессе и искал. Чего? Главным образом, себя. Я заводил случайные знакомства с рабочими, доставал нелегальную литературу, давал уроки, читал тайные лекции старшим ученикам ремесленного училища, вел споры с марксистами"6, - в это время Льву было 17 лет! Он весь переключился на полулегальную работу в кружках радикально настроенной молодежи и скоро стал неформальным лидером группы молодых людей, искавших выход переполнявшему их стремлению к активной деятельности на благо отечества.
  Наступает весьма ответственный момент в формировании Троцкого как революционера. Это связано с его вступлением в настоящее революционное движение. В этот период взгляды Троцкого были весьма далеки от марксистских. Он даже и не стремился к овладению марксизмом, проявляя равнодушие к систематической целеустремленной работе по формированию прочных теоретических убеждений. С ростом в 1897 году революционных настроений по всей России, Троцкий и его друзья стали усиленно искать связи с рабочими кварталами Николаева. Для этого была благоприятная обстановка: юг России в конце XIX века развивался быстрыми темпами (в 1897 году в Николаеве насчитывалось около 10000 рабочих), а жандармерия Николаева "за отсутствием больших тревог мирно дремала". Так на юге России возникла еще одна организация, которую по предложению Троцкого назвали "Южнорусским рабочим союзом"; им же был написан ее устав. Организация быстро развивалась: "Рабочие шли к нам самотеком, точно на заводах нас давно ждали... Не мы искали рабочих, а они нас... Стачками эти рабочие не интересовались (заработки у них были сравнительно высоки), они искали правды социальных отношений"7.
  От собраний и политзанятий перешли к более серьезной и кропотливой работе. Добыли гектограф, стали печатать прокламации, а затем и газету "Наше Дело" тиражом в 200-300 экземпляров. И прокламации, и статьи писал главным образом Троцкий. Одновременно с пробой пера он испытал себя и в качестве оратора на маевке. Усилиями Троцкого и других "коммунаров" удалось наладить связи с Одессой, тамошними социал-демократическими кругами. Троцкий нередко оказывался на правом фланге (находясь фактически на позициях экономизма). Так бывая в Одессе, он выступал против ведения работы среди фабрично-заводских рабочих, настаивая на перенесении центра тяжести агитации и пропаганды в ряды ремесленников и других мелкобуржуазных элементов.
  В начале 1898 г. были произведены массовые аресты. Всего было "выхвачено" свыше 200 человек. Началась тюремная эпопея Троцкого. Суд приговорил Троцкого к четырем годам ссылки в Восточную Сибирь. В это время он окончательно сошелся с симпатизирующей ему А.Соколовой. Они обвенчались в московской пересыльной тюрьме. К осени 1900 г. молодая семья - у них к этому времени родилась дочь Зина - обосновалась в сельце Усть-Кут Иркутской губернии. В этих же местах Троцкий встретился с молодым Ф.Э. Дзержинским, М.С. Урицким.
  В николаевской тюрьме, а затем и в ссылке Троцкий не теряет времени зря: он возвращается к своему любимому занятию – чтению. Троцкий "заглатывал" одну книгу за другой, сначала это была библейско-философская литература (другой в старой николаевской тюрьме не было), затем политические книги западных авторов, и, наконец, книги К. Маркса ("Я изучал Маркса, сгоняя тараканов с его страниц"), в особенности "Капитал", работы В.И. Ленина, в первую очередь "Развитие капитализма в России". С тех пор марксизм стал для него основой миросозерцания и методом мышления.
  Дальнейшее нарастание революционных событий в центральной России сказывалось и в далекой Сибири. В местечках, базировавшихся вдоль линии железной дороги, возникают первые социал-демократические организации. Троцкий входит с ними в контакт пишет для них воззвания и листовки. Через них же устанавливает связь с заграницей. Летом 1902 г. из Иркутска к нему поступают книги, в их переплетах на папиросной бумаге были заделаны последние заграничные издания. Из этой почты ссыльные познакомились с газетой "Искра", ленинской книгой "Что делать?". В это время Троцкий с семьей - у них родилась еще дочь Нина – переехал в Верхоленск. Отсюда в августе 1902 г. он решился на побег. Тогда это не было чем-то сверхъестественным: "бегали" многие. Товарищи достали ему фальшивый паспорт на имя Николая Троцкого; так и появился этот псевдоним, который "приклеился" к нему на всю жизнь. Жена, несмотря на то что осталась с двумя маленькими детьми, поддержала его. В дальнейшем Троцкий и Соколовская встречались эпизодически. Жизнь развела их, но они сохранили идейную связь и дружбу.
  Троцкий остановился в Самаре, где размещался тогда российский штаб "Искры". Его возглавлял Г.М. Кржижановский. Он и сообщил в эмигрантский центр о Троцком, дав ему псевдоним "Перо". По поручению самарского бюро Перо выезжал в Харьков, Полтаву, Киев для связи с местными искровцами. В Самаре Троцкий получил приглашение Ленина приехать в Лондон. Кржижановский снабдил его деньгами, и вскоре он оказался на русско-австрийской границе, которую нелегально перешел. Через Вену, Цюрих и Париж добрался до Лондона. Пора юности окончилась. Троцкий стал на путь профессионального революционера.
  
  Первая эмиграция.
  В октябре 1902 г. Троцкий - в Лондоне у Ленина. В свои 32 года Ленин (старше Троцкого на 9 лет) наряду с Плехановым уже считался признанным лидером российской социал-демократии. Он быстро сумел оценить задор Троцкого, стремление отстаивать собственное мнение. В свою очередь и Троцкий не ударил лицом в грязь. С присущей ему энергией он сразу же включился в повседневную работу. Троцкий и в Лондоне усиленно занимался самообразованием: "Я принялся с жадностью поглощать вышедшие номера "Искры" и книжки "Зари"... Я влюбился в "Искру", стыдился своего невежества и изо всех сил стремился как можно скорее преодолеть его"8.
  В Европе Троцкий осенью 1902 года знакомится со своей будущей второй женой Н.И. Седовой, от их брака было двое детей - Лев и Сергей. С ноября 1902 года началось сотрудничество Троцкого в "Искре", которое продолжалось до марта 1905 г. За это время Троцкий опубликовал 31 статью. Он бесспорно сделал громадный шаг вперед в журналистской технике, отточенности стиля (в котором тем не менее имелись следы "фельетонного стиля, с чрезмерной вычурностью"), а главным образом - в умении анализировать и осмысливать проблемы общественного развития России, задачи революционной социал-демократии.
  Ленин, положительно оценивая деятельность Троцкого в письме к Плеханову, предложил кооптировать его в состав членов редколлегии "Искры". Добиваясь вовлечения Троцкого в состав редакции "Искры", Ленин стремился достичь в ней надежного большинства. Дело в том, что состоявшая из шести членов редакция при обсуждении спорных вопросов распадалась на две тройки: Ленин, Мартов, Потресов и Плеханов, Аксельрод, Засулич. Ленин не сомневался, что в наиболее острых вопросах, Троцкий будет с ним. Однако предложение не прошло. Плеханов выступил его решительным противником, увидев в Троцком, сторонника, ученика Ленина.
  17 июля 1903 г. в Брюсселе начал работу II съезд РСДРП. Троцкий всецело поддержал линию "Искры" по вопросу о месте Бунда в РСДРП и ряду других вопросов. Тем неожиданней для всех оказалась его неуступчивость при обсуждении параграфа 1 Устава партии. Он не принял ленинскую формулировку, усмотрев в ней стремление создать кастово замкнутую организацию и неизбежное в связи с этим проникновение в партию оппортунизма. Позиция Троцкого произвела на Ленина удручающее впечатление. Он пытался переубедить его. "Я наотрез отказался следовать за ними... Почему я оказался на съезде с "мягкими"? Из членов редакции я ближе всего был связан с Мартовым, Засулич и Аксельродом. Их влияние на меня было бесспорно"9. Таким образом, II съезд развел Троцкого с Лениным на ряд лет. Троцкий пишет: "Охватывая теперь прошлое в целом, я не жалею об этом. Я вторично пришел к Ленину позже многих других, но пришел собственными путями, проделав и продумав опыт революции"10.
  Самостоятельность Троцкого и независимость его мышления мешали иметь постоянных союзников. Весь 1904 г. для Троцкого прошел в политических и организационных конфликтах. Уже осенью 1904 г. между Троцким и лидерами меньшевиков (Мартовым, Даном) разразился крупный конфликт, формальным поводом которого послужило отношение к либеральной буржуазии. Из Женевы Троцкий выезжает в Мюнхен с лекциями и рефератами. Узнав из газет о событиях 9-го января 1905 г. в России, в Петербурге, Троцкий заторопился в Россию.
  
  Участие в революции 1905 года. Вторая ссылка.
  В феврале 1905 года с фальшивым паспортом Троцкий вернулся на родину. Здесь он составлял листовки и воззвания, выступал перед рабочими, горячо призывал к забастовкам и другим формам протеста.
  В апреле 1905 года Троцкий принимал участие в III съезде партии. Примечательно, что основой резолюции этого съезда стали тезисы Троцкого о революции и будущем временном правительстве. В дальнейшем сталинисты будут противопоставлять эту резолюцию "троцкизму". Троцкий с иронией замечает: ""Красные профессора" сталиниской формации понятия не имеют о том, что в качестве образца ленинизма они цитируют против меня мною же написанные строки"11.
  Затем Троцкий вновь возвращается в Петербург. Это было 17 октября, т.е. в самый разгар октябрьской стачки. Его избирают председателем Петербургского Совета рабочих депутатов. Ярко раскрываются его сильные стороны политического деятеля, организатора масс, публициста. Троцкий наладил выпуск "Рабочей газеты", писал передовицы в ленинской газете "Начало" и "Известиях". "Пятьдесят два дня существования первого Совета были насыщены работой до отказа: Совет, Исполнительный Комитет, непрерывные митинги и три газеты. Как мы в этом водовороте жили, мне самому неясно"12.
  Руководить Советом Троцкому пришлось недолго - 3 декабря прямо на заседании весь его исполком во главе с председателем был арестован. Начался его второй "тюремный цикл". До отправки в Сибирь зимой 1907 года он в общей сложности провел в заключении пятьдесят семь недель. Следует сказать, что он не очень тяготился таким поворотом событий. В тюрьме он много читал, еще больше писал, а его адвокаты "выносили рукописи в своих портфелях". Тюремный режим был либеральный, камеры днем не запирались, Троцкий встречался с женой, с родными и близкими, вел обширную переписку. У него и других заключенных была налаженная "почта" с ЦК РСДРП. Состоявшийся суд вынес Троцкому приговор - ссылка вечнопоселенцем в Сибирь.
  Революция 1905 года сыграла важную роль в жизни Троцкого: своими решительными, смелыми действиями в организации борьбы он заслужил уважения рабочих, а также уже опытных революционеров. "Революция 1905 года создала перелом в жизни страны, в жизни партии и в моей личной жизни. Перелом был в сторону зрелости"13...
  10 января глубокой ночью группу ссыльных доставили на Николаевский вокзал, загнали в тюремный вагон с решетками и отправили в сибирский городишко Обдорск. Находился он далеко за полярным кругом. На тридцать пятый день пути обоз с ссыльными и охраной добрался до города Березова, известного по месту ссылки соратника Петра I, светлейшего князя А.Д. Меньшикова. Во время этой передышки в пути Троцкий решился на побег. Надо сказать, что на этот раз риск был нешуточный: побег вечнопоселенца карался каторжными работами. Но Троцкий пренебрег суровостью наказания. Имея червонцы и запас спирта Троцкий привлек для организации побега местного крестьянина. Тот в свою очередь подобрал оленевода, зырянина по национальности, запойного пьяницу, но отчаянного человека. С зырянином по лютому февральскому морозу на оленях Троцкий проехал за неделю свыше 700 километров до Урала, там сел на поезд и вскоре оказался в Петербурге. Если до Березова ссыльные добирались в течения месяца, то обратный путь Троцкий проделал за 11 дней. Именно в стремительности предприятия и заключался его благополучный исход.
  
  Деятельность в период второй эмиграции.
  Из Петербурга Троцкий сразу выехал в Финляндию - ближнюю эмиграцию, там уже находились Мартов и Ленин. Беглец посетил Ленина и Мартова, имел с ними продолжительные беседы. В.И.Ленин дал ему явки в Хельсинки, которые очень помогли ему в устройстве. В небольшом местечке Огльбю Троцкий описал свой побег в книжке "Туда и обратно". На полученный гонорар через Стокгольм выехал в Западную Европу.
  30 апреля уже присутствовал на V съезде РСДРП. Хотя съезд и проходил под диктовку большевиков, но полемика порой приобретала крайне резкие формы и Ленину с единомышленниками стоило немалых трудов защитить свою платформу. На съезде Троцкий вновь занимал нечеткую позицию, пытался образовать некую группу центра, не хуже других понимая шаткость равновесия между большевиками и меньшевиками, видя что многое будет зависеть на съезде от того, к кому к кому примкнут делегаты других течений.
  Троцкий, живя в Вене, гораздо внимательнее следил за германской политической жизнью, чем за австрийской. Но все-таки, хотя он и был постоянным корреспондентом центральных органов печати Социал-демократической партии Германии, присутствовал на ее съездах, регулярно поддерживал контакты с ее вождями К.Каутским, К.Цеткин, еще более активную политическую жизнь он развернул в Вене: сразу по прибытии вступил в австрийскую социал-демократическую партию, участвовал в ее работе, много писал в партийной печати, ходил на собрания, митинги, демонстрации, поступил в Венский университет.
  Троцкий играет главную роль в издании в течении трех с половиной лет газеты "Правда". Вокруг газеты сгруппировались первые троцкистские кадры в РСДРП: М. Скобелев, А. Иоффе, В. Копп, М. Урицкий и другие. В 1909(!) году в "Правде" пишет: "Уже сегодня, сквозь обложившие нас черные тучи реакции, мы прозреваем победоносный облик нового Октября" - дар предвидения никогда не покидал Льва Давидовича. О том же свидетельствует и теория перманентной революции, которую на протяжении десятилетий развивал Троцкий. Это уже потом Ленин скажет об этой теории: "Троцкий оказался прав", это уже потом сталинисты будут его преследовать за нее.
  В сентябре 1912 года Троцкий уезжает корреспондентом от "Киевской мысли" на Балканы, где шла война. В 1913 г. он уже вновь в Вене и пишет для "Одесских новостей", "Голоса", "Дня", меньшевистского "Луча". С февраля 1914 г. в Петербурге Троцкий издавал ежемесячный журнал "Борьба". В августе 1914 г. Троцкий с семьей отправляется в Цюрих. В Цюрихе Троцкий не задержался и вскоре появился в Париже. Здесь он вошел в редакцию социалистической газеты "Голос", издававшейся Д.Мануильским и В.Антоновым-Овсеенко. После ее закрытия был в числе учредителей и редакторов также органа левых социалистов - газеты "Наше слово". И здесь опять проявился предсказательный дар Троцкого: "Начиная с осени 1914 г. мы, наперекор всем официальным пророчествам, в нашей газете изо дня в день твердили, что война будет безнадежно затяжной и что вся Европа выйдет из нее разбитой"14.
  Осенью 1915 года Троцкий так же, как и Ленин, и Мартов приняли участие в международной конференции социалистических партий в Циммервальде. Здесь существовало два крыла: одно – революционное с Лениным и Троцким, другое – пацифистское, к которому принадлежало большинство делегатов. "Дни конференции были бурными днями", в конце концов, сошлись на общем манифесте, проект которого был выработан Троцким. "Циммервальдская конференция дала большой толчок развитию антивоенного движения в разных странах"15.
  В сентябре 1916 газета "Наше слово" закрылась. Одновременно парижский префект полиции предъявил Троцкому ордер на высылку за пределы Франции за антивоенную деятельность. В начале ноября в сопровождении двух полицейских агентов Троцкого вывезли в Испанию, в Сан-Себастьян. Оттуда он переехал в Мадрид, где, с помощью местных социалистов устроившись в небольшом пансионате, старательно посещал мадридские музеи и библиотеки. Длилась такая жизнь недолго: 9 ноября он был арестован и посажен в тюрьму. Поводом для заключения послужила полученная из Парижа телеграмма о том, что Троцкий - "опасный анархист". Через три дня, опять таки без объяснения причин, его перевели в Кадикс, оттуда он должен был отправиться ближайшим рейсом в Гаванну. Троцкий воспротивился, требуя, если уж нельзя обойтись без высылки, отправить его в Нью-Йорк. Тем временем один из испанских депутатов, республиканец, внес в парламент запрос по поводу ареста и высылки Троцкого. Началась дискуссия в газетах. В результате власти разрешили Троцкому остаться в Испании до отхода первого парохода в Нью-Йорк. Он перебрался в Барселону. Туда прибыли из Франции его жена с сыновьями, и 25 декабря, после трех с лишним месяцев бестолковых мытарств, на испанском пароходе "Монсерат" Троцкий с семьей, наконец, отплыл к берегам Нового Света.
  В Америке Троцкий много общается с Бухариным, Коллонтай, поддерживает контакты с газетами "Форвертс" и "Колл". Кроме того, как и во Франции, он, собрав своих сторонников, приступил к подготовке независимого печатного органа, также он продолжал активную деятельность в редакции "Нового мира" и среди российских социал-демократов.
  Начавшийся налаживаться быт семьи Троцкого резко всколыхнуло сообщение о Февральской революции в России. "Многоплеменный рабочий Нью-Йорк был весь охвачен волнением. Хотели и боялись надеяться"16. После посещения Троцким русского консула в Нью-Йорке с заявлением об отъезде в Россию, он и члены его семьи получили необходимые документы. 27 марта Троцкий с семьей, а также еще пятеро подданных России отбыли из Нью-Йорка на норвежском пароходе. Однако поездка их явно затянулась в связи с арестом их британскими властями в Галифаксе. 29 апреля Троцкий и его компаньоны, благодаря широкой компании по их освобождению были освобождены. На датском пароходе "Гелиг Олаф" они продолжили свой путь в Россию через Швецию, Финляндию на Петроград.
  После генеральной репетиции 1905 года начиналось великое представление 1917...
  
  
  
  
  ТОМ 2
  
  1917: от февраля к октябрю.
  Если в 1905 г. Троцкий одним из первых вернулся в Россию из эмиграции, то после Февраля он оказался в числе последних. В Петроград он и его спутники прибыли 4(17) мая, проделав тот же последний отрезок в пути, что и группа Ленина в апреле. В Белоостров на встречу с ним прибыла весьма представительная делегация из Межрайонной организации РСДРП во главе с Урицким и от большевистского ЦК - Федоровым. Была и встреча на Финляндском вокзале. Не такая по массовости, как у Ленина, но с такими же пламенными речами и призывами.
  Тотчас по возращении перед Троцким встал острый вопрос: с кем идти дальше? Теоретически его позиции во многом совпадали с большевистскими, однако Лев Давидович долгое время шел своим путем, и единству с большевиками мешали старые разногласия. Еще в мае он говорил: "Я называться большевиком не могу". Но как же ему удалось менее чем за пять месяцев превратиться во второго большевика в стране (после Ленина)? Существует множество причин: и объективных, и субъективных.
  Во-первых, те, кто знал о негативной деятельности Троцкого в годы реакции, последовавшие за поражением первой русской революции, - как большевики, так и меньшевики, - только возвращались из-за границы, из ссылок и тюрем. Молодому поколению участников революционного движения о борьбе Троцкого против Ленина, против большевистской партии в эмиграции было практически ничего не известно. Зато Троцкий - председатель Петербургского совета в 1905 г. - многим из них был памятен и близок.
  Во-вторых, как ни странно, популярности Троцкого во многом способствовал его арест в Канаде английскими властями при возвращении из США в Россию. В газетах то и дело мелькали публикации о пребывании Троцкого в плену. Все это создало ему ореол непримиримого борца с ненавистной Антантой.
  Наконец, сам Троцкий не сидел сложа рук. Петроград бурлил: митинги, речи, демонстрации, красные флаги, революционные призывы - среда в которой Троцкий с его мастерством оратора чувствовал себя как рыба в воде. "Митинги шли на заводах, в учебных заведениях, в театрах, в цирках, на улицах и площадях... Каждый раз казалось, что этого нового митинга мне уже не поднять. Но открывался какой-то нервный резерв, я говорил час, иногда два, а во время речи меня уже окружало плотное кольцо делегаций с других заводов или районов... Как терпеливо ждала в те дни нового слова пробужденная масса"17.
  Естественно, деятельность Троцкого в майские дни не ограничивалась только участием в митингах и демонстрациях. На первом Всероссийском съезде Советов, несмотря на заявления в поддержку временного правительства, по некоторым вопросам он блокировался с большевиками . В частности, в осуждении готовившегося наступления русской армии на фронте. Особую активность Троцкий развил в июльские дни. Он вместе с Лениным, Зиновьевым, Каменевым, другими лидерами РСДРП(б) предостерегал рабочие и солдатские массы от опрометчивых шагов, в частности от проведения антивоенной демонстрации 4 июля, которая ставила целью низвержение временного правительства. Троцкий решительно выступал против развернутой в небольшевистской печати травли Ленина как "германского шпиона" за то, что он не побоялся вернуться в Россию из эмиграции, проехав по территории Германии.
  После событий 3-4 июля среди вождей большевиков были произведены аресты. Ленин и Зиновьев ушли в подполье. Именно в эти дни Троцкий решился на вызывающий и эффектный шаг: потребовал в печати... собственного ареста. В открытом письме Временному правительству он замечал: "Граждане министры! Я знаю, что вы решили арестовать товарищей Ленина, Зиновьева и Каменева. Но ордер на арест не выдается на меня. Поэтому я считаю необходимым обратить ваше внимание на следующие факты. Я в принципе разделяю позицию Ленина, Зиновьева и Каменева и отстаивал ее во всех моих публичных выступлениях". Власти не потерпели такой дерзости и вскоре арестовали автора письма. В "Крестах" Троцкий пробыл более 40 дней. За это время его популярность росла с той же скоростью, с какой появлялись его статьи и заметки в большевистском "рабочем и солдате", журнале "Вперед" и других печатных изданиях. В тюрьме он написал две работы: "Что же дальше? (итоги и перспективы)" и "Когда же конец проклятой бойне?". Обе брошюры вышли в издательстве большевиков "Прибой" и сразу же обратили на себя внимание. Большевики не только приняли его в свою партию, но даже избрали в ЦК. В сентябре под влиянием общественного мнения Троцкий был освобожден.
  Одна за другой почти во всех небуржуазных газетах появляются его статьи. Он участвует в работе ЦК РСДРП(б), в заседаниях Петроградского Совета. 25 сентября (8 октября) произошли перевыборы членов Исполкома Петроградского Совета. В результате голосования в исполком вошли 13 большевиков в их числе был и Троцкий. По предложению большевистской фракции председателем Совета был избран Троцкий. Его фамилия вносится в список 40 кандидатов от РСДРП по выборам в Учредительное собрание. Он возглавляет подготовку к Октябрьскому перевороту, уйдя с головой в эту деятельность. "В течение последней недели я уже почти не покидал Смольного, ночевал, не раздеваясь, на кожаном диване, спал урывками, пробуждаемый курьерами, разведчиками, самокатчиками, телеграфистами и непрерывными телефонными звонками. Надвигалась решительная минута. Было ясно, что назад возврата нет"18. И вот эта минута наступила: "без хаоса, без уличных столкновений, почти без стрельбы и кровопролития одно учреждение за другим захватывалось отрядами солдат, матросов и красногвардейцев по распоряжениям, исходящим из Смольного института"19.
  25 октября начал работать второй съезд Советов. Съезд в законодательном порядке закрепил переход власти к большевикам, принял декреты о мире и о земле, утвердил по докладу Троцкого первое советское правительство - Совет Народных Комиссаров, созданный исключительно из представителей РСДРП в составе 15 человек. Именно на этом съезде Троцкий произносит свои знаменитые слова, относящиеся к меньшевикам: "Вы – жалкие единицы, вы – банкроты, ваша роль сыграна, отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории"20.Троцкий сделал свой выбор: он – большевик, и он у власти.
  
  У власти.
  Теперь власть в руках большевиков, нужно переходить от слов к делу. Надо отметить, что Троцкий умел не только красиво говорить, но и целенаправленно, энергично работать. Его влияние возросло настолько, что Ленин на заседании ЦК предложил назначить Троцкого председателем Совета народных комиссаров: "Вы стояли во главе Петроградского Совета, который взял власть". Однако Троцкий понимает, что это лишь игра, и разумно отказывается.
  Тем не менее он становится наркомом иностранных дел, оказавшись на 1/4 года во главе советской дипломатии. Собственно делами вверенного ему наркомата Троцкий почти не занимался. Будничная повседневная работа, когда посторонним не видны твои старания, не перед кем показать полета твоей мысли были не по нему. К тому же никаких дипломатических переговоров в эти времена в Наркоминделе не велось.
  Зато была конкретная работа по решении сложнейших проблем подготовки демобилизации армии, а также проведения учредительного собрания. Троцкий участвовал в многочисленных чрезвычайных комиссиях, в частности в комиссиях по продовольствию, транспорту, издательству и др. В эти дни Троцкий и Ленин очень сблизились: оба они были в душе революционерами, и теперь они почувствовали "запах революции". Они работали в одном кабинете в Смольном сутки напролет: нужно было выполнять то, что обещали революционеры. Требовалось "ответить декретами на все стороны хозяйственной, политической, административной и культурной жизни"21. "Распоряжения давались, как во сне"; большинство из них имело "в первый период более пропагандистское, чем административное значение"22.
  
  Брест-Литовск.
  В качестве наркоминдела Троцкий представляет Советскую республику на мирных переговорах с Германией. С самого начала Троцкий играл роль "затягивателя" переговоров: "Нужно было дать европейским рабочим время воспринять как следует самый факт советской революции, и в частности ее политику мира"23. Переговоры шли крайне тяжело: советская сторона предлагала "демократический мир без аннексий и контрибуций на началах самоопределения народов", а германская сторона при внешнем своем "дружеском" отношении выставляла заведомо неприемлемые условия.
  В то же время мир необходимо было заключать: "Невозможность продолжения войны была очевидна: окопы были почти пусты. Никто не отваживался говорить даже условно о продолжении войны. Мир, мир во что бы то ни стало!.."24. Но как его добиться? Тут возникли разногласия. "Выявились три точки зрения. Ленин стоял за то, чтобы попытаться еще затянуть переговоры, но, в случае ультиматума, немедленно капитулировать. Я считал необходимым довести переговоры до разрыва, даже с опасностью нового наступления Германии, чтобы капитулировать пришлось – если вообще придется – уже перед очевидным применением силы. Бухарин требовал войны для расширения арены революции"25. Так как последняя позиция "утонула" в море критики Ленина и Троцкого, то основное противоречие заключалось во времени подписания ультимативного мира: после слов о возможном продолжении войны или после фактического наступления. Троцкому удалось доказать другим большевикам, что требуется именно последнее, так как в этом случае весь пролетарский мир сможет увидеть, что революционная Россия была физически принуждена подписывать мир с буржуазной Германией. К тому же Троцкий и его сторонники надеялись, что разоренная годами войны Германия не сможет провести фактического наступления.
  Но все произошло как раз по худшему сценарию: немцы наступили и, не получая никакого сопротивления, быстро продвигались вглубь России. Советское правительство экстренно объявляет перемирие и 3 марта 1918 года подписывает, "не читая", суровый Брестский мир. Россия теряла огромные территории и была обязана выплатить громадную контрибуцию. Взамен, по мнению Троцкого, она сохраняла "симпатии мирового пролетариата или значительной части его... С течением времени все убедятся, что другого выхода у нас нет"26.
  
  Гражданская война.
  В конце февраля 1918 года Троцкий подает в отставку с поста наркоминдела, это было необходимо для того, чтобы немцы поверили, что Советское правительство меняет внешнеполитический курс, и на этот раз оно готово подписать Брестский мир. Сразу же после этой отставки, Троцкий был назначен наркомом по военным делам и наркомом по морским делам.
  Наркомвоенмору досталось незавидное наследство: в его распоряжении была 150-тысячная добровольческая Красная Армия, с которой уже нельзя было решать стратегические задачи обороны страны. Необходима была реорганизация армии, совершенствование, усиление ее боевой мощи. И вот в апреле - мае 1918 ВЦИК и Совнарком приняли ряд декретов, которые коренным образом реорганизовывали Красную Армию. В основе их лежали подготовленные ведомством Троцкого документы. Главным из них был утвержденный 22 апреля ВЦИКом декрет об обязательном обучении воинскому искусству, по которому обучению подлежали трудящиеся от 18 до 40 лет, без отрыва от работы в течении 8 недель, без вознаграждения за время обучения. Прошедшие курс обучения военнообязанные в любое время могли быть призваны в армию. Немалый вклад внес Троцкий в дело привлечения в Красную Армию бывших царских офицеров и военных специалистов. Завершающим этапом строительства новых вооруженных сил стала реорганизация системы управления войсками на принципах централизации и дисциплины. 19 августа после обсуждения предложенного Троцким проекта Совнарком принял Декрет "Об объединении всех Вооруженных Сил республики в ведение Народного Комиссариата по военным делам". В сентябре был создан Революционный Военный Совет Республики (РВСР). В него наряду с Троцким (председателем), вошли видные партработники с военным опытом. В боевые действия Троцкий вынужден был вступить уже в августе 1918 года.
  Прибыв в Свияжск (город под Казанью), Троцкий ощутил в находящейся там армии пораженческие настроения: "Каждый отряд жил своей жизнью. Общей всем им была только склонность к отступлению... Сама почва была заражена паникой"27. Троцкому удается организовать из этой "толпы" боеспособную армию, которая уже через несколько дней начинает одерживать первые победы. В вопросах военной тактики Троцкий – человек гражданский – понимал мало, поэтому в этом вопросе он опирался на военных профессионалов, в том числе и бывших царских офицеров.
  А вот в вопросе организации армии, ее пропаганды, обеспечения Троцкий блестяще разобрался. Во многом ему помогали те репрессивные мероприятия, которые он не скупился проводить. "Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади"28. И это было важнейшим руководящим принципом действий. В августе 1918 года Красную Армию потрясло известие о расстреле 20-ти бойцов, комиссара и командира Петроградского рабочего полка, прибывшего на Восточный фронт... Уже после войны в свет вышла книга Троцкого "Терроризм и коммунизм", в дальнейшем она станет любимейшим чтением Сталина. Троцкий всегда был его... учителем!
  В вопросах обеспечения армии всем необходимым, ее моральной поддержки огромную роль в ходе Гражданской войны играл знаменитый поезд Наркомвоена. Этот бронепоезд представлял из себя настоящий передвижной штаб командования фронтами. "В поезде работали: секретариат, типография, телеграфная станция, радио, электростанция, библиотека, гараж и баня"29. Поезд в любой момент мог оказать военную поддержку: в нем было около сотни красноармейцев, агитационную: в нем было несколько коммунистов-агитаторов, материальную: в поезде всегда были запасы еды, одежды, обуви, оружия. Не случайно этот полулегендарный поезд наводил страх на противника одним лишь своим появлением.
  
  Военная оппозиция. Начало "закулисной борьбы".
  В ходе Гражданской войны в высшем командовании страны не раз возникали военно-стратегические разногласия. Иногда Троцкий ошибался, иногда был прав. В частности, он совершенно верно предсказывал провал Польской кампании, и его заслугой можно считать то, что он уговорил всех остальных большевиков не осуществлять второго похода в Польшу. Среди разногласий с Лениным стоит выделить спор о судьбе Петрограда: Ленин считал, что северную столицу можно сдать наступавшему Юденичу, Троцкий же утверждал, что город можно отстоять. И здесь он оказался прав.
  В ходе Гражданской войны также впервые проявила себя так называемая "военная оппозиция", в которую входил Ворошилов со своим штабом, а также негласно Сталин. Располагалась эта "бригада" под Царицыным. Троцкий, как человек деятельный, не мог терпеть того, что при нормальной (по количеству) армии Южный фронт не приносит никаких побед, а лишь отступает. Он жаловался Ленину на то, что приказы Ворошилов не выполняет и своим бездарным командованием лишь разбивает собственную армию. В ответ на это Сталин ведет постоянную "закулисную борьбу" с Троцким: докладывает Ленину ложную или преувеличенную информацию о деятельности Троцкого.
  В конце концов, Ворошилов был переведен на Западный фронт, на Украину. Сталин же ни на секунду не прекращает негласную борьбу с Троцким. Во время Польской кампании он, ослушавшись приказа, пытается провести собственную военную операцию, но терпит неудачу. Ленин его прощает: Вождю был нужен верный исполнительный помощник.
  
  От военного коммунизма к НЭПу.
  Решением Совнаркома от 27 января 1919 г. Троцкий назначен председателем межведомственной комиссии по вопросам трудовой повинности. Особое место в работе комиссии и лично Троцкого заняли вопросы комплектования трудовых армий из военных подразделений прекративших боевые действия. Однако надежды на трудармии себя не оправдали. К весне 1920 г. очевидна стала несостоятельность трудармий, как формы организации трудовых отношений.
  23 марта постановлением ВЦИК Троцкий назначен временно исполняющим обязанности наркомпути. Наиболее значительным событием при присутствии Троцкого на этом посту можно назвать главным образом знаменитый приказ 1042, изданный Главным управлением путей сообщения. В приказе ставилась задача : в течение 4,5 лет организовать ремонт паровозов таким образом, чтобы к 1 января 1925 г. число больных машин сократилось бы от 9600 до 3200. "Паровозы были подобраны по сериям, ремонт их принял более плановый характер, мастерские получали точные задания в соответствии с оборудованием... Принятые меры дали несомненные успехи"30. Этот приказ один из немногих был выполнен точно в срок и сыграл большую роль в налаживании работы транспорта, в восстановлении народного хозяйства и организации планового начала. Как пишет Троцкий, "эти результаты были достигнуты чрезвычайными административными мерами". Ленин, заметив очевидные успехи Троцкого, поддерживал все его, в том числе и жесточайшие, меры. Это подтверждает история с карт-бланшем Ленина. На одном из заседаний Политбюро Троцкий, как это часто случалось, "отбивался" от упрекающих его в излишней жестокости. И Ленин, желая поддержать Троцкого, выдал ему карт-бланш: чистый лист бумаги с припиской внизу: "Товарищи! Зная строгий характер распоряжений т. Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого т. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело. В. Ульянов(Ленин)"31. Лев Давидович всегда гордился этим доверием.
  Вообще, для Троцкого был характерен продуманный стиль работы: точная оценка масштабов конкретного явления; быстрота принятия решения, по возможности с учетом ближайшей перспективы планирование и организация наличных ресурсов, грамотная пропаганда производственных достижений; распространение передового опыта. Одновременно хозяйственная деятельность Троцкого опиралась на администрирование и милитаризацию труда, на принуждение и устрашение; на "перетряхивание" и "завинчивание гаек" как средства руководства не только хозяйственными органами, но и партией, общественными органами.
  "Между тем рабочая масса, проделавшая три года гражданской войны, все менее соглашалась терпеть методы военной команды"32. Еще в марте 1920(!) года Троцкий подал в ЦК заявление, в котором по сути предлагались будущие тезисы НЭПа: "1. Заменив изъятие излишков известным процентным отчислением... с таким расчетом, чтобы более крупная запашка или лучшая обработка представляла все же выгоду; 2. установив большее соответствие между выдачей крестьянам продуктов и ссыпанного ими хлеба не только по волостям и селам, но и по крестьянским дворам"33. Несмотря на всю осторожность формулировок вышеуказанных мер, Ленин и ЦК тогда их не приняли. Однако уже через год Ленин сам вынес на рассмотрение подобные меры. Теперь их уже принимают, и в совокупности они носят название "новой экономической политики".
  Почему-то принято считать, что Троцкий не принимал НЭПа, не соглашался с этой политикой, считал это отказом от коммунистических идей. На самом деле он вовремя понял, что Ленин, объявляя НЭП "всерьез и надолго", лишь хочет, чтобы все так думали. Из письма Ленина наркому внешней торговли: "Величайшая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору, и к террору экономическому. Иностранцы уже теперь взятками скупают наших чиновников... Милые мои, придет момент, и я вас буду за это вешать..."34 НЭП нужен был Ленину, что "выжать" из иностранцев деньги, вложенные в концессионные предприятия. Понимание этого Троцким окажется для него потом, в годы борьбы с "эпигонами", губительным.
  
  Этапы "великой борьбы" за власть.
  С началом болезни Ленина в жизни Троцкого, да и всей партии, начался новый этап – этап борьбы за власть. В первые годы после Гражданской войны Троцкого продолжали считать вторым человеком в стране. Во всех учреждениях было обязательно присутствие на стенах двух портретов: Ленина и Троцкого. Вот этот авторитет и являлся главной причиной беспокойства Сталина, Каменева, Зиновьева и других руководителей партии: они опасались единоличной власти Троцкого в случае смерти Ленина. В 1923 году появился так называемый "обруч": члены Политбюро тайно договорились никогда не спорить между собой в присутствии Троцкого, дружно не соглашаться с любыми предлагаемыми Троцким решениями. В то же время шаг за шагом осуществлялись меры, ограничивающие авторитет и влияние Троцкого. Аппаратом ЦК (секретариатом Сталина) сторонники Троцкого незаметно заменялись другими, более лояльными и надежными для "обруча". В партийной прессе все чаще стало появляться имя генсека партии. Исподволь стали пересматривать политические биографии вождей и их вклад в победу революции. Шел целенаправленный процесс ослабления роли и места одного из главных героев революции и гражданской войны. Сталин оказался непревзойденным мастером закулисных интриг.
  Вместе с тем, в этом же 1923 году "старые большевики", коим являлся и Троцкий, начали проявлять все больше беспокойство по поводу того, что власть "уплывает" от них в руки новой силы – партийных чиновников, аппарата. Троцкий на Политбюро, особенно в отсутствии Ленина, все чаще поднимал вопрос о бюрократическом окостенении рождавшейся системы, бесконтрольности аппарата и неэффективности государственного управления. 8 октября он направил в ЦК письмо, в котором выражал озабоченность сложившейся в партии обстановкой. В этом письме Троцкий с поразительной проницательностью, словно заглядывая на десятилетия вперед, говорит о том, что для других неведомо: "Создалась за год-полтора специфическая секретарская психология, главной чертой которой является убеждение, что секретарь способен решать все и всякие вопросы, без знакомством с существом дела. Мы наблюдаем сплошь и рядом, как товарищи, которые не проявили никаких организаторских, административных или иных качеств, пока стояли во главе советских учреждений, начинают властно решать хозяйственные, военные и иные вопросы, как только попадают на пост секретарей. Такая практика тем вреднее, что она рассеивает и убивает чувство ответственности". Через неделю появляется близкое по духу письмо сорока шести "старых большевиков". В конце октября 1923 г. состоялся объединенный пленум ЦК и ЦКК. По предложению оргбюро и секретариата ЦК, которые находятся уже под решающим влиянием Генерального секретаря, пленум квалифицирует заявление Троцкого, как откровенно "фракционное". Но вдруг неожиданно Сталин и преданное ему Политбюро соглашаются с Троцким – это была очередная разыгранная Сталиным афера. И она сработала: "поддержка" лишь раззадоривает Троцкого, и он публикует в "Правде" очередную статью под названием "Новый курс". И вот теперь, когда оппозиция сама вышла на свет, на нее обрушивается ураганный огонь критики.
  К стылым дням января 1924 года, когда Ленина не стало, многое уже было предрешено. Троцкий оказался в глубокой изоляции, и его надежда на "союз" с Лениным рухнула роковым образом. Готовятся похороны Ленина. Троцкий получает телеграмму: "Похороны состоятся в субботу, не успеете прибыть вовремя. Политбюро считает, что вам по состоянию здоровья необходимо ехать в Сухум. Сталин". На самом деле похороны назначены на воскресение. "Но это была не просто ложь. Есть бог, и есть его верные и неверные ученики. Неверные, оскорблявшие бога при жизни, не смеют присутствовать на таинстве похорон"35. Сталин решает не хоронить Ленина, а бальзамировать. Создав благоприятное общественное мнение, он осуществляет свой план. Итак, он дал народу нетленного бога. Предстояло дать царя.
  Правда существовала небольшая проблема - "Завещание" Ленина: в нем даются не очень лестные отзывы о Сталине: Ленин обвиняет его в грубости, нетерпимости и нелояльности, в заключении он требует "перемещения Сталина с поста Генсека". И тогда Сталин поступает в духе своего любимого исторического героя - Ивана Грозного. "Он попросил об отставке – ведь так хотел мессия, а воля Боголенина для него священна. Дальше все случилось, как он и ожидал: все – и Троцкий , и Каменев, и Зиновьев – в ненависти друг к другу единодушно голосуют, чтобы он остался. Вот так он стал Генсеком – по их желанию"36.
  Троцкий, все еще оставаясь главой самого мощного ведомства - военного, не сделал серьезных попыток опереться на своих сторонников. А ведь возможность была: за день до отставки сторонники Троцкого предложили ему арестовать Сталина, Зиновьева и других, как изменников делу революции. Но Лев Давидович был слишком большим догматиком: он не мог допустить, чтобы партия обвинила его в самом страшном для революционера грехе, в бонапартизме...
  В эти роковые для его судьбы два года он явно переоценил свою моральную власть над сознанием людей, свою известность и популярность. Он был уверен в своем триумфе и после смерти Ленина, а поражение неумолимо надвигалось. После смерти Ленина, который судя по "завещанию", держал больше сторону Троцкого, а не Сталина, борьба их приняла односторонний характер. Сталин атаковал, а Троцкий защищался. Нет, внешне Троцкий достаточно часто будоражил общественное мнение своими речами и статьями, но для проницательных людей было ясно: Председатель Реввоенсовета уже проиграл. И проиграл крупно. В январе Троцкий был снят с поста Народного Комиссара по военным делам, а чуть позднее и с поста Председателя Реввоенсовета республики. Сталин боялся Троцкого стоявшего во главе революционных сил. Теперь же он был уже фактически не опасен. Посоветовавшись, "тройка" нашла ему сразу три должности, которые быстро отодвинули опального лидера с магистрали политической жизни на ее обочину и должны были погрузить его в рутину бюрократических дел. Троцкий возглавил Концессионный комитет, Электротехническое управление и стал Председателем научно-технического управления промышленности. На первых порах он с головой ушел в работу. Его захватили технические проблемы, возможности поставить науку на служение создающемуся обществу. Троцкий ездил по лабораториям, встречался с учеными, проводил совещания инженерно технических работников. На Политбюро бывал редко, многие заседания пропускал, ссылаясь на занятость новой работой. Казалось он удовлетворился скромной ролью "технократа", рассчитывая еще больше времени уделять литературной работе. А тем временем в печати продолжались публикации против троцкизма, вспоминались старые грехи героя русской революции. Троцкий не смог уйти от политической действительности. Оставив за собой лишь председательство в Концессионном комитете, он вернулся к активной политической деятельности.
  В этот период в "тройке" наметился раскол: теперь Зиновьев и Каменев опасаются уже единоличной власти Сталина. "Зиновьев и Каменев открыто признали, что "троцкисты" были правы в борьбе против них с 1923 г. Они приняли основы нашей платформы. Нельзя было при таких условиях не заключить с ними блока"37,- пишет Троцкий.
  В октябре 1926 года Троцкий одновременно с Зиновьевым был выведен из Политбюро. Проиграв уже почти все, Троцкий запоздало бросился сколачивать оппозиционную Сталину организацию внутри партии. К нему шли и ехали сторонники. "В разных концах Москвы и Ленинграда происходили тайные собрания рабочих, работниц, студентов, собиравшихся в числе от 20 до 100 и 200 человек, для того чтобы выслушать одного из представителей оппозиции"38. Создавались группы политической борьбы. Делались попытки наладить печатание оппозиционных материалов. Устанавливались закрытые каналы связи. Но Троцкий при этом везде подчеркивал допустимость в противоборстве лишь идейных и политических методов.
  Осенью 1927 г. Троцкий был чрезвычайно активен. Почти ежедневно он встречался с руководителями групп сторонников у себя на квартире, ездил в Ленинград, выступал в институтах, писал многочисленные заявления в ЦК, принимал иностранных корреспондентов, ругался по телефону с редакторами газет и журналов, отказывавших ему в публикациях. Он чувствовал: шансы остаться на политической арене ускользают.
  Итак, осенью 1927 г., сознавая реальное положение вещей, находясь под постоянным контролем ГПУ, оппозиция, на которую ежедневно обрушивались на десятках партсобраний, решила дать последний бой. В сентябре она представила программу реформ и потребовала, чтобы следующий ЦК, выбранный на ХV съезде, был тесно связан с массами и не зависел от аппарата. Так как ЦК запретил распространять эту программу среди делегатов съезда, оппозиция попыталась напечатать ее подпольно. ГПУ использовало этот предлог, чтобы уничтожить всю организацию. Состоявшийся 21-23 октября объединенный пленум ЦК и ЦКК принял решение об исключении Троцкого и Зиновьева из ЦК партии. Через две недели Троцкий открыто нанес последний удар: 7 ноября, в 10-ю годовщину Октябрьской революции, во время праздничной демонстрации он и его сподвижники (Зиновьев и Радек в Ленинграде, Раковский в Харькове, Преображенский и сам Троцкий в Москве) развернули лозунги со своими призывами. 14 ноября Троцкого и Зиновьева как главных инициаторов всех мероприятий оппозиции исключают из партии на специальном заседании ЦК и ЦКК. Еще 93 видных деятеля левой оппозиции были исключены из партии на ХV съезде. Некоторые из оппозиционеров Каменев, Зиновьев и еще около 20 человек - покаялись в надежде восстановиться в партии после полугодовалого испытательного срока, большинство же, в том числе и Троцкий, отказались от такого публичного унижения.
  
  Ссылка. Изгнание. "Планета без визы".
  17 января 1928 г. Троцкий высылается в Алма-Ату. Там семья Троцкого наладила бесхитростный быт, и несломленный революционер окунулся в работу. Энергии этому человеку было не занимать. В любой самой сложной обстановке не знало отдыха его острое перо. Троцкий пытался быстрее установить местонахождение лидеров оппозиции, проанализировать обстановку, наметить стратегию дальнейших действий. Он переписывался со всеми видными деятелями оппозиции: Радеком, Смилгой, Мрачковским, Сапроновым, Сосновским, Смирновым. По сведениям его сына Льва: "За апрель – октябрь 1928 года нами было послано 800 политических писем, отправлено около 550 телеграмм. Получено свыше 1000 политических писем и около 700 телеграмм..."39. Но затем власти постарались, чтобы эта переписка почти прекратилась. Письмо от заболевшей дочери из Москвы шло к Льву Давидовичу 73 дня, и его ответ уже не застал ее в живых.
  В декабре 1928 г. к Троцкому явился из Москвы представитель ОГПУ. Он потребовал от него в ультимативной форме прекратить политическую деятельность, угрожая "переменой места жительства". Троцкий в довольно жесткой форме отказался выполнять предъявляемые требования, указывая на то, что свою революционную деятельность он не прекратит не при каких условиях.
  Физически уничтожить или бросить в тюрьму Троцкого Сталин ещё не решался, оставалось одно - изгнание Троцкого из страны. 20 января 1929 г. Троцкий высылается из СССР.
  И вот революционер оказывается в Константинополе. Здесь он изо всех сил ищет выхода во внешний мир: он просит политического убежища у основных европейских стран. Но везде ему дипломатично отказывают по тем или иным причинам, поэтому Троцкий называет последнюю главу своей книги "Планета без визы". Он заканчивает это автобиографическое произведение критикой демократических режимов европейских стран, размышлениями о преимуществах революционной диктатуры и о своей судьбе...
  Но прежде, чем перейти к заключению, я бы хотел закончить биографию Троцкого, основываясь уже на других источниках.
  ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ РЕВОЛЮЦИОНЕРА
  
  53 месяца провел Троцкий в Турции на небольшом острове Принпико. Он выступил с серией антисталинских статей, где критиковал не только Сталина, но и ОГПУ. Начал издавать журнал "Бюллетень оппозиции", предполагая распространять его в СССР, посылал в СССР многочисленные письма и воззвания.
  В августе 1933 Троцкий прибывает во Францию, однако надолго обосноваться ему там не пришлось - из-за конфликта с властями Троцкому пришлось перебраться в Норвегию (июнь 1935 г.). Здесь он живет в небольшой деревушке Вуксхолл.
  Чем бы Троцкий не занимался в последнее десятилетие своей жизни, что бы ни говорил все упиралось в одно: нужен новый, не похожий на прежние Интернационал(IV Интернационал). Официально он был образован в сентябре 1938 года во Франции. Созданию его предшествовала колоссальная работа Троцкого. Конечно ему помогали многие, но основное безусловно держалось на нем. Образование IV Интернационала ознаменовалось выходом троцкистских групп из компартий и Коминтерна во многих странах мира, их конституциированием в независимые организации, попытка наладить контакт с партиями II Интернационала.
  На протяжении почти двух лет (1937-1938) Троцкий был полностью поглощен комментированием московских политических процессов. В одной из статей 1937 года он высказывает мнение о том, что в Советском Союзе простой реформой политической системы не обойтись: "для освобождения трудящихся масс СССР от новой паразитической касты исторически неизбежна политическая революция". Как известно, с 1936 года в Москве начались суды над бывшими вождями партии большевиков. Французский журналист Борис Суварин замечал: "В этих средневековых процессах Троцкий играет роль дьявола": он олицетворял все отрицательное, что происходило в стране, ему выдвигали обвинения в убийствах Кирова, Горького и др., связях с гестапо т.д. Троцкий пытается бороться с этими нелепыми обвинениями в прессе, но вскоре его арестовывают (не без помощи Москвы).
  В канун 1937 г. Троцкий отплыл из Норвегии в Мексику, где поселился с женой в столице. С помощью американских сторонников весной 1939 года Троцкий приобрел большой дом на окраине Койоакана, предместья Мехико. Спасаясь от постоянных угроз сталинистов, местных и московских, были укреплены стены и ворота дома, установлена сигнализация, у ворот дежурили вооруженные охранники. Дом Троцкого превратился в подобие крепости. Маленькая крепость жила своей напряженной и тревожной жизнью. Шла борьба за выживание. Окружение Троцкого давно заметило, что вокруг убежища опального революционера стали появляться незнакомые люди.
  Последние год-полтора своей жизни Троцкий отдал созданию политической биографии своего смертельного противника - Сталина (книга "Сталин"). 24 мая 1940 г. на дом Троцкого было совершено нападение. Троцкому с женой чудом удалось спастись. Однако Сталин решил видимо окончательно покончить с Троцким. 20 августа нанятый НКВД испанец Рамон дель Рио Меркадер ударом ледоруба по голове наносит смертельную рану Троцкому. 21 августа 1940 г. Троцкий умер.
  
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  
  Лев Троцкий был революционером в душе. С самого детства в нем жил дух "ниспровергателя устоев". Он обладал всеми необходимыми революционеру качествами: красноречие, энергия, целеустремленность. Став одним из руководителей государства, он впитал еще некоторые, свойственные большевикам качества: жестокость, льстивость и лукавство (как правило, это проявлялось по отношению к Боголенину). Как истинный последователь Маркса, он не отделял личного от общественного ("Свою личную судьбу я не только объективно оцениваю, но и субъективно переживаю в неразрывной связи с ходом общественного развития"40). Троцкий был очень тверд в своих убеждениях, порой он был излишне догматичен: несмотря на всю свою неприязнь к Сталину, он не желал вступать с ним в открытую полемику в начале 20-х годов, так как считал это вредным для партии проявлением фракционности. Воинствующая непримиримость ко всему некоммунистическому, духовная агрессивность была присуща всем большевистским руководителям, в том числе и Троцкому. В своей жизни он мало уделял внимание природе, искусству – всему духовному (Однажды, будучи в Париже, он характеризовал его так: "Как Одесса, но Одесса лучше"). Судя даже по его книге, семья для Троцкого играла какую-то роль, наверное, только потому, что она помогала ему в его революционной деятельности. Это отрицание всего нематериального, возможно, и послужило причиной его жестокости: он не умел ценить жизнь простых людей (пусть даже и не коммунистов). Он был революционер...
  Троцкого всегда переполняло чувство интеллектуального превосходства над окружающими, которое он не умел даже скрывать. Не потому ли у Троцкого никогда не было очень близких друзей? Им можно было восхищаться, слушая его речи, читая его памфлеты, но председателя Реввоенсовета нельзя было любить: он говорил со всеми, рассуждал, общался, находясь как бы на интеллектуальном пьедестале, созданном им самим. Лишь в конце жизни, буквально загнанный в угол сталинскими охотниками, Троцкий заметно изменился, по своему тосковал по родине, часто обращался к ее истории, перебирал в памяти блестящие созвездия русских писателей, поэтов, мыслителей, художников. Время способно менять все...
  Если абстрагироваться от идей, которые исповедовал Троцкий, лично я выдел бы те качества Льва Давидовича, которым можно только поучиться. С самого детства до самой смерти в нем жило огромное желание учиться, стремление что-то узнавать, быть всесторонне развитым. Еще один момент: стремление к самостоятельному познанию, к формированию взглядов только на основе самостоятельного познания. Троцкий был очень честолюбивым человеком (как, наверное, и Ленин): это помогало ему добиваться блестящих результатов сначала в школе, а затем и во взрослой жизни (в работе Комиссаром путей сообщения и в военном деле)...
  
  Изучая судьбы исторических личностей, да и вообще историю, наша задача понять ее смысл, чтобы не повторять ее ошибок...
  
  
  СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
  
  
  
  1. Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991.
  2. Троцкий Л. Уроки Октября. М., 1925.
  3. Троцкий Л. Дневники и письма. Нью-Йорк, 1986.
  4. Радзинский Э. Сталин. М.:Вагриус, 1998.
  5. Энциклопедия для детей. Том 5, часть 3. М.:Аванта+, 1995.
  1 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991., С 23.
  2 Там же, С 96.
  3 Там же, С 74.
  4 Там же, С 80.
  5 Там же, С 101.
  1Троцкий Л. Указ. произв. С 113.
  7 Там же, С 116.
  8Троцкий Л. Указ. произв. С 147.
  9 Там же, С 163.
  10 Там же, С 165.
  11 Троцкий Л. Указ. произв. С 173.
  12 Там же, С 177.
  13 Там же, С 182.
  14 Троцкий Л. Указ. произв. С 242.
  15 Троцкий Л. Указ. произв. С 244.
  16 Там же, С 268.
  17 Троцкий Л. Указ. произв. С 289.
  18 Троцкий Л. Указ. произв. С 312.
  19 Там же, С 315.
  20 Там же, С 318.
  21 Троцкий Л. Указ. произв. С 330.
  22 Там же, С 331.
  23 Там же, С 366.
  24 Там же, С 365.
  25 Там же, С 367-368.
  26 Троцкий Л. Указ. произв. С 375.
  27 Там же, С 380.
  28 Троцкий Л. Указ. произв. С 393.
  29 Там же, С 395.
  30 Троцкий Л. Указ. произв. С 442.
  31 Там же, С 445.
  32 Там же, С 442.
  33 Троцкий Л. Указ. произв. С 440-441.
  34 Радзинский Э. Сталин. М.:Вагриус, 1998. С 188.
  35 Радзинский Э. Указ. произв. С 229.
  36 Там же, С 232.
  37 Троцкий Л. Указ. произв. С 495.
  38 Там же, С 505.
  39 Троцкий Л. Указ. произв. С 528.
  40 Троцкий Л. Указ. произв. С 553.

• 2004.05.09 | Рюген

  Бабель Исаак Эммануилович (1894-1940)

  русский писатель («Конармия», «Одесские рассказы»); репрессирован, реабилитирован посмертно
  13 июля 1894 - 17 марта 1940
  
  В новеллах, отмеченных метаморфичностью языка, он изображает стихию и драматические коллизии Гражданской войны, привнося личный опыт бойца 1-й Конной армии (сборник "Конармия"), жизнь европейской бедноты до Октяборьской Революции ("Одесские рассказы"). Бабелем были созданы пьесы "Закат", "Мария". Он был расстрелян как "враг народа".

• 2004.05.09 | Рюген

  Анна Андреевна Ахматова (Горенко)

  А. А. Ахматова (настоящая фамилия — Горенко) родилась в семье морского инженера, капитана 2-го ранга в отставке на ст. Большой Фонтан под Одессой. Через год после рождения дочери семья переехала в Царское Село. Здесь Ахматова стала ученицей Мариинской гимназии, но каждое лето проводила под Севастополем. "Мои первые впечатления — царскосельские, — писала она в позднейшей автобиографической заметке, — зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду"". В 1905 г. после развода родителей Ахматова с матерью переехала в Евпаторию. В 1906 — 1907 гг. она училась в выпускном классе Киево-Фундуклеевской гимназии, в 1908 — 1910 гг. — на юридическом отделении Киевских высших женских курсов.
  
  25 апреля 1910 г. "за Днепром в деревенской церкви" она обвенчалась с Н. С. Гумилевым, с которым познакомилась в 1903 г. В 1907 г. он опубликовал ее стихотворение "На руке его много блестящих колец..." в издававшемся им в Париже журнале "Сириус". На стилистику ранних поэтических опытов Ахматовой оказало заметное влияние знакомство с прозой К. Гамсуна, с поэзией В. Я. Брюсова и А. А. Блока.
  
  Свой медовый месяц Ахматова провела в Париже, затем переехала в Петербург и с 1910 по 1916 г. жила в основном в Царском Селе. Училась на Высших историко- литературных курсах Н. П. Раева. 14 июня 1910 г. состоялся дебют Ахматовой на "башне" Вяч. Иванова. По свидетельству современников, "Вячеслав очень сурово прослушал ее стихи, одобрил только одно, об остальных промолчал, одно раскритиковал". Заключение "мэтра" было равнодушно-ироничным: "Какой густой романтизм..." В 1911 г., избрав литературным псевдонимом фамилию своей прабабки по материнской линии, она начала печататься в петербургских журналах, в том числе и в "Аполлоне". С момента основания "Цеха поэтов" стала его секретарем и деятельным участником. В 1912 г. вышел первый сборник Ахматовой "Вечер" с предисловием М. А. Кузмина. "Милый, радостный и горестный мир" открывается взору молодого поэта, но сгущенность психологических переживаний столь сильна, что вызывает чувство приближающейся трагедии. В фрагментарных зарисовках усиленно оттеняются мелочи, "конкретные осколки нашей жизни", рождающие ощущение острой эмоциональности. Эти стороны поэтического мировосприятия Ахматовой были соотнесены критиками с тенденциями, характерными для новой поэтической школы. В ее стихах увидели не только отвечающее духу времени преломление идеи Вечной женственности, уже не связанной с символическими контекстами, но и ту предельную "истонченность". психологического рисунка, которая стала возможна на излете символизма. Сквозь "милые мелочи", сквозь эстетическое любование радостями и печалями пробивалась творческая тоска по несовершенному — черта, которую С. М. Городецкий определил как "акмеистический пессимизм", тем самым еще раз подчеркнув принадлежность Ахматовой к определенной школе.
  
  Печаль, которой дышали стихи "Вечера", казалась печалью "мудрого и уже утомленного сердца" и была пронизана "смертельным ядом иронии", по словам Г. И. Чулкова, что давало основание возводить поэтическую родословную Ахматовой к И. Ф. Анненскому, которого Гумилев назвал "знаменем" для "искателей новых путей", имея в виду поэтов-акмеистов. Впоследствии Ахматова рассказывала, каким откровением было для нее знаком ство со стихами поэта, открывшего ей "новую гармонию". Линию своей поэтической преемственности Ахматова подтвердит стихотворением "Учитель" (1945) и собственным признанием: "Я веду свое начало от стихов Анненского. Его творчество, на мой взгляд, отмечено трагизмом, искренностью и художественной целостностью".
  
  "Четки" (1914), следующая книга Ахматовой, продолжала лирический "сюжет" "Вечера". Вокруг стихов обоих сборников, объединенных узнаваемым образом героини, создавался автобиографический ореол, что позволяло видеть в них то "лирический дневник", то "романлирику". По сравнению с первым сборником в "Четках" усиливается подробность разработки образов, углубляется способность не только страдать и сострадать душам "неживых вещей", но и принять на себя "тревогу мира". Новый сборник показывал, что развитие Ахматовой как поэта идет не по линии расширения тематики, сила ее — в глубинном психологизме, в постижении нюансов психологических мотивировок, в чуткости к движениям души. Это качество ее поэзии с годами усиливалось. Будущий путь Ахматовой верно предугадал ее близкий друг Н. В. Недоброво. "Ее призвание — в рассечении пластов", — подчеркнул он в статье 1915 г., которую Ахматова считала лучшей из написанного о ее творчестве.
  
  После "Четок" к Ахматовой приходит слава. Ее лирика оказалась близка не только "влюбленным гимназисткам", как иронично замечала Ахматова. Среди ее восторженных поклонников были поэты, только входившие в литературу, — М. И. Цветаева, Б. Л. Пастернак. Более сдержано, Но все же одобрительно отнеслись к Ахматовой А. А. Блок и В. Я. Брюсов. В эти годы Ахматова становится излюбленной моделью для многих художников и адресатом многочисленных стихотворных посвящений. Ее образ постепенно превращается в неотъемлемый символ петербургской поэзии эпохи акмеизма.
  
  В годы первой мировой войны Ахматова не присоединила свой голос к голосам поэтов, разделявших официальный патриотический пафос, однако она с болью отозвалась на трагедии военного времени ("Июль 1914", "Молитва" и др.). Сборник "Белая стая", вышедший в сентябре 1917 г., не имел столь шумного успеха, как предыдущие книги. Но новые интонации скорбной торжественности, молитвенностн, сверхличное начало разрушали привычный стереотип ахматовской поэзии, сложившийся у читателя ее ранних стихов. Эти изменения уловил О. Э. Мандельштам, заметив: "Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России".
  
  После Октябрьской революции Ахматова не покинула Родину, оставшись в "своем краю глухом и грешном". В стихотворениях этих лет (сборники "Подорожник" и "Anno Domini MCMXXI", оба — 1921 года) скорбь о судьбе родной страны сливается с темой отрешенности от суетности мира, мотивы "великой земной любви" окрашиваются настроениями мистического ожидания "жениха", а понимание творчества как божественной благодати одухотворяет размышления о поэтическом слове и призвании поэта и переводит их в "вечный" план. В 1922 г. М. С. Шагинян писала, отмечая глубинное свойство дарования поэта: "Ахматова с годами все больше умеет быть потрясающе-народной, без всяких quasi, без фальши, с суровой простотой и с бесценной скупостью речи".
  
  С 1924 г. Ахматову перестают печатать. В 1926 г. должно было выйти двухтомное собрание ее стихотворений, однако издание не состоялось, несмотря на продолжительные и настойчивые хлопоты. Только в 1940 г. увидел свет небольшой сборник "Из шести книг", а два следующих — в 1960-е годы ("Стихотворения", 1961; "Бег времени", 1965).
  
  Начиная с середины 1920-х годов Ахматова много занимается архитектурой старого Петербурга, изучением жизни и творчества А. С. Пушкина, что отвечало ее художественным устремлениям к классической ясности и гармоничности поэтического стиля, а также было связано с осмыслением проблемы "поэт и власть". В Ахматовой, несмотря на жестокость времени, неистребимо жил дух высокой классики, определяя и ее творческую манеру, и стиль жизненного поведения.
  
  В трагические 1930 — 1940-е годы Ахматова разделила судьбу многих своих соотечественников, пережив арест сына, мужа, гибель друзей, свое отлучение от литературы партийным постановлением 1946 г. Самим временем ей было дано нравственное право сказать вместе со "стомилльонным народом": "Мы ни единого удара не отклонили от себя". Произведения Ахматовой этого периода — поэма "Реквием" (1935? в СССР опубликована в 1987 г.), стихи, написанные во время Великой Отечественной войны, свидетельствовали о способности поэта не отделять переживание личной трагедии от понимания катастрофичности самой истории. Б. М. Эйхенбаум важнейшей стороной поэтического мировосприятия Ахматовой считал "ощущение своей личной жизни как жизни национальной, народной, в которой все значительно и общезначимо". "Отсюда, — замечал критик, — выход в историю, в жизнь народа, отсюда — особого рода мужество, связанное с ощущением избранничества, миссии, великого, важного дела..." Жестокий, дисгармонический мир врывается в поэзию Ахматовой и диктует новые темы и новую поэтику: память истории и память культуры, судьба поколения, рассмотренная в исторической ретроспективе... Скрещиваются разновременные повествовательные планы, "чужое слово" уходит в глубины подтекста, история преломляется сквозь "вечные" образы мировой культуры, библейские и евангельские мотивы. Многозначительная недосказанность становится одним из художественных принципов позднего творчества Ахматовой. На нем строилась поэтика итогового произведения — "Поэмы без героя" (1940 — 65), которой Ахматова прощалась с Петербургом 1910-х годов и с той эпохой, которая сделала ее Поэтом.
  
  Творчество Ахматовой как крупнейшее явление культуры XX в. получило мировое признание. В 1964 г. она стала лауреатом международной премии "Этна-Таормина", в 1965 г. — обладателем почетной степени доктора литературы Оксфордского университета.
  
  5 марта 1966 г. Ахматова окончила свои дни на земле. 10 марта после отпевания в Никольском Морском соборе прах ее был погребен на кладбище в поселке Комарове под Ленинградом.
  
  Уже после ее смерти, в 1987, во время Перестройки, был опубликован трагический и религиозный цикл "Реквием", написанный в 1935 — 1943 (дополнен 1957 — 1961).
  згорнути/розгорнути гілку відповідей

  • 2004.05.09 | Георгій

    Re: Анна Андреевна Ахматова (Горенко)

    Думаю, що Ахматову ніяк не можна зараховувати до видатних українців. Вона в Україні тільки народилася, і відвідувала її час від часу. Але життя її проходило в Росії, культура її була російська. Її творчий внесок, як чудової поетеси Срібного періоду, був саме в російську літературу і ні в яку іншу. Мені здається, що за Вашою логікою можна було б зарахувати, скажімо, Сєвєряніна до списку видатних фіннів, тому що він помер на території Фінляндії, чи Антиоха Кантемира - до списку видатних молдаван, тому що його батько був молдаванином і господарем (князем) Молдови, тощо.
    згорнути/розгорнути гілку відповідей

    • 2004.05.09 | Слово

      Re: Анна Андреевна Ахматова (Горенко)

      ДАРМКА ВИ ГРІГОРІЮ ТАК.
      Додана вона цілком справедливо.
      Навіть якщо вона би весь час прожила в Україні, а за етнічною належністтю була 100% россіянка, то й тоді вона належала би Україні.
      Діаспора понімаш.
      згорнути/розгорнути гілку відповідей

      • 2004.05.10 | Георгій

        Добре, можна і так...

        Кінець-кінцем, можна вважати Гійома Аполінера (Аполінарій Костровицький) і Джозефа Конрада (Южеф-Конрад Коженьовський) видатними поляками...

      • 2004.05.10 | Георгій

        Володимир Володимирович МАЯКОВСЬКИЙ (1893-1930)

        Якщо ми зарахували до списку видатних українців напів-українку Анну Андріівну Ахматову (Горенко), тоді давайте додамо до цього списку і Володимира Володимировича Мяковського. Він теж був наполовину українцем за етнічною ознакою (мати - Олександра Олексіївна Павленко).
        
        Маяковський - один з найвидатніших, найталановитіших російських поетів першої третини 20-го сторічя - народився в містечку Багдаді (західна Грузія, недалеко від Кутаїсі). Його батько, Володимир Констянтинович Маяковський, походив з російських дворян, служив чиновником імперського відомства лісів. Він помер, коли його синові виповнилося тільки 13 років. Юний Володя з матір'ю і двома сестрами переїхав до Москви, де вчився у класичній гімназії.
        
        Маяковський рано проявив надзвичайно сильний талант до малювання, мріяв стати художником (у 1911 році став учнем знаменитого московського Училища живопису, ваяння і зодчества). Також захоплювався поезією і кінематографом. За характером був дуже богемною людиною, схильною до бійок, дещо нарцисистського складу ексцентриком. Товаришував з більшовиками, за що був тричі посаджений до Бутирської тюрми (у 1908 і двічі у 1909 році). Проте до більшовицької партії формально ніколи не належав.
        
        Восени 1911 року в житті Маяковського сталася надзвичайна подія: на концерті Рахманінова він випадково познайомився з іншим молодим ексцентриком-бунтарем, поетом Давидом Бурлюком. Той ввів Володимира до гуртка так званих кубофутуристів (Хлєбніков, Кручених, Каменський, Асєєв і ін.). Маяковський, який вже мав деякий досвід писання віршів, з величезним захопленням приєднався до цього гуртка, став його душею. Поети-кубофутуристи їздили по різних містах, де виступали зі своїми оригінальними, новаторськими (хоча й дещо дикуватими) віршами і також з неймовірно скандальними критичними випадами в адресу існуючого тоді в Російській імперії суспільного ладу. Маяковський виступав на цих "концертах" одягнутий в епатуючу жовту кофту, лаявся, ліз у бійки, але разом з тим невпинно зростав як дуже самобутній, геніальний поет. Саме в цей період свого життя Маяковський написав такі шедеври поезії, як "Я сразу смазал карту будня," "Военно-морская любовь" і ін.
        
        У 1913 році Маяковський познайомився з літературним критиком Осипом Бріком і його молодою дружиною, Лілею Юріївною Брік-Тріоле (рідною сестрою відомої французької письменниці Ельзи Тріоле, дружини видатного поета-модерніста Луї Арагона). Ця зустріч зіграла фатальну роль в житті поета. Маяковський і Ліля Брік покохали одне одного з першого погляду і ніколи не розлучалися, але Ліля не бажала рвати стосунків зі своїм чоловіком, який її дуже ніжно і віддано любив. Під впливом складних і сумних особистих переживань Маяковський написав один зі своїх найкращих творів, романтичну поему під назвою "Хмара у штанях" ("Облако в штанах") (1915).
        
        У ті роки він також затоваришував з іншим геніальним російським поетом, Борисом Пастернаком. Це була дуже своєрідна дружба: Маяковський і Пастернак були дуже несхожі і постійно сперечалися, але любили і поважали один одного. Саме Маяковському і суперечкам з ним Пастернак присвятив свій дуже складний алегоричний вірш під назвою "Шекспір" ("Извозчичий двор, и встающий из вод уступом преступньій и пасмурньій Тауер..."). Пізніше Пастернак дав деякі риси Маяковського одному з героїв свого роману "Доктор Живаго" - Павлу Антіпову (Стрельнікову).
        
        Після більшовицького перевороту 1917 року Маяковський намагався продовжувати свою поетичну творчість. Величезним успіхом була його п'єса "Містерія Буфф," поставлена Всеволодом Мейерхольдом. Він також багато працює як художник-агітатор і як організатор мистецької школи. У 1922 році він разом з Осипом Бріком засновує журнал під назвою "Левьій Фронт Искусств" ("ЛЕФ"). У цьому журналі друкуються його ліричні вірші ("Про ето" і інші), а також його поетичні враження від подорожей до Франції і США. Але офіційна літературна критика того часу розпочала кампанію цькування Маяковського. Його висміювали і опльовували як "непролетарського" поета. Особливо старався критик на ім'я Леопольд Авербах, чий "аналіз" творчості кубофутуристів нагадував більше доноси до ГПУ, ніж фахову літературну критику.
        
        У другій половині 20-х років у творчості Маяковського з'являються ознаки глибокої втоми і митецької кризи. Під тиском більшовицьких адміністраторів від культури він пише поверхневу і в цілому невдалу поему "Хорошо!", де він намагається виправдати досягнення комуністичного режиму. Роздратований цією поемою Володимир Набоков одразу реагує на неї нищівною пародією під назвою "Хорошо-с." Старі друзі або емігрують (Бурлюк, Малевич, Набоков, Цвєтаєва), або замикаються в собі (Пастернак), і фактично припиняють з Маяковським всяке спілкування. Він все-таки знаходить у собі сили написати дві надзвичайно талановиті сатиричні п'єси, "Лазня" ("Баня") і "Клоп." Але критика зустрічає ці п'єси ворожо.
        
        У 1929 році журнал Маяковського (який тоді поміняв назву спочатку на "Новий ЛЕФ", а потім на "РЕФ") силоміць закривають, а самого поета примушують вступити до спілки так званих "пролетарських письменників." Цього удару поет не витримав. Зламаний, зацькований, не знайшовший щастя в особистому житті Маяковський 14 квітня 1930 року застрелився.
        
        Для нас, українців, по-особливому цікава поезія Маяковського про українську мову і культуру, під назвою "Знаете ли Вьі украинскую ночь?" (див. про неї допис п. Габелка на цій майданівській сторінці). З цієї поезії видно, що Маяковський глибоко поважав Україну і її народ. Він зовсім не був російським шовіністом чи ксенофобом.

    • 2004.05.09 | Рюген

      "Вас здесь не стояло"

      Шановний Георгію! Чи не хотіли б Ви перейти до іншого форуму (гадаю, що найбільш прийнятний - Культура, тим паче, що "її" там обмаль і вона не дуже заважатиме) і там обговорити деякі питання. З "питомими" майданівцями їх розглядати даремно, бо вони, далебі, й не зрозуміють що до чого. Як, згода?

• 2004.05.09 | Рюген

  Клавдия Ивановна Шульженко (1906-1984)

  Краткая биография:
  Дата рождения: 11 марта 1906 - 1984
  Клавдия Ивановна Шульженко - эстрадная певица, актриса театра и кино родилась 11/24 марта 1906 года в Харькове.
  Брала уроки вокала у профессора Харьковской консерватории Н. Л. Чемизова. В 1923 году начала работать в Харьковском драматическом театре и в том же году дебютировала как певица, исполнив романс "Звезды на небе" в спектакле «Казнь». Принимала участие во всех дивертисментах, даваемых в театре, параллельно выступая в рабочих клубах и на летних эстрадных площадках города. Исполняемые в этот период "Шахта №3"" и Песня о кирпичном заводе" считаются первыми образцами современной бытовой песни. В 1927 композитор Юлий Мейтус специально для Шульженко написал несколько новых произведений ("Красный мак", "Красная армия", "Гренада"), которые вскоре стали популярными.
  Весной 1928 года Шульженко отправляется в Ленинград, где 5 мая, в День печати, принимает участие в концерте для журналистов в Мариинском театре. После успешного дебюта на сцене Московского мюзик-холла в программе «100 минут репортера» в январе 1929 года, дирекция Ленинградского мюзик-холла приглашает Клавдию Шульженко вступить в труппу театра. В репертуаре певицы появляются песни "Никогда", "Негритянская колыбельная", "Физ-культ-ура!". В 1929 Шульженко гастролирует в Киеве и Нижнем Новгороде. Вместе со многими известными артистами принимает участие в программе «Аттракционы в действии». После резкой критики со стороны РАПМа и Репертуарного комитета решает испытать себя в новом жанре. С помощью этнографа Э. Паперной отбирает несколько народных песен для новой программы: украинские "И шуме, и гуде", а также "Распрягайте, хлопцы, коней", русскую "Две кукушечки", немецкую "Левый марш" (на стихи В. В. Маяковского) и др.
  Участвует в театральных постановках. 2 октября 1931 года на сцене мюзик-холла состоялась премьера спектакля «Условно убитый», главные роли в котором исполняли К. Шульженко и Л. Утесов. Для героини Шульженко Маши Фунтиковой Д. Д. Шостакович написал две песни — "Ах, как приятно вечерком" и "Милый, видишь там и тут…". Режиссер М. Авербах приглашает Шульженко на роль комсомолки Веры в кинофильме «Кто твой друг?». В комедии Э. Иогансона «На отдыхе» певица исполняет лирическую песню за героиню фильма Тоню. Пластинка с записью "Песни Тони" стала фонографическим дебютом Шульженко. В этом же году в студии Заикина были записаны песни "Распрягайте, хлопцы, коней", "До свиданья, тихий Дон", а также написанная Полем Марселем (П. А. Русаковым) специально для Шульженко "Дружба" (Когда простым и нежным взором…). В 1937 году Клавдия Ивановна Шульженко становится солисткой джаз-оркестра под руководством Я. Б. Скоморовского. В первой песенной программе были представлены: "От края и до края" И. Дзержинского, "Если Волга разольется" И. Дунаевского, джазовая интерпретация "Тачанки" К. Листова и др. Большое внимание уделялось новым лирическим произведениям, пришедшим на смену «цыганским» романсам. В 1938 году в репертуаре певицы появились песни "Руки" И. Жака, "Записка" Н. Бродского, "Челита" Фернандеса.
  В 1939 году Шульженко стала лауреатом Первого Всесоюзного конкурса артистов эстрады. В январе 1940 года был организован джаз-оркестр под управлением Шульженко и В. Коралли. Выступление нового коллектива решено было сделать театрализованным. В первой программе «Скорая помощь» обыгрывались эпизоды, связанные с организациями, призванными оказывать «скорую помощь» в быту. Вторая целиком строилась на «радиоконферансе». Появилось много шуточных песен: "Курносый", "О любви не говори", "Упрямый медведь", "Нюра". Объявление о начале войны застало певицу на гастролях в Ереване. Добровольно вступив в ряды действующей армии, Шульженко стала солисткой фронтового джаз-ансамбля. За первый год ленинградской блокады дала 500 концертов. В конце 1941 года в репертуаре певицы появилась песня "Синий платочек", ставшая одной из самых популярных песен военного времени. Участвовала в съемках фильма «Концерт фронту», в 1943 году представила программу «Города-герои». В 1945 году Клавдии Шульженко было присвоено звание заслуженной артистки республики. С лета 1945 года певица стала выступать сольно. Сотрудничала с известными аккомпаниаторами: Л. Фишманом, Б. Мандрусом, Д. Ашкенази. Стремясь расширить тематику и обогатить форму эстрадной песни, Шульженко в 1947 году обращается к сюите В. Соловьева-Седова "Возвращение солдата" и "Симфоническому вальсу" А. Хачатуряна к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад». С 1950 году сотрудничает с И. Дунаевским, который пишет для певицы "Окрыляющее слово", "Письмо матери", "Школьный вальс", а также песни для фильма с участием Шульженко «Веселые звезды». В 60-х годах Шульженко отказалась от многих песен, которые, по мнению певицы, не соответствовали ее возрасту, и вновь обратилась к репертуару военных лет. На концерте, посвященном 25-летию битвы под Москвой, исполняла "Давай закурим", "Синий платочек", "Моя тень". В 1965 году выступила на первом фестивале советской эстрадной песни. В 1971 году Клавдии Ивановне Шульженко было присвоено почетное звание народной артистки СССР. С конца 70-х годов прекращает выступления с сольными программами, принимает участие в сборных концертах. Одной из самых популярных песен ее репертуара в эти годы стала песня "Вальс о вальсе" Э. Колмановского на стихи Е. Евтушенко.
  Умерла Клавдия Ивановна в 1984 году в Москве.

• 2004.05.09 | Рюген

  А здесь - целое созвездие (о многих - еще и отдельно - потом)

  СТОЛЕТНЯЯ ФОРМУЛА КИЕВСКОЙ ПОЛИТЕХНИКИ К 105-ЛЕТИЮ ОСНОВАНИЯ КПИ И 100-ЛЕТИЮ ПЕРВОГО ВЫПУСКА ИНЖЕНЕРОВ-ПОЛИТЕХНИКОВ
  
  Владимир ЯНКОВЫЙ
  
  
  
  Национальный технический университет Украины «Киевский политехнический институт» по праву считается элитным учебным заведением. Он стал не только крупнейшим техническим университетом Европы, но и мощным научным, культурным, просветительским, спортивным центром нашей страны. Двести пятьдесят тысяч высокообразованных специалистов вышли из его стен. Они успешно работали и работают в разных отраслях отечественной экономики и во многих странах мира. Тысячи выпускников школ из всей Украины каждое лето борются за право называться студентом КПИ.
  
  
  Об истории и сегодняшнем дне НТУУ «КПИ» рассказывает его ректор академик НАН Украины Михаил ЗГУРОВСКИЙ.
  
  — Михаил Захарович, в нынешнем году Киевский политехнический с гордостью отмечает свое 105-летие. Многое изменилось за эти годы. А как все начиналось?
  
  — Бурное экономическое развитие Российской империи в конце ХІХ в. ставило свои задачи и требования ко всем отраслям хозяйства страны того времени. Адекватно реагировать на них было сложно — чувствовалась острая нехватка инженерных кадров. По официальным данным, в 1892 г. из 27132 управляющих фабриками и заводами, функционировавшими на просторах империи, техническое образование имели всего 2076, то есть 7,5%, а высшее специальное образование еще меньше — лишь 1%. В 1896-м профессор Виктор Львович Кирпичев (в то время директор Харьковского технологического института, а в будущем — первый директор Киевского политехнического института), выступая на торгово-промышленном съезде, отметил: «Все директора высших учебных заведений завалены просьбами прислать инженеров. Но мы не в состоянии удовлетворить эти просьбы». Следовательно, потребность в новых высших технических учебных заведениях была в то время самой актуальной и настоятельной.
  
  Большую роль в создании Киевского политехнического института сыграл министр финансов с 1892 года, председатель Кабинета министров России с 1903 года Сергей Юльевич Витте.
  
  Вот что писала газета «Киевлянин» от 2 октября 1896 года: «...1 октября 1896 года в 11 часов утра курьерским поездом Юго-Западной железной дороги в Киев прибыл министр финансов Российской империи статс-секретарь С.Ю.Витте. В своем ответе на приветствие депутации от Киевского городского управления Сергей Юльевич обратил внимание на то, что рост промышленности и потребности бурно развивающегося сельского хозяйства края выдвигают на передний план вопросы организации на юге России высшей технической школы, и городская власть должна стремиться, чтобы она была открыта в Киеве...».
  
  Такого же мнения был и представитель промышленного капитала Киева Николай Артемович Терещенко, сделавший частное пожертвование на основание Киевского политехнического института.
  
  Уже 25 ноября 1896 года под председательством киевского городского головы профессора Степана Михайловича Сольского состоялось совещание, целью которого было согласование взглядов на характер будущего учебного заведения. Шестой пункт протокола этого совещания, в частности, гласил: «...Наиболее соответствующим типом нового учебного заведения признается тип политехнического института, состоящего из нескольких отделов, разных по специализациям, по примеру политехникумов в Цюрихе, Карлсруе, Мюнхене, Вене, Ганновере, Аахене и др...».
  
  Окончательную точку в решении вопроса создания Киевского политехнического института 14 марта 1897 года ставит император Николай ІІ, который «...милостивейше повелеть изволил: привести к исполнению пункт второй всеподданнейшей записки господина начальника края о создании в Киеве политехнического института».
  
  — Какое содержание вкладывали тогда в понятие «инженер»? Какое место в системе образования занимала инженерная подготовка?
  
  — В те времена понятие «инженер» было синонимом понятия «интеллектуал». Инженер блестяще владел высшей математикой, физикой, химией, иностранными языками. Он еще на студенческой скамье приобретал опыт участия в творческих научных коллективах, умел формулировать, разрабатывать, внедрять и сопровождать практические конструкторские проекты. Быть инженером тогда, как свидетельствуют многочисленные источники, было не только престижно, но и материально выгодно.
  
  Термин «инженер» происходит от латинского слова «engeniosus», что значит «сообразительный, находчивый». Анализ этого слова позволяет судить о двойственном характере инженерной деятельности. Прежде всего, эта деятельность имеет прикладной характер, поскольку направлена на разработку, внедрение новых и сопровождение имеющихся технологий. С другой стороны, в процессе своей деятельности инженер ставит требования к проведению фундаментальных исследований или сам является производителем новых фундаментальных знаний.
  
  Двойственный характер инженерной деятельности — прикладной и фундаментальный — определяет различия в моделях инженерного образования. В соответствии с историческим контекстом и существующим спросом сформировался целый спектр моделей инженерного образования. С одной стороны этого спектра — модель, объединяющая широкую фундаментальную естественно-научную подготовку с «конкретной» специализацией в данной отрасли знаний. С другой — специализированная модель образования инженера, способного успешно работать в системе современного производства.
  
  Принципы подобного инженерного образования, заложенные Дмитрием Ивановичем Менделеевым, Николаем Евграфовичем Жуковским, Климентом Аркадьевичем Тимирязевым, Виктором Львовичем Кирпичевым в Киевском политехническом институте в период его создания в 1898—1903 годах, берут свое начало от принципов образования известной в то время «Эколь политехник» (L’Есоlе Роlytechnique — высшая политехническая школа), основанной в Париже в 1794 году, а также Аахенского, Венского, Магдебургского технических университетов. В основе этой системы — сочетание глубокой естественно-научной базовой подготовки по физике, математике, химии и другим дисциплинам с общеинженерной и получение профессионально-практических навыков на производстве и в научных учреждениях.
  
  Система образования, предложенная парижской «Эколь политехник», была позаимствована не только в КПИ конца XIX — начала XX веков. Ее приняли в большинстве политехнических институтов Российской империи — Варшавском, Санкт-Петербугском, Харьковском и др. Через четыре десятилетия система образования «Эколь политехник» была воспроизведена лауреатом Нобелевской премии академиком Петром Капицей при создании Московского физико-технического института. В новой России, как и в бывшем СССР, подобное образование называют физико-техническим, его признают элитарным инженерным. Эта модель стала определяющей для КПИ в течение всей его истории.
  
  — Сейчас Киевская политехника владеет мощным научным потенциалом. Ее преподаватели известны на просторах СНГ и в далеком зарубежье. А кто стоял у истоков инженерной науки КПИ?
  
  — Мы всегда почтительно и с большим уважением вспоминаем ученых, заложивших основы инженерного образования в Киевском политехническом. Для педагогической деятельности в новосозданный институт были приглашены выдающиеся ученые того времени: Виктор Кирпичев, Александр Динник, Борис Букреев, Алексей Нечаев, Михаил Коновалов, Лев Писаржевский, Дмитрий Рузский, Николай Червинский, Константин Зворыкин, Василий Ермаков, Георгий Де-Метц, Александр Котельников, Александр Радциг, Владимир Шапошников, Евгений Вотчал, Владимир Симиренко и др. Позднее в круг профессуры Киевской политехники влились Евгений Патон, Степан Тимошенко, Константин Симинский, Сергей Серенсен.
  
  В первые годы существования института на четырех отделениях — инженерном, механическом, химическом и сельскохозяйственном — были созданы 35 кафедр с лабораториями и учебными кабинетами, инженерный музей, учебный сад, метеорологическая станция, мастерские. Одним словом, для нормальной работы и учебы были созданы все необходимые условия.
  
  «Политехнический институт есть высшее учебное заведение, назначенное для подготовления инженеров, т.е., как показывает самое название, людей гения, способных придумывать и устраивать новое. С понятием о деятельности инженера необходимо соединяется требование творческой способности и созидательной деятельности, умение делать нечто новое. Если кто предлагает только рутинно копировать старину, тому не нужно кончать высшего учебного заведения: его деятельность будет работа ремесленника, а не инженера. Для инженера, прежде всего, необходима солидная научная подготовка. Он должен основательно изучить теоретические предметы — математику, физику, химию, геологию, прикладные инженерные науки, смотря по специальности...», — так характеризовал предназначение политехнического института и инженерной деятельности в целом первый директор Киевской политехники профессор Виктор Львович Кирпичев в своей речи на торжественном открытии КПИ 31 августа 1898 г.
  
  — Какими же были те первые молодые люди, ставшие студентами в 1898 г.? Как и чему их учили?
  
  — Большую часть студентов первых наборов составляли выходцы из дворян, чиновников, мещан, крестьян. Были среди первых студентов Киевского политехнического института потомки военных и казачьих родов. Всего на механическое, инженерное, сельскохозяйственное и химическое отделения КПИ в 1898 году, то есть в год основания института, поступило 360 человек. По отделениям они распределились так: механическое — 109, инженерное — 101, сельскохозяйственное — 87 и химическое — 63. Но из этих 360 студентов до выпуска в 1903 году дошло только 84.
  
  С первого же года существования в Киевском политехническом была введена курсовая система обучения, по которой необходимо было изучить и сдать экзамены по каждому базовому учебному курсу, который предполагал овладение целым рядом предметов. Но уже 27 января 1899 г. на заседании совета института обсуждался вопрос перехода на предметную систему. Постановку этого вопроса вызвало то, что большинство студентов, в связи с недостаточной подготовкой и большим количеством предметов, не выполняли учебный план и, как следствие, не все экзамены сдавали успешно. Это и привело к выводу: позволить продолжать учебу студентам, имеющим академические задолженности, в условием обязательной сдачи остальных экзаменов-долгов на последующих курсах. Это решение практически отменило курсовую систему, и система обучения стала предметной.
  
  Бесспорно, это способствовало углубленному изучению дисциплин, послужило толчком для творческого поиска.
  
  — Сегодня мы с гордостью называем имена выдающихся отечественных ученых, которые стали основателями КПИ, создали инженерные школы Украины, основали новые научные направления, сделали огромные вклады в развитие науки, техники, промышленности, воспитали последователей. Расскажите, пожалуйста, о них подробнее.
  
  — Это металлург Василий Ижевский; механики Виктор Кирпичев, Николай Делоне, Александр Котельников, Степан Тимошенко, Константин Симинский; теплотехник Александр Радциг, авиаконструктор Игорь Сикорский, химики Лев Писаржевский, Владимир Плотников и Владимир Шапошников; мостостроитель и сварщик Евгений Патон и многие другие.
  
  Ученики и последователи этих выдающихся ученых сами стали основателями новых направлений в науке и технике. Сразу в памяти всплывают имена Архипа Люльки, Бориса Патона, Всеволода Толубинского, Сергея Королева, Алексея Ивахненко, Константина Ващенко, Николая Чижевского, Владимира Явойского, Григория Писаренко и многих других.
  
  В.Ижевский стал организатором подготовки инженеров-металлургов в КПИ практически одновременно с основанием самого института. На первый план в учебе будущих инженеров-металлургов В.Ижевский поставил изучение теории металлургических процессов, что и сегодня остается актуальным. Поражает разносторонность направлений и научных интересов основателя металлургической подготовки. В.Ижевский разработал несколько оригинальных конструкций электрических печей и газогенератор, предложил нагрев стали в соляных ваннах, специальные химические реактивы для изучения микроструктуры железоуглеродистых сплавов, опубликовал многочисленные научные работы, представляющие интерес до сих пор. Кафедра, управляемая В.Ижевским, была значительным научно-техническим и педагогическим центром, среди воспитанников кафедры — такие выдающиеся личности, как академик Иван Бардин, профессора Василий Васильев, Иван Фещенко-Чопивский, Николай Чижевский и др.
  
  Огромный вклад в развитие металлургической науки сделали в последующие годы академики Николай Доброхотов и Василий Свешников, профессора Константин Ващенко, Анатолий Чижский, Владимир Явойский, Валентин Кочо и др.
  
  Имя одного из самых выдающихся механиков мира Степана Тимошенко тоже связано с Киевским политехническим институтом. Блестящий специалист по теории упругости и сопротивления материалов, Степан Прокопьевич Тимошенко начал свою работу в КПИ в 1906 году. Некоторое время он возглавлял кафедру сопротивления материалов, работал деканом механического факультета. За годы работы в Киевской политехнике (1906—1911, 1918—1920) он воспитал многих молодых ученых, подготовил многочисленные монографии, замечательные учебники, сборники работ по сопротивлению материалов, по истории науки и техники, в частности механики, множество научных статей. Его научный вклад действительно неоценим.
  
  Позднее (а именно в 1920 г.) С.Тимошенко выехал в США, где продолжил свою работу сначала в компании Вестингауз, а затем профессором Мичиганского и Стенфордского университетов. Уже в качестве гражданина США С.Тимошенко дважды приезжал в Украину (в 1958 и 1967 гг.) и каждый раз навещал КПИ.
  
  Тогда же в Киевском политехническом институте работали и другие выдающиеся ученые-механики, такие, как профессор Николай Борисович Делоне, профессор Александр Петрович Котельников. Они заложили базу для становления и развития авиационного научного направления в Киевском политехническом институте. Ученик великого Н.Жуковского, профессор Н.Делоне был руководителем основанного им авиационного кружка, который со временем (в 1923 г.) превратился в Киевское авиационное общество. Именно благодаря активной «авиационной» деятельности КПИ стали возможными те выдающиеся практические достижения, которыми сегодня гордится весь мир. Это разработки молодого в то время Игоря Сикорского — «отца» вертолетостроения; О.Кудашева, Ф.Андреса, В.Григорьева, С.Королева и других.
  
  Еще в 1909 году Игорь Иванович Сикорский построил в Киеве первый натурный вертолет, со временем — первый самолет БИС (С-1). Это произошло как раз в период его учебы в Киевской политехнике (1907—1911 гг.). Через некоторое время И.Сикорский сконструировал и построил (1913 г.) самые большие в мире многомоторные самолеты «Гранд» и «Илья Муромец». Он создал эскадру воздушных кораблей, которые принимали участие в Первой мировой войне.
  
  Теоретические же основы авиации в КПИ закладывались научными работами профессоров Н.Делоне, Г.Суслова, П.Воронца и Я.Штаермана, академиков О.Кухтенко и М.Кильчевского.
  
  Выдающуюся роль в развитии мировой авиации в стране сыграл академик, дважды Герой Социалистического Труда Архип Люлька — выпускник КПИ 1931 года. Именно авиационная школа Киевского политехнического института способствовала формированию его в качестве выдающегося конструктора. Архип Михайлович создал газотурбинные и турбореактивные двигатели — одни из первых в мире, разрабатывал двигатели для ракет, которые вывели на орбиту первый искусственный спутник и первого в мире космонавта Юрия Гагарина.
  
  Тесно связанной с КПИ была жизнь другого выдающегося конструктора — Сергея Павловича Королева. Еще учась в нашем институте (1924—1926 гг.), он обнаружил незаурядные способности к конструированию летательных аппаратов. Начав свои творческие изыскания с планеров собственной конструкции, в дальнейшем он вышел на широкий путь освоения всей Солнечной системы, конструируя ракеты, летательные космические аппараты и комплексы.
  
  Известны в Киевском политехническом и выдающийся конструктор авиадвигателей академик Александр Александрович Микулин (студент КПИ в 1913—1914 гг.), замечательный ученый, конструктор объектов ракетной, космической и авиационной техники академик Владимир Михайлович Челомей (студент КПИ с 1932 по 1934 гг.).
  
  Весомый вклад в развитие и становление отечественной науки внес Евгений Оскарович Патон. Придя в КПИ специалистом по мостостроительству, он не только развил это направление подготовки инженеров, но и смог заложить основы абсолютно новой науки — электросварки. Блестящим образцом слияния двух научных «стихий» — мостостроительства и сварки — является уникальный цельносварный мост в Киеве, построенный в 1952 году и названный в честь выдающегося ученого.
  
  На протяжении своей жизни Евгений Оскарович подготовил для отечественной науки не одну сотню ученых, создал украинские «патоновские» школы как мостостроителей, так и электросварщиков, стал организатором сварочного факультета КПИ.
  
  Значительный вклад в развитие и становление отечественной математической науки сделал выдающийся украинский ученый-математик академик Михаил Филиппович Кравчук. Его работы по высшей алгебре и математическому анализу, теории дифференциальных и интегральных уравнений, теории вероятности и математической статистики вошли в сокровищницу мировой математической науки, а некоторые из них были использованы при создании первой в мире электронной вычислительной машины.
  
  Учился и закончил (1928 г.) КПИ и академик Бенцион Моисеевич Вул — выдающийся ученый-физик, один из основателей современной твердотелой электроники, конструктор первых полупроводниковых приборов и генераторов. Мировое признание получили его исследования в отрасли физики диэлектриков и сегнетоэлектриков.
  
  Значителен вклад в развитие химической науки академиков Владимира Александровича Плотникова и Льва Владимировича Писаржевского. Владимир Александрович вошел в историю мировой науки как первый исследователь, осуществивший выделение алюминия из неводных растворов путем электролиза при обычной температуре. В Киевском политехническом он работал почти с самого начала существования КПИ — с 1899-го по 1941 год.
  
  Заведующий кафедрой неорганической химии КПИ с 1908 г. по 1912 г. Л.Писаржевский признан в мире как основатель фундаментальной науки физической химии. Именно он создал основы электронной теории окислительно-восстановительных реакций и теорию катализа, предложил теорию гальванического элемента.
  
  Над подготовкой изданий о выдающихся инженерных школах Украины сейчас работает Государственный политехнический музей при нашем университете. О каждой из них можно писать книги, и некоторые уже написаны.
  
  — Но главная задача любого высшего учебного заведения — подготовка специалистов. В нынешнем году у КПИ юбилей — 100 лет первого выпуска инженеров.
  
  — За это время КПИ закончило уже более двухсот пятидесяти тысяч человек. Нет таких отраслей промышленности в Украине, во всех странах СНГ, где выпускники нашего университета не внесли бы свою творческую лепту в развитие тысяч и тысяч организаций, предприятий, заводов, КБ, научно-исследовательских институтов. Мы гордимся, что среди руководителей промышленности, науки, общественных, государственных деятелей всех рангов (как в прошлом, так и в настоящем) много наших бывших студентов. Молодыми инженерами они возвращались на свои кафедры и факультеты, чтобы получить консультации, а затем зрелыми специалистами приходили к нам, и мы уже многому учились у них.
  
  Газета «Киевлянин» №14 от 14 января 1903 года писала: «Окончательные экзамены для студентов 4 курса начнутся 14 января и продолжатся до 25 января. Экзамены будут проводиться особыми комиссиями под председательством деканов отделений и при участии особого представителя министерства финансов. В этом году таким представителем был назначен известный ученый Д.Менделеев».
  
  Об уровне подготовки первых инженеров Киевского политехнического института Дмитрий Иванович Менделеев в своей докладной записке министру финансов С.Витте от 30 января 1903 года писал: «Имея 35-летний опыт в деле дипломирования в высших учебных заведениях, я имею смелость утверждать, что такой общей совокупности специальных работ кончающих студентов, какую я видел у студентов первого выпуска Киевского политехникума, нельзя встретить в известных мне университетах и технологических институтах, так как в этих последних большинство представленных диссертаций носит характер теоретический и не сопровождается, как здесь, собственными лабораторными исследованиями, встречающимися там лишь как особые исключения».
  
  Работы и проекты первых выпускников Киевского политехнического института отличались глубокой теоретической проработкой и в то же время имели практический характер, представляли собой конкретные завершенные разработки. Отмечая достаточно высокий уровень самих выпускных работ и проектов, Д.Менделеев пишет далее: «Примеры эти (дипломные работы и проекты) имеют, по моему мнению, особо важное значение, так как это первый выпуск Киевского политехникума, и они могут составить традицию чрезвычайно важного значения для будущности других наших политехникумов, показывая одновременно как трудолюбие и внимание профессоров, так и должную для самостоятельности подготовку выпускаемых студентов...».
  
  Период с 1917 по 1941 год можно охарактеризовать как период постепенного развития и становления Киевской политехники. В то время потребность в специалистах с высшим образованием была огромна. В мае 1920 года Народный комиссариат по делам образования УССР даже издал распоряжение об открытии летнего семестра и создании в технических вузах специальных комиссий для организации ускоренного выпуска инженеров. С того года количество поступающих в институт постоянно увеличивалось. Двадцатые годы прошлого века были интересны также тем, что именно тогда (с 1923 г.) в учебный процесс подготовки инженеров в качестве обязательного элемента вводилась производственная практика. Это действительно способствовало более эффективной адаптации выпускника КПИ к производству. Эта практика сохранилась по сей день.
  
  Выпускниками Киевского политехнического того периода стали будущие академики АН УССР Сергей Серенсен, Борис Лысин, Георгий Сухомел, академик АН СССР Бенцион Вул, члены-корреспонденты АН УССР Василий Васильев, Федор Белянкин и прочие.
  
  Мирный труд Киевского политехнического в 1941 году прервала война. С началом Великой Отечественной всех объединило общее дело — защита Родины. Уже в первые недели войны были мобилизованы и добровольно пошли в армию 650 студентов, преподавателей и сотрудников института.
  
  Около 300 студентов пятого курса после кратковременной военной подготовки были направлены на фронт командирами подразделений, 300 — откомандированы на военно-политические курсы для ускоренной подготовки военных политработников. Не все из них вернулись домой — 170 преподавателей, студентов, сотрудников полегли на полях Великой Отечественной войны.
  
  В конце июня 1941 года институт получил распоряжение об эвакуации. В середине августа институт (а это 48 профессоров и доцентов, 36 преподавателей и аспирантов, 19 сотрудников и 500 студентов, а также оснащение и оборудование) прибыл в Ташкент. Разместился наш институт на базе Среднеазиатского индустриального института (САИИ). В составе эвакуированного Киевского индустриального института функционировало четыре факультета, 12 кафедр, на которых училась 31 группа студентов второго—пятого курсов.
  
  Киевские ученые и инженеры выполнили в Ташкенте множество важных научно-технических работ для народного хозяйства и обороны страны, сделали значительный вклад в развитие экономики Узбекистана и других среднеазиатских республик, упрочив тем самым технический и экономический потенциал всей страны.
  
  Под руководством проф. В.Васильева в САИИ было создано общественное бюро по проектированию первого металлургического завода в Узбекистане. Активное участие в проектировании и строительстве завода приняли преподаватели М.Кичигин, Е.Хаймович, В.Бершов, К.Ващенко, М.Савин, В.Толубинский и прочие сотрудники механического и энергетического факультетов. Первая очередь завода была запущена уже в 1944 г. Благодаря этому, Узбекистан получил собственную металлургическую базу.
  
  Для потребностей машиностроения профессор Константин Ильич Ващенко разработал и внедрил в производство методы повышения качества чугуна с использованием недефицитных материалов. Проф. С.Рудник руководил на предприятиях республики работами по совершенствованию технологии резания металлов. Кандидат технических наук П.Березин разработал и внедрил на оборонных заводах Узбекистана новую технологию для повышения производительности литейных цехов.
  
  Профессор М.Кичигин и доцент В.Толубинский работали над проблемами реконструкции теплосилового хозяйства электростанций Узбекистана, повышением безаварийности и экономичности работы Чирчикской и Кувасайской ГЭС, Ферганской ТЭЦ. Под руководством профессоров М.Кичигина и А.Орловского для восстановления работы энергетических объектов были разработаны новые типы паровых турбин средней и малой мощности.
  
  Преподаватели и научные сотрудники специального факультета под руководством члена-корреспондента АН УССР С.Тетельбаума по поручению Наркомата обороны СССР в 1942—1943 гг. разработали новый образец радиотехнического вооружения, получивший высокую оценку военных специалистов. С 1943 г. задачи обороны выполняли доценты Н.Воллернер, В.Зморович, М.Лауфер.
  
  Многие научно-технические работы киевских ученых и инженеров в Ташкенте были отмечены правительственными наградами, 16 сотрудников института награждены орденами, 15 — грамотами Президиума Верховного Совета Узбекской ССР.
  
  За всю свою столетнюю историю КПИ помогал регионам в создании отдельных учебных заведений образования в качестве своих филиалов, которые в будущем превратились в самостоятельные высшие учебные заведения.
  
  Так, например, на базе сельскохозяйственного отделения (факультета) КПИ с 1 сентября 1922 г. начал работать самостоятельный сельскохозяйственный институт, а с 1930 года количество новых высших учебных заведений пополнили Киевский технологический институт легкой промышленности, Киевский технологический институт пищевой промышленности, Киевский инженерно-строительный институт, Институт инженеров водного транспорта (г. Одесса) и др. В 1933 году на базе КПИ начал работу Киевский институт инженеров гражданской авиации. Всего же Киевский политехнический дал жизнь 13 другим высшим учебным заведениям Украины.
  
  По инициативе ведущих ученых КПИ на базе существующих и новообразованных кафедр и научно-исследовательских лабораторий было основано девять академических и отраслевых научно-исследовательских институтов. Вот некоторые из них: Институт технической механики (1918 г.), Институт химии Наробразования и Академии наук Украины (1930 г.), Институт электросварки (1934 г.), Институт органической химии (1939 г.), Институт общей и неорганической химии (1945 г.), Институт коллоидной химии и химии воды им. А.Думанского (1968 г.), Физико-химический институт им. О.Богатского (1977 г.) и др.
  
  Из КПИ также вышли два крупных завода. Сейчас они известны под названиями им. Лепсе и «Росток».
  
  — Проходят годы, изменяется мир, выдвигаются новые требования к подготовке специалистов. Какие изменения произошли в НТУУ «КПИ» в последнее время?
  
  — Только в последние годы в КПИ открыто десять новых факультетов: факультет авиационных и космических систем (1993 г.), физико-технический институт (1999 г.), факультет менеджмента и маркетинга (1992 г.); факультет лингвистики (1995 г.); факультет социологии (1996 г.); факультет права (1996 г.); факультет физического воспитания и спорта (1996 г.); институт прикладного системного анализа (1997 г.); факультет биотехники и биотехнологии (2001 г.); институт телекоммуникационных систем (2002 г.); военный институт телекоммуникаций и информатизации (2002 г.); межуниверситетский медико-инженерный факультет (2002 г.) и др.
  
  В составе КПИ действуют 13 научно-исследовательских институтов, выполняющих фундаментальные и прикладные исследования по актуальным направлениям науки и техники.
  
  На сегодня общее количество факультетов и учебно-научных институтов составляет 41, из них 13 НИИ. Сорок с половиной тысяч студентов приобретают знания по 113 специальностям. По этим показателям КПИ является крупнейшим в Европе среди технических университетов.
  
  О знаменитых традициях КПИ напоминают памятники Дмитрию Менделееву, Виктору Кирпичеву, Степану Тимошенко, Евгению Патону, Сергею Лебедеву, Михаилу Кравчуку. Эти имена навеки связаны с КПИ. В честь выдающихся ученых, педагогов-политехников проводятся научные чтения, конференции, семинары, издаются книги, открываются именные аудитории, устанавливаются именные стипендии.
  
  — Каков нынешний студент КПИ, какова его цель, чем он живет?
  
  — Современный студент КПИ — это любознательный, целенаправленный человек, который уже поставил перед собою далеко идущие цели, совершил осознанный профессиональный выбор, уже в годы учебы начал трудовую деятельность, нацелен на получение в вузе второго образования, который, как правило, неплохо владеет хотя бы одним иностранным языком. Он понимает: хорошее образование — основной компонент успешной карьеры. Он социально активен, творчески рационален, его оценки явлений общественной и университетской жизни трезвы и точны. Недаром в учебных планах КПИ имеются «Дисциплины по выбору студентов», по которым можно судить, в частности, о своем преподавательском соответствии, удовлетворении современного студента как заказчика знаний.
  
  Наш студент знает, что вклад в образование дает наибольшую прибыль. Его в полной мере характеризуют слова С.Коненкова: «Человек, идущий в завтрашний день, обязан быть культурным. Таким он в тысячи раз нужнее обществу будущего». О студентах и аспирантах КПИ можно с уверенностью сказать: они не только наше будущее и наша надежда. Это наши коллеги в учебе, в науке; вместе преодолеваем трудности, черпая знания, вместе учимся гражданственности и утверждаем такой нужный сегодня национальный дух свободной Украины.
  
  — Какова концепция дальнейшего развития КПИ?
  
  — Первое — адаптация политехнического образования к изменчивым социально-экономическим реалиям и потребностям общества. Сюда входят открытие современных специальностей и разработка новых учебных программ, приведение в соответствие уровней фундаментальной и глубокой специальной подготовки, привлечение к разработке учебных программ работодателей, внедрение новых технологий обучения; осуществление принципа для каждого гражданина — «образование в течение всей жизни»; отбор молодых талантов и создание для них «протекционистских» условий учебы и работы. Второе — интеграция в мировую систему образования. Кроме прочего, это означает обмен студентами с крупнейшими вузами, спонсоризация обучения наших студентов зарубежными компаниями и т.п. Третье — продолжение процесса демократизации управления университетом. Факультетам, институтам, кафедрам необходимо передать больше функций, укрупняя их автономию и самостоятельность. Сюда же можно отнести развитие студенческого самоуправления в сферах обучения, быта, отдыха, работы. Четвертое — гуманитаризация технического образования. Выпускник технического университета должен быть не только специалистом, профессионалом, но и человеком высокой духовной культуры, гражданином, патриотом, подготовленным к борьбе с невежеством, бескультурьем, бездуховностью, со всем тем, что уже в недалеком будущем будет считаться в мировом сообществе недопустимым анахронизмом, который не сможет компенсировать даже высокий профессиональный уровень.
  
  КПИ не только декларирует, но и развивает передовые принципы национальной системы образования и воспитания: всеобщность и доступность, формирование нравственности и развитие врожденных способностей студентов, право выбора ими профессии и достижение, в соответствии с творческими возможностями, желаемого образовательно-профессионального и научного уровня, обеспечение мировых стандартов подготовки. Уже сейчас КПИ — крупный мегаполис, имеющий в своем составе десятки факультетов и институтов и занимающий площадь в 160 гектаров. Этот целый город науки и образования, в котором закладывается фундамент будущего.

• 2004.05.09 | Рюген

  Соломия Крушельницкая

  Плач примадонны
  Александр МОСКАЛЕЦ
  музыкальный критик
  На Соломию Крушельницкую однажды объявили охоту...
  
  На днях исполнилось 130 лет с того дня, когда в селе Билявинцах (ныне - Бучацкого района Тернопольской области) родилась великая украинская оперная певица Соломия Амвросиевна Крушельницкая.
  
  Сегодня трудно по достоинству оценить ее место в истории отечественного и мирового музыкального искусства - ни до, ни после нее ни один уроженец украинской земли не достигал столь головокружительных высот на оперной стезе.
  
  Начало творческой биографии Крушельницкой поражает сходством с судьбами теперешних оперных певиц. Как и многие, она с 11-летнего возраста пела в хоре. В 19 лет поступила во Львовскую консерваторию, в 1893 году получила диплом с отличием. Впрочем, в то время обучение в консерватории длилось совсем недолго, два года. Так что с этого момента в судьбу Крушельницкой уже начала вмешиваться ее фантастическая вокальная одаренность, ибо из заурядной девушки за два года никакими силами невозможно было бы сделать оперную звезду.
  
  В мае 1893 года Соломия дебютирует на сцене Львовской оперы в "Фаворитке" Доницетти. (Прямо как у наших теперешних выпускниц - выступление в первом спектакле в виде некоей "дипломной работы".) Впрочем, дальше биография певицы складывалась уже не столь предсказуемо: в том же году она отправилась на обучение в Милан и там не только штудировала вокал, но и занималась в драматической студии. Именно тогда уверенная в себе девушка нацелилась на оперную карьеру и осознала, что пение - это не только радость ее жизни, но и бесконечно щедрый дар, отпущенный ей Богом.
  
  1894-1895 годы стали первым всплеском ее карьеры. Как уже сложившаяся и уважаемая певица, Соломия подписывает контракт со Львовской оперой и регулярно выступает в спектаклях театра - "Аиде", "Фаусте", "Трубадуре", "Бал-маскараде" и многих других. Все это появляется сразу и постепенно делает ее звездой львовского масштаба. Обращает на себя внимание и то, что с первых же шагов на сцене у Крушельницкой не было ни одной "проходящей" партии. А линия ее репертуара неизменно проходила через вершинные образцы мировой оперной классики.
  
  Партия Манон Леско в одноименной опере Пуччини была уже знаком грядущих свершений. Фигура этого композитора стала чрезвычайно важной в ее сценической судьбе. В 25 лет она успела спеть пармскую премьеру только что написанной "Богемы". А кроме того - съездить в длительное турне по странам Южной Америки, пройти курс обучения у венского профессора Генсбахера и стать желанной гастролершей на многих европейских сценах - в Кремоне, Триесте, Одессе, Кракове, Варшаве, Петербурге. Ее партнерами стали великие Карузо и Баттистини.
  
  Мы часто говорим о Крушельницкой как об исполнительнице украинского или итальянского репертуара. Но забываем о том, как боготворили ее поляки. Ее бенефис в "Гальке" Монюшко на сцене Варшавской оперы прошел с истинным триумфом. А саму певицу признали едва ли не лучшей за все времена исполнительницей этой партии. Именно Соломия пела и в торжественном пятисотом спектакле "Гальки" в польской столице.
  
  Работая в Варшаве, Соломия стойко сопротивлялась ополячиванию. А ведь на нее велась настоящая "охота". Ей подсылали агентов и всячески склоняли к тому, чтобы она забыла о своих "восточных" корнях. Многие драматичные страницы ее жизни тех лет до сих пор остаются тайной, ведь в письмах не обо всем можно было написать открыто. Тем временем в 1904 году произошло одно из чудес ее судьбы - воскресение "Мадам Баттерфляй" Пуччини. Дать вторую жизнь этой жемчужине оперного репертуара - ради этого стоило, поверьте, прийти в этот мир. По почти курьезному стечению обстоятельств главную арию Чио-чио-сан композитор посвятил будущему мужу Соломии. Впрочем, этот зигзаг судьбы был разгадан несколько позже.
  
  Никакие другие успехи украинских певцов последующих поколений несопоставимы с тем Олимпом мастерства, которого волею судьбы достигла Соломия Крушельницкая. Подумать только - снискать славу лучшей исполнительницы украинского и польского репертуара и одновременно блистать в операх Верди и итальянских веристов, а затем прослыть еще и великой вагнеровской певицей! Мало этого - премьера "Электры" Рихарда Штрауса в "Ла Скала" стала еще одной победой и еще одной вехой, открывшей очередную грань музыкальной стилистики певицы. В чьей еще артистической жизни происходило нечто подобное? Вот почему Крушельницкая по праву принадлежит всему миру, ведь национальное в ней органично уживалось со вселенским. А масштаб ее творческой личности был обусловлен ее безграничным дарованием.
  
  Официальным окончанием ее карьеры считается прощальный концерт в римской Академии Санта Чечилия - самом значительном музыкальном учебном заведении Италии. Он состоялся в 1929 году. К тому времени Соломия уже в течение шести лет была преимущественно концертной певицей. Хотя, ничего и никогда не делая в полсилы, она отдавалась этому целиком, колеся в турне по многим городам США и Канады.
  
  В женской судьбе Соломеи не было сенсаций, которыми можно было бы щекотать нервы досужего читателя. 27 лет прожила она в браке с итальянским адвокатом Чезаре Риччиони. В год ее замужества (1910) он был мэром небольшого итальянского городка Виареджо. А после его смерти она вернулась в Украину. В последние годы жизни судьба словно бы взимала с нее плату за успех, роскошь и артистическое упоение прошлых лет: ее дни заполняли скучноватые занятия с не всегда талантливыми ученицами. А потом настали трудные годы войны и прочие невзгоды, привнесенные на землю Западной Украины новыми советскими порядками.
  
  Крушельницкая умерла от страшной болезни, одно упоминание о которой в лучшие времена могло бы вызвать в ее сознании смертельный ужас - рак горла. Но в восьмидесятилетнем возрасте это было для нее уже не столь важно. Ее уход был таким же величавым и достойным, как и явление миру. Свое последнее пристанище она нашла на Лычаковском кладбище во Львове, рядом с Иваном Франко. За год до кончины любимица Пуччини и Тосканини, оперная звезда мирового масштаба, получила первый и единственный знак отличия на родной земле: стала заслуженным деятелем искусств Украинской ССР. Заметьте, даже не "артисткой". Подобное звание присуждали, как правило, активистам клубной работы... Правда, после войны Крушельницкая успела стать профессором Львовской консерватории. Впрочем, важно не это, а то, что она оставила после себя ИМЯ. А рядом с ним бледнеют и тускнеют любые звания.

• 2004.05.09 | Рюген

  Валентин Петрович Катаев

  Катаев Валентин Петрович (1897-1986)
  
  Афоризмы, цитаты >>
  Биография
  
  Русский писатель советского периода, "воспевавший" Октябрьскую революцию и советский строй. Брат Евгения Петровича Катаева (Евгения Петрова). По одной из версий, согласно мемуарам, являлся автором идеи соавторства Ильи Ильфа и Евгения Петрова и преподнес молодым писателям сюжет романа "Двенадцать стульев".
  
  Валентин Петрович Катаев родился 28 января (по старому стилю - 16 января) 1897 в Одессе, в семье учителя. Учился в Одесской гимназии. С девяти лет Валентин Катаев начал писать стихи, некоторые из них были напечатаны в одесских газетах, а в 1914 впервые стихи Катаева опубликовали в Петербурге в журнале "Весь мир". Печататься начал в 1910. В 1915 поступил вольноопределяющимся в действующую армию, в артиллерийскую бригаду, где пробыл до лета 1917. В 1919 был призван в Красную Армию в качестве командира батареи, затем был отозван из армии и назначен заведующим окнами сатиры в одесском РОСТА: писал тексты для агит-плакатов, частушки, лозунги, листовки. В 1921 был послан для налаживания аналогичной работы в Харьков. С 1922 Валентин Катаев жил в Москве. С 1923 - сотрудник газет "Гудок", "Правда", "Труд", "Рабочей газеты", журнала "Крокодил". По роду своей деятельности общался с Н.Н. Асеевым, М.А. Булгаковым, С.А. Есениным, В.В. Маяковским, Ю.К. Олешей, Б.Л. Пастернаком, В.В. Хлебниковым. В 1932 ездил на строительство Магнитогорска. Во время Отечественной войны 1941-1945 работал в Радиокомитете и в Совинформбюро на заграницу, был военным корреспондентом "Правды" и "Красной звезды", где печатались его очерки с фронта. В 1946 был удостоен Государственной премии СССР (повесть "Сын полка"). В 1955-1961 Валентин Петрович Катаев являлся главным редактором созданного журнала "Юность". С 1958 - Член КПСС. В 1974 получил звание Герой Социалистического Труда. С 1973 - Член-корреспондент Майнцской академии (ФРГ), с 1976 - член Гонкуровской академии (Париж). Умер Валентин Петрович Катаев 12 апреля 1986 в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
  
  Среди произведений Валентина Катаева - фельетоны, очерки, заметки, статьи, рассказы, повести, романы, пьесы, сценарии фильмов: "В осажденном городе" (публикация - 1922; рассказ), "Записки о гражданской войне" (1924; рассказ), "Повелитель железа" (1924; роман), "Остров Эрендорф" (1924; роман), "Растратчики" ( повесть - 1926, одноименная пьеса, поставленная на сцене МХАТа, - 1928; сатира на нэповскую действительность), "Квадратура круга" (1928; комедия), "Время, вперед!" (1932; роман-хроника), "Белеет парус одинокий" (1936; повесть, 1 часть тетралогии "Волны Черного моря"), "Родина зовёт" (1936; сценарий фильма, с А.В. Мачеретом), "Я сын трудового народа" (1937; повесть), "Шел солдат с фронта" (1939; сценарий кинофильма), "Третий танк" (рассказ), "Флаг" (рассказ), "Жена" (повесть), "Отчий дом" (пьеса), "Синий платочек" (пьеса), "Сын полка" (1945; повесть; в 1946 - Государственная премия СССР), "За власть Советов" (другое название - "Катакомбы", первый вариант - 1948, второй вариант - 1951; повесть, 4 часть тетралогии "Волны Черного моря"), "Страницы жизни" (1948; сценарий фильма, с А.В. Мачеретом), "Цветик-семицветик" (1949; сценарий мультфильма), "За власть Советов" (1949; роман), "Дудочка и кувшинчик" (1951; сценарий мультфильма), "Хуторок в степи" (1956; повесть, 2 часть тетралогии "Волны Черного моря"), "Безумный день" (1956; сценарий фильма), "Поэт" (1957; сценарий фильма), "Зимний ветер" (1960-1961; повесть, 3 часть тетралогии "Волны Черного моря"), "Маленькая железная дверь в стене" (1964; публицистическая повесть, посвященная В.И. Ленину), "Святой колодец" (1967; мемуарная повесть), "Трава забвенья" (1967; мемуарная повесть), "Кубик" (1969; повесть), "Алмазный мой венец" (1978; мемуарно-художественная книга), "Уже написан Вертер" (1980), Автобиография. По произведениям Валентина Катаева были сняты кинофильмы: "Белеет парус одинокий" (1937), "Шел солдат с фронта" (1939), "Сын полка" (1946), "За власть Советов" (1956), "Безумный день" (1956), "Дорогой, милый дедушка" (1965, рассказ), "Время, вперед!" (1966), "Хуторок в степи" (1971), "Сын полка" (1981; телефильм).
  
  __________

• 2004.05.09 | Рюген

  Илья Ильф

  Илья Ильф
  
  
  
  Ильф Илья (наст. имя Файнзильберг Илья Арнольдович) (1897-1937)
  
  Российский писатель-сатирик. Илья Ильф родился 15 октября (по старому стилю - 3 октября) 1897 в Одессе, в семье банковского служащего. В 1913 окончил техническую школу. Работал чертежником, телефонным монтером, токарем, статистиком, бухгалтером, был сотрудником Югроста и газеты "Моряк", редактором юмористического журнала "Синдетикон", в котором публиковал свои стихи под женским псевдонимом. Тогда же, в Одессе, появился псевдоним Ильф. С 1923 Илья Ильф жил в Москве, занимаясь литературным творчеством. В 1925 - командировка в Среднюю Азию. В 1925, работая в редакции газеты "Гудок" (издавалась ЦК профсоюза рабочих железнодорожного транспорта СССР), познакомился с Евгением Петровым. С 1926 началась совместная работа Ильи Ильфа и Евгения Петрова: сочинялись темы для рисунков и фельетонов в журнале "Смехач", обрабатывались материалы для газеты "Гудок". По одной из версий, идея совместного творчества Ильфа и Петрова принадлежала брату Евгения Петрова - В.П. Катаеву. В 1928 в журнале "30 дней" была опубликована первая значительная работа Ильфа и Петрова - роман "Двенадцать стульев", имевший большой успех у читателей и довольно холодно встреченный литературными критиками. Еще до первой публикации цензура изрядно сократила роман; процесс "чистки" продолжался еще десять лет и, в итоге, книга уменьшилась почти на треть. В 1935-1936 Илья Ильф и Евгений Петров совершили путешествие по США, результатом которого явилась книга "Одноэтажная Америка". Умер Илья Ильф от туберкулеза 13 апреля 1937 в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
  
  Среди произведений Ильи Ильфа - стихи, фельетоны, очерки, рассказы, повести, романы: "Москва - Азия" (серия очерков), "Двенадцать стульев" (1928; роман; в соавторстве с Евгением Петровым), "Светлая личность" (1928), "1001 день, или Новая Шахерезада" (1929), "Золотой теленок" (1931; роман; в соавторстве с Евгением Петровым; новые похождения героя "Двенадцати стульев"), "Черный барак" (1933; киносценарий; в соавторстве с Евгением Петровым), "Одноэтажная Америка" (1936; в соавторстве с Евгением Петровым), "Однажды летом" (1936; киносценарий; в соавторстве с Евгением Петровым), "Записные книжки" (1925-1937; изданы после смерти); фельетоны и очерки для журналов "30 дней", "Железнодорожник", "Смехач", газет "Вечерняя Москва", "Правда", "Литературной газеты": "Меблировка города", "Кандидаты", "Метрополитеновы предки", "Любимый трамвай", "Записки провинциала", "Блудный сын возвращается домой", "Веселящаяся единица". По произведениям Ильфа и Петрова поставлены фильмы "Золотой теленок" (1968, режиссер М.А. Швейцер), "Двенадцать стульев" (1971, режиссер Л.И. Гайдай), телефильмы "Ехали в трамвае Ильф и Петров" (1971), "12 стульев" (1976, режиссер М.А. Захаров).
  
  __________

• 2004.05.09 | Слово

  Леонід ГЛІБОВ (1827–1893 )

  Глібов Леонід Іванович — славетний байкар, який на основі езопівських тем представив панораму українського народного життя, його драматичні колізії й багатогранність. Впроваджував у байці нові форми та ритміку. Поет-лірик, збагачував естетику поетичного слова, обстоював необхідність літератури для дітей. Засновник «Чернігівського товариства, кохаючого рідну мову». Редактор тижневика «Черниговский листок», де публікував власні театральні огляди і рецензії
  
  Народився видатний український байкар Леонід Глібов у с. Веселий Поділ (тепер Полтавська обл.). Чарівна природа українського Лівобережжя, багатий самобутніми звичаями й колоритними типажами
  народний побут, задушевна пісня і мудре прислів’я — все це лягло в основу дитячих вражень майбутнього поета і водночас вплинуло на
  визначення змісту і характеру його художньої творчості. Початкові літературні спроби Л. Глібова російськомовні; ще під час навчання у Полтавській гімназії побачила світ перша збірка його творів.
  Коли до рук молодого поета потрапили «Кобзар» Т. Шевченка і «Приказки» Є. Гребінки, він вирішив спробувати сили в українській поезії. Закінчивши Ніжинський ліцей, Л. Глібов учителював у Чернігові і заснував там аматорський театр «Чернігівське товариство, кохаюче рідну мову». Щоб поповнити репертуар театру, писав п’єси
  («Хуторяночка», «До мирового!», «Типові сцени з живими картинами»).
  У 1861–63 рр. в Чернігові за редакцією Л. Глібова виходить щотижневий часопис «Черниговский листок». Редактор дбав про друкування творів українських письменників, істориків, народознавців, важливе місце відводилося інформації про культурно-літературне життя. З наступом урядової реакції видання тижневика було заборонене. З 1867 р. і до кінця життя Л. Глібов працював у Чернігові завідувачем земської друкарні. За життя поета вийшли друком три збірки його байок. На сторінках львівських журналів «Зоря» та «Дзвінок» Л. Глібов публікував байки, загадки та інші твори для дітей. Вперше увесь творчий набуток байкаря представлено у посмертному виданні 1904 р.
  У своїх творах Л. Глібов обстоює засади людської гідності, «правдивого життя», співчуття до знедолених. Використовуючи традиційні теми, байкар утверджував особливості національного
  художнього мислення, запровадив нові форми та інтонації, започаткував жанр пісенно-баладної байки. Поряд із функціями традиційними,
  «просвітницькими» — сатирично-критичною («Щука», «Вовк та Ягня», «Громада»), дидактично-настановчою («Мандрівка», «Деревце»)
  — байка набула й інших, новітніх характеристик. Л. Глібов культивував у байці нові форми відображення предметності світу («Мальований
  Стовп», «Дуб і Лозина»), намагався «мораль» твору передати ігровими засобами («Лев на облаві»). У загадках, інших творах для дітей письменник тяжіє до національної міфології, до народнопоетичного
  світосприйняття. Поетична спадщина Л. Глібова дійшла до наших днів і проникливими ліричними творами, переважно задумливо-елегійної тональності («Вечір», «Зіронька», «Над Дніпром»). Багато ліричних віршів поета стали піснями й романсами, серед них найвідоміша — улюблена в народі, крилами пісні наділена «Журба» («Стоїть гора
  високая»).

• 2004.05.09 | Слово

  Микола АРКАС (1852–1909 )

  Аркас Микола Миколайович — яскравий представник української інтелігенції кінця XIX — початку XX ст., людина демократичних поглядів, високої ерудиції, музично і поетично обдарована, автор
  першої української опери на текст Т. Шевченка, організатор перших в Україні Шевченківських свят, засновник Миколаївського українського ліберально-просвітницького товариства «Просвіта», дослідник історії й культури України, автор книги «Історія України-Русі», кавалер ордена
  Станіслава ІІІ ступеня та інших військових нагород
  
  За сімейною традицією Миколу Аркаса готували до кар’єри військового, оскільки він походив із заможної аристократичної родини і потомствених військових діячів: дід — грек за походженням, був
  викладачем стародавніх мов у Миколаївському штурманському училищі; дядько — військовий, після виходу у відставку займався археологічними
  дослідженнями грецьких колоній на узбережжі Чорного моря, засновник Морської офіцерської бібліотеки у Севастополі; батько — адмірал; мати
  походила із старовинного роду козацьких старшин. М. Аркас здобув освіту спочатку в елітному Училищі правознавства, потім в одеській
  приватній гімназії, у 1870–75 рр. навчався на природознавчому відділенні фізико-математичного факультету Новоросійського університету. З 1876 р. служив у Морському відомстві, де з виходом у відставку в 1899 р. закінчилась його службова кар’єра. Історичне значення для М. Аркаса мала зустріч з талановитим українським композитором П. Ніщинським, який сприяв становленню його як майбутнього композитора. Дружні стосунки з видатними майстрами української сцени — М. Кропивницьким, П. Саксаганським, М. Садовським, Й. Стадником, з композитором М. Лисенком визначили шляхи формування майстерності М. Аркаса у галузі музично-театрального мистецтва. Він увійшов у музичну культуру України як автор «Катерини» — першої опери, написаної за поемою Т. Шевченка, прем’єра якої з величезним успіхом пройшла у Москві в постановці театру М. Кропивницького, автор вокальних творів, а також як упорядник 80 українських народних пісень, що були ним особисто зібрані й оброблені. Гаряча любов до українського народу, його
  культури й побуту спонукала М. Аркаса не тільки до вивчення історії своєї країни, а й до дійової самовідданої просвітницької праці. Розуміння історичних процесів, що відбувались в Україні «од
  найдавніших часів аж до останніх», він систематизував і узагальнив у своїй книзі «Історія України-Русі» (1907), яка стала основою його
  популярних безкоштовних лекцій для широкого загалу слухачів. За його ініціативою і на власні кошти було відкрито чотирирічну школу в с.
  Богданівка з викладанням предметів українською мовою. Свій громадянський обов’язок М. Аркас бачив у щорічному проведенні Шевченківських свят, організатором яких він виступив. У 1907 р. в Миколаєві він заснував товариство «Просвіта» з метою підтримки
  культурних та мистецьких заходів в Україні, організації освітньої справи та видавничої діяльності. Микола Аркас був людиною надзвичайно доброї душі і чулого серця, які він віддав як вірний син своєму народові задля його процвітання і національного самовизначення.

• 2004.05.13 | Рюген

  Н. А. Некрасов (1821-1877)

  Некрасов Николай Алексеевич - знаменитый поэт.
  
  Происходил из дворянской, некогда богатой семьи. Родился 22 ноября 1821 г. в Винницком уезде, Подольской губернии, где в то время квартировал полк, в котором служил отец Некрасова. Человек увлекающийся и страстный, Алексей Сергеевич Некрасов очень нравился женщинам. Его полюбила Александра Андреевна Закревская, варшавянка, дочь богатого посессионера Херсонской губернии. Родители не соглашались выдать прекрасно воспитанную дочь за небогатого, мало образованного армейского офицера; брак состоялся без их согласия. Он не был счастлив. Поэт всегда говорил о матери как о страдалице, жертве грубой и развратной среды. В целом ряде стихотворений, особенно в "Последних песнях", в поэме "Мать" и в "Рыцаре на час", Некрасов нарисовал светлый образ той, которая скрасила своей благородной личностью непривлекательную обстановку его детства. Обаяние воспоминаний о матери сказалось в творчестве Некрасова необыкновенным участием его к женской доле. Никто из русских поэтов не сделал столько для апофеоза жен и матерей, как именно суровый, мнимо-"черствый" представитель "музы мести и печали".
  
  Детство Некрасова протекло в родовом имении Некрасова, деревне Грешнева, Ярославской губернии и уезда, куда отец, вышедши в отставку, переселился. Огромная семья (у Некрасова было 13 братьев и сестер), запущенные дела и ряд процессов по имению заставили его взять место исправника. Во время разъездов он часто брал с собой Николая Алексеевича. Приезд исправника в деревню всегда знаменовал собой что-нибудь невеселое: мертвое тело, выбивание недоимок и т. п. - и много, таким образом, залегло в чуткую душу мальчика печальных картин народного горя.
  
  В 1832 г. Некрасов поступил в ярославскую гимназию, где дошел до 5-го класса. Учился он плоховато, с гимназическим начальством не ладил (отчасти из-за сатирических стишков), и так как отец всегда мечтал о военной карьере для сына, то в 1838 г. 16-летний Некрасов отправился в Петербург, для определения в дворянский полк. Дело было почти налажено, но встреча с гимназическим товарищем, студентом Глушицким, и знакомство с другими студентами возбудили в Некрасове такую жажду учиться, что он пренебрег угрозой отца оставить его без всякой материальной помощи и стал готовиться к вступительному экзамену. Он его не выдержал и поступил вольнослушателем на филологический факультет.
  
  С 1839 по 1841 г. пробыл Некрасов в университете, но почти все время уходило у него на поиски заработка. Некрасов терпел нужду страшную, не каждый день имел возможность обедать за 15 коп. "Ровно три года", рассказывал он впоследствии, "я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволяли читать газеты, хотя бы ничего не спросил себе. Возьмешь, бывало, для вида газету, а сам пододвинешь себе тарелку с хлебом и ешь". Не всегда даже у Некрасова была квартира. От продолжительного голодания он заболел и много задолжал солдату, у которого снимал комнатку. Когда, еще полубольной, он пошел к товарищу, то по возвращении солдат, несмотря на ноябрьскую ночь, не пустил его обратно. Над ним сжалился проходивший нищий и отвел его в какую-то трущобу на окраине города. В этом ночлежном приюте Некрасов нашел себе и заработок, написав кому-то за 15 к. прошение.
  
  Дела его скоро устроились: он давал уроки, писал статейки в "Литературное прибавление к Русскому Инвалиду" и в "Литературной Газете", сочинял для лубочных издателей азбуки и сказки в стихах, ставил водевили на Александринской сцене (под именем Перепельского). У него начали появляться сбережения, и он решился выступить со сборником своих стихотворений, которые вышли в 1840 г., с инициалами Н. Н., под заглавием "Мечты и звуки". Полевой похвалил дебютанта, по некоторым известиям к нему отнесся благосклонно Жуковский, но Белинский в "Отечественных Записках" отозвался о книжке пренебрежительно, и это так подействовало на Некрасова, что, подобно Гоголю, некогда скупавшему и уничтожавшему "Ганса Кюхельгартена", он сам скупал и уничтожал "Мечты и звуки", ставшие поэтому величайшей библиографической редкостью (в собрание сочинений Некрасова они не вошли). Мы видим здесь Некрасова в сфере совершенно ему чуждой - в роли сочинителя баллад с разными "страшными" заглавиями ("Злой дух", "Ангел смерти", "Ворон" и т. п.). "Мечты и звуки" характерны не тем, что являются как бы низшей стадией в творчестве Некрасова, а тем, что они никакой стадии в развитии таланта Некрасова собой не представляют. Некрасов автор книжки "Мечты и звуки" и Некрасов позднейший - это два полюса, которых нет возможности слить в одном творческом образе.
  
  В начале 40-х годов Некрасов становится сотрудником "Отечественных Записок", сначала по библиографическому отделу. Белинский близко с ним познакомился, полюбил его и оценил достоинства его крупного ума. Он понял, однако, что в области прозы из Некрасова, ничего, кроме заурядного журнального сотрудника, не выйдет, но восторженно одобрил стихотворение его: "В дороге". В 1843 - 46 годах Некрасов выпустил в свет ряд сборников: "Статейки в стихах без картинок", "Физиология Петербурга", "1 апреля", "Петербургский Сборник". Особенный успех имел последний, в котором появились "Бедные люди" Достоевского. Издательские дела Некрасова пошли настолько хорошо, что в конце 1846 г. он, вместе с Панаевым, приобрел у Плетнева "Современник". Многие сотрудники "Отечественных Записок" бросили Краевского и присоединились к Некрасову, Белинский также перешел в "Современник" и передал Некрасову часть того материала, который собирал для затеянного им сборника "Левиафан". Этим был обеспечен успех нового предприятия. Со смертью Белинского и наступлением реакции, вызванной событиями 1848 г., "Современник", оставаясь лучшим и распространеннейшим из тогдашних журналов, пошел на уступки духу времени. Начинается печатание в "Современнике" бесконечно длинных, наполненных невероятными приключениями романов: "Три страны света" и "Мертвое озеро", писанных Некрасовым в сотрудничестве с Станицким (псевдоним Головачевой-Панаевой; см. XIII, 947).
  
  Около середины 50-х годов Некрасов серьезно, казалось, смертельно, заболел горловой болезнью, но пребывание в Италии отклонило катастрофу. Выздоровление Некрасова совпадает с началом новой эры русской жизни. В творчестве Некрасова также наступает счастливый период, выдвинувший его в первые ряды литературы. Он попал теперь в круг людей высокого нравственного строя: Чернышевский и Добролюбов становятся главными деятелями "Современника". Благодаря своей замечательной чуткости Некрасов становится поэтом-гражданином по преимуществу. С менее отдавшимися стремительному пороку передового движения прежними друзьями своими, в том числе с Тургеневым, он постепенно расходился, и около 1860 г. дело дошло до полного с ними разрыва. Развертываются лучшие стороны души Некрасова; только изредка его биографа печалят эпизоды вроде того, на который сам Некрасов намекает в стихотворении: "Умру я скоро". В 1866 г. "Современник" был закрыт, но Некрасов сошелся со старым врагом своим Краевским и арендовал у него с 1868 г. "Отечественные Записки", поставленные им на такую же высоту, какую занимал "Современник".
  
  В начале 1875 г. Некрасов тяжко заболел, и скоро жизнь его превратилась в медленную агонию. Напрасно был выписан из Вены знаменитый хирург Бильрот; мучительная операция ни к чему не привела. Вести о смертельной болезни поэта довели популярность его до высшего напряжения. Со всех концов России посыпались письма, телеграммы, приветствия, адресы. Они доставляли высокую отраду больному в его страшных мучениях. Написанные за это время "Последние песни" по искренности чувства, сосредоточившегося почти исключительно на воспоминаниях о детстве, о матери и о совершенных ошибках, принадлежат к лучшим созданиям его музы. В душе умирающего поэта ясно вырисовывалось и сознание его значения в истории русского слова. В прекрасной колыбельной песне "Баю-баю" смерть говорит ему: "не бойся горького забвенья: уж я держу в руке моей венец любви, венец прощенья, дар кроткой родины твоей... Уступит свету мрак упрямый, услышишь песенку свою над Волгой, над Окой, над Камой"...
  
  Некрасов умер 27 декабря 1877 г. Несмотря на сильный мороз, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодежи, провожала тело поэта до места вечного его успокоения в Новодевичьем монастыре. Похороны Некрасова, сами собой устроившиеся без всякой организации, были первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю. Уже на самых похоронах Некрасова завязался или, вернее, продолжался бесплодный спор о соотношении между ним и двумя величайшими представителями русской поэзии - Пушкиным и Лермонтовым. Достоевский, сказавший несколько слов у открытой могилы Некрасова, поставил (с известными оговорками) эти имена рядом, но несколько молодых голосов прервали его криками: "Некрасов выше Пушкина и Лермонтова". Спор перешел в печать: одни поддерживали мнение молодых энтузиастов, другие указывали на то, что Пушкин и Лермонтов были выразителями всего русского общества, а Некрасов - одного только "кружка"; третьи с негодованием отвергали самую мысль о параллели между творчеством, доведшим русских стих до вершины художественного совершенства, и "неуклюжим" стихом Некрасова, будто бы лишенным всякого художественного значения. Все эти точки зрения односторонни.
  
  Значение Некрасова - результат целого ряда условий, создавших как его обаяние, так и те ожесточенные нападки, которым он подвергался и при жизни, и после смерти. Конечно, с точки зрения изящества стиха Некрасов не может быть поставлен рядом с Пушкиным и Лермонтовым. Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих. Но, не всегда достигая внешних проявлений художественности, Некрасов ни одному из величайших художников русского слова не уступает в силе. С какой бы стороны ни подойти к Некрасову, он никогда не оставляет равнодушным, всегда волнует. И если понимать "художество" как сумму впечатлений, приводящих к конечному эффекту, то Некрасов - художник глубокий; он выразил настроение одного из самых замечательных моментов русской исторической жизни. Главный источник силы, достигнутой Некрасовым, - как раз в том, что противники, становясь на узкоэстетическую точку зрения, особенно ставили ему в укор: в его "односторонности". Только эта односторонность и гармонировала вполне с напевом "неласковой и печальной" музы, к голосу которой Некрасов прислушивался с первых моментов своего сознательного творчества. Все люди сороковых годов в большей или меньшей степени были печальниками горя народного; но кисть их рисовала мягко, и когда дух времени объявил старому строю жизни беспощадную войну, выразителем нового настроения явился один Некрасов. Настойчиво, неумолимо бьет он в одну и ту же точку, не желая знать никаких смягчающих обстоятельств. Муза "мести и печали" не вступает в сделки; она слишком хорошо помнит старую неправду. Пускай наполнится ужасом сердце зрителя; это - благодетельное чувство: из него вышли все победы униженных и оскорбленных. Некрасов не дает отдыха своему читателю, не щадит его нервов и, не боясь обвинений в преувеличении, достигает вполне активного впечатления. Это сообщает пессимизму Некрасова весьма своеобразный характер.
  
  Несмотря на то что большинство его произведений полно самых безотрадных картин народного горя, основное впечатление, которое Некрасов оставляет в своем читателе, несомненно бодрящее. Поэт не пасует перед печальной действительностью, не склоняет перед нею покорно выю. Он смело вступает в бой с темными силами и уверен в победе. Чтение Некрасова будит тот гнев, который в самом себе носит зерно исцеления. Звуками мести и печали о народном горе не исчерпывается, однако, все содержание поэзии Некрасова. Если может идти спор о поэтическом значении "гражданских" стихотворений Некрасова, то разногласия значительно сглаживаются и порою даже исчезают, когда дело идет о Некрасове как об этике и лирике.
  
  Первая по времени большая поэма Некрасова, "Саша", открывающаяся великолепным лирическим вступлением - песней радости о возвращении на родину, - принадлежит к лучшим изображениям заеденных рефлексией людей 40-х годов, людей, которые "по свету рыщут, дела себе исполинского ищут, благо наследье богатых отцов освободило от малых трудов", которым "любовь голову больше волнует - не кровь", у которых "что книга последняя скажет, что на душе сверху и ляжет". Написанная раньше тургеневского "Рудина", некрасовская "Саша" (1855), в лице героя поэмы Агарина, первая отметила многие существеннейшие черты рудинского типа. В лице героини, Саши, Некрасов тоже раньше Тургенева вывел стремящуюся к свету натуру, основными очертаниями своей психологии напоминающую Елену из "Накануне".
  
  Поэма "Несчастные" (1856) разбросана и пестра, а потому недостаточно ясна в первой части; но во второй, где в лице сосланного за необычное преступление Крота Некрасов отчасти вывел Достоевского, есть строфы сильные и выразительные. "Коробейники" (1861) мало серьезны по содержанию, но написаны оригинальным слогом, в народном духе. В 1863 г. появилось самое выдержанное из всех произведений Некрасова - "Мороз Красный Нос". Это - апофеоз русской крестьянки, в которой автор усматривает исчезающий тип "величавой славянки". Поэму рисует только светлые стороны крестьянской натуры, но все-таки, благодаря строгой выдержанности величавого стиля, в ней нет ничего сентиментального. Особенно хороша вторая часть - Дарья в лесу. Обход дозором воеводы-Мороза, постепенное замерзание молодицы, проносящиеся перед нею яркие картины былого счастья - все это превосходно даже с точки зрения "эстетической" критики, написано великолепными стихами и дает все образы, все картины.
  
  По общему складу к "Морозу Красному Носу" примыкает раньше написанная прелестная идиллия: "Крестьянские дети" (1861). Ожесточенный певец горя и страданий совершенно преображался, становился удивительно нежным, мягким, незлобивым, как только дело касалось женщин и детей.
  
  Позднейший народный эпос Некрасова - написанная крайне оригинальным размером огромная поэма "Кому на Руси жить хорошо" (1873 - 76), уже по одним размерам своим (около 5000 стихов) не могла удастся автору вполне. В ней не мало балагурства, не мало антихудожественного преувеличения и сгущения красок, но есть и множество мест поразительной силы и меткости выражения. Лучшее в поэме - отдельные, эпизодически вставленные песни и баллады. Ими особенно богата лучшая, последняя часть поэмы - "Пир на весь мир", заканчивающаяся знаменитыми словами: "ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь" и бодрым возгласом: "в рабстве спасенное сердце свободное, золото, золото, сердце народное".
  
  Не вполне выдержана и другая поэма Некрасова - "Русские женщины" (1871 - 72), но конец ее - свидание Волконской с мужем в руднике - принадлежит к трогательнейшим сценам всей русской литературы. Лиризм Некрасова возник на благодарной почве жгучих и сильных страстей, им владевших, и искреннего сознания своего нравственного несовершенства. До известной степени живую душу спасли в Некрасове именно его "вины", о которых он часто говорил, обращаясь к портретам друзей, "укоризненно со стен" на него смотревших. Его нравственные недочеты давали ему живой и непосредственный источник порывистой любви и жажды очищения. Сила призывов Некрасова психологически объясняется тем, что он творил в минуты искреннейшего покаяния. Ни у кого из наших писателей покаяние не единственный русский поэт, у которого развита это чисто русская черта. Кто заставлял его с такой силой говорить о своих нравственных падениях, зачем надо было выставлять себя с невыгодной стороны? Но, очевидно, это было сильнее его. Поэт чувствовал, что покаяние вызывает лучшие перлы со дна его души, и отдавался всецело душевному порыву.
  
  Покаянию обязан Некрасов лучшим своим произведением - "Рыцарь на час", которого одного было бы достаточно для создания первоклассной поэтической репутации. И знаменитый "Влас" тоже вышел из глубокого чувства очищающей силы покаяния. Сюда же примыкает и великолепное стихотворение: "Когда из мрака заблужденья я душу падшую воззвал", о котором с восторгом отзывались даже такие мало расположенные к Некрасову критики, как Алмазов и Аполлон Григорьев. Силы чувства придает непреходящий интерес лирическим стихотворениям Некрасова - и эти стихотворения, наравне с поэмами, надолго обеспечивают ему первостепенное место в русской литературе. Устарели теперь его обличительные сатиры, но из лирических стихотворений и поэм Некрасова можно составить том высокохудожественного достоинства, значение которого не умрет, пока жив русский язык. Характерно, что русский модернизм, объявивший войну всем вообще традициям 60-х годов, Некрасов ставит очень высоко.
  
  Стихотворения Некрасова выдержали после смерти 40 изданий, по 10 и 15 тысяч экземпляров. - См. "Русская библиотека", изд. М.М. Стасюлевичем (вып. VII, Санкт-Петербург, 1877); "Сборник статей, посвященных памяти Некрасова" (Санкт-Петербург, 1878); Достоевский, в "Дневнике писателя" (1877); Зелинский "Сборник критических статей о Некрасове" (М., 1886 - 91); Евгений Марков в "Голосе", 1878, № 42 - 89; К. Арсеньев "Критические этюды"; А. Голубев "Н.А. Некрасов" (Санкт-Петербург, 1878); Г.З. Елисеев, в "Русском Богатстве" (1893, № 9); Антонович "Материалы для характеристики русской литературы" (Санкт-Петербург, 1868); его же, в "Слове" 1878 г., № 2, и "Журнал для всех" 1903; Скабичевский "Сочинения", т. II; Белоголовый, в "Отечественных Записках" (1878, № 10, и в "Воспоминаниях" М., 1897); Горленко, в "Отечественных Записках" (1878, № 12; "Литературные дебюты Некрасова"); С. Андреевский "Литературные Чтения" (Санкт-Петербург, 1893 и позднее); Михайловский "Сочинения"; Пыпин "Некрасов" (Санкт-Петербург, 1905); Покровский "Сборник статей" (М., 1906); Якубович-Мельшин, в "Биографической библиотеке" Павленкова (Санкт-Петербург, 1907); Бальмонт "Горные вершины" (М., 1904); Ч. Ветринский "Некрасов в воспоминаниях современников" и т. д. (М., 1911); "М.М. Стасюлевич и его современники", т. III; В. Максимов "Литературные дебюты Некрасова" (Санкт-Петербург, 1911); В. Евгеньев "Некрасов" (Санкт-Петербург, 1914), и статьи в "Голосе Минувшего" за 1915 г.; Аполлон Григорьев "Статья о Некрасове" (1915). Обширную литературу о Некрасове см. Мезьер "Русская словесность"; Владиславлев "Русские писатели"; Венгеров "Источники", т. IV. С. Венгеров.
  ------------------------------------------------------------------
  
  НА СМЕРТЬ ШЕВЧЕНКО
  Не предавайтесь особой унылости:
  Случай предвиденный, чуть не желательный.
  Так погибает по божией милости
  Русской земли человек замечательный
  С давнего времени: молодость трудная,
  Полная страсти, надежд, увлечения,
  Смелые речи, борьба безрассудная,
  Вслед за тем долгие дни заточения.
  
  Всё он изведал: тюрьму петербургскую,
  Справки, допросы, жандармов любезности,
  Всё - и раздольную степь Оренбургскую,
  И ее крепость. В нужде, в неизвестности
  Там, оскорбляемый каждым невеждою,
  Жил он солдатом с солдатами жалкими,
  Мог умереть он, конечно, под палками,
  Может, и жил-то он этой надеждою.
  
  Но, сократить не желая страдания,
  Поберегло его в годы изгнания
  Русских людей провиденье игривое.
  Кончилось время его несчастливое,
  Всё, чего с юности ранней не видывал,
  Милое сердцу, ему улыбалося.
  Тут ему бог позавидовал:
  Жизнь оборвалася.
  1861

• 2004.05.13 | Рюген

  И. И. Сикорский (25.5. 1889 - 26.10.1972)

  Биография Игоря Ивановича Сикорского
  
  Игорь Иванович Сикорский (25.5. 1889, Киев, - 26.10.1972, Истон, штат Коннектикут), авиаконструктор.
  
  Родился в Киеве. Учился в Петербургском военно-морском училище (1903-06), затем в Киевском политехническом институте. В годы учебы неоднократно выезжал во Францию и Германию, где совершенствовал свои познания в области воздухоплавания и авиации.
  
  Сикорский один из первых конструкторов вертолетов (1908-11); в 1910-11 годах в Киеве успешно занимался также конструированием самолетов.
  
  В 1912 году был приглашен в Петербург на должность главного конструктора авиационного отдела Русско-Балтийского вагонного завода, где в последующие 2 года сконструировал около 20 оригинальных опытных самолетов.
  
  Сикорский создал первые крупные российские самолеты "Гранд Балтийский" (май, 1913) (переименован позднее в "Русский витязь"), уникальный по грузоподъемности и дальности полетов 4-моторный "Илья Муромец" (1913-14).
  
  Сконструированный Сикорским аэробус поднимал в воздух 17 пассажиров, обеспечивал высокий по тем временам уровень комфорта, включая свет, тепло, туалет и даже смотровую площадку. До 1917 года было выпущено более 90 самолетов типа "Илья Муромец" (в ходе боевых операций в годы первой мировой войны был сбит всего лишь 1 самолет этого типа).
  
  В 1918 году Сикорский уехал в Европу, а в марте 1919 года перебрался в США. В 1923 году под Нью-Йорком создал авиационную фирму "Сикорски аэроинджиниринг корпорейшн" ("Sikorsky Aeroengineering Corporation"), которая построила ряд новых моделей летающих лодок-амфибий, установивших многочисленные мировые рекорды и успешно эксплуатировавшихся в годы Второй мировой войны.
  
  В середине 1930-х Сикорский занялся вертолетостроением. В апреле 1939 года компания Сикорского слилась с фирмой "Войт" ("Voight"), в результате чего была образована новая авиакомпания "Войт-Сикорски эйркрафт" ("Voight-Sikorsky Aircraft"). С 1939 года перешёл на конструирование вертолётов одновинтовой схемы, получивших широкое распространение; наиболее удачными из них признаны S-51, S-55, S-56, S-61, S-64 и S-65. Сикорский первым начал строить турбинные вертолёты, вертолёты-амфибии с убирающимися шасси и "летающие краны". На вертолётах Сикорского были впервые совершены перелёты через Атлантический (S-61; 1967) и Тихий (S-65; 1970) океаны (с дозаправкой в воздухе).
  
  В январе 1943 году Сикорский создал собственную компанию "Сикорски эйркрафт" ("Sikorsky Aircraft"), на протяжении долгих лет лидировавшую в американском вертолетостроении.
  
  В 1957 году Сикорский вышел в отставку, оставшись почетным консультантом своей фирмы.
  згорнути/розгорнути гілку відповідей

  • 2004.05.13 | Рюген

    Дополнение

    Самолеты Сикорского успешно бомбили австрийские войска в Галиции. Правда, там же и был сбит единственный "Илья Муромец". И. Сикорский лично выезжал на фронт и принимал участие в спасении самолета.

• 2004.05.13 | Рюген

  М. А. Булгаков

  Биография Булгаков Михаил Афанасьевич
  Вернуться к выбору биографий
  
  (1891-1940) - прозаик, драматург.
  Михаил Булгаков закончил Первую Александровскую гимназию, где учились дети русской интеллигенции Киева.
  Уровень преподавания был высокий, занятия порой вели даже университетские профессора.
  В 1909 году Булгаков поступил на медицинский факультет Киевского университета. В 1914 году разразилась первая мировая война, которая разрушила надежды его и миллионов его сверстников на мирное и благополучное будущее. После окончания университета, в 1916 году, Булгаков
  работал в полевом госпитале сначала в Каменец-Подольском, затем в Череповцах.
  В сентябре 1916 года Булгакова отозвали с фронта и направили заведовать земской Никольской сельской больницей в Смоленской губернии, а в 1917 году перевели в Вязьму. Этот период жизни писателя нашел отражение в "Записках юного врача* (1926), где появляется типичный булгаковский герой - честный труженик, часто спасающий больных в безнадежных, казалось бы, ситуациях, человек, сознающий необходимость просвещения крестьян из глубоких смоленских деревень, но бессильный изменить условия их существования.
  Февральская революция нарушила привычную жизнь. В очерке "Киев-город" (1923) Булгаков писал, что с революцией "внезапно и грозно наступила история". После Октябрьской революции его освободили от военной службы, и он вернулся в Киев, вскоре занятый германскими войсками. Так будущий писатель окунулся в водоворот гражданской войны. Булгаков был хорошим врачом, и в его услугах нуждались воюющие стороны. Молодой врач оставался верен гуманистическим идеалам, не приемля жестокость петлюровцев и белых, заклейменную впоследствии в "Белой гвардии" (см. "Белая гвардия"), в рассказах "Налет" и "В ночь на 3-е число", в пьесах "Дни Турбиных" и "Бег". Булгаков честно выполнял свой врачебный долг, но в душе его рос протест против невольного соучастия в жестокостях и преступлениях.
  Во Владикавказе в конце 1919 и в начале 1920 года Булгаков покинул ряды деникинской армии и - стал сотрудничать в местных газетах, навсегда бросив занятия медициной. Первый рассказ был создан осенью 1919 года. Зимой 1919-1920 годов он пишет несколько рассказов и фельетонов, один из которых известен под заголовком "Дань восхищения". Это первый художественный текст, сохранившийся до наших дней, в нем идет речь об уличных столкновениях в Киеве во время революции и гражданской войны.
  Занятие литературным творчеством было спровоцировано нежеланием участвовать в войне. Но этот поворот еще был внутренне подготовлен давно пробудившейся тягой к литературе и театру.
  Незадолго до отступления белых из Владикавказа Булгаков заболел возвратным тифом. Когда он выздоровел весной 1920 года, город уже заняли части Красной Армии. Булгаков стал сотрудничать в подотделе искусств ревкома. Для осетинских и ингушских театральных трупп он написал пьесы, текст одной из которых - "Сыновья муллы" - сохранился. В этой пьесе рассказывается о приходе Февральской революции в ингушское селение. Сама революция предстает как благо народа, и в этом пьеса отражала не только требования момента, но и взгляды ее автора. Вообще пьесы кавказского периода были прежде всего агитками-однодневками, писались для того, чтобы заработать кусок хлеба насущного, а подлинное мастерство Булгакова-драматурга в них еще не раскрылось. Владикавказские впечатления послужили материалом для повести "Записки на манжетах".
  В Тифлисе, а потом в Батуми у Булгакова была возможность эмигрировать. Но он тогда уже сознавал, что русский писатель должен жить в России. Он принимает решение поселиться в Москве, куда приезжает в 1921 году. С весны 1922 года Булгаков стал регулярно печататься на страницах московских газет и журналов.
  В сатирических фельетонах и очерках объектом булгаковской сатиры становится не только "накипь нэпа" - нувориши-нэпманы (новеллы "Триллионе?" и "Чаша жизни"), но и та часть населения, чей низкий культурный уровень наблюдал писатель: обитатели московских коммуналок, базарные торговки, некомпетентные совслужащие и другие. Но Булгаков видит и ростки нового, приметы возвращения жизни в нормальное русло (символом этого в одном из очерков становится мальчик-школьник, идущий по улице с новеньким ранцем).
  В повести "Роковые яйца" (1924) Булгаков перенес действие в воображаемое будущее - в 1928 год, когда результаты нэпа уже привели к резкому подъему уровня жизни народа. Великое открытие профессора Персикова, могущее принести благо всему человечеству, оборачивается трагедией, оказавшись в руках полуграмотных, самоуверенных людей, той новой бюрократии, которая пышно расцвела в эпоху военного коммунизма и усилила свои позиции в годы нэпа. Не случайно герои булгаковских повестей 20-х годов терпят неудачу. В "Роковых яйцах" была показана неготовность общества принять новые принципы взаимоотношений, основанные на уважении к усердному труду, культуре и знаниям.
  В пьесах "Дни Турбиных" и "Бег" (1925-1928) Булгаков показал принятие революции той частью интеллигенции, которая сначала отнеслась к ней настороженно или прямо боролась против нее. Здесь автор говорит о начале процесса, который привел к образованию "новой интеллигенции". Сам Булгаков относил себя к этому слою, о чем не без юмора писал в фельетоне "Столица в блокноте":
  "После революции народилась новая, железная интеллигенция. Она может и мебель грузить, и дрова колоть, и рентгеном заниматься. Я верю, она не пропадет! Выживет!" И все-таки писателя не покидала вера в человека, хотя иной раз из-за тяжелых жизненных обстоятельств в собственных силах он начинал сомневаться.
  В 1929 году нападки критики на Булгакова усилились. Со сцены были сняты все его пьесы - "Дни Турбиных", пьеса-памфлет "Багровый остров" и бытовая комедия "Зойкина квартира". Драматургу ничего не оставалось, как написать письмо правительству, в котором он просил разрешить ему выехать за границу. Письмо возымело действие. Результатом разговора Сталина с Булгаковым было назначение автора пьес режиссером-ассистентом МХАТа. Были возобновлены постановки пьес Булгакова и поставлена инсценировка "Мертвых душ". Но после 1927 года на Родине писатель не увидел в печати ни одной своей строчки (за исключением перевода "Скупого" Мольера, 1938, и "Седьмого сна" из пьесы "Бег", 1932).
  Даже в тяжелейший период 1929-1930 годов Булгаков не рассматривал всерьез для себя возможность эмигрировать. "... Я невозможен ни на какой другой земле, кроме своей - СССР, потому что я 11 лет черпал из него", - признавался автор в одном из писем. После того как в 1933 году окончилась неудачей попытка издать в серии "ЖЗЛ" его роман "Жизнь господина де Мольера", Булгаков до самой смерти, последовавшей 10 марта 1940 года, более не пытался публиковать свои произведения. Делом его жизни стала работа над романом "Мастер и Маргарита", которая продолжалась почти двенадцать лет. (См. "Мастер и Маргарита").
  Показав в пьесах "Дни Турбиных" и "Бег" обреченность белого движения, закономерность перехода интеллигенции на сторону советской власти, а в повести "Собачье сердце" (см. "Собачье сердце") - опасность, грозящую обществу, если нравственно и культурно отсталая личность обретает право навязывать свою волю другим, Булгаков совершил открытие, вошедшее в систему русских национальных ценностей, и по праву заслужил звание русского национального писателя.
  А роман "Мастер и Маргарита" явился одним из величайших достижений русской и мировой прозы XX века. В этом произведении нашли свое законченное выражение все мотивы и идеи, характерные для Булгакова.
  Булгакову в лучших традициях русской и мировой литературы была свойственна боль за человека, будь то незаурядный мастер или никем не замеченный делопроизводитель. Писатель не принимал ту литературу, которая живописала страдания абстрактных, нереальных героев, проходя в то же время мимо жизни. Для Булгакова гуманизм был идейным стержнем литературы. И подлинный гуманизм произведений мастера оказывается особенно близок нам сегодня.
  
  Источник: "Литература. Справочник школьника", М.: "Слово", 1997 г.

• 2004.05.13 | Рюген

  А.И. Куприн (1870-1938)

  А.И. Куприн. Биография, творчество.
  
  
  Александр Иванович Куприн родился 26 августа (7 сентября) 1870 года в захолустном городке Наровчате Пензенской губернии. Отца своего, умершего от холеры, когда мальчику был всего год, Куприн, понятно, не помнил. В 1874 году он переезжает с матерью в Москву и поселяется в общей палате вдовьего дома.
  Во вдовьем доме (описанном впоследствии в рассказе “Святая ложь”, 1914) он, по крайней мере, не был оторван от матери. Вообще в формировании личности Куприна громадную роль сыграла мать, которая в глазах ребенка безраздельно заняла место “верховного существа”. Судя по свидетельствам современников, Любовь Алексеевна Куприна, урожденная княжна Куланчакова, “обладала сильным, непреклонным характером и высоким благородством”. Натура энергичная, волевая и даже с оттенком деспотизма в характере, она обладала к тому же, по словам Куприна, редким “инстинктивным вкусом” и тонкой наблюдательностью. “Расскажешь ли или прочтешь ей что-нибудь, - вспоминал писатель, она непременно выскажет своё мнение в метком, сильном, характерном слове. Откуда только брала она такие слова? Сколько раз я обкрадывал ее, вставляя в свои рассказы ее слова и выражения...” И у шестидесятилетнего Куприна образ матери вызывает восторженные признания. В своём позднейшем автобиографическом романе “Юнкера” он не называет мать Александрова иначе, как “обожаемая”.
  
  В 1876 году из-за тяжелого материального положения Любовь Алексеевна была вынуждена отдать сына в сиротское училище. Семилетний мальчик надел первую в своей жизни форму - парусиновые панталоны и парусиновую рубашку, обшитую вокруг ворота и вокруг рукавов форменной кумачовой лентой”. Казенная обстановка, злобные старые девы - воспитательницы, бесшабашные сверстники - всё это причиняло мальчику жестокие страдания. “Бывало, в раннем детстве вернёшься после долгих летних каникул в пансион - писал Куприн в очерке “Памяти Чехова” (1904). Всё серо, казарменно, пахнет свежей масляной краской и мастикой, товарищи грубы, начальство недоброжелательно. Пока день - еще крепишься кое-как... Ни когда настанет вечер и возня в полутемной спальне уляжется, - о, какая нестерпимая скорбь, какое отчаяние овладевают маленькой душой! Грызёшь подушку, подавляя рыдания, шепчешь милые имена и плачешь, плачешь жаркими слезами, и “знаешь, что никогда не насытишь ими своего горя”.
  
  Однако испытания, ждавшие маленького Куприна, только начинались. В 1880 году он сдал вступительные экзамены во Вторую московскую военную гимназию, которая два года спустя была преобразована в кадетский корпус. И снова форма: “Чёрная суконная курточка, без пояса, с синими погонами, восемью медными пуговицами в один ряд и красными петлицами на воротнике”. В повести “На переломе” (“Кадеты”) - 1907, Куприн подробно запечатлел калечащую детскую душу нравы, тупость начальства, “всеобщий культ кулака”, отдававший слабого на растерзание более сильному. Десятилетний мальчик столкнулся в эту пору с несправедливостью, возведенной в закон. В его сознании нормы честности и благородства, поддерживаемые в семье материнским авторитетом, пришли в резкое несоответствие с царившим в гимназии правом сильного, с нелепой казарменной воспитательной системой.
  
  Третье Александровское юнкерское училище в Москве, куда Куприн поступил осенью 1888 года, приняло в свои стены уже не тщедушного, неуклюжего подростка, а крепкого юношу, ловкого гимназиста, юнкера, без меры дорожащего честью своего
  
  мундира, неутомимого танцора, пылко влюбляющегося в каждую хорошенькую партнёршу по вальсу. Разве что “бешеная кровь татарских князей, неудержимых и неукротимых его предков с материнской стороны” (“Юнкера”), толкавшая на резкие и необдуманные поступки, выделяла его среди сверстников. Но такое впечатление, впечатление ординарности, было бы обманчивым, односторонним.
  
  Детские и юношеские годы Куприна в известной мере дают материал для отыскания истоков его характерных особенностей как художника. Воспевание героического, мужественного начала, естественной и грубовато-здоровой жизни сочетается в творчестве писателя, как мы увидим, с обострённой чуткостью к чужому страданию, с пристальным вниманием к слабому, “маленькому” человеку, угнетаемому оскорбительно чужой и враждебной ему средой. Вот эта, вторая, плодотворнейшая стихия Куприна-художника восходит к впечатлениям маленького Саши, полученным в кадетском корпусе. Нужно было ребенком пройти сквозь ужасы военной бурсы, пережить унизительную публичную порку, чтобы так болезненно остро ощутить, скажем, мучения татарина Байгузина, истязуемого на батальонном плацу (“Дознание”, 1894), или драму жалкого, забитого солдатика Хлебникова (“Поединок”, 1905).
  
  Несмотря на мрачность быта в кадетском корпусе, именно там родилась настоящая, глубокая любовь будущего писателя к литературе. Среди бездарных или опустившихся казенных педагогов счастливым исключением оказался литератор Цуханов (в повести “На переломе” - Труханов), “замечательно художественно” читавший воспитанникам Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Тургенева. К этому времени и сам Куприн начинает пробовать свои силы в поэзии. Сохранилось его несколько очень несовершенных ученических опытов 1883 -1887 годов, где ои вторит демократическим поэтам- восьмидесятникам. Показательна эта ориентация, несколько неожиданная для воспитанника кадетского корпуса: он ищет образцы для подражания не в казённо-патриотической лирике, а в поэзии Надсона, раннего Минского, сатире А. К. Толстого. Уже будучи в юнкерском училище, Куприн впервые выступит в печати. Познакомившись с поэтом Л. И. Пальминым, он опубликовал и журнале “Русский сатирический листок” рассказ “Последний дебют” (1889). Сладкий яд авторства, запах типографской краски новенького номера журнала, наконец дисциплинарное взыскание за выступление в печати - всё это запомнилось навсегда, воплотилось позднее в отдельный рассказ (“Первенец”, 1897), стало эпизодом романа “Юнкера” и темой рассказа “Типографская краска” (1929). “Последний дебют” не обличал сколько-нибудь таланта в его авторе, таким дешевым мелодраматизмом был он перенасыщен, так трафаретны были его персонажи. И когда 10 августа 1890 года, окончив “по первому разряду” Александровское училище, свежеиспечённый подпоручик отправился в 46-й пехотный Днепровский полк, квартировавший в городишке Проскурове Подольской губернии, - он и сам не относился серьёзно к своему “писательству”.
  
  Почти четырехлетняя служба впервые столкнула Куприна с тяготами обыденной жизни, от которой он был доселе отгорожен стенами военных учебных заведений. Показная, нарядная сторона офицерского бытия обернулась своим исподом: утомительно однообразными занятиями “словесностью” и отработкой ружейных приемов с отупевшими от муштры солдатами: попойками в клубе да пошлыми интрижками с полковыми “мессалинами”. Однако именно эти годы дали возможность Куприну всесторонне изучить провинциальный военный быт, а также познакомиться с нищей жизнью белорусской окраины, еврейского местечка, с нравами “заштатной” интеллигенции. Впечатления этих лет явились как бы
  “запасом” на много лет вперед (материал для ряда рассказов и в первую очередь повести “Поединок” и многих других произведений Куприн почерпнул именно в пору своей офицерской службы). В 1893 году молодой подпоручик заканчивает повесть “Впотьмах”, рассказы “Лунной ночью” и “Дознание”. Ужасающие казарменные будни в Днепровском полку становятся для Куприна все более невыносимыми. Вот так же “взрослеет” в “Поединке” подпоручик Ромашов, еще недавно мечтавший о воинской славе, но после напряжённых раздумий о бесчеловечности армейской муштры, дикости провинциального офицерского существования решающий выйти в отставку.
  Событием, несколько отсрочившим крепнущее стремление Куприна покинуть военную службу, было серьёзное увлечение девушкой, характером своим напоминавшей, по свидетельству М. К. Куприной-Иорданской, Шурочку Николаеву из “Поединка”. Заштатный подпоручик, с его сорока восемью рублями жалованья, не был подходящей партией. Отец девушки давал согласие на брак лишь в том случае, если Куприн поступит в Академию генерального штаба. И вот осенью 1893 года он выезжает в Петербург сдавать экзамены. Столица встретила его неласково. Куприн сидел без денег, на одном черном хлебе, скрывая свою свирепую нищету. “Иногда,- вспоминает М. К. Куприна - Иорданская, - он не выдерживал соблазна и отправлялся в съестную лавочку, ютившуюся в одном из переулков старого Невского, вблизи Николаевского вокзала. - Опять моя тётушка просила меня купить обрезков для её кошки, - улыбаясь, обращался к лавочнице подпоручик. - Уж вы, пожалуйста, выберите кусочки получше, чтобы тётушка на меня не ворчала”. Получив пакетик, Куприн отправлялся в ближайший трактир, где, устроившись в уголке, уничтожал кошачий обед. Отзвуки этой голодной жизни в Петербурге мы найдем во многих его произведениях и, в частности, в рассказе “Блаженный” (1896).
  
  В разгар экзаменов по распоряжению командующего Киевским военным округом генерала Драгомирова Куприн был отозван в полк. Причиной послужило его столкновение на пути в Петербург с околоточным надзирателем, грубая назойливость которого закончилась для него вынужденным купанием в Днепре. Вернувшись в полк, Куприн подает прошение об отставке, получает её и к осени 1894 года оказывается в Киеве. Он много печатается в местных и провинциальных газетах (“Киевском слове”, “Киевлянине”, “Волыни”), пишет рассказы, очерки, заметки. Итогом этого беспокойного полуписательского, полурепортерского прозябания были два сборника: очерки “Киевские типы” (1896) и рассказы “Миниатюры” (1897).
  
  Первое, что бросается в глаза, когда знакомишься с купринскими произведениями 90-х годов, это их неравноценность. Рядом с неприхотливыми, даже не рассказами в собственном смысле слова, а эскизами, очерками, набросками, в которых, однако, ощущаешь подлинные, как бы не остывшие жизненные впечатления, мы найдем многочисленные рассказы, где резко заметно тяготение к штампу, традиционной мелодраматичности. В ранних произведениях Куприна, необычайно пестрых, разностильных, подчас несопоставимых по художественному значению, сказалось недостаточное знание жизни, да, наконец, и просто слабость общей культуры. О тех опасностях, какие подстерегали талант молодого писателя, проницательно отозвался много позже И. А. Бунин: “...выйдя из полка и кормясь потом действительно самыми разнообразыми трудами, он кормился, между прочим, при какой-то киевской газетке не только журнальной работой, но и “рассказишками”. Он мне говорил, что эти “рассказишки” он сбывал “за сущие гроши, разумеется, но очень легко”, а писал и того легче, “на бегу, на лету, посвистывая” - и ловко попадая, по своей талантливости, во вкус редактору и читателям... Я сказал: “по своей талантливости”. Нужно сказать сильней: по своей чрезвычайной талантливости. Всем известно, в какой среде он рос, где и как провел свою молодость и с какими людьми общался главным образом всю свою последующую жизнь. А что он читал? И где и когда?”
  
  Примеров “потрафления” вкусам публики у молодого Куприна, к сожалению, немало. Это прежде всего рассказы, где изображаются “р-р-роковые” страсти, где мелодрама принудительно делит героев на воплощённые благородства и злодейства. Таково уже упоминавшееся первое печатное произведение Куприна - “Последний дебют”. Эту же “душещипательну” традицию продолжают некоторые рассказы 90-х годов (“Впотьмах”, “Лунной ночью”. “Странный случай”). Пройдет немного времени, и Куприн резко высмеет собственные литературные штампы (“По заказу”, 1901). Преодолению литературщины, заемных мелодраматических трафаретов и расхожих описаний способствовало подлинное познание жизни. В автобиографии писателя приведён поистине устрашающий список тех занятий, какие он перепробовал, расставшись с военным мундиром: был репортером, управляющим на постройке дома, разводил табак “махорку-серебрянку” в Волынской губернии, служил в технической конторе, был псаломщиком. подвизался на сцене, изучал зубоврачебное дело, хотел было даже постричься в монахи, служил в артели по переноске мебели фирмы некоего Лоскутова, работал по разгрузке арбузов и т. д. Сумбурные, лихорадочные метания, смена “специальностей” и должностей, частые разъезды по стране, обилие новых встреч - все это дало Куприну неисчерпаемое богатство впечатлений, - требовалось художественно обобщить их.
  
  В приведенном списке первым стоит: репортер. И это не случайно. Репортерская работа в киевских газетах - судебная и полицейская хроника, писание фельетонов, передовиц и даже “корреспонденций из Парижа” - была главной литературной школой Куприна. К амплуа репортера он сохранил навсегда теплое отношение.
  
  Умение “видеть всё”, поразительные наблюдательность и память были даны Куприну от природы, работая “пожарным строчилой”, он только развивал эти качества. Сохранился любопытный рассказ некоей дамы -писательницы, которая в ранней молодости встретилась в провинции на каком-то общественном балу с безвестным пехотным офицером Куприным. Прошло лет двадцать, и вот уже в Петербурге писатель, увидев её, “подошел, назвал по имени-отчеству и напомнил об их знакомстве. Она удивилась: “Неужели вы меня узнали?..” Куприн засмеялся и подробно описал, какое платье, какого цвета и фасона, было на ней в тот вечер, двадцать лет тому назад.
  
  Стоит ли поэтому удивляться, с какими поразительными подробностями запечатлены в прозе Куприна военные всех рангов - от рядового до генерала, - артисты цирка, босяки, квартирные хозяйки, студенты, певчие, лжесвидетели, воры. Примечательно, что в этих произведениях Куприна, передающих его живой опыт, интерес писателя направлен не на исключительное событие, а на явление, многократно повторяющееся, на подробности быта, воссоздание среды во всех её незаметных мелочах, воспроизведение величественной и безостановочной “реки жизни”. Писатель не ограничивает свою задачу меткими, но незамысловатыми “зарисовками с натуры”. В отличие от популярных газетных очеркистов конна XIX века (А. В. Амфитеатрова, В. М. Дорошевича, И. Ф. Буквы-Василевского) он художественно обобщает действительность. И когда в 1896 году, поступив заведующим учетом кузницы и столярной мастерской (на один из крупнейших сталелитейных и рельсопрокатных заводов Донецкого бассейна), Куприн пишет цикл очерков о положении рабочих, одновременно с ними складываются контуры первого крупного произведения—повести “Молох”.
  
  В прозе Куприна второй половины 90-х годов “Молох” выделяется как страстное, прямое обвинение капитализма. Повесть была не только этапом в идейном развитии писателя, но и важной ступенью в его художественной эволюции. Это была уже во многом настоящая “купринская” проза с её, по словам Бунина, “метким и без излишества щедрым языком”. Так начинается стремительный творческий расцвет Куприна, создавшего на стыке двух веков едва ли не все самые значительные свои произведения. Талант Куприна, недавно еще разменивавшийся на ниве дешёвой беллетристики, обретает уверенность и силу. Вслед за “Молохом” появляются произведения, выдвинувшие писателя в первые ряды русской литературы. “Прапорщик армейский” (1897), “Олеся” (1898) и затем, уже в начале XX столетия, - “В цирке” (1901), “Конокрады” (1903), “Белый пудель” (1903) и повесть “Поединок” (1905).
  
  В 1901 году Куприн приезжает в Петербург. Позади годы скитаний, калейдоскоп причудливых профессий, неустроенная жизнь. В Петербурге перед писателем открыты двери редакций наиболее популярных тогдашних “толстых” журналов - “Русского богатства” и “Мира Божьего”. В 1897 году Куприн познакомился с И. А. Буниным, несколько позднее - с А. П. Чеховым, а в ноябре 1902 года - с М. Горьким, давно уже пристально следившим за молодым писателем. Наезжая в Москву, Куприн посещает основанное Н. Д. Телешовым литературное объединение “Среда”, сближается с широкими писательскими кругами. Руководимое М. Горьким демократическое издательство “Знание” выпускает в 1903 году первый том купринских рассказов, положительно встреченных критикой.
  
  Среди петербургской интеллигенции особенно сближается Куприн с руководителями журнала “Мир Божий” - редактором его, историком литературы Ф. Д. Батюшковым, критиком и публицистом А. И. Богдановичем и издательницей А. А. Давыдовой, высоко ценившей талант Куприна. В 1902 году писатель женится на дочери Давыдовой, Марии Карловне. Некоторое время он деятельно сотрудничает в “Мире Божьем” и как редактор, а также печатает там ряд своих произведений: “В цирке”, “Болото” (1902), “Корь” (1904), “С улицы” (1904), но к чисто редакторской работе, мешавшей его творчеству, скоро охладевает.
  
  В творчестве Куприна в эту пору всё громче звучат обличительные ноты. Новый демократический подъём в стране вызывает у него прилив творческих сил, крепнущее намерение осуществить давно задуманный замысел - “хватить” по царской армии, этому средоточию тупости, невежества, бесчеловечности, праздно-изнурительного существования. Так накануне первой революции складывается крупнейшее произведение писателя - повесть “Поединок”, над которой он начал работать весной 1902 года. Работа над “Поединком”, по свидетельству М. К. Куприной -Иорданской, протекала с наибольшей интенсивностью зимой 1905 года, в грозовой атмосфере революции. Ход общественных событий торопил писателя.
  
  Уверенность в себе, в своих силах Куприн, человек крайне мнительный и неуравновешенный, находил в дружеской поддержке М. Горького. Именно к этим годам (1904 - 1905) относится пора их наибольшего сближения. “Теперь, наконец, когда уже все окончено, - писал Куприн Горькому 5 мая 1905 года, после завершения “Поединка”, - я могу сказать, что все смелое и буйное в моей повести принадлежит Вам. Если бы Вы знали, как многому я научился от Вас и как я признателен Вам за это”.
  
  В повести “Поединок” Куприн показал ужасающее состояние бесправной солдатской и опустившейся офицерской массы. По своим чисто человеческим качествам офицеры купринского “Поединка” - люди очень разные. Почти каждый из них обладает минимумом “добрых” чувств, причудливо перемешанных с жестокостью, грубостью, равнодушием. Но “добрые” чувства эти до неузнаваемости искажены кастовыми военными предрассудками. Пусть командир полка Шульгович (этот, по словам Л. Н. Толстого, “прекрасный положительный тип”) под своим громоподобным бурбонством скрывает заботу об офицерах или подполковник Рафальский любит животных и всё свободное и несвободное время отдаст собиранию редкостного домашнего зверинца,- никакого реального облегчения, при всем своем желании, принести они не могут.
  
  Появившись во время русско-японской войны и в обстановке нарастания первой русской революции, произведение вызвало огромный общественный резонанс, поскольку оно расшатывало один из главных устоев самодержавного государства - неприкосновенность военной касты. Проблематика “Поединка” выходит за рамки традиционной военной касты. Куприн затрагивает и вопрос о причинах общественного неравенства людей, и о возможных путях человека освобождения от духовного гнета, и о проблеме взаимоотношений личности и общества, интеллигенции и народа. Сюжетная канва произведения построена на перипетиях судьбы, честного русского офицера, которого условия армейской казарменной жизни заставляют задуматься о неправильных отношениях между людьми. Ощущение духовного падения преследует не только Ромашова, но и Шурочку.
  Сопоставление двух героев, которым свойственны два типа миропонимания, вообще характерно для Куприна. Оба героя стремятся найти выход из тупика, при этом Ромашов приходит к мысли о протесте против мещанского благополучия и застоя, а Шурочка приспосабливается к нему, несмотря на внешнее показное неприятие.
  Отношение автора к ней двойственно, ему ближе “безрассудное благородство и благородное безмолвие” Ромашова. Куприн даже отмечал, что считает Ромашова своим двойником, а сама повесть во многом автобиографична. Ромашов – “естественный человек”, он инстинктивно сопротивляется несправедливости, но его протест слаб, его мечты и планы легко рушатся, так как они незрелы и непродуманны, зачастую наивны. Ромашов близок чеховским героям. Но возникшая необходимость немедленного действия усиливает его волю к активному сопротивлению. После встречи с солдатом Хлебниковым, “униженным и оскорблённым”, в сознании Ромашова наступает перелом, его потрясает готовность человека пойти на самоубийство, в котором он видит единственный выход из мученической жизни. Искренность порыва Хлебникова особенно ярко указывает Ромашову на глупость и незрелость его юношеских фантазий, имеющих целью лишь что-то “доказать” окружающим. Ромашов потрясён силой страданий Хлебникова, и именно желание сострадать заставляет задуматься подпоручика о судьбе простого народа. Впрочем, отношение Ромашова к Хлебникову противоречиво: разговоры о человечности и справедливости носят отпечаток абстрактного гуманизма, призыв Ромашова к состраданию во многом наивен.
  В “Поединке” Куприн продолжает традиции психологического анализа Л.Н. Толстого: в произведении слышится, помимо протестующего голоса самого героя, увидевшего несправедливость жестокой и тупой жизни, и обличительный авторский голос (монологи Назанского). Куприн пользуется излюбленным приёмом Толстого - приёмом подстановки к главному герою героя-резонера. В “Поединке” Назанский является носителем социальной этики. Образ Назанского неоднозначен: его радикальное настроение (критические монологи, романтическое предчувствие “светозарной жизни”, предвидение грядущих социальных потрясений, ненависть к образу жизни военной касты, способность оценить высокую, чистую любовь, почувствовать непосредственность и красоту жизни) вступает в противоречие с его собственным образом жизни. Единственным спасением от нравственной гибели является для индивидуалиста Назанского и для Ромашова бегство от всяких общественных связей и обязательств.
  Писатель показывает, что офицерство, независимо от своих личных качеств, - всего лишь послушное орудие бесчеловечно категорических уставных условностей. Кастовые законы армейского бытия, осложненные материальной скудостью и провинциальной духовной нищетой, формируют страшный тип русского офицера, получивший непосредственное воплощение несколько позднее, в рассказе “Свадьба”, в образе подпрапорщика Слезкина, который презирал все, что не входило в обиход его узкой жизни или чего он не понимал.
  
  Слезкины, бег-агамаловы, осадчие ревностно выполняют военную обрядность, но на людей более тонкой душевной организации вроде Ромашова служба производит отталкивающее впечатление именно своей противоестественностью и античеловечностью. От отрицания мелочных армейских обрядов Ромашов приходит к отрицанию войны как таковой. Отчаянное человеческое “не хочу!” должно, по мысли юного подпоручика. уничтожить варварский метод - решать споры между народами силой оружия: “Положим, завтра, положим, сию секунду эта мысль пришла в голову всем: русским, немцам, англичанам, японцам... И вот уже нет больше войны, нет офицеров и солдат, все разошлись по домам”. Эта проповедь миротворческих идей вызвала сильные нападки “справа” в ожесточенной журнальной полемике, разгоревшейся вокруг “Поединка”. Особенно вознегодовали военные чины, увидевшие в повести Куприна пацифистские идеи и “пропаганду разоружения”.
  
  “Поединок” стал крупнейшим литературным событием, прозвучавшим более злободневно, чем свежие вести “с маньчжурских полей” - военные рассказы и записки “На войне” очевидца В. Вересаева или антимилитаристский “Красный смех” Л. Андреева, хотя купринская повесть описывала события примерно девятилетней давности. Благодаря глубине поднятых проблем, беспощадности обличения, типичности персонажей, “Поединок” во многом предопределил дальнейшую трактовку военной темы. Его воздействие заметно и на “Бабаеве” С. Сергеева-Ценского (1907), и даже на более поздней антивоенной повести Е. Замятина “На куличках” (1914).
  
  Появившись в годы революционного подъема, “Поединок” не мог не оказывать на читателей, в том числе офицеров, сильного идейного влияния. “Великолепная повесть! - заявил в беседе с корреспондентом “Биржевых ведомостей” М. Горький, - Я полагаю, что на всех честных, думающих офицеров она должна произвести неотразимое впечатление... В самом деле, изолированность наших офицеров - трагическая для них изолированность, Куприн оказал офицерству большую услугу. Он помог им до известной степени познать самих себя, свое положение в жизни, всю его ненормальность и трагизм”. Незадолго до этого интервью, 18 июня 1905 года, группа петербургских офицеров послала писателю сочувственный адрес за высказанные в “Поединке” мысли. В октябре того же года Куприн, отдыхавший в Крыму, выступил на студенческом вечере с чтением отрывков из своей повести. За кулисы пришел морской офицер и стал выражать благодарность писателю за “Поединок”. Знакомый Куприна, врач Е. М. Аспиз, вспоминал: “...Александр Иванович, проводив этого офицера, долго смотрел ему вслед, а потом обратился к нам со словами: “Какой-то удивительный, чудесный офицер”. Через месяц, когда вспыхнуло восстание на крейсере “Очаков”, возглавленное лейтенантом П. П. Шмидтом, писатель но фотографиям из газет узнал в руководителе восстания разговаривавшего с ним “чудесного офицера”.
  
  Куприн был очевидцем очаковского восстания. На его глазах ночью 15 ноября крепостные орудия Севастополя подожгли революционный крейсер, а каратели с пристани расстреливали из пулеметов и приканчивали штыками матросов, пытавшихся вплавь спастись с пылающего корабля. Потрясённый увиденным, Куприн откликнулся на расправу вице-адмирала Чухнина с восставшим гневным очерком “События в Севастополе”, опубликованным в петербургской газете “Наша жизнь” 1 декабря 1905 года. После появления этой корреспонденции Чухниным был отдан приказ о немедленной высылке Куприна из Севастопольского округа. Одновременно вице-адмирал возбудил против писателя судебное преследование; после допроса у судебного следователя Куприну разрешили выехать в Петербург.
  
  Вскоре после севастопольских событий в окрестностях Балаклавы, где жил Куприн, появилась группа из восьмидесяти матросов, добравшихся до берега с “Очакова”. В судьбе этих измученных усталостью и преследованием людей Куприн принял самое горячее участие: доставал им штатское платье, помог сбить со следа полицию. Частично эпизод со спасением матросов отражен в рассказе “Гусеница” (1918), но там “заводилой” выведена простая русская женщина Ирина Платоновна, а “писатель” оставлен в тени. В воспоминаниях Аспиза есть существенное уточнение: “Честь спасения этих матросов-очаковцев принадлежит исключительно Куприну”.
  
  Бодростью, верой в будущее России, художественной зрелостью проникнуто творчество Куприна этой поры. Он пишет рассказы “(Штабс-капитан Рыбников” (1905), “Сны” (1905), “Тост” (1906), начинает работу над очерками “Листригоны”. В ряде произведений и прежде всего и рассказе “Гамбринус” (1906) запечатлена революция, ее “выпрямляющая” атмосфера. За Куприным устанавливается постоянный полицейский надзор. Как никогда, высока общественная активность писателя: он выступает на вечерах с чтением отрывков из “Поединка”, выставляет свою кандидатуру в выборщики в первую Государственную думу. Он открыто заявляет в притче “Искусство” (1906) о благотворности воздействия революции на творчество художника. Однако, приветствуя “пролетарскую весну”. Куприн видел в ней путь к утопическому и смутному строю, “всемирному анархическому союзу свободных людей” (“Тост”), осуществление которого отдалено целой тысячью лет. Его революционность - это революционность мелкобуржуазного писателя в пору общедемократического подъёма.
  
  В течение первого десятилетия 900-х годов талант Куприна достигает наивысшего расцвета. В 1909 году писатель получил за три тома художественной прозы академическую Пушкинскую премию, поделив её с И. А. Буниным. В 1912 году в издательстве Л. Ф. Маркса выходит собрание его сочинений в приложении к популярному журналу “Нина”. В противовес всё сильнее свирепствовавшему декадансу, талант Куприна остается и в эту пору реалистическим, в высшей степени “земным” художническим даром.
  
  Однако годы реакции не прошли бесследно для писателя. После разгрома революции у него заметно падает интерес к политической жизни страны. Не было и прежней близости к М. Горькому. Свои новые произведения Куприн помещает не в выпусках “Знания”, а в “модных” альманахах - арцыбашевской “Жизни”, символистском “Шиповнике”, эклектичных сборниках Московского книгоиздательства писателей “Земля”. Если говорить об известности Куприна - писателя, то она в эти годы все продолжает расти, достигая своей высшей точки. По существу же, в его творчестве 910-х годов уже заметны тревожные симптомы кризиса. Произведения Куприна этих лет отличаются крайней неравноценностью. После проникнутого активным гуманизмом “Гамбринуса” и поэтичной “Суламифи” (1908) он выступает с рассказом “Морская болезнь” (1908), вызвавшим протест демократической общественности. Рядом с “Гранатовым браслетом” (1911), где воспевается самоотверженное, святое чувство, он создает блеклую утопию “Королевский парк” (1911), в которой надежда на добровольный отказ правителей от власти звучит особенно фальшиво, так как появилась она вскоре после жестокого подавления революции 1905 -1907 годов. Вслед за полнокровно - реалистическим циклом очерков “Листригоны” (1907-1911), проникнутым жизнерадостным чувством и напоенным ароматами Черного моря, появляется фантастическая повесть “Жидкое солнце” (1912), несколько необычная для Куприна по экзотичности материала (действие её происходит сначала в Лондоне, а затем в Южной Америке, на вершине потухшего вулкана), в которой звучит отчаяние перед всемогущей властью капитала, неверие в будущее человечества, сомнения в возможности социального переустройства общества.
  
  Атмосфера, в которой жил Куприн в эти годы, мало способствовала серьёзному литературному труду. Современники с неодобрением рассказывают о бурных кутежах Куприна в “литературных” ресторанах “Вена” и “Капернаум”, возмущаются упоминанием его имени в бульварном альбомчике, изданном рестораном “Вена”. А дешёвый литературный кабачок “Давыдка”, по словам Е. М. Аспиза, одно время и вовсе “стал резиденцией Куприна... куда, как говорили, направляли даже корреспонденцию на его имя”. К популярному писателю льнули подозрительные личности, репортёры жёлтой прессы, ресторанные завсегдатаи. Время от времени Куприн замыкался для работы в Гатчине, либо Ф. Батюшков приглашал его в своё имение Даниловское, или сам писатель “спасался” от петербургских “друзей” в Балаклаве.
  
  Литературному труду Куприна мешала еще и постоянная нехватка денег, к тому же прибавились и семейные заботы. После поездки в 1907 году в Финляндию он женится вторично, на племяннице Д. Н. Мамина-Сибиряка, Елизавете Морицовне Гейнрих. Растёт семья, а вместе с ней — долги. Поневоле на вершине своей литературной славы писатель вынужден был возвращаться к молниеносным темпам чернорабочей журналистики времён своей неустроенной киевской жизни. В таких условиях работал он над созданием большой повести “Яма”.
  
  Эта новая повесть Куприна раскрывала мрачный, мало освещеиныи литературой мир официальных притонов, изнанку большого города. Она будила сочувствие к положению “белых рабынь”, заточённых в домах терпимости и подвергавшихся каждодневным унижениям. Однако ни гуманистическая устремленность повести, ни выпуклые характеристики многочисленных персонажей - ничто не могло восполнить основного недостатка “Ямы” - её натуралистичности, мелодраматизма, некоторой сентиментальности, наряду с журналистской очерковостью в обработке огромного жизненного материала. Произведение получилось рыхлым, перегруженным описаниями, побочными эпизодами.
  
  Противоречивость творчества Куприна 910-х годов отражала растерянность писателя, его неуверенность и непонимание происходящего. И когда началась русско-германская война, он оказался в числе тех литераторов, которые восприняли её как “отечественную” и “освободительную”. В патриотическом угаре Куприн вновь надевает мундир поручика. Призванный в армию, писатель, по словам корреспондента, “накупил уставов, собрал все циркуляры, мечтает попасть со своей дружиной в дело”. Приподнятое душевное состояние, ожидание благотворных последствий “очистительной” войны продолжается у Куприна до конца 1915 года. Демобилизовавшись по состоянию здоровья, он организует на личные средства в своём гатчинском доме военный госпиталь. В эту пору Куприн пишет ряд патриотических статей, художественное же его творчество почти иссякает, причем в немногочисленных его произведениях этих лет знакомые по прежнему творчеству темы утрачивают социальную остроту.
  
  Персонажи прежних произведений писателя, как ни била их жизнь, были окрылены возвышенными желаньями, они мечтали о необыкновенной любви, воинской доблести, о творческом даре. Помыслы подпоручика Ромашова, прапорщика Лапшина, почтового чиновника Желткова, инженера Боброва неосуществимы, они терпят страшное крушение в столкновении с жестокой действительностью. Но вот силой колдовских чар исполнимо “каждое желание” крошечного канцелярского служащего. Однако фантастические ситуации, в которые попадает Иван Степанович Цвет, вызывают у него лишь одно желание: вернуться в свою комнату-гроб, к своей жилкой должности, уютному прозябанию (повесть “Звезда Соломона”, 1917).
  
  Так в предреволюционную пору, в обстановке творческого кризиса, завершается главный период писательской деятельности Куприна, когда были созданы самые значительные его произведения.
  
  В обширном литературном наследии Куприна то оригинальное, купринское, что принес с собой писатель, лежит на поверхности. По мнению современников, его всегда спасает инстинкт природного здорового дарования, органический оптимизм, жизнерадостность, любовь к жиани. Такое мнение, бесспорно, имело основание. Через всё творчество Куприна проходит гимн природе, “натуральной” красоте и естественности. Отсюда его тяга к цельным, простым и сильным натурам. Борец Арбузов, спокойный и добрый гигант (“В цирке”); бесстрашный конокрад Бузыга, у которого “все рёбра срослись до самого пупа” (“Конокрады”), отважный атаман рыбачьего баркаса Коля Костанди, “настоящий солёный грек, отличный моряк и большой пьяница” (“Листригоны”, 1907—1911); тяжёловесный и могучий “балагула”, ямщик и контрабандист Мойше Файбиш (“Трус”),—писатель откровенно любуется этими отважными людьми, как любуется он серебристо-стальным красавцем, четырёхлетним жеребцом Изумрудом, у которого ноги и тело “безупречные, совершенных форм” (“Изумруд”, 1907), или прекрасной рыжекудрой Суламифью, “высокой и стройной, в сильном расцвете тринадцати лет” (“Суламифь”). При этом культ внешней, физической красоты становится для писателя средством обличения той недостойной действительности, в которой эта красота гибнет. Умирает атлет Арбузов, само совершенство телесной гармонии. Отравлен замечательный рысак Изумруд, унижена и сломлена красавица Щербачева, до полусмерти избитая извергом мужем (“Мирное житие”, 1904).
  
  И всё же, несмотря на обилие драматических ситуаций, в произведениях Куприна бьют ключом жизненные соки, преобладают светлые, оптимистические тона. Он радуется бытию детски непосредственно, “как кадет на каникулах”, по меткому замечанию В. Львова-Рогачевского. Таким же здоровым жизнелюбцем, что и в творчестве, предстаёт и в своей личной жизни этот крепкий, приземистый человек с узенькими зоркими серо-синими глазками на татарском лице, которое кажется не таким круглым из-за небольшой каштановой бородки. Впечатление Л. Н. Толстого от знакомства с Куприным: “Мускулистый, приятный... силач”. И в самом деле, с какой страстью отдастся Куприн всему, что связано с испытанием крепости собственных мускулов, воли, что сопряжено с азартом и риском. Он словно стремится растратить запас не израсходованных в пору его бедного детства жизненных сил. Организует в Киеве атлетическое общество. Вместе с известным спортсменом Сергеем Уточкиным поднимается на воздушном шаре. Опускается в водолазном костюме на морское дно. Летит с Иваном Заикиным на самолете “Фарман”. Сорока трех лет вдруг всерьёз начинает учиться стильному плаванию у мирового рекордсмена Л. Романенко. Страстный любитель лошадей, цирк предпочитает опере.
  
  Во всех этих увлечениях что-то азартно-детское. Вот, живя в деревне, он получает из Петербурга охотничье ружье. Тут же заброшена работа над новым крупным произведением - романом “Нищие”. “...Присылка ружья, - с тревогой сообщает Мария Карловна 22 июня 1906 года Батюшкову, - произвела неожиданный перерыв в рабочем настроении Александра Ивановича, и он целыми днями бродит по окрестностям с ружьем”. Его друзья: борцы Иван Поддубный и Заикин, спортсмен Уточкин, знаменитый дрессировщик Анатолий Дуров, клоун Жакомино, рыбак Коля Костанди. Живя из года в год в Балаклаве, Куприн сразу “сдружился с некоторыми рыбацкими “атаманами”, которые славились своей отвагой, удачливостью и храбростью. Он охотнее работает на баркасе веслом или сидит среди рыбаков в кофейне, чем встречается с местной интеллигенцией, жаждущей поговорить о “высоких материях”. Та же картина и во время поездки Куприна в 1912 году за границу. В Ницце, например, он быстро подружился с синдикатами кучеров, шоферами, рабочими...
  
  Но есть что-то лихорадочное, напряженное в поспешной смене всех этих увлечений - французской борьбой и погружением в скафандре под воду, охотой и стилем “кросс”, тяжёлой атлетикой и свободным воздухоплаванием. Словно в Куприне жило два человека, мало друг на друга похожие, а современники, поддавшие”, впечатлению одной, наиболее явной стороны его личности, оставили о нём неполную истину. Лишь наиболее близкие писателю люди, вроде Ф. Д. Батюшкова, сумели разглядеть эту двойственность.
  
  Если же мы обратимся к творчеству Куприна, то здесь бросается в глаза знаменательное противоречие: те сильные, здоровые жизнелюбцы, к которым как будто был так близок писатель по складу своей личности, в его произведениях оттеснены на задний план, преимущественное же внимание уделено героям, внешне имеющим с ними мало общего. Вот они перед нами - персонажи, которым Куприн доверяет все свои самые заветные помыслы, которые разделяют его сокровенные мысли, радости, страдания: инженер Бобров, наделённый “нежной, почти женственной натурой” (“Молох”), “стыдливый... очень чувствительный” Лапшин (“Прапорщик армейский”); “добрый”, но “слабый” Иван Тимофеевич (“Олеся”); “чистый, милый”, но “слабый” и “жалкий” подпоручик Ромашов (“Поединок”). Где уж тут “неисправимый оптимизм”, “неистребимый дикарь”, “особенное жизнерадостное здоровье”!
  
  В каждом из этих героев повторяются сходные черты: душевная чистота, мечтательность, пылкое воображение, соединенное с полнейшей непрактичностью и безволием. Но, пожалуй, яснее всего раскрываются они, освещенные любовным чувством. Все они относятся к женщине с сыновней чистотой и благоговением. Устами армейского ницшеанца Назанского, в одном из его бурных монологов (“Поединок”), Куприн демонстративно идеализирует безнадежно платоническое чувство: “...сколько разнообразного счастья и очаровательных мучений заключается в... безнадежной любви? Когда я был помоложе, во мне жила одна греза: влюбиться в недосягаемую, необыкновенную женщину, такую, знаете ли, с которой у меня никогда и ничего не может быть общего. Влюбиться и всю жизнь, все мысли посвятить ей”. Вместо сильной личности перед нами в окружении жестокого бесчеловечного мира появляется нелепо трогательный со своей жаждой “святого” чувства ущемленный человек.
  
  Любовь до самоунижения и - даже - самоуничтожения, готовность погибнуть во имя любимой женщины, - тема эта, тронутая неуверенной рукой в рассказе “Странный случай” (1895), расцветает в волнующем, мастерски выписанном “Гранатовом браслете” (1911). Стремясь воспеть красоту высокого, но заведомо безответного чувства, на которое “способен, быть может, один из тысячи”, Куприн, однако, наделяет этим чувством крошечного чиновника Желткова. Его любовь к княгине Вере Шеиной безответна, не способна “выпрямить”, окрылить его. Замкнутая в себе, эта любовь не обладает творческой, созидательной силой. “Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей, - пишет Желтков перед смертью предмету своего поклонения, - для меня вся жизнь заключается только в вас”. Богатство души Желткова не оборачивается ли её бедностью?
  
  Романтическое поклонение женщине, рыцарское служение ей противостояло в произведениях Куприна циничному глумлению над чувством, живописанию разврата, который под видом освобождения от мещанских условностей проповедовали в годы общественной реакции Арцыбашев или Анатолий Каменский. Но в целомудрии купринских героев есть что-то надрывное, а и их отношении к любимой зачастую поражает одна знаменательная аномалия. “Роман наш, -сообщает подруге хищная кокетка Кэт (“Прапорщик армейский”), - вышел очень простым и в то же время оригинальным. Оригинален он потому, что в нём мужчина и женщина поменялись своими постоянными ролями. Я нападала, он защищался”. Поменялись ролями и энергичная, волевая “полесская колдунья”.Олеся с “добрым, но только слабым” Иваном Тимофеевичем (“Олеся”), и умная, расчётливая Шурочка Николаева с “чистым и добрым” Ромашовым (“Поединок”). Недооценка себя, неверие в свое право на обладание женщиной, судорожное желание замкнуться - эти черты дорисовывают купринского героя с хрупкой душой, попавшего в жестокий мир. Своей беззащитной ранимостью, своей способностью болезненно остро переживать любую несправедливость, тонкостью душевной организации они напоминают нам не жизнерадостного, грубовато - здорового “взрослого” Куприна в традиционном описании современников, а чуткого к страданиям, мечтательного Куприна - ребенка, заточённого в мрачные казарменные стены.
  
  Пройдя еще в детстве через ряд разнообразных жизненных испытаний, принуждённый приспособиться к жестокой среде, Куприн сберег в душе неспособность причинять боль, сохранил в чистоте бескомпромиссный гуманизм. “Мускулистый, приятный силач”, кутила, жизнелюбец - это, очевидно, было лишь полправды (недаром, читая “Поединок”, Л. Н. Толстой обронил фразу: “Куприн в слабого Ромашова вложил свои чувства”). Ее дополняет обостренная жалость к страдающим людям, давшая такие поразительные страницы, как встреча Ромашова в “Поединке” с затравленным и больным солдатом Хлебниковым, ищущим смерти на железнодорожных путях. Кастовые офицерские предрассудки, вбивавшиеся в голову Ромашову и в кадетском корпусе, и в юнкерском училище, падают в мгновение ока, когда подпоручик, мучимый виноватой жалостью и ответственностью за человеческую жизнь, изуродованную на его глазах, обращается к Хлебникову со словами: “Брат мой”. И тот же купринский гуманизм ярко окрашивает все произведения о детях, с отзывчивостью приходит на помощь их горю “Белый пудель”, “Слон” (1907), “Храбрые беглецы” (1917) и т. д). Небезынтересно отметить, что Куприн - писатель идёт и здесь своим путём. Стоит только сопоставить, к примеру, горьковского “Деда Архипа и Лёньку” с “Белым пуделем”, как становится очевидной разница уже в подходе к самой теме. У Горького - протест нищего мальчика против стяжательства, которое разъедает по-своему доброго деда Архипа, пробуждение человеческого достоинства в маленькой душе Леньки. У Куприна -воспевание честной бедности, солидарности “гуттаперчевого мальчика” Сережи, четвероногого артиста Арто и весёлого, бескорыстного босяка дедушки Лодыжкина в столкновении с богатыми, перекормленными дачниками и их прислугой. Мир Горького жёстче, трагичнее, а герои активнее. У Куприна же - добрая грусть и сострадание к бездомным артистам не мешает “счастливому” концу.
  
  Едва ли не наиболее “традиционный” писатель реалистического крыла русской литературы, Куприн запечатлел психологию героя - правдолюбца, родственного персонажам Тургенева, Толстого, Чехова. Гаршина. Однако как ярко сказалась в его творчестве, принадлежащем уже новому, XX столетию, недостаточность традиционного подхода к действительности и традиционного героя! Эпоха требовала от художника активно воздействовать на жизнь, всемерно поддерживать великие социальные преобразования. Горьковские рабочие, бунтари и агитаторы, уже несли динамит своих идей в своекорыстный и затхлый мир, а Куприн в ту же пору был вынужден беспомощно наблюдать, как одни за другим гибнут его герои во враждебной им среде.
  
  Для стиля Куприна характерна верность реалистическим заветам. Даровитейший писатель, он обладал многообразием стилевых манер, но даже во многих лучших его произведениях заметно следование какой-либо уже проложенной традиции. Так, рассказ “Мирное житие”, высоко оцененный Л. Н. Толстым, близок “Человеку в футляре”; “Собачье счастье” (1896) заставляет вспомнить ранние аллегорические произведения М. Горькою, эпиграф к “Изумруду” (“Посвящаю памяти несравненного пегого рысака Холстомера”) уже указывает на произведение, которое оказало влияние, - повесть Л. Н. Толстого.
  
  Прослеживая хронологически произведения Куприна, видно, как постепенно все увереннее и резче становится его перо, как отступают банальные описания и почти на нет сводятся красивости и мелодраматические издержки. В его творчестве все очевиднее становится приверженность к отложившимся напластованиям быта. Художественному дару писателя было в высшей степени свойственно подробное изображение какого-либо устойчивого, прочно сложившегося профессионального уклада - военного, заводского, рыбацкого, циркового, чиновничьего, или национального быта - русского, украинского, еврейского, белорусского. Купринский стиль формируется отличным образом от чеховского или, скажем, бунинского. Впечатление у читателя рождается уже от одной точности назывании. Изредка и у Куприна останавливает внимание меткая метафора - “узенькая сёмговая полоска зари”,- так и видишь отливающую оранжевым тяжелым жиром полость неба. Обычно же он накапливает множество бытовых чёрточек, необходимых в том художественном ансамбле, в той величественной картине повседневности, какая складывается в результате. Художническая наблюдательность Куприна далека от, условно говоря, импрессионизма в прозе, чужда щедрой метафоризации. Там, где Бунин напишет: “чайки, как яичная скорлупа”, “море пахло арбузом” и т. д., Куприн скажет просто: “среди мусора, яичной скорлупы, арбузных корок и стад белых морских чаек”. В его прозе почти не возможно найти далеких уподоблений, но эта локальная, частная безобразность (при безукоризненной точности языка) не мешает созданию итогового образа - в данном случае образа огромного морского порта в “Гамбринусе”.
  
  Подобно большинству своих современников, писателей -реалистов XX века, Куприн явился мастером “малых” форм прозы - рассказа, короткой повести, оставив нам классические образцы этих жанров. Часто, ведя художественный поиск, писатель отправляется от факта, который сам по себе незначителен, - от “случая из жизни”, анекдота и т. д. Но, обрастая великолепными подробностями, запоминающимися мелочами, каждый факт приобретает дополнительную глубину и емкость.
  
  Февральская революция, которую Куприн встретил восторженно, застала его в Гельсингфорсе. Он немедленно выезжает в Петроград, где вместе с критиком П. Пильским некоторое время редактирует эсеровскую газету “Свободная Россия”. В его художественных произведениях этой поры (рассказы “Храбрые беглецы”, “Сашка и Яшка”, “Гусеница”, “Звезда Соломона”) нет прямых откликов на бурные события, переживаемые страной. Сочувственно встретив Октябрьскую революцию, Куприн сотрудничает, однако, в буржуазных газетах “Эра”, “Петроградский листок”, “Эхо”, “Вечернее слово”, где выступает с политическими статьями “Пророчество”, “Сенсация”, “У могилы” (памяти видного большевика М. М. Володарского, убитого эсером), “Памятники” и т. д. В этих статьях сказывается противоречивая позиция писателя. Сочувствуя грандиозной программе преобразования старой России, разработанной В. И. Лениным, он сомневается в своевременности проведения этой программы в жизнь.
  
  Ещё в рассказе “Тост” (1906) Куприн приветствовал будущее свободное общество “гордых, смелых, равных, веселых” людей, сбросивших цепи угнетения, перестроивших мир, относя это общество к 2906 году. Когда же на его глазах были заложены основы нового строя, Куприн оказался в положении колеблющегося и выжидающего “товарища - интеллигента”. Правда, к концу 1918 гола в позиции Куприна происходят известные сдвиги. Речь идёт не только о его сотрудничестве в организованном М. Горьким издательстве “Всемирная литература” (Куприн перевёл для издательства белыми стихами трагедию Ф. Шиллера “Дон Карлос” и написал обширное предисловие к подготавливаемому Собранию сочинений А. Дюма -отца), но прежде всего о замысле специальной газеты для крестьян - “Земля”.
  
  Стечение случайных обстоятельств приводит Куприна, однако, в стан эмиграции. Летом 1920 года он оказывается в Париже.
  
  Творческий спад, вызванный эмиграцией, продолжался до середины 20-х годов. В первое время после революции появлялись лишь статьи Куприна, чернящие советскую выставку в Париже, Г. Уэллса за его правдивую книгу об СССР, Ф. Нансена за организацию помощи голодающим Поволжья и т. д. И лишь приблизительно с 1927 года, когда выходит сборник Куприна “Новые повести и рассказы”, можно говорить о последней полосе его относительно напряженного художественного творчества. Вслед за этим сборником появляются книги “Купол св. Исаакия Далматского” (1928) и “Елань” (1929). Рассказы, публиковавшиеся в газете “Возрождение” в 1929 -1933 годах, входят в сборники “Колесо времени” (1930) и “Жанета” (1932 - 1933). С 1928 гола Куприн печатает главы из романа “Юнкера”, вышедшие отдельным изданием в 1933 году.
  
  Писатель чувствовал, что оторванность от родины губительно сказывается на его творчестве. “Прекрасный народ, - заметил он о французах, - но не говорит по-русски, в лавочке и в пивной - всюду не по - нашему... А значит это вот что - поживешь, поживешь, да и писать перестанешь. Есть, конечно, писатели такие что их хоть на Мадагаскар посылай на вечное поселение - они и там будут писать роман за романом. А мне все надо родное, всякое - хорошее, плохое - только родное”. В этом, быть может, проявилась особенность художественного склада Куприна. Он накрепко, больше, нежели даже И. А. Бунин, Б. К. Зайцев или И. С. Шмелев, привязан к малым и великим сторонам русского быта, многонационального уклада страны.
  
  Но теперь родной быт исчез, - исчезли рабочие, подневольные страшного Молоха, исчезли великолепные в труде и разгуле крымские рыбаки, философствующие армейские поручики и замордованные рядовые. Перед глазами Куприна не привычный пейзаж оснеженной Москвы, не панорама дикого Полесья, а чистенький “Буа-булонский лес” или такая, нарядная и такая чужая природа французского Средиземноморья. Он делает очерковые зарисовки, создает цикл миниатюр “Мыс Гурон” (1929), очерки о Югославии, “Париж домашний”, “Париж интимный” (1930) и т. д.
  
  Однако самое “вещество поэзии” Куприн способен найти только во впечатлениях от родной, русской действительности. Напрасно художник старается по памяти восстановить знакомый уклад и силой воображения вдвинуть его в чужой мир. Быт уходит, как сквозь пальцы песок. Он дробится на мелкие крупинки, на капли. Недаром цикл своих миниатюр в прозе, вошедших в сборник “Елань”, писатель так и называет: “Рассказы в каплях”. Он помнит множество драгоценных мелочей, связанных с родиной, - помнит, что “еланью” зовется “загиб в густом сосновом лесу, где свежо, зелено, весело, где ландыши, грибы, певчие птицы и белки” (“Елань”); что “вереей” куртинские мужики называют холм, торчащий над болотом. Он помнит, как с кротким звуком “Пак!” (словно “дитя в задумчивости разомкнуло уста”) лопается весенней ночью набрякшая почка (“Ночь в лесу”, 1931) и как вкусен кусок черного хлеба, посыпанный крупной солью (“У Троице - Сергия”). Но эти детали подчас остаются мозаикой - каждая сама по себе, каждая - отдельно.
  
  Прежние, “купринские”, мотивы вновь звучат в его прозе. Новеллы “Ольга Сур” (1929), “Дурной каламбур” (1929), “Блондель” (1933) как бы завершают целую линию в изображении писателем цирка, в прославлении простых и благородных людей - борцов, наездников, акробатов, дрессировщиков, клоунов. Вслед знаменитым “Листригонам” он пишет в эмиграции рассказ “Светлана” (1934), вновь воскрешающий колоритную фигуру балаклавского рыбачьего атамана Коли Костанди. И природа, в тихой красоте её весенних ночей и вечеров, в разнообразии повадок её населения - зверя, птицы, вплоть до самых малых детей леса, - по-прежнему вызывает у Куприна восхищение и жадный художнический азарт (“Ночь в лесу”, “Вальдшнепы”, 1933). Уже тяжелобольной, Куприн замышляет создать книгу о животных - “Друзья человечества”. Ему удалось написать для задуманной книги лишь один рассказ - “Ральф”.
  
  Прославлению великого “дара любви”, чистого, бескорыстного чувства (что было лейтмотивом множества прежних произведений писателя), посвящена повесть “Колесо времени” (1930). Герой её, русский инженер “Мишика” (как его называет прекрасная француженка Мария),- это всё тот же “проходной” персонаж творчества Куприна, добрый, вспыльчивый, слабый. Он поздний родной брат инженера Боброва , прапорщика Лапшина , подпоручика Ромашова. Но он грубее их, “приземлённее”, и его жгучее, казалось бы, необыкновенное по силе чувство лишено той одухотворенности и целомудрия, какими освятили свое отношение к любимой знакомые нам персонажи. Это более заурядная, плотская страсть, которая, быстро исчерпав себя, начинает тяготить героя, не способного к длительному чувству. Недаром сам “Мишика” говорит о себе: “Опустела душа, и остался один телесный чехол”.
  
  Куприн - великолепный рассказчик, замечательный по естественности и гибкости интонаций. Он охотно обращается к историческим анекдотам и преданиям, берет готовую канву, расцвечивая её россыпями своего богатого языка. Так рождаются новеллы “Тень Наполеона” (192В), “Четверо нищих” (1929), “Геро, Леандр и пастух” (1929), “Царев гость из Наровчата” (1933). Писатель перебирает в памяти встречи с интересными людьми, своими давними знакомыми - клоуном Жакомино, летчиком Феденькой Юрковым, обаятельным бонвиваном Яшей Бронштейном и т. д. Однако Куприн постоянно чувствует себя заключенным в некий магический круг мелкотемья. И, подобно другим русским писателям, которые оказавшись на чужбине, обращаются к художественным мемуарам (И. А. Бунин создает “Жизнь Арсеньева” (1933-1937), А. Н. Толстой пишет в 1920 году в Париже “Детство Никиты”, И. С. Шмелев в 1930 и 1933 годах - “Богомолье” и “Лето господне”, Б. К. Зайцев - “Путешествие Глеба”), Куприн посвящает своей юности самую крупную и значительную эмигрантскую вещь - роман “Юнкера” (1928 -1932).
  
  Военная тема, столь широко представленная в творчестве дореволюционного Куприна, завершается романом о юнкерских годах в Александровском училище. Это лирическая исповедь, в которой писатель передоверяет свои воспоминания, тронутые эмигрантской тоской, наивному юнкеру. Отсюда - ощутимый в романе идиллический привкус. Время сгладило мрачные воспоминания, и, переходя от повести “На переломе” (“Кадеты”) к “Юнкерам”, попадаешь в совершенно другой мир, полный света и поэзии, где царствует жизнерадостный в своей ограниченности Александров. Быт юнкера романтизирован и подкрашен, а вместе с ним розовые блики ложатся и на всю армейскую службу. Однако “Юнкера” - не просто “домашняя” история Александровского военного училища, рассказанная одним из ее питомцев. Это повесть о старой, “удельной” Москве - Москве “сорока сороков”, Иверской часовни и Екатерининского института благородных девиц, вся сотканная из летучих воспоминаний. Сквозь романтическую дымку проступают знакомые силуэты Арбата, Патриарших прудов, Земляного вала. Картины московской жизни в “Юнкерах” - “яростная тризна по уходящей зиме”, великолепие бала в Екатерининском институте, быт александровцев — как 6ы снимают с жизни клише, передающее только розовую краску. К лучшим страницам романа относятся как раз те, где лирика обретает свою внутреннюю оправданность - таковы эпизоды поэтичного увлечения Александрова Зиной Белышевой. И, несмотря на обилие света и празднеств, это - печальная книга. Вновь и вновь, с “неописуемой, сладкой, горьковатой и нежной грустью”, писатель мысленно возвращается к родине.
  
  “Живешь в прекрасной стране, среди умных и добрых людей, среди памятников величайшей культуры, - писал он в очерке “Родина”. - Но всё точно понарошку, точно развертывается фильма кинематографа. И вся молчаливая, тупая скорбь в том, что уже не плачешь во сне и не видишь в мечте ни Знаменской площади, ни Арбата, ни Поварской, ни Москвы, ни России”. Этим чувством безудержной, хронической ностальгии пронизано последнее крупное произведение Куприна -повесть “Жанета” (1932 -1933).
  
  Не задевая, “точно развертывается фильма кинематографа”, проходит мимо старого профессора Симонова, когда-то знаменитого в России, а ныне ютящегося в бедной мансарде, жизнь яркого и шумного Парижа. Смешной и нелепый старик одиноко и бесцельно влачит в чужой стране остаток дней и, чтобы заполнить их пустоту, привязывается к маленькой полунищей девочке Жанете. В старике Симонове есть что-то от самого Куприна. Один из его друзей, писатель Н. Рощин, вспоминал: “Знаменитый русский писатель жил в великой бедности, питаясь подачками от тщеславных “меценатов”, жалкими грошами, которые платили хапуги-издатели за его бесценные художественные перлы, да не очень прикрытым нищенством в форме ежегодных “благотворительных” вечеров в его пользу”.
  
  Литературное наследие позднего Куприна гораздо слабее его дооктябрьского творчества. Это признавали даже враждебные голоса из лагеря эмиграции. Однако лучшие произведения писателя, созданные на чужбине, бесспорно, сохраняют свою немалую эстетическую и познавательную ценность. Характерно, что его художественное творчество почти не замутнено тенденциозностью, обычной для белой публицистики. Как художник Куприн и в эмиграции остался реалистом, пусть сильно ограниченным шорами “того берега”, но верным жизненной правде.
  
  До конца своих дней остался Куприн и русским патриотом, которому любовь к родине помогла в конце концов побороть все колебания и сомнения. Писатель твердо решил вернуться в Россию. Все предварительные переговоры взял на себя художник И. Я. Билибин (уже получивший разрешение на въезд в СССР). Предотъездные хлопоты держались семьей Куприна в глубокой тайне. Александр Иванович очень волновался. Уже перед самым отъездом он сказал дочери, что готов был бы пойти в Москву пешком, лишь бы туда вернуться.
  
  31 мая 1937 года Москва встретила старого писателя. Вся страна тотчас же узнала о его приезде:
  
  Возвращение А.И. Куприна в Советский Союз.
  
  “29 мая выехал из Парижа в Москву возвращающийся из эмиграции на Родину известный русский дореволюционный писатель - автор повестей “Молох”, “Поединок”, “Яма” и другие. Александр Иванович Куприн (ТАСС)”. “Правда”, 1937, 30 мая, № 148.
  
  
  А. И. Куприн в Москве.
  
  “31 мая в Москву прибыл вернувшийся из эмиграции на Родину известный русский дореволюционный писатель Александр Иванович Куприн. На Белорусском вокзале А. И. Куприна встречали представители писательской общественности и советской печати (ТАСС)”. “Правда”, 1937, 1 июня, № 149.
  
  
  У Куприна.
  
  “Около двадцати лет находился за рубежом известный дореволюционный писатель А. И. Куприн. И теперь, возвратившись в СССР, с нескрываемой горечью и глубоким раскаянием вспоминает он о тяжелых годах эмиграции.
  
  - Я бесконечно счастлив, говорит А. И. Куприн, - что Советское правительство дало мне возможность вновь очутиться на родной земле, в новой для меня, советской Москве”. “Литературная газета”, 1937, 5 июня, № 30 (666).
  
  Однако это уже был совсем не тот Куприн, каким его помнили современники. Уехал он крепким и сильным, а вернулся совсем больным, беспомощным. Тем не менее Куприн надеется написать о новой России. В беседах с корреспондентами советских газет он делится замыслами, радостно переживая возвращение на родину. Он поселяется в голицынском Доме творчества писателей, где его навещают старые друзья, журналисты и просто почитатели его таланта. В конце декабря 1937 года писатель переезжает в Ленинград и живет там, окруженный заботой и вниманием.
  
  Тяжелая болезнь помешала Куприну возобновить творческую работу. 25 августа 1938 года Александр Иванович Куприн скончался.
  
  Свой реферат я решил посвятить жизни и творчеству великого русского писателя Александра Ивановича Куприна, потому что в его произведениях звучат доброта, гуманизм, душевная мудрость и романтическая любовь. В них раскрываются близкие мне темы, говоря словами Высоцкого “ Я не люблю насилья и бессилья”, “Не выношу, когда невинных бьют”. А в повседневной жизни эти проблемы можно увидеть чуть ли не на каждом углу. Ещё мне понравилось то, как Куприн характеризует своих героев. Например, Ромашов думает о себе в третьем лице, и когда читаешь, сразу возникает образ молодого человека, немного смешного, но в то же время жалкого и неуверенного в себе. Картины природы написаны такими яркими, сочными красками, что начинаешь любоваться ими, когда их себе представляешь.
  
  У Куприна можно научиться только хорошему, и за это он мне нравится.
  
  
  Использованная литература:
  
  1) О. Михайлов. Вступительная статья к сочинениям в двух томах
  
  А.И. Куприна. М.; Худож. лит., 1981.
  
  Т. 1. Повести; Рассказы. 1981.
  
  2) Все произведения школьной программы в кратком содержании /Авт.-сост. И.О.Родин, Т.М.Пименова, 1997.
  
  3) Данные всемирной компьютерной сети INTERNET.

• 2004.05.13 | Рюген

  Гр. Кирилл Разумовский (1728 - 1803)

  Разумовский (граф Кирилл Григорьевич) - последний гетман малороссийский (1728 - 1803), младший брат Алексея Григорьевича Разумовского . В детстве пас отцовский скот, а после "случая" брата, вероятно, получил начатки образования. В 1743 г. был отправлен братом для обучения, инкогнито, в Германию и Францию, в сопровождении адъюнкта Академии Наук Гр. Н. Теплова. В 1744 г. Разумовский был возведен в графы Российской Империи. В Берлине он учился у знаменитого математика Эйлера, потом слушал лекции в Геттингене, объехал Францию и Италию и в 1745 г. вернулся в Петербург, где был сделан действительным камергером. Заграничное путешествие его совершенно переобразовало: "он был хорош собою, - пишет о нем Екатерина , - оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил брата своего, который, однако, был великодушнее и благотворительнее его". Его очень любили при дворе; особенным успехом он пользовался у женщин. В 1746 г. он был назначен президентом Императорской Академии Наук, "в рассуждение усмотренной в нем особливой способности и приобретенного в науках искусства"; ему было всего 18 лет! Сама императрица высватала Разумовскому свою внучатую сестру и фрейлину Е.И. Нарышкину. В 1750 г. Разумовский был возведен в звание гетмана Малороссии; для него было восстановлено упраздненное перед тем гетманское достоинство. По поводу избрания в гетманы Разумовского Ломоносов сочинил идиллию. В 1751 г. Разумовский поселился в Глухове, где жил царьком, окружив себя двором, телохранителями; тут давались балы и даже разыгрывались французские комедии; устроен был новый дворец для гетмана, а правителем его канцелярии сделался бывший его ментор Теплов. Первые шаги деятельности Разумовского возбудили справедливые жалобы на месте и неудовольствие государыни: он стал пользоваться своею властью для обогащения своих родственников. В 1754 г. гетман явился в Москву ко двору; в это же время состоялся указ об отмене внутренних таможенных сборов (так называемые индукты и евекты) на границе Великой и Малой России и тяжелых налогов, введенных Самойловичем и Мазепою . В Петербурге, куда он переехал вслед за императрицей, он жил очень открыто. Дела в Академии шли неважно; ее волновали распри академиков. В это время издан был целый ряд указов, ограничивших гетманскую власть: малороссийские дела были переданы из ведения коллегии иностранных дел в ведение Сената; гетману запрещено было собственною властью назначать полковников; при нем назначен был состоять особый резидент из генералитета, для устранения непорядков; ему запрещено было иметь заграничную корреспонденцию. Только к 1757 г. гетман вернулся в Малороссию. Сколько возможно было он отстаивал старинные права Малороссии перед Сенатом и выхлопотал прибавку жалования для запорожских казаков. В том же 1757 г. Разумовский снова вернулся ко двору и занимался, с одной стороны, делами Академии, а с другой - проектом учреждения университета для Малороссии в Батурине. В 1760 г. гетман снова вернулся в Малороссию и стал серьезно заниматься делами; к этому времени относятся его реформы, касавшиеся суда и винокурения. Ко времени смерти Елизаветы он снова приехал в Петербург. Принимал живое участие в перевороте 1762 г. вместе с Измайловским гвардейским полком, которым он командовал. После этого Разумовский оставался при дворе, пользуясь полным доверием новой императрицы. В 1763 г. он снова вернулся в Малороссию и горячо принялся за окончание начатых реформ. Казаки получили однообразный мундир; в полки стал вводиться регулярный строй; восстановлены были старинные "градские, земские и подкоморские" суды; поднят был вопрос о наследственности гетманства в роде Разумовских; в таком смысле составлена и подана челобитная государыне, которая очень рассердилась и тогда же решила уничтожить гетманство в Малороссии. Гетмана вызвали в Петербург, где Теплов, особенно против него интриговавший, встретил его с распростертыми объятиями, так что присутствовавший при этом граф Г. Орлов заметил: "и лобза, его же предаде". Государыня потребовала у него прошения об отставке; Разумовский долго колебался, но, наконец, должен был послушаться; 10 ноября 1764 г. состоялся указ об уничтожении гетманства. Разумовский получил чин генерала-фельдмаршала и много имений в Малороссии. Управление Разумовского, по отзыву современного историка Малороссии, "было для малороссиян тягостнее всех его предшественников, хотя, быть может, последний гетман был лучшим человеком из всего ряда ее правителей XVIII века. Несмотря на свое происхождение, Разумовский не знал больных мест своей родины и непосредственное заведование краем вверил старшине..." Отзыв несколько суровый и едва ли вполне справедливый. Положение посполитых при Разумовском, правда, еще более ухудшилось, но Малороссия знала и худшие времена, и худших правителей. Разумовский проводил большую часть времени в Петербурге, мало занимался делами вверенного его попечениям края и слишком полагался на старшину; но он едва ли мог сделать что-либо существенное для края, как для более или менее автономной области, разве что самое назначение его в гетманы было исключительным актом милости Елизаветы к его брату Алексею Григорьевичу. Еще затруднительнее сделалось его положение в царствование Петра III и особенно Екатерины II, которая постоянно стремилась к уменьшению и уничтожению политической особности всех окраин, в том числе и Малороссийской. Последние годы жизни Разумовский провел под Москвой (в Петровско-Разумовском), а затем в Малоросии (большею частью в Батурине), где он и умер. См. Васильчиков "Семейство Разумовских" (том I); Бантыш-Каменский "Биография российский фельдмаршалов"; Бантыш-Каменский и Маркевич "История Малороссии". Д. Б-й.

• 2004.05.13 | Рюген

  Гр. А.Г.Разумовский (1709 - 1771)

  Разумовский (Алексей Григорьевич, граф, 1709 - 1771) - один из русских "случайных людей" XVIII века. Родился в хуторе Лемешах (ныне село Козелецкого уезда, Черниговской губернии), в семье "реестрового" малороссийского казака Григория Розума (розум по-малороссийски - ум; так прозвали Григория за то, что он в пьяном виде любил произносить поговорку: "що то за голова, що то за розум"!). Несмотря на то что происхождение Разумовского было хорошо известно современникам и потомкам, да и не скрывалось ими самими, появилась фантастическая генеалогия, выводившая их от польского шляхтича Рожинского. Мальчик Разумовский пас общественное стадо, но у него проявилась страсть к учению и пению; он выучился грамоте у дьячка села Чемер. В 1731 году через с. Чемер проезжал один из придворных, полковник Вишневский, услышал в церкви чудный голос Разумовского и взял его с собою в Петербург. Обер-гофмаршал двора имп. Анны Иоанновны Левенвольд принял Алексея Розума в придворный хор; там его увидела и услышала цесаревна Елизавета Петровна , пленившаяся его голосом и наружностью - он был красавец в полном смысле слова. С этого времени началось его быстрое возвышение; после ссылки любимца цесаревны, Шубина , он занял его место в ее сердце. Потеряв голос, Розум получил должность придворного бандуриста, потом, уже из имений цесаревны, затем и других ее имений и всего ее небольшого двора. В правление Анны Леопольдовны он был сделан камер-юнкером цесаревны. Это возвышение отразилось и в Лемешах: мать Разумовского завела там корчму и повыдавала замуж своих дочерей. В перевороте, возведшем на престол Елизавету, Разумовский играл очень видную роль и был пожалован в поручики лейб-кампании, с генеральским чином. После коронации государыни Разумовский получил звание обер-егермейстера и целый ряд имений в Великоросссии и Малороссии. За матерью Разумовского был отправлен в Лемеши особый нарочный, и ее поместили со всем семейством во дворце; но здесь ей чувствовалось не по себе, и она скоро вернулась домой. Сознавая затруднительность своего положения на той высоте, на какую вознес его случай, Разумовский приблизил к себе таких ученых и талантливых людей, как Теплов , Ададуров (адъютант академии), Сумароков и Елагин . Сам Разумовский стоял вне политики, но на него опирались такие представители русской партии, как канцлер Бестужев-Рюмин . По-видимому, не без влияния этого последнего состоялся и тайный брак государыни с Разумовским. Об этом браке считает возможным говорить совершенно определенно автор специальной монографии о семействе Разумовских, г. Васильчиков . Событие это он приурочивает к осени 1742 г. и к подмосковному селу Перову. Значение Разумовского после этого окончательно упрочилось; на него смотрели как на супруга императрицы, которая во время его болезни обедала в его комнатах, смежных с ее собственными апартаментами. Это исключительное положение он сумел удержать до самой смерти государыни, хотя в последние годы место фаворита занял И.И. Шувалов . При дворе теперь пошла мода на все малороссийское: заведены были бандуристы; в штатах числилась "малороссиянка-воспевальница"; певчие малороссы участвовали не только в церковном хоре, но и в театральном, наряду с итальянцами (Разумовский любил музыку, и ввиду этого была заведена при дворе постоянная итальянская опера). Сам Разумовский и теперь оставался таким, каким был в Лемешах - простым, добродушным, хитроватым и насмешливым хохлом, любящим свою родину и своих земляков. Имп. Екатерина II в своих мемуарах пишет: "Я не знаю другой семьи, которая была бы так любима всеми". В 1744 г. Разумовский получил достоинство графа Римской империи, причем в патенте было сказано, что Разумовские происходят от Романа Рожинского. Через некоторое время оба брата - Алексей и Кирилл - были пожалованы в графское достоинство Русской империи, а Разумовского сделали фельдмаршалом. Было два вопроса, в которых он всегда решительно и открыто подавал свой голос, не боясь наскучить государыне своими ходатайствами - это просьбы за духовенство и за родную Малороссию. Имп. Елизавета также полюбила Малороссию, которую захотела лично осмотреть в 1744 г. и в которой ей оказан был чрезвычайно торжественный и вместе с тем сердечный прием; довольно долгое время она прожила в доме Разумовского, в гор. Козельце, и познакомилась там со всей родней бывшего лемешевского пастуха; особенно очаровал ее Киев и она произнесла громко следующую фразу: "Возлюби меня, Боже, в царствии небесном Твоем, как я люблю народ сей благонравный и незлобивый". Казаки подали через Разумовского прошение о восстановлении гетманства и оно было милостиво принято государыней. Гетманом стал Кирилл Разумовский. Умирая, Елизавета Петровна взяла с наследника престола обещание, что он не будет обижать Разумовского. С тайным браком императрицы Елизаветы Петровны и Разумовского связана загадочная история якобы детей их, Таракановых . В Европе в 70-х годах прошлого века явилась искательница приключений, называвшая себя дочерью Елизаветы и Разумовского, султаншей Алиной, владетельницей Азова, княжной Володимирской, принцессой Елизаветой Всероссийской, сестрой Пугачева . Рассказывали о Таракановых, которые приняли монашеское послушание; такова была старица Досифея, на портрете которой имеется надпись: "Принцесса Августа Тараканова, в иноцех Досифея". По другому преданию, были две княжны Таракановы, воспитывавшиеся в Италии; их коварно арестовал граф Орлов и велел утопить, но одну из них спас матрос и она постриглась в монахини одного из московских монастырей. Аналогичные предания приурочены к различным городам России. Гельбиг говорит, что, по рассказам, у императрицы Елизаветы было 8 детей (Закревские ), но он уверен, что у нее был только сын от Разумовского (А. В Закревский) и дочь от Шувалова. По мнению г. Васильчикова, весьма вероятному, басня о Таракановых обязана своим происхождением тому факту, что Разумовский действительно воспитывал за границей (в Швейцарии) своих племянников Дараганов (или, как их иначе называли, Дарагановых), Закревских и Стрешенцова. Иностранцам не трудно было переделать Дарагановых в Таракановых и создать легенду об их особенном происхождении, тем более что и воспитатель их, Дидель, по-видимому, распространял такую версию. По смерти Елизаветы Разумовский поселился в своем Аничковом дворце. Вступив на престол, Екатерина II отправила к Разумовскому канцлера Воронцова с указом, в котором ему давался титул высочества, как законному супругу покойной государыни. Разумовский вынул из потайного ларца брачные документы, прочитал их канцлеру и тут же бросил в топившийся камин, прибавив: "Я не был ничем более, как верным рабом ее величества, покойной императрицы Елизаветы Петровны, осыпавшей меня благодеяниями превыше заслуг моих... Теперь вы видите, что у меня нет никаких документов". Екатерина II, когда ей Воронцов доложил о происшедшем, заметила: "Мы друг друга понимаем. Тайного брака не существовало, хотя бы и для усыпления боязливой совести. Шепот о сем всегда был для меня неприятен. Почтенный старик предупредил меня, но я ожидала этого от свойственного малороссиянину самоотвержения". По словам его биографа, Разумовский "чуждался гордости, ненавидел коварство и, не имея никакого образования, но одаренный от природы умом основательным, был ласков, снисходителен, приветлив в обращении с младшими, любил предстательствовать за несчастных и пользовался общей любовью". См. А.А. Васильчикова "Семейство Разумовских" (т. I). Д. Б-й.

• 2004.06.08 | Георгій

  Іван Іванович ОГІЄНКО (митрополит Іларіон) (1882-1972)

  Подаю за сайтом http://litopys.narod.ru/ohukr/ohu01.htm --ГП.
  
  ***
  
  Народився Іван Іванович Огієнко 2(15) січня 1882 року в містечку Брусилів Радомишльського повіту на Київщині (нині — районний центр Житомирської області).
  
  Освіту здобував у Київській фельдшерській школі (1896-1900), на історико-філологічному факультеті Київського університету Св. Володимира (1903-1909). Працював учителем середньої комерційної школи та державної гімназії в Києві. 1911 р. зарахований професорським стипендіатом по кафедрі російської літератури університету Св. Володимира. 1915-1917 — приват-доцент цього університету, 1917-1918 — професор Українського народного університету, що існував паралельно з університетом Св. Володимира (згодом — Київський державний український університет).
  
  У студентські роки розпочав активну діяльність на українізаційному полі. Співробітничав, як кореспондент, з редакціями газет "Громадська думка", "Рада", з Київською "Просвітою", Науковим товариством імені Тараса Шевченка у Києві. У цей же період почав друкуватися як поет, прозаїк, учений. (Поезія "Не питай" (1907) стане згодом народною піснею). Для вивчення української мови всіма категоріями населення активно береться за створення підручників, посібників, таблиць. У Києві великими накладами виходили книги молодого вченого: "Краткий курс украинского языка", "Рідне писання", "Українська граматика". На основі лекцій, прочитаних в Українському народному університеті, 1918 року в Києві опублікована його відома праця "Українська культура".
  
  У серпні 1918 року урядом гетьмана П. Скоропадського І. Огієнко призначається ректором щойно утвореного Кам’янець-Подільського державного українського університету. 4 січня 1919 року, при уряді Директорії, приступає до виконання обов’язків міністра освіти УНР з одночасним залишенням на посаді ректора, 15 вересня призначається міністром ісповідань (віровизнань), 15 листопада того ж року — Головноуповноваженим уряду УНР в Кам’янець-Подільському після евакуації уряду до Тарнова (Польща).
  
  21 листопада 1921 року Іван Огієнко з дружиною і трьома малолітніми дітьми назавжди полишає Україну, вимушено кинувши напризволяще в Кам’янець-Подільському власну величезну книгозбірню, архів і десятки завершених та розпочатих рукописів наукових праць.
  
  Після кількох місяців праці в уряді УНР в Тарнові (по вересень 1922 року), він перебирається до Винник, а згодом — до Львова. За ревне викладання української мови і проповідування національної ідеї польська влада звільняє його від викладання у Львівській учительській гімназії.
  
  8 січня 1926 року, мріючи про повернення в Україну, Огієнко відважується написати листа до тодішнього секретаря Академії наук радянської України А. Кримського з проханням порятувати його архів і бібліотеку у Кам’янець-Подільському і надання йому можливості повернутися до Києва. Написавши туди ще двічі й не одержавши відповіді, учений пристає на пропозицію Варшавського університету переїхати туди (травень 1926) на посаду професора церковнослов’янської мови теологічного факультету. 1932 року польська влада звільняє його від викладання в університеті без попередження, "за спротив полонізації православних студентів".
  
  Під час перебування у Варшаві розгортає активну просвітницьку і видавничу діяльність: засновує науково-популярні щомісячники "Рідна Мова" (1933-1939), "Наша Культура"(1935-1937), приступає до видання 30-томної "Бібліотеки українознавства", тритомного збірника "Визволення України", пише й видає цілий ряд своїх наукових праць. Там продовжує свою багаторічну працю над перекладами Святого Письма українською мовою. Серед найпомітніших досліджень цього періоду — десятитомна "Історія церковнослов’янської мови".
  
  Після смерті дружини Домініки Данилівни (квітень 1937) професор Огієнко приймає рішення про чернечий постриг (здійснюється цей обряд у Яблочинському Свято-Онуфріївському монастирі 9 жовтня 1940 року) й обирає ім’я Іларіона — на знак спадкоємності духовного подвигу першого митрополита Київського часів Ярослава Мудрого — Іларіона. 19 жовтня того ж року стає архієпископом, а 16 березня 1944-го — митрополитом Холмським і Підляським православної Варшавської митрополії.
  
  У липні 1944 року у складі керівного духовенства Української православної церкви, що діяла на теренах Польщі, митрополит Іларіон покидає цю країну. Після кількох місяців митарств воєнними дорогами Західної Європи він опиняється у Швейцарії (30 квітня 1945). У Лозанні переживає дві складні операції, юридично оформляє Заповіт своїм дітям, закінчує автобіографічну поему "На Голготі". Та сили повертаються до нього. Перебуваючи в лозаннському притулку "Бетань", відновлює діяльність свого видавництва "Наша Культура" і разом зі своїм спільником із Парижа Павлом Сомчинським налагоджує друк і поширення по Європі й Америці україномовних книжок. З маркою "Нашої Культури" швейцарського періоду діяльності вийшло друком накладами від однієї до двох тисяч примірників вісім книг.
  
  На запрошення православної громади собору Св. Покрови у Вінніпезі переїздить до Канади (16 вересня 1947), де починає працю священика при цій парафії. Під час роботи Собору Української православної церкви Канади (8-9 серпня 1951 року) Іларіона обирають предстоятелем цієї церкви — "митрополитом Вінніпегу і всієї Канади", де він залишався на цьому посту до своєї смерті.
  
  З переїздом до Канади відновлюється й перервана воєнними діями в Європі активна наукова і видавнича діяльність митрополита Іларіона. У листопаді 1947 року він засновує "народний християнський місячник "Слово Істини" (виходив по жовтень 1951 року). Далі започатковується вихід "Нашої Культури" (з листопада 1951 по жовтень 1953 року). Реформований за тематикою, цей журнал незабаром друкується під назвою "Віра й Культура" (проіснував до грудня 1967 року). За перші десять років перебування в Канаді з маркою відновленого видавництва "Наша Культура" вийшло 29 написаних тут праць митрополита Іларіона. Серед них — "Історія української літературної мови", "Українська церква за час Богдана Хмельницького", "Іконоборство", "Книга нашого буття на чужині". Ці та інші твори ученого містять у собі принципові для нашої науки концепції, заборонені раніше тоталітарним режимом, щодо тих проблем сучасного українознавства, з яких і сьогодні тривають наукові дискусії. Йдеться, зокрема, про концепцію виникнення і розвитку українського друкованого слова в контексті поширення друкарства у слов’янських народів, про українську приналежність створених на наших землях рукописних книжкових шедеврів періоду X-XIV століть та концепцію виникнення і розвитку української мови, літератури, культури в цілому.
  
  У 60-х роках справу видання колосальної Огієнкової спадщини перебирає на себе Товариство "Волинь" та Інститут дослідів Волині.
  
  12 червня 1962 року здійснилася мрія життя митрополита Іларіона — з Лондонської друкарні на його вінніпезьку адресу було прислано розкішно виданий том — повний канонічний переклад українською мовою Біблії. Це був результат 40-річної праці українського вченого, яку доводилося виконувати у надзвичайно несприятливих житейських умовах.
  
  Помер митрополит Іларіон після тяжкої і тривалої хвороби 29 березня 1972 року. Відповідно до юридично оформленого заповіту, здійсненого 15 квітня 1967 року, весь свій колосальний архів і книзбірню він передав на зберігання Колегії Св. Андрія з тим, щоб із постанням вільної і незалежної України, "коли факультет теології Української православної церкви буде існувати в Києві", всю цільну колекцію переслати на Батьківщину. Похований на православній частині цвинтаря Глен Іден побіля Вінніпега.
  
  На сьогодні залишаються невиданими ряд наукових праць ученого, які в рукописах зберігаються у вінніпезькому архіві. Серед них — монографії "Українське монашество", "Українська церква за часів гетьмана Мазепи", "Українська жінка в повстанні Богдана Хмельницького", "Церковна хронологія", "Тарас Шевченко". Найменш вивчена на сьогодні художня, публіцистична й епістолярна спадщина. Це тисячі не систематизованих, не прочитаних сторінок: поезій, легенд, оповідань, драматичних п’єс, документально-публіцистичних життєписів.
  
  В останні роки ім’я Івана Огієнка (митрополита Іларіона), його багатюща наукова спадщина все активніше повертаються в Україну. У Києві і Львові значними накладами перевидані найголовніші фундаментальні праці ученого — "Українська культура", "Історія українського друкарства", "Історія української літературної мови", "Дохристиянські вірування українського народу", "Життєписи великих українців", "Наука про рідномовні обов’язки". Захищено ряд кандидатських і дві докторські дисертації, присвячені вивченню тих чи інших аспектів творчості вченого. Все активніше заявляє про себе Всеукраїнське товариство Івана Огієнка (голова — декан філологічного факультету Кам’янець-Подільського педагогічного універистету Євгенія Сохацька). На картах міст Брусилова, Житомира, Львова, Кам’янець-Подільського з’явилися названі іменем ученого вулиці. 1998 року, згідно з розпорядженням столичної мерії, встановлено меморіальну дошку на приміщенні гуманітарного корпусу Київського національного університету імені Тараса Шевченка, де вчився і працював професор Огієнко.
  
  Ще одним свідченням довгоочікуваного повернення Івана Огієнка в Україну є заснування премії його імені. Це друга в Україні багатогалузева премія після Шевченківської, яка відповідає багатосторонній діяльності цієї людини на ниві українського відродження. Засновники її — Національна Спілка письменників України, Житомирська обласна Рада народних депутатів, Фонд розвитку мистецтв України та Всеукраїнське товариство Івана Огієнка. Щорічне урочисте вручення премій новим лауреатам у галузі літератури і мистецтва, в галузі науки і освіти, в галузі громадської, політичної та церковної діяльності відбувається в день пам’яті Івана Огієнка — 29 березня — на його батьківщині в Брусилові.